Гл. 45. Письмо президенту

Глава 45. Письмо президенту.

В Штольца вселилась одержимость. Он не находил себе места. Бродил из комнаты в комнату, перемалывал беспорядочные мысли в голове. Жена позвала из кухни:
– Ну что ты маешься, Виктор? Садись за стол и успокойся уже, наконец! Ужин готов! 
Он жевал пищу механически и не ощущал вкуса. А бокал чая горячего всё-таки выпил до конца. Потом, в зале, положил перед собой стопку чистых листов бумаги и начал писать шариковой ручкой, неразборчивым «китайским» почерком. Казалось бы – современный он человек, клавиатурой компьютерной в совершенстве владеет и вот он – ноутбук рядом пристроился, но – нет, не тот случай! Рука, она интуитивно мысль чувствует и даже, как бы наоборот, не она за мыслью, а мысль за рукой, ручкой вооружённой, едва-едва поспевает.
 
И вот, всё что накопилось в душе, вроде бы выплеснул. Потом, не торопясь набивал текст в компьютер, что-то поправлял по ходу, что-то добавлял, а что-то – выбрасывал. Удивлялся: почерк… до чего же всё-таки неразборчиво он пишет! Сам не может разобрать свой же текст.
Письмо получилось большим, пространным, даже – с излишними подробностями. Но он сокращать ничего не стал. Главное – понятно всё изложил: и кто он есть такой, и почему он пишет именно Президенту.
Амалия Болиславовна сидела в стороне читала книгу. Ждала терпеливо, пока он закончит. Сама же предложила:
– Давай, всё прочту, а то знаем мы твою запальчивость и невоздержанность.
Штольц не возражал:

– Да, конечно. Почитай. Может быть, что-то и надо подправить. Так сказать «углы острые сгладить».
Потом обсуждали они вместе некоторые моменты, и жена против окончательного содержания письма уже не имела возражений. Попросила напоследок:
– Ты завтра, на работе, ещё раз всё очень тщательно обдумай и взвесь. Не торопись письмо отправлять. Принять окончательное решение всегда успеешь…
Он и не торопился. Сидел в кабинете, в тишине – один. Никто ему не мешал, никто не беспокоил. Перечитывал письмо, раз за разом… как будто хотел выучить его наизусть. Запятыми регулировал интонации.
Потом, после обеда отправился на почту, купил конверт, оформил письмо как заказное и уже без колебаний, опустил его в почтовый ящик. В Алма-Ату ушло письмо, в один адрес – Президенту.

Уважаемый господин Президент,
Аскар Куанышевич!

Впервые в жизни я столкнулся с тем, что специалисты руководимой мною Службы удаляют мою подпись под подготовленными, в том числе и при моем участии, документами, понимаю, что это неспроста, что вокруг моей персоны на работе происходит что-то непонятное. Я это заметил с 18 января. Это меня очень встревожило. Я могу предположить – почему это происходит? Решил обратиться к Вам.
  Так уж складываются обстоятельства, что я, человек, в общем-то, неназойливый, снова обращаюсь к Вам с просьбой, которую разрешить резко и кардинально, а главное – справедливо не сможет, пожалуй, никто, кроме Вас. Так мне кажется.

  Я понимаю, что у Вас очень мало времени, чтобы  позволять себе роскошь вникать в просьбы каждого из десятка тысяч рядовых работников Казахтелекома, которые вдруг возьмут и обретут смелость обратиться к Вам со своими личными проблемами.  Я принадлежу к числу этих тысяч, но несколько, все-таки, и выделяюсь из них, хотя бы своей не очень распространённой фамилией.  Да и проблема моя – не такая уж и личная. В первый раз Вы мне очень помогли – поспособствовав в выделении  кредита для решения жилищного вопроса, за что я Вам искренне и от всей души благодарен.
 
