Колесник

Вокруг была какая-то глухая, тоскливая тишина. Лес словно задремал, а озеро, которым так пугала бабка Семёна, затаилось в преддверии чего-то, даже пламя костра перестало дрожать. Андрей невольно передёрнул плечами, протянул руки к огню, будто желал удостовериться, что пламя реально, ощутил тепло, идущее от него, и облегчённо вздохнул.
Ему выпало первым дежурить, охранять лагерь из двух палаток. Павел вручил ему баллончик со слезоточивым газом, посоветовав не применять его с бухты-барахты, а кричать в случае появления посторонних.
- Хотя здесь место тихое, так что вряд ли кто вздумает тревожить наш сон. В деревне знают, что Семён приехал со своими друзьями, мастерами спорта по каратэ.  Люди не полезут, а вот собаки могут продукты умыкнуть.
- Ты хочешь, чтобы я воевал с собаками? – поинтересовался Андрей.
- Я хочу, чтоб у нас продукты не умыкнули из-под носа. Доходчиво объяснил? А для этого, как минимум, нужно слушать, что вокруг твориться, а не погружаться с головой в творение века, - он кивнул на блокнот. – Собаки не волки. Палкой замахнёшься, прикрикнешь,  испугаются и убегут.
- Тогда зачем мне этот баллончик? Я и пользоваться им не умею, - признался Андрей.
- На всякий случай, друг Гораций, - решил он блеснуть литературными познаниями, хотя не слышал даже о римском поэте, жившем до нашей эры, он и современных поэтов не знал, - пусть будет. Так мне спокойнее. Через два часа сменю тебя, - пообещал Павел. – А уж Гоша с Семёном сами определятся, в каком порядке сидеть возле костра. Наши милые дамы – Даша и Катя, - он изобразил улыбку на лице, которую девушка проигнорировала, -  от дежурств освобождаются, - он закончил фразу и собрался уже уходить, когда услышал:
- А ты у нас – главный?
- Типа того, - произнёс Павел и с удивлением посмотрел на Дарью, потому что не привык к возражениям.
- И кто тебя назначил?
- Я сам себя назначил, по праву старшинства. Возражения, претензии – в письменном виде, - засмеялся Павел. – Спокойной ночи, - крикнул он, услышал сонное ворчание из ближайшей палатки и торжественно прошествовал к соседней, четырёхместной палатке, где обосновались на ночлег его друзья.
- Как вы терпите его? – спросила Дарья.
- Он старший группы, в которую входят Семён и Гоша. А я не из их команды, я вообще не спортсмен. Я двоюродный брат Гоши. По блату, можно сказать, в поход взяли.  И девушки у меня нет, - зачем-то добавил он.
 Дарья молча подбросила дрова в костёр и искоса посмотрела на Андрея. Похоже, бабушкины предупреждения повлияли на него не лучшим образом. В нём проснулась жажда общения, за которой он скрывал свои страхи. Во всяком случае, ей так показалось. А может, это нормальное для него состояние? Град вопросов, сыпавшихся на неё, как из рога изобилия, она пропускала мимо ушей, а сидевший напротив неё молодой человек, похоже, не понимал этого. Она не собиралась наступать себе на горло и вести светскую беседу.
- Достал? – вдруг поинтересовался Андрей.
- Любишь задавать вопросы? – спросила девушка. – Или это издержки профессии?
- Я стал журналистом не потому, что мне нравится, как звучит это слово. Это моё призвание. Я выбрал сферу деятельности, от которой душа поёт, мне радостно.
- Но радуешь ли ты других? Вот в чём вопрос.
- А почему я должен кого-то радовать? – спросил Андрей. –  Моя задача - быть честным. И я стремлюсь быть таковым.
- Но если ты стремишься быть честным, значит, ты не честен – логично?
Она увидела печаль в его глазах. Или это ей только показалось? Может, она своё состояние перенесла на него?
- Будем дискутировать? В результате мы придём к выводу, что все лгут в той или иной степени, по разным причинам, понимают они это или нет.
Она пожала плечами и встала.
- Через два часа разбудишь Павла, он сменит тебя.
