Дракон по имени Изабелла

Вот огнедышащий дракон. Страшный, угрожающий. А посмотришь под другим углом, ан нет, это же красивая девушка. Или нет, не так. Вот красивая девушка, еще и зовут Изабелла. А посмотришь, нет, совсем не девушка, а черный огнедышащий дракон.

Имечко еще такое, это мамаша постаралась. То ли сериалов пересмотрела по молодости, то ли книжек романтических начиталась. Больше она ничего не умела, мамаша, только книжки читать с романтическими героями на обложке, так всю жизнь и провела в книжках своих. Ну куда так называть ребенка — Изабелла? А сокращенно положено говорить — Заза, с французским прононсом и ударением на последний слог. Да только кроме мамаши никто ее не называл Заза, девчонки во дворе поначалу звали Изкой, а бабушка так вообще — Изочкой. Конечно, тут, хочешь не хочешь, а превратишься в дракона.

К школе она уже хорошо обросла чешуей и отрастила клыки, а потому уже класса с третьего одноклассники ее называли только Драконихой, а учителя — по фамилии. От злобы она научилась плеваться огнем и испепелять взглядом. В старших классах она так к этому привыкла, что и сама представлялась — Дракон. Ну не Изабеллой же ей представляться, в самом деле.

С именем Дракон в институт не берут, не положено. А с именем Изабелла она и сама бы туда не пошла, больно надо. Заново становиться Изабеллой, а потом ждать, во что превратишься, во французскую Заза, в непонятную Изку или придется по новой все отращивать, чешую, клыки. И неизвестно, как еще получится, а так уже и хвост есть, красивый, одним ударом коня убивает. Одним словом, дракон.

Куда с таким богатством, да с такой красотой? Она подумала-подумала, да пошла в ресторан официанткой. В стильный, красивый, полный стекла и металла, и непременно с очередью перед входом. В таких драконы себя чувствуют особенно хорошо. Ей выдали униформу — черную, крутую, под стать интерьеру. И осталась она там на пятнадцать лет. Однажды, в начале, повар попробовал назвать ее «деткой». До сих пор, наверное, вспоминает, как на такое драконы реагируют. С тех пор все ее называли в глаза чинно — Изабелла, за глаза — Драконом, посетители нейтрально — девушка, и только повар называл бешеной. «Бешеная» ей нравилось больше, чем «детка», поэтому она только предупредительно рычала. Говорили, что повар этот, звезда ресторанного небосклона, который начинал трястись только при ее упоминании и орал, что невозможно работать там, где набирают неизвестно кого, регулярно подкарауливал ее на парковке, у служебного выхода и даже у ее дома, предлагая по нарастающей цветы, подарки, свидание, сердце, купить квартиру, замужество, подарить ресторан и поклонение до конца жизни. Да разве заинтересуешь такой ерундой настоящего дракона?

Вот приходят новички в ресторан. Некоторые даже думают, что работа-то несложная, чего там. Дипломов получать не надо, а деньги неплохие. И все проходят через школу Драконов. Кто не умер от страха, отошел от ожогов и ран от страшных когтей, становятся лучшими в своем деле. Их в любые рестораны потом разбирают. Остальные остаются, сколько смогут, на день, на неделю, на месяц. Опытные работники даже ставки принимают, сколько из новеньких уйдет в первый день, а сколько — после первых выходных. Смотрят на признаки. Кто понаглее и из себя много строит, тот ломается быстро. Кто готов слушать, может и неделю выдержать. Когда пришла Лиля, даже спорить было неинтересно. Такие обычно на второй день не возвращаются: мягкие, добрые, чуть неуклюжие. А она плачет в кладовке втихоря и возвращается. Плачет в закутке за посудомоечной машиной и дальше работает. Плачет после смены, головой кивает, сопли кулачками размазывает, а не уходит. Даже интересно стало.

- Лиля, ты идиотка! Ты же никакая! Ты же людей посадила за стол на восемь человек, ты считать умеешь? Их сколько? - орет Изабелла.

- Двое, - пищит Лиля.