Ещё раз представлюсь. Я, Штольц Виктор Васильевич – начальник Службы эксплуатации и развития сетей телекоммуникаций Акмолинской ОДТ. Общий стаж работы в отрасли телекоммуникаций – с 1975 года, по окончании Ташкентского электротехнического института связи, – вот уже почти 35 лет. В  трудовой книжке имеется лишь одна запись: по распределению направлен в Синегорский эксплуатационно-технический узел связи, назначен на должность старшего инженера группы технической помощи. Так сложилось, что, будучи выходцем, из юга Казахстана, – совершенно неожиданно для себя пригодился на его севере. Конечно – этому поспособствовало – что родом из города Синегорска оказалась моя жена, – которая годом раньше тоже окончила ТЭИС и «приложила  руку» к  моему распределению.

А если честно, – то задержался я на всю последующую жизнь, на севере – в первую очередь потому – что удачно складывалась карьера. Причём, складывалась она исключительно благодаря собственному отношению к труду, заложенному природой в характере.  Я не боялся обретать практические знания, наоборот, искал и искал просто работу, и чем труднее она была, тем интереснее было мне жить. Как было принято в те годы – меня не сильно интересовала материальная сторона дела, все-таки поколение моих сверстников в большей массе бы-ли непритязательными и самодостаточными людьми.

 Всё перевешивало то обстоятельство, что у меня была, и практика это показывала, пусть и трудная, пусть и хлопотная, но очень интересная и самая лучшая в мире – профессия связиста, профессия очень необходимая людям.  Мне повезло, что это моё убеждение, только укрепившееся со временем, вот уже почти сорок лет в полной мере разделяет моя – тоже связистка – жена. И как естественный плод – нашего беззаветного служения однажды и навсегда избранной профессии – обе наши дочери окончили СИБГУТИ и тоже успешно работают в отрасли телекоммуникаций.
 
Дипломированных специалистов–связистов было не так уж много, особенно в таких специфических подотраслях – как, к примеру, – работа с линейно–кабельным хозяйством. Мне по роду должности, вне зависимости от занимаемых «титулов» пришлось быть «играющим тренером» призванным по принципу – делай как я, – на личном примере и опыте, обучать людей, и  показывать образец отношения к делу им, подчинённым людям, находившимся в моем распоряжении. Время было такое. Я имел честь работать в должностях главного инженера и начальника ЭТУС, – предприятия общей численностью тогда около 600 человек – предприятия обслуживающего всю зоновую связь, сельскую связь и радиофикацию Синегорской области. Затем – десять лет проработал в областном центре в должности начальника ТТС и ГТС.

Годы моей работы пришлись на очень бурное развитие средств связи. Результаты той работы – до настоящего времени служат прочным фундаментом для современных средств телекоммуникаций и в нынешнее время. Рост своей карьеры завершил в должности заместителя генерального директора Синегорской ОДТ – и тут… Область была ликвидирована. В должности главного инженера Городской дирекции телекоммуникаций – обеспечивал и не дал развалиться связи в самые трудные для бывшего областного центра, годы развала, хаоса и неопределённости. Многие связисты дрогнули и разбежались в поисках лучшей судьбы, а многие говорили:
– Нет, если Штольц, немец по национальности, не бежит в свою Германию, значит, не все потеряно в нашей судьбе, значит, за связь надо держаться, и она – несмотря ни на что, станет на ноги.

Так и случилось. С обретением статуса Синегорском, как областного центра уже Акмолинской области, дела стали потихоньку налаживаться, я к перипетиям своей карьеры отнёсся философски, и сгодился в качестве начальника Службы эксплуатации.
Имея большой опыт работы с людьми, умею отличить ложь от правды, лицемерие от истинной заинтересованности в деле. Имею неудобный характер и не умею юлить и лгать   в интересах личной выгоды.   Иногда позволяю себе говорить неудобную, в интересах дела, правду.  Людей с моим характером на руководящие должности ставят лишь в моменты серьёзных потрясений, как это было в далёком 1986 году – когда деятельность Телеграфно-телефонной станции областного центра, к примеру, была парализована массовыми повреждениями телефонов.