- Итак, дискуссия отменяется, товарищ командир. Тебя задело, что Павел отдавал распоряжения. А сама разве не делаешь то же самое?
- А это уже издержки моей профессии, - улыбнулась она. – Не скучай. Хотя если тебе страшно одному, я ещё посижу с тобой.
Андрей угрюмо посмотрел на неё и покачал головой.
- Что ж тогда я пойду, - сообщила Дарья.
Андрей подождал, когда она скроется в палатке, после чего встал, чтобы слегка размяться. В тишине глухо прозвучали его собственные шаги. И вдруг он ощутил спиной, что кто-то смотрит на него, резко повернулся и увидел старика возле костра в довольно-таки странной одежде.
Незнакомец не отличался красотой, а в этом наряде и вовсе был похож на «Аллегорическое изображение зимы в виде старика, греющего руки у огня» Боровиковского. Как ему удалось незаметно подойти, откуда вообще он здесь взялся, Андрей не знал. А главное, что делать: поднимать тревогу в лагере, учинить допрос с пристрастием или просто вежливо попросить, чтобы старик шёл своей дорогой, - молодой человек от растерянности не мог решить, поэтому просто тупо таращился на незваного гостя. А потом от страха ему почудилось, что у старика какое-то хищное выражение лица, но в следующую минуту всё изменилось – перед ним сидело само Добродушие.
- Испугал? – спросил старик.
- Заблудился? – ответил Андрей вопросом на вопрос.
- Колесник я, - сообщил гость.
- Я должен испугаться или обрадоваться? – поинтересовался Андрей, ощущая, как раздражение исподволь начинает подкрадываться к нему.
Когда злился отец Андрея, его голос становился похожим на скрежет ржавой пилы, а улыбка превращалась в волчий оскал. Андрей боялся, что станет демонстрировать нечто подобное, поэтому старался душить в зародыше даже намёк на раздражение. 
- Ни то, ни другое. Да ты садись к костру, чего стоишь, как не родной.   
Андрей сел и молча протянул руки к костру. Старик повторил его движения и улыбнулся.
- Почему ты представляешься прозвищем?
- Прикипело оно ко мне. Когда-то я вот так же сидел с одним стариком, я тогда был молод и красив. Он спросил, чем я занимаюсь? Я решил быть предельно откровенным и сообщил, что исколесил всю Вселенную. Ага, - обрадовался старик, - Колесник, значит. Мне понравилось. А имя своё предпочитаю не упоминать, если учесть, что ещё никто не выговорил его правильно.
- А чего тебя так боятся местные? – поинтересовался Андрей.
Старичок пожал плечами.
- Причины могут быть разные. Это у них спрашивать надо, не у меня. Моё дело – предложить, а их – отказаться. Но ведь не отказываются. Пленники желаний. Не понятно, почему так серьёзно всё воспринимают, почему, получив желаемое, открещиваются? А некоторые и вовсе орут потом: «Чур, меня»! Противоречивый народ, должен сказать. И мир у вас странный. Вот ты чего хочешь? – спросил старик, достал фляжку из кармана и протянул Андрею, а тот, чтобы не показаться невежливым, сделал глоток и вернул фляжку старику.
- Летать, - буркнул Андрей не подумав, - но это никогда не сбудется. Я люблю смотреть на звёздное небо… - он не договорил, потому что ощутил, что плавно оторвался от земли.
Он задрожал от ужаса, а колени заходили ходуном, как у пьяной танцовщицы.
«Как управлять этим аппаратом»? – подумал он и вдруг сообразил, что никакого аппарата нет.
Бешено вращая глазами, он исполнял в воздухе разудалую джигу. До него не сразу дошло, что таким образом он не ощутит под ногами земную твердь. Посмотрев вниз, он едва не умер от страха. Он знал, нет, он был уверен, что не птица, и летать не может. Но то, что происходило, ни полётом, ни неистовым танцем назвать было нельзя. Он кружился волчком, кувыркался в воздухе, но не падал с высоты. Станцевал над озером, покувыркался над лесом, завис над ближайшей к лагерю поляной.
