227. Бог и человек взаимодействуют

227. Бог и человек взаимодействуют, хочет того человек или нет.

Продолжаю цитировать наших умных людей, думавших о Боге и получавших представления о нем в соответствии со своим временем:

Цитата:
В разных языках слово «Бог» родственно различным словам и понятиям, каждое из которых может сказать нечто о свойствах Бога. В древнюю эпоху люди пытались подобрать те слова, при помощи которых они могли бы выразить свое представление о Боге, свой опыт соприкосновения с Божеством.
На языках германского происхождения слово «Бог» — английское God, немецкое Gott — происходит от глагола, означающего «падать ниц», падать в поклонении. «Людьми, которые в раннее время стремились сказать нечто о Боге, — говорит по этому поводу митрополит Сурожский Антоний, — не было сделано попытки Его описать, очертить, сказать, каков Он в Себе, а только указать на то, что случается с человеком, когда вдруг он окажется лицом к лицу с Богом, когда вдруг его осияет Божественная благодать, Божественный свет. Все, что человек может тогда сделать, это пасть ниц в священном ужасе, поклоняясь Тому, Кто непостижим и вместе с тем открылся ему в такой близости и в таком дивном сиянии». Апостол Павел, которого Бог осиял на пути в Дамаск, пораженный этим светом, тотчас «упал на землю… в трепете и ужасе» (Деян. 9:4,6).

Таким образом, напрашивается вывод, что Бог, представлявшийся людям, представлялся им как Нечто такое возвышенное и с такой сильной волей, что ничего не оставалось древнему человеку, как пасть в трепете и ужасе.

Цитата:
Имя, с которым Бог открылся древним евреям, — Yahweh (Яхве) означает «Сущий», имеющий существование, имеющий бытие, оно происходит от глагола hayah — быть, существовать, или скорее от первого лица этого глагола ehieh — «Я есмь». Однако этот глагол имеет динамический смысл: он означает не просто сам по себе факт существования, но некое всегда актуальное бытие, живое и действенное присутствие. Когда Бог говорит Моисею «Я есмь Сущий» (Исх. 3:14), это означает: Я живу, Я здесь, Я рядом с тобой. Вместе с тем это имя подчеркивает превосходство бытия Божьего над бытием всего существующего: это самостоятельное, первичное, вечное бытие, это полнота бытия, которая есть сверхбытие: «По своему значению Сущий сверхъестественно превосходит всю совокупность бытия, являясь единоличной Причиной и Создателем всего сущего: материи, сущности, существования, бытия; Сущий — начало и мера вечности, причина времени и мера времени для всего существующего и вообще становление всего становящегося. Из Сущего исходят вечность, сущность, сущее, время, становление и становящееся, поскольку в Сущем пребывает все сущее — как изменяющееся, так и неизменное… Бог — не просто Сущий, но Сущий, Которого вечно и беспредельно заключает в Себе совокупность всех форм бытия — как настоящих, так и будущих», — пишет автор трактата «О Божественных именах».

Имя «Яхве» (Сущий) открывает древним евреям ту часть Бога, которую может понять древний еврей, самый умный изо всех живущих на Земле. Говорится этим именем, что Бог это всё, что существует в пределах возможности человека видеть и ощущать.

Далее говорится еще об одном свойстве Бога, которое уже запредельно для понимания человеком, но о нем всё же говорится:
 
Древнее предание говорит о том, что евреи в эпоху после вавилонского плена не произносили имя Яхве — Сущий из благоговейного трепета перед этим именем. Только первосвященник один раз в год, когда входил для каждения во Святое святых, мог там внутри произнести это имя. Если же простой человек или даже священник в храме хотел сказать что-либо о Боге, он заменял имя Сущий другими именами или говорил «небо». Была и такая традиция: когда требовалось сказать «Бог», человек замолкал и прикладывал руку к сердцу или показывал рукой на небо, и все понимали, что речь идет о Боге, но само священное Имя не произносилось. На письме евреи обозначали Бога священной тетраграммой (YHWH). Древние евреи прекрасно сознавали, что на человеческом языке нет такого имени, слова или термина, которым можно было бы поведать о сущности Бога. «Божество неименуемо, — говорит святитель Григорий Богослов. — Не один разум показывает это, но и… мудрейшие и древнейшие из евреев. Ибо те, которые почтили Божество особенными начертаниями и не потерпели, чтобы одними и теми же буквами были записаны и имя Божие, и имена тварей… могли ли когда-нибудь решиться рассеянным голосом произнести Имя естества неразрушаемого и единственного? Как никто и никогда не вдыхал в себя всего воздуха, так ни ум совершенно не вмещал, ни голос не обнимал Божьей сущности». Воздерживаясь от произнесения имени Бога, евреи показывали, что к Богу можно приобщиться не столько через слова и описания, сколько через благоговейное и трепетное молчание…