По жизни работал, с руководителями Синегорской ОДТ Лушко И.И. и Фениным А.А. В последние годы, находясь все в том же Синегорске, к которому прикипел, – и с Бикеновым Б.Д,  и с Карабаевым С.Д,  и с Марабаевым А.Б, и с Рысбековым Б.Е, и с Сарсенбаевым Ж.К. Никто из этих руководителей не может «бросить камень в мой огород», что я устарел в своём развитии, что отстал от жизни (мне сейчас 57 лет), что не смог осилить современные методы работы. Или обвинить меня в том, что притупился ум, и что отдача от моего труда, от моего опыта и знаний вдруг стала мало значимой.
 
Асхат Берикович Марабаев, а ведь этого человека, по призванию – уникального технического специалиста и руководителя, нельзя заподозрить в необъективности, – никак нельзя, – доверял мне исполнять обязанности и заместителя технического директора, и когда это было необходимо, – и технического директора ОДТ.  Он явился инициатором присвоения мне звания Курметтi байланысшы.  Вместе с отраслью я пережил, и прочувствовал через собственную боль, и потерю уникальных специалистов, которых до настоящего времени не хватает на технических участках работы, потерю связистских эксплуатационных традиций особенно ощутимую в Акмолинской ОДТ, наиболее подверженной смене руководства и пострадавшей от административно территориальных преобразований.  Ощутил на собственных плечах потерю уникального опыта эксплуатации связистами, особенно, линейно-кабельного хозяйства, – не престижной «последней мили», без которой, – пусть оно приобретёт, когда это ещё будет? волоконно-оптическое обличье, – ну никак не обойтись.
 
А теперь к сути моего к Вам обращения.
Два года назад мне довелось побывать по обмену опытом в Костанайской ОДТ, где я познакомился с их собственными наработками по усовершенствованию эксплуатации сети. Многое понравилось, и я почувствовал, что могу сделать по этому направлению тоже что-то полезное. Действительно, а что, собственно, является эксплуатацией? Какова – конечная её цель? Насколько она понятна работникам? – Задашь этот вопрос – даже не один год работающим на сети – и часто, не дождёшься вразумительного ответа. И сейчас, однозначного ответа на эти вопросы нет.
«Зацепило» – ведь у меня есть опыт, а что если с его учётом взяться и разработать подходы простые и понятные рядовым специалистом к эксплуатации сети и с их помощью более точно их конкретизировать.
 
И родилась «Программа», которую я разработал в тандеме с опытным и очень вдумчивым программистом. На сегодняшний день в Акмолинской области программа «Процесс – управление ППР и ремонтными работами на ЛКС МС ОДТ» действует – уже полтора  года. Что она позволяет выполнять – перечислять сейчас не буду. Вложили в работу всю душу. Получилась хорошая вещь. Это – без ложной скромности.

Программа заработала, но мало ли, что – я, так считаю! мне было интересно мнение авторитетных специалистов, которые смогли бы работу реально и объективно оценить, что-то подправить, а что-то и подсказать. В режиме реального времени, дистанционно, демонстрировал её заинтересованным специалистам почти всех Областных дирекций, и она приветствовалась ими – практически без замечаний. Шейвольф С.Н. выразился по её поводу буквально:  – «лучшего – ничего не видел». Знакомы с программой в её ранних вариантах и Жаксыгорина, и Рыков, и Мамонов. Отзывы также – положительные. Надо признаться, что меня это очень вдохновило. Захотелось развивать её дальше, возникло много идей.

 Почему же сегодня, когда вроде бы все нормально – я обращаюсь к Вам и прошу защиты? А все из-за того, что с момента, когда я данную Программу презентовал Генеральному директору и привлёк к ней его внимание – моя жизнь обрела характер постоянной нервотрёпки.
Казалось бы – инициативный труд работника должен был бы приветствоваться Генеральным директором, – как же, – раз это сделано в руководимой им ОДТ – ему ведь – тоже почёт. Но реакция Генерального директора на мою инициативу оказалась, мягко говоря, неожиданной. На деле, все происходит с точностью – наоборот.
Я не знаю, может быть, дело в том, что он сам оказался инициатором  СВОЕЙ ПРОГРАММЫ, – Программы оценки персонала. Подчинил этой цели всю свою деятельность.