А потом ему показалось, что что-то нарушилось в его восприятии – он не видел, что происходило внизу, перед его глазами были только звёзды и ничего, кроме звёзд. Он не сразу сообразил, что лежит на спине, паря в воздухе. Звёздное небо завораживало. Он погрузился в созерцание созвездий, позабыв о времени. Потом из этого состояния его вывела мысль, что если он не перевернётся, то вообще не сможет понять, где находится, как далеко улетел от лагеря.
Он ощутил великую радость, когда смог перевернуться. Но пребывал в этом состоянии недолго, потому что понял, что идёт на снижение. Земля приближалась, впереди была цель – стог сена на поляне. Игра в Вильгельма Телля, где ему отводилась роль стрелы, его не устраивала, но, казалось, что никого не интересовало его мнение – стог приближался. И вдруг он осознал, что это место не худшее для посадки.
И в следующее мгновение он уже сидел верхом на стоге сена. Правда, никуда не скакал. Он благодарил Бога, что никто не видит его ковбойских тренировок, сполз вниз и на трясущихся ногах пошёл в сторону палаточного лагеря.
«Хорошо хоть недалеко улетел. Да, не орёл ты, Андрюша, не орёл, - подумал он. – Ковыляй теперь на полусогнутых, да ещё моли Бога, чтоб успел до выхода Павла на дежурство».
Он ощутил запах воды, а потом увидел свет горящего костра, вышел из зарослей кустарника и облегчённо вздохнул. Ни старика, ни Павла возле костра не было. Он с трудом присел, подбросил полено в огонь и почти сразу же услышал голос Павла:
- Как дежурство? Без происшествий? Всё тихо? Ну, и хорошо, - сделал он вывод, не обратив внимания на то, что Андрей не произнёс ни единого слова. – Иди, отдыхай. Свободен.
Андрей медленно поднялся, молча кивнул и отправился туда, куда его отправил старший группы – спать.  А утром решил, что это был сон и успокоился.
Ночью, когда настала его очередь снова дежурить у костра, опять пришёл старичок из его сна и спросил:
- Тебе понравилось?
- Что?
- Как что? Летать.
- А я что? На самом деле выделывал пируэты в воздухе после глотка твоего «коньяка» из фляжки? Это был не сон? А может, ты опоил меня какой-нибудь настойкой из мухоморов?
- Ну, что за бред! Разве я изверг какой. Я бы ни за что не позволил себе нарушать правила игры. Чревато, молодой человек. А я ещё хочу поколесить по другим мирам. Всё гораздо проще. Я исполнил твоё заветное желание, что является одним из условий, внесённым мною когда-то. Каждый может вносить один пункт, который не противоречит основным правилам и не может навредить никому.
- И? Ты мог бы всё, что угодно, исполнить? – спросил Андрей.
- Ну, да. Я же говорил тебе. Всё, что не противоречит основным правилам, что не может навредить здоровью. Ну, и ещё есть некоторые ограничения. Места нашего появления прописаны и вписаны в общую канву. И это не гипноз.
- Значит, если бы я захотел иметь миллион в рюкзаке, загородную виллу или шикарную машину, - я бы получил желаемое?
- Конечно, - улыбнулся старичок.
- Какой же я кретин! Я мог бы стать миллионером, жить в шикарном особняке, уехать на собственной иномарке куда-нибудь в Италию…
- Не успел бы доехать, - вздохнул старик.
- Думаешь, умер бы от счастья или убили завистники?
  - Нет. Время действия – всего час. Ты не успел бы на шикарном лимузине даже до города доехать, как вновь оказался бы здесь. Да и быть миллионером на час, как и владельцем особняка, который появился бы на ближайшей поляне – на то же время – не так здорово.
- Ну, почему не навсегда?
- Это игра, - улыбнулся старик. – Мы не изменяем мир, в котором вы живёте. Мы играем. Вряд ли ты поймёшь. Так что пойду я, пожалуй.
- Постой, я что? Опять уснул? Я сплю? – Андрей ущипнул себя, старик не исчез. – Ты кто такой?
- Ты уже спрашивал меня об этом вчера. Я не заблудившийся Санта Клаус. Это выдуманный герой. И сейчас не зима, а лето.