- Мы потеряли шесть мест! Ты их почему туда посадила?

- Других свободных столов не было, Изабелла, - продолжает пищать Лиля, придавая голосу подобострастный тон.

Понятно, что тут больше делать нечего, она бы и сама туда людей посадила. Но как же бесит эта пищащая тупица, никакого характера! Она бы ответила так, что никто бы и переспрашивать не стал. А главное, ничего не говорит, управляющему не жалуется, с другими не треплется. Дурочка, одним словом.

Ну и осталась дурочка Лиля работать, да не на один сезон, как планировала, а на три года. А когда ты три года с человеком с одними и теми же ветряными мельницами борешься, то уже и не кажется он тебе таким дурачком. И вроде как и голос у нее не такой писклявый, и худые ручки не такие слабые, и цветастые платья не такие смешные. Даже муж Лилечки, такой же худенький и с таким же восторженным взглядом, уже не кажется таким слабаком, как в начале, когда приезжал забирать ее после работы в час ночи.

Прижилась Лиля, а все равно с ней все немного снисходительно обращаются. Вон новый помощник повара, только полгода работает, а уже ей указания пытается давать. Попробовал бы он так с Изабеллой даже через три дня ее работы! И как будто всерьез ее не воспринимают. Ну приходит вовремя, все делает, да и ладно. А сама Лиля всех как будто немного побаивается, а особенно — Дракониху. Лишний раз старается с ней не связываться.

Приходит однажды Лилечка, работает, как обычно, никто на нее и не смотрит. А Изабелле не по себе. Она хоть и огнедышащая, но все же волшебное существо, у нее седьмое чувство развито, всей кожей людей воспринимает. Подошла и спрашивает:

- Ты выглядишь усталой. Что случилось?

А Лиля отвечает просто, как будто перед ней обычный человек:

- Папа болеет, сегодня на скорой увезли.

И тогда Изабелла вдруг подошла и обняла ее, а потом говорит:

- Ничего, все обойдется.

Весь ресторан аж застыл. Бармен в кухню побежал, рассказать поварам, которые этого зрелища не видели — Дракониха в человека превратилась! Но не успел, она его заметила, улыбнулась во все свои три тысячи клыков и одним взглядом пригвоздила его к месту. А потом подошла и высказала все о скорости приготовления коктейлей и чистоту бокалов для вина. После такого какая кухня! Пришлось бежать за барную стойку и натирать стаканы, скрипя от злости зубами. Весь ресторан выдохнул с облегчением — все нормально, все, как и было. Не бывает в жизни чудес, никто ни в кого не превращается, особенно драконы. И пошли дальше заниматься своими делами.

А через два дня Лиля на работу не явилась, написав управляющему короткое сообщение — папа умер. Управляющий, конечно, человек нормальный, понимает, что горе. Но и ресторан работать должен, надо замену искать на неделю, а в разгар летнего сезона это сплошные хлопоты. Подошла к нему Изабелла и говорит:

- Я без выходных работать буду, за себя и за Лилю, справлюсь, не сомневайся.

Управляющий не сомневался, да и никто другой тоже.

- Зарплату ей сохрани, как будто за все смены. И чаевыми я с ней буду делиться, как обычно.

И ушла работать, даже минутный перерыв не брала, ни одной сигареты не выкурила. И когда Лиля вернулась через несколько дней, с черной повязкой на голове и с кругами под глазами, увела ее к столику перед баром, усадила, принесла кофе, села с ней разговаривать. Болтала о всяких пустяках, рассказала, как ходила на свидание на прошлой неделе, как ее собаки съели соседские огурцы прямо с грядок, и пришлось извиняться, как зимой в отпуске ездила в горы. Даже песню спела, под которую ее кавалер пытался танцевать пригласить. И Лиля начала улыбаться, а из ее глаз ушла боль. А потом встала и пошла работать, как будто ничего и не случилось.

А Изабелла достала сигареты, закурила и продолжала сидеть за столом, пуская облака дыма, прищуривая левый глаз. Ни дать, ни взять — огнедышащий дракон. А приглядишься — нет, просто хороший человек.