Главным его требованием стало,  чтобы  ещё недоработанный на тот момент «Процесс…» влился в Программу оценки персонала. Он настойчиво потребовал в недоработанную Программу внести нормы обслуживания, переключиться на их разработку, и, по сути, уйти от дальнейшей проработки мною в Программе эксплуатационных процессов. Я не согласился, так как на тот момент считал, что моя Программа ещё не готова к нормам. В полемике – возник конфликт.
Я попытался убедить Генерального директора, – а мы обсуждали работу в узком кругу, что вопросы нормирования – это все-таки вопросы экономистов, а мне, эксплуатационщику-практику, в соответствии со своими должностными  обязанностями управиться бы с тем, чтобы сегодня, сейчас, сеть нормально работала, чтобы надлежащий запас прочности имела. С этой единственной целью, чтобы было удобно в первую очередь техническим работникам, свою техническую Программу по собственной инициативе и взялся разрабатывать.

Я не экономист, я инженер, хотя довольно хорошо знаю работу экономистов, и занимался в своё время экономикой. Для меня первостепенным, в моей, добровольно обозначенной работе, важны именно технические аспекты эксплуатации сети. Потом – по мере реализации инструментов этой эксплуатации  – можно было бы плавно перейти и к нормам, к разумным нормам, поддающимся логике реальной работы, а не виртуальным, взятым с потолка и не увязанным с практикой организации работ.
Требование Генерального директора – закон, но создание Программы – вопрос творческий, и требует времени для поиска решений, ещё надо было найти способы, как в ней нормы обозначить.  Позже появлялось видение, как это сделать…
Тогда – в августе 2008 года было рано, сейчас – в самый раз, и, кстати, нормы с недавнего времени уже присутствуют в Программе.

За отстаивание своей точки зрения вот уже почти два года нахожусь в немилости Генерального директора. И первый свой выговор я получил полтора года назад именно за то, что дерзнул с ним не согласиться. Тогда, конфликт, как мне казалось, удалось уладить. Но с тех пор, вместо помощи моей инициативе с Программой, в стремлении выбить из меня нормы, Генеральный директор создал какую-то нездоровую обстановку вокруг моей работы, руководствуясь оскорбительным принципом в мой адрес: «никогда не говори никогда», стал строить мне помехи и организовал по отношению ко мне нездоровый психологический прессинг.

Я сто раз пожалел о проявленной инициативе. Невольно задавал себе вопрос: – где я работаю – в эксплуатационном предприятии, или в Научно-исследовательском институте? Опускались руки. Несколько раз порывался прекратить дальнейшую работу по её развитию, так как кроме бессонных ночей, нервного, постоянного напряжения, обстановки, которая негативно сказывается на моем здоровье, на здоровье моей связистской семьи, ничего не получал. Но работа увлекла, и жалко было бросить на полпути начатый труд. Я довёл его « на марше» до логического конца, Программа  реально действует на сети Акмолинской ОДТ, через неё обозначился очень удобный механизм управления технологическими процессами. Эксплуатационный персонал области ценит практическую пользу этой работы. Есть ещё интересные идеи…
С учётом требований Генерального директора  удалось интегрировать мою программу в ЕГО ТРУД по оценке персонала. И это хорошо.

Что совершенно парадоксально, – и сейчас, удовлетворения от своей работы я никакого не имею – кроме оскорбительной обструкции в мой адрес со стороны Генерального директора. И вот – сейчас – я во второй раз, во время демонстрации ему последних наработок, опять натолкнулся на пресловутый «вопрос  с нормами», оскорбительно обвинён в бездействии  и за несогласие с этим, опять получил недвусмысленную угрозу из его уст,  что он меня просто может вышвырнуть с работы. 
После того, что моя работа практически закончена и внедрена в эксплуатацию – мне открытым текстом сказано – Вас здесь не держат…
Моя работа – это мой дом. Дом, который моя семья – семья связистов строит вместе  вот уже более 80 лет.