- А ты всем являешься? – спросил Андрей.
- Зачем?
- Ну, откуда мне знать?
- Только тем, кто хочет меня видеть.
- А с чего ты взял, что я хотел тебя видеть?
- А что ты Варваре сказал перед уходом? – спросил старик.
- Какой Варваре?
- Бабке Семёна.
- Я успокоить её хотел, уж больно она разнервничалась. Вот и сказал, что с радостью пообщался бы с Колесником.
- Ну, вот и пообщался.
- Ага, «бойтесь своих желаний, они могут исполниться», так что ли? А может, ты лесник или охотник из соседней деревни?
- Я оттуда, - он показал на небо. – Сейчас глотну и исчезну. Игра продолжается.
- Тебе не понравилось у нас? А может, останешься? – спросил Андрей, ещё не зная, зачем это ему нужно и нужно ли в принципе.
- И чего я делать здесь у вас буду? Джином работать? – спросил старик, посмотрел на Андрея, потом на фляжку.
- Не получится, - вздохнул Андрей. - Загребут за незаконную деятельность. Если не посадят, так в психушку упекут. Отберут твою фляжку, и застрянешь ты здесь навсегда…
- Ну, уж нет. Мы предусмотрели такую вероятность. В пломбе ампула имеется, - засмеялся старик.
- Если я кому-то расскажу, как провёл вчерашнюю ночь, меня сочтут либо великим сказочником, не оригинальным к тому же, либо психически ненормальным. Ты прав, Колесник, у нас странный мир. Ты торопишься? – спросил он.
- Могу профукать интересное место.
- А что ты видел у нас, кроме озера и костра, возле которого сидел.
- Я потратил на тебя всего пятнадцать минут. Остальное время – я колесил по твоему миру. А сегодня я пришёл сюда не из любви к тебе, а потому что точка прибытия и убытия должны совпадать. Игра, - напомнил Колесник. – Ты же умный человек. Если обо мне здесь помнят люди, значит, я уже не один раз бывал здесь. Логика.
- А кто ещё сегодня стал участником твоей игры, не подозревая об этом? – спросил Андрей.
- Ты слишком много хочешь. Мы не разглашаем наши проказы. И если вы узнаёте о них, то не от нас, поверь. А в каком виде они будут преподнесены и интерпретированы, меня не должно волновать. Хотя иногда до меня доходят слухи, и я не узнаю того, что было на самом деле. А потом я говорю себе, что у вас свои игры, и от этой мысли мне становится весело.
Андрей посмотрел на часы.
- Очередь Гоши дежурить наступит через полчаса, - произнёс он. - Мы могли бы ещё пообщаться.
  Андрею послышался какой-то странный всплеск на озере. Он непроизвольно повернул голову, отвлёкся всего на мгновение, но старик за это время успел исчезнуть.
«Уходит, не прощаясь, появляется, не здороваясь. Игра, правила которой мне не известны, - подумал Андрей. – А у нас вся жизнь – игра. Мы же не возмущаемся по этому поводу. Большинство вообще не знает об этом и даже не догадывается. А чего, собственно, я возмущаюсь? Он нарушил мой покой. Но покой – не бездействие, как и поток жизни – не жизнь. Странная мысль. Ощущение, что мне её кто-то навязал. Наверное, просто вспомнил из какой-нибудь умной книжки. Только вот забыл, какой именно. Нет, глупости, я не страдаю амнезией. Меня никто не бил по голове, я не падал, сотрясения мозга нет, стрессовая ситуация вчера, не в счёт. Мне кажется, что после неё я, наоборот, стал лучше мыслить. Ага, цитировать могу тексты, которые не читал. Может, у меня в голове произошла революция после полёта? И во что это выльется? Одному Богу известно», - подумал он.
