Подвиг матроса

Подвиг матроса
Виктор Зобков
Памяти моего отца и семерых братьев моей мамы, не вернувшихся с ВОВ посвящается.