Я не хочу конфликтов, мой возраст не располагает к тому, чтобы воевать, тем более – с молодым директором.  Хочу лишь одного – пусть Генеральный директор не мешает мне достойно исполнять мою работу. Всю жизнь я отдал отрасли, фору держу ещё перед многими  «молодыми», ставлю их на ноги, пришедших совершенно не оперившимися, душу в них вкладываю. Меня не надо подгонять и третировать, я лоялен ко всем новшествам руководства и не мыслю жизни без однажды избранной профессии. Сам долгие годы руководил коллективами и не позволял себе оскорблять и унижать людей, особенно – ветеранов, от которых всегда имел только поддержку.
Почему сейчас по отношению ко мне все позволено?
Прошу Вас – защитите меня от необоснованных нападок.

Я очень встревожен и возмущён, – неужели Генеральному директору даны полномочия оскорблять и издеваться над заслуженными людьми только за то, что они имеют смелость проявлять инициативу и все ещё иметь собственное мнение.
К сожалению, Аскар Бауржанович в своей работе руководствуется принципом: – поди туда – не знаю, куда, принеси то – не знаю, что, а не то – мой меч – твоя голова с плеч… Прямо, сказка какая-то! Опять всю ночь, вдвоём с женой, – она начальник ЦОУ и тоже – Курметтi байланысшы – провели без сна…
Мучают вопросы:
– Кто я – человек, или?..
– Где я работаю в национальной государственной кампании, или?..
– Неужели цена ИДЕИ всегда так высока и мучительна?..
Самое интересное, что я напрямую работаю с техническим директором и не имею от него серьёзных претензий. Сталкиваюсь с Генеральным лишь по вопросам Программы…

С уважением,                В. Штольц.

Не раньше чем через три дня попадёт письмо на стол адресату.

Штольц вернулся в кабинет. Просматривал список руководителей Центрального аппарата Казахтелекома в системе электронного документооборота.
Вообще-то сыр-бор вокруг технического вопроса разгорелся. Вот – адрес Хорешко – Главного технического директора. Уж его-то точно надо ознакомить с письмом. И нечего даже раздумывать! Вот он, – готовый файл.
Штольц оформил его в виде электронного документа, составил несколько предложений в виде пояснительной записки, сформировал почтовое отправление, кликнул на адрес Главного технического директора… – несколько секунд, и вот, письмо уже у него в компьютере. И даже с места не вставая можно отследить, когда он откроет письмо и начнёт читать.
 
Это же понятно, что Президент, в любом случае будет с главным техническим специалистом советоваться. Чтобы предварительно подготовиться, Хорешко скорее всего с Рыковым переговорит. Сам он со Штольцем никогда не встречался, должен же составить представление – что он за человек. Из тех, кто рядом, пожалуй, лично его только Рыков и знает. А про Программу скорее всего, слышал он. И чем чёрт не шутит, может быть сам на Штольца выйдет, захочет поговорить с ним на техническом языке? Хотя – вряд ли.
Где-то, через час, отметила почта, что прочитал Главный технический директор письмо, и … – тишина!

Ну, что ж, всё, что сердце подсказало, и разум одобрил, сделано. Обратного пути нет. Остаётся только терпеливо ждать. Письмо Президенту официально отправлено и реакция обязательно должна быть, с официальным, письменным ответом.
Мучили сомнения, а может быть сразу и Генералу копию письма отправить. Получается, что и он сам, сейчас, исподтишка начинает против него действовать. Некрасиво как-то.
Ну что тут некрасивого? Не он первый начал так поступать. Каков привет, таким и ответ быть должен.
 На этот раз – перебьётся Генерал!