О том, что с ним произошло, Андрей решил никому не рассказывать. Сработала привычка, коль нет доказательств, каким бы ни был интересным или запредельным материал, не стоит даже заикаться о нём. А со временем он и сам стал сомневаться в реальности того, что случилось когда-то. Правда, как-то ему показалось, что на скамейке в парке сидит Колесник. Он вздрогнул от удивления. И пока размышлял, подойти к старику или сделать вид, что не узнал его, старик ушёл, а догонять его не было никакого смысла. Да и что он мог ему сказать? Что он похож на одного странного персонажа игры? А вдруг он обознался? Да и где гарантия, что старик не обратится в полицию, не припишет ему издевательство над личностью?
И вдруг в его голове словно прошелестели слова Колесника:
- Странный мир.
А вечером, после той встречи в парке со стариком, очень похожим на Колесника,  он уже дома весь вечер просидел в кресле в ожидании чего-то невероятного. Сумрак, словно живое существо, вползал в комнату, но ничего так и не произошло. Устав от ожидания, Андрей уснул и снился ему странный сон. Будто стоит он на крутом берегу реки, смотрит на солнце, погружавшееся в небытие, которое раскрасило горизонт розовыми облаками, как художник-импрессионист, а из воды выходит девушка.
Откуда она там взялась, он не мог сказать. Во сне об этом ничего не было сказано. Может, они вместе приехали к кому-то в гости, а может, она жила где-то недалеко и пришла искупаться, приплыла откуда-нибудь из-за кустов. А он задумался, любуясь закатом, и увидел её только тогда, когда она выходила из воды.
Но тогда откуда такое чувство восторга при виде этой девушки? Да и пейзаж почему-то показался ему до боли знакомым. Но он мог поклясться, что никогда в реальности не был там. А потом его окликнул какой-то старик. Он повернулся и увидел улыбающегося Колесника, а потом услышал:
- Игра, - и проснулся.
«Приснится же такое? – подумал он. – Дожил до светлого дня – в кресле всю ночь проспал. Надо душ принять, позавтракать и заказать билет на концерт, подготовиться к интервью. Короче, впереди новый рабочий день».
До начала концерта он взял интервью у модного, но неизвестного художника Дмитрия Шалого, который пригласил его на свою первую персональную выставку, открывающуюся в конце недели, потом просмотрел статью, подготовленную к печати, а вечером отправился на концерт, по поводу которого должен был тоже высказать своё мнение небольшой аннотацией в газете.
В антракте Андрею, можно сказать, подфартило, он встретил девушку Гоши, Дарью, с которой они были в том году в походе. Договорились посидеть в кафе после концерта.
Он ещё издали увидел её в сопровождении молодого человека, который неожиданно замер в недоумении и бросился от неё в другую сторону, как от прокажённой.
- И чем ты так испугала молодого человека?
- Правдой. Ненавижу оправдание глупости. Навязывание своего мнения – недопустимо.
- Думаешь?
- Говорю, - засмеялась Дарья.
- У меня на конец недели запланировано посещение выставки молодого гения, есть три пригласительных на её открытие. Если хочешь, можете вместе с Гошей присоединиться ко мне и пойти на это мероприятие.
- Я-то, может, и хочу, а вот как у Гоши со свободным временем будут обстоять дела – пока не в курсе. В любом случае, спасибо за приглашение. Я ведь тебе так и не подарила прошлогодние фотографии, что сделала в походе. Есть весьма неожиданные. Если у нас с Гошей всё сложится, я принесу их тебе на выставку. Знаешь, когда мы вернулись из той поездки, я всё думала, зачем нас бабка Семёна отговаривала идти с палатками к озеру? Думала-думала, но так ничего и не придумала. Она же утверждала, что это место облюбовали Колесники. А кто они такие, так и не смогла объяснить. Правда она оговорилась, что они не всегда там оказываются, и не всем являются. Думаю, просто местные жители не хотят, чтобы их озеро загрязняли. Вот и пугают, как могут. Мы тогда хорошо отдохнули, и никакие Колесники нас не тревожили.
- Вас, - улыбнулся Андрей.
- Ты хочешь сказать, что видел их? – спросила Дарья.
- Не их, а его.
- Ну и кто это? Колесник – это тот, кто колёса мастерит? – поинтересовалась она, решив, что Андрей намерен подшутить над ней.