Здесь Бог, уже не показываясь людям, чтоб они не падали ниц, давал знать избранным через ощущение, что он собой представляет. Подытожу сказанное Григорием Богословом: Нет ни в каком языке таких слов, какими можно было бы назвать ощущение божественного. Эпитеты «неразрушаемый и единственный» не передают полноты этой неразрушаемости и единственности. Повторю последнее, сказанное богословом: «к Богу можно приобщиться не столько через слова и описания, сколько через благоговейное и трепетное молчание…», потому что именно это ощущает человек, когда Бог близок.   

Мой вывод такой, что в этом случае Бог (центр его) находится несколько дальше от человека, чем был, когда человек падал ниц.

В моем представлении, повторю, Бог, по мере развития человека, всё более удалялся от него. В моем представлении, повторю, Бог это Пространство. В первых книгах есть видение, в котором я сам ощущаю себя как Пространство, имеющее сознание, центром своим способное удалиться от какой-то своей точки, но тут же возникнет в этой точке или рядом, если потребуется. Так у человека сознание находится в голове или возле неё, но тут же переместится в то место на теле, где что-то зачесалось вдруг.

Мое представление о Боге как Едином Пространстве, делящемся на две половины, верхнюю и нижнюю, чтобы строить мир Зла нижней своей частью, и троящимся на Бога, Христа и Духа Святого для более конкретного строительства должно быть понятно человеку. Об этом я говорил ранее и показывал на рисунках 2 и 2_1, как пространство делится на две части  и утраивается.

Однако чтобы всё это понимать, надо иметь развитый логический ум. А пока он развивается-взращивается, даются человеку знания по уму его несколько абстрактные. Даются знания и на Востоке, и на Западе. На Востоке знаний даётся больше и в другой форме, потому что там взращиваются полу-Боги, грубо говоря, не совсем всё знающие (конкретика не располагает к развитию ума), на Западе конкретных знаний даётся меньше, но предоставляется возможность сравнить их со знаниями восточными, чтобы человек сам решил приготовленные для него задачи, что и должно сделать его умным, разумным и мудрым в конце концов, то есть полноценным Богом.

Ниже говорится о трансцендентности Бога в Православном учении. Трансцендентностью, то есть некоторой абстракцией, скрывается отрицательность, присутствующая в Боге, которая, вроде бы, точно должна быть в Боге. Но как она там может быть, если Бог благой, простому уму непонятно. По христианскому определению это противоречие так хитро причёсывается, что причиной тому оказывается «не природа [Бога], а вещи вокруг природы», словно бы вне Бога находятся «нехорошие вещи». 
Цитата:
Основные элементы православного учения о Боге
1) Абсолютная трансцендентность Бога. «Ни единая вещь из всего сотворенного не имеет и никогда не будет иметь ни малейшей причастности или близости к высшему естеству». Эту абсолютную трансцендентность Бога православие сохраняет, делая упор на «пути отрицания», или «апофатическом» богословии. Положительное, или «катафатическое», богословие — «путь утверждения» — всегда должно уравновешиваться и корректироваться употреблением отрицательного языка. Наши положительные высказывания о Боге — о том, что Он благ, мудр, справедлив и т. д. — верны до того предела, до какого простирается их значение; однако они не способны адекватно описать внутреннюю природу божества. Эти положительные утверждения, говорит Иоанн Дамаскин, выявляют «не природу [Бога], а вещи вокруг природы». «Тот факт, что Бог есть, очевиден, но что Он есть по своей сущности и природе, — это лежит абсолютно за пределами нашего разумения и познания».
2) Абсолютно трансцендентный Бог не изолирован от созданного им мира. Бог — над своим творением и вне творения; но Он также присутствует внутри творения. Как гласит общеупотребительная православная молитва, Бог «вездесущ и наполняет все». Иначе говоря, православные проводят различение между сущностью Бога и Его энергиями, сохраняя как божественную трансцендентность, так и божественную имманентность: сущность Бога остается недостижимой, но Его энергии достигают нас. Божественные энергии, которые суть сам Бог, пронизывают все творение, и мы ощущаем их присутствие в виде обоживающей благодати и божественного света. Поистине, наш Бог — сокрытый Бог; и Он же есть Бог действующий, Бог истории, который непосредственно вмешивается в конкретные ситуации нашей жизни.
3) Бог личностен и троичен. Действующий Бог — это не только Бог энергий, но Бог личностный. Когда человеческие существа причастны божественным энергиям, они ощущают себя не во власти какой-то смутной и безымянной силы, но стоящими лицом к лицу с личностью. И это еще не все: Бог — не просто одна личность, ограниченная собственным бытием, но Троица Лиц — Отца, Сына и Святого Духа, — каждое из которых пребывает в двух других силою вечного движения любви. Бог — не просто единство, но единение.
Всё это сказанное было понятно избранным через ощущения, которые они выразили абстрактными словами. Я перевожу их абстракцию в логику очень простым представлением о Боге как о Пространстве, которое в самом начале, начиная процесс дифференциации, раздваивается, повторю, (рисунок 2), и утраивается (рисунок 2_1), создавая пирамиду в одном месте и перевернутые треугольники видимые и невидимые, то есть многоплановые, в другом месте. Так люди на планете строят антенны для приема и передачи сигнала. Пирамиды Хеопса, напомню, определены учеными как средства сообщения на далекие расстояния в древности. Другими словами, у Бога тоже существует своя какая-то система для контроля за всеми участками Пространства. Есть своя система и в человеческом теле, благодаря которой человек сразу узнаёт о боли в том месте тела, где это произошло.