- Нет. Это тот, кто по мирам разным колесит. Он много, чего видел, а ещё больше умеет. Ну, и развлекается, играет, а люди всерьёз всё воспринимают.
- А почему не рассказал нам? – она всё ещё с недоверием смотрела на Андрея.
- Да я до сих пор просыпаюсь в поту, когда вспоминаю эту встречу.
- Что? Такой страшный? – в глазах Дарьи проснулся интерес.
- Да нет, мужик, как мужик. Только по Вселенной колесит. Хобби у него такое.
- Шутишь? – в её голосе вновь почувствовалось недоверие.
- К сожалению, нет. Он с другой планеты.
- Я так и думала, - произнесла она с улыбкой. - И с какой именно?
- Он не говорил и адрес свой не сообщил. Да и зачем? В гости к нему я не собираюсь, посылку не смогу послать, даже журнал с фантастическим рассказом о нём не отправлю – наша почта не сможет гарантировать доставку. Зато мне есть, что вспомнить, - и он рассказал Дарье, что с ним тогда произошло. - Этакий «Иллюзион на час, бесплатная услуга Джина».
Дарья от души смеялась над приключением Андрея. И ей было не важно, выдумал ли он эту историю или она случилась с ним на самом деле. 
- А может, ты напишешь об этом фантастический рассказ? А вдруг легенды о Джинах имеют некие реальные корни? – спросила она.
- Всё может быть, - прошептал он и вдруг увидел возле колонны старика, который подмигнул ему, сделал глоток из плоской металлической блестящей фляжки и исчез. – Всё, - повторил он и как-то грустно улыбнулся.
А в конце недели на открытии выставки Андрея ожидал ещё один сюрприз. Он пришёл чуть раньше своих друзей. Дмитрий увидел журналиста и заулыбался:
- Рад. Очень рад видеть вас. Хотите, я проведу вас в зал до начала церемонии, чтобы вы смогли посмотреть на мои шедевры в спокойной обстановке? А то потом в толпе сложно будет сконцентрироваться на полотне, увидеть детали. Пойдёмте-пойдёмте, - слегка подтолкнул он Андрея, как только увидел некое сомнение в его глазах.
  Андрей шёл под прицелом сотни любопытных глаз, испытывая дискомфорт. Каждый желал знать, за какие такие заслуги этот тип удостоился внимания художника. Почему он может пройтись по залу в тишине одним из первых? Андрей ощутил зависть толпы поклонников. Но вот художник повернулся к ним, улыбнулся, помахал рукой и коротко произнёс:
- Пресса.
Это магическое слово прозвучало, как заклинание из уст художника. В толпе послышались радостные перешёптывания. Андрей спиной ощутил, как гнев сменился на милость.
- А что делать будете, когда настоящая пресса пожалует? – спросил Андрей.
- Должен признаться, что я птица не того полёта. И большого интереса не представляю ни для прессы, ни для коллекционеров. Всему своё время. Я не тороплюсь, если честно. Я оставлю вас одного, чтобы не смущать своим присутствием.
Андрей переходил от полотна к полотну, которые не вызывали в нём отклика. Всё прилизано, красиво, но где же буря, которая заставляет трепетать и восторгаться. Бури не было, пока он не оказался перед картиной из недавнего сна. Художник будто занял его место на краю обрыва и смотрел на реку, из которой выходила девушка. Развевающиеся на ветру волосы прятали часть лица, но у Андрея не возникло и тени сомнения, что это была девушка из его сновидения.
Не могли же они с Дмитрием видеть один и тот же сон? Значит, это либо его воображение сработало столь необычным образом, либо он наяву видел девушку. Он хотел спросить его, существует ли в реальности этот обрыв, река и девушка или он придумал всё это? Но Дмитрий Шалый был занят. Организаторами было объявлено об открытии  выставки, после чего поток выступающих поклонников, подготовленных ими, оказывался возле микрофона и воздавал хвалу художнику. 
А потом Андрей неожиданно успокоился, включился здравый смысл, после чего он решил не вдаваться в подробности, по крайней мере, сейчас. Если учесть, что выставка продлится три недели, значит, ещё будет время встретиться с Дмитрием и подробно расспросить о поразившем его полотне. Но, как часто бывает, люди принимают решения, которым не суждено исполниться в силу разных причин.
Он сидел за столом в кабинете, писал очерк, заказанный ему журналом, когда вспомнил, что осталось три дня до закрытия выставки Шалого, а значит, надо завтра-послезавтра всё же встретиться с ним и выяснить предысторию написания полотна, а заодно поинтересоваться, не смог бы он продать ему эту картину. Вновь пришло успокоение от принятого решения, которое он собирался осуществить, во что бы то ни стало.
Андрей улыбнулся, оторвался от рукописи, посмотрел на стену, и вдруг какая-то часть пространства перед ним замерцала и проявилась Она (девушка, будто сошедшая со страниц глянцевого журнала).
- Где я? – спросила она.
- В моём кабинете, - произнёс Андрей, судорожно соображая, это галлюцинация или реальность.
- И что я здесь делаю? – спросила незнакомка.
- На первый взгляд, судя по внешнему виду, стоите. А если вы имеете в виду глубинный смысл, философский или ещё какой, то это у вас надо спросить.
- Дохлый номер, - произнесла она. – Я не знаю. А ты кто?
- Человек, мужчина, хозяин квартиры, в которую ты ворвалась, - он подумал, что если дама перешла на «ты», то и ему позволительно подобное обращение, - в профессиональном плане – журналист. Мне кажется, что я уже где-то видел тебя, - произнёс он, напрягая память. – Точно! – воскликнул он. – Вначале – во сне, а потом на выставке, вернее, на одной из картин художника, который пригласил меня на открытие.
- Фамилия? – резко спросила она.
- Моя?
- Зачем мне твоя фамилия? Художника. Я уверена, что никогда никому не позировала. Я из порядочной семьи…
- Понял, - произнёс Андрей. – Дмитрий Шалый.
- Ты меня успокоил. Это наш сосед, любитель всех и всё фотографировать. Это объясняет, как он смог написать мой портрет, но никак не объясняет, как я оказалась здесь.
- Давай начнём с другого конца, - предложил Андрей. – Может, присядешь?
Девушка села на краешек стула, что стоял возле стола по другую сторону от молодого человека, и вопросительно посмотрела на него.
- И?
- Расскажи, что было до того, как ты оказалась здесь.
- У нас небольшой провинциальный городок, - начала она.
«У нас тоже не столица», - подумал Андрей.
- Хотя это не важно. Я люблю ходить в парк, что расположен недалеко от моего дома, когда всё цветёт. Я вдыхаю ароматы цветущих деревьев, пока читаю. Обычно я сижу в гордом одиночестве. А сегодня ко мне подсел какой-то старик. Он долго молчал, будто не решался отвлечь меня от чтения, а потом всё же спросил, особо не надеясь на то, что я отвечу. Но я не могла не ответить, когда меня спрашивают.
- Захватывает? – спросил он.
- Что? - я посмотрела на него, он улыбнулся и пояснил:
- Сюжет.
- Нет, - призналась я, - хотя это фантастика.
- А в реальности, если бы появился кто-то, кто смог бы исполнить ваше заветное желание…
- Я хотела бы увидеть того, кто мне предназначен судьбой. Я не договорила, и вот я здесь.
- Ясно, - произнёс Андрей.
- Что тебе ясно?
- Колесник играет.
Она посмотрела на него, как на душевнобольного.
- Ты что-нибудь пила? – спросил он.
- За кого ты меня принимаешь? Думаешь, что во всём случившемся виноват алкоголь?
- Нет. Ты не ответила мне.
- Если считать алкоголем конфету, которой угостил меня старик, а я из вежливости съела её. Хотя это была «Вишня в шоколаде», внутри был алкоголь. То ли коньяк, то ли ликёр. Я не разбираюсь в подобных напитках.
- Понятно. Импровизацию никто не запрещал.
- Тебе, может, и понятно, а мне ничего не понятно.
- Это я так, про себя. Ты бы не стала пить из фляжки незнакомца…
- Как можно? – возмутилась она.
- Вот и я о том же.