Двоичен человек, как Бог: есть в человеке положительное начало (от Единого) и есть отрицательное (от Творца живота). Живот всегда хочет чего-то такого, о чем положительное начало говорит ему, не надо этого. Сейчас на ТВ часто стали говорить о проблеме, возникающей у многих: встают люди ночью и открывают холодильник. Юмористы уже скетчи сочиняют на эту тему.

И так же троичен человек, как Бог. Замечает человек в себе, в первую очередь, третий аспект Бога, которого я называю на рисунке 55 Духом Несвятым и Змеем. Он постоянно подзуживает человека какой-нибудь непотребной мыслью. Второй аспект (Христос в своей положительной части) удерживает от непотребного поступка. Но действует (своей отрицательной частью), поскольку функция у него такая, именно второй аспект, когда допекает его Третий своими мыслями. Действует отрицательная часть второго аспекта (Христа-Нехриста). С ним на подхвате работает как помощник третий аспект (Дух Святой-Несвятой). 

Во второй книге в лицах показываются все эти взаимоотношения между человеком (с его физическим сознанием), который сидит в клетке, и Духом божественным, который в трех лицах находится вне клетки. Два вторых лица хотят выручить человека из клетки, идут туда: выручить у них не получается, но получается притащить первому окорок.

Воспринимал я тогда (1997) отношения между Богом и человеком больше с положительной стороны, поскольку Бог хочет выручить из клетки человека. Смущал меня лишь окорок, который понравился не только Второму и Третьему, но и Богу самому. Оправдал я это недоразумение тем, что еврейский Бог в старом Завете требовал жертвенных приношений, которые люди готовили бы на огне и, как следствие, тук уходил бы наверх к Нему.
Сейчас складывается у меня мнение, что хотели эти друзья третий и второй аспекты Бога освободить человека в том смысле, чтобы он ел, пил и сексуально наслаждался свободно. Или как в поговорке люди говорят, чтобы всё у них было и ничего им за это не было. Кради, ешь и пей до отвала – и никаких тюрем, ожирения, алкоголизма и прочих болезней чтоб не было.

В определенной степени после революции 1991 в СССР те, кто кормушку контролировал, достигли как раз такого состояния, что денег у них стало настолько невпроворот, что хватает на все удовольствия и сверхудовольствия, и всё равно еще остаётся так много, что президент Путин с прошлого года начал искать способы поделиться с народом излишками. И никто их в тюрьму не сажает. Наоборот, осторожничает Путин, добавляя на детей пособия нищим семьям, старикам на пенсии и собираясь получить помощь от народа в этом деле 1 июля 2020 на голосовании за новую конституцию. Видно, все-таки Бог, хоть и не для всех, осуществил эту идею, о которой говорилось у меня во второй книге.