- Милый старичок. Ты считаешь, что он колдун? Так вот. Я психотерапевт, и в никакую запредельность не верю.
- Я журналист, не психопат. Я у себя дома. Это ты проявилась у меня, а не я у тебя. Так что вопрос о моём душевном здоровье, думаю, следует закрыть.
- Значит, я сошла с ума.
- Уверен, что нет. Это проделки Колесника, он в игре, - заявил Андрей, а потом рассказал собственную историю.
Девушке было не до смеха после его истории.
- Я психотерапевт, - произнесла она, как мантру. – Ты хочешь сказать, что я пробуду у тебя целый час, а что потом?
- Если бы я не поплёлся к костру, потому что не хотел, чтобы кто-то узнал, что я покинул свой пост, то, думаю (исходя из моего общения с Колесником, в результате чего удалось собрать хоть и весьма скудную, но всё же информацию), что я вернулся бы в исходную точку. Значит, и ты вернёшься в исходную точку. То есть туда, откуда исчезла, а именно, в парк, на скамейку. Есть другой вариант, если ты не желаешь здесь находиться, я за оставшееся время, - он посмотрел на часы, - за оставшиеся пятьдесят минут, успею довезти тебя до дома на машине. Собирайся.
- Постой, ты сказал, что я должна оказаться в парке. Может, туда и надо меня везти?
- Как скажешь. Можно вначале в парк, посидим на скамеечке, как голубки, а потом доставлю тебя домой в целости и сохранности. 
- Хорошо. Только не оставляй меня в парке, я домой хочу, - попросила она. – Агата. Это моё имя.
- Андрей. Вот и познакомились. Пойдём, - он протянул ей руку. – Только книгу свою со стола не забудь взять.
- Спасибо. Дай лист бумаги и ручку. Я адрес свой запишу.
- Если ты соседка Шалого, в этом нет никакой необходимости. Я недавно брал у него интервью.
- Я почему-то верю тебе, - улыбнулась Агата.
- Что ж, спасибо за доверие.
Всю дорогу до парка они промолчали. Андрей проводил её до скамейки, она зачем-то села на неё, предварительно поинтересовавшись, который час. Оказалось, что злополучный час истёк. Она облегчённо вздохнула и попросила отвезти её домой. Когда подъезжали к дому, где жила Агата, она позволила себе улыбнуться:
- Не смотря ни на что, это был самый необыкновенный день в моей жизни.
- Верю, - произнёс Андрей.
- Ты зайдёшь к нам? – спросила Агата.
- Нет. Тебе тогда придётся объяснять, откуда я взялся. Правду сказать ты не сможешь, а врать – не умеешь. Проблема. Так что до свидания.
- А как же…
- Я сказал «до свидания», а не прощай. Я знаю, где ты живёшь, видел скамейку в парке, на которой ты любишь читать. Найду, - улыбнулся он. – Обязательно. И очень скоро, - увидел улыбку у неё на лице и поинтересовался: - А до реки, где небольшой песчаный пятачок, а с обрыва открывается безбрежность, далеко?
- Так я туда купаться хожу.
- Прекрасно. Как-нибудь покажешь это чудесное место.
- Конечно, - пообещала она, а Андрей вздохнул, потому что теперь во встрече с художником и выяснении тех вопросов, которые он хотел ему задать, никакого смысла не было.
 - Договорились, - произнёс он.
Агата молча кивнула и вышла из машины. Она старалась идти, не оглядываясь. Ей показалось, что она оглохла на какое-то время то ли от переживаний, свалившихся на неё, то ли от напряжения. Она открыла калитку, но не утерпела, посмотрела туда, где должна была стоять машина Андрея. А когда обнаружила, что её там нет, выбежала на дорогу, увидела удаляющуюся иномарку и произнесла:
- Договорились.
А Андрей, в это время воскликнул:
- Ну, Колесник, и чем я заслужил такой подарок?
«Ты похож на меня, - вдруг пронеслось в голове у Андрея, - ты из вымирающей гильдии Рыцарей».
 - Ты мне льстишь, - прошептал Андрей. – Я Колесник в отдельно взятом регионе, - и рассмеялся.



Май 2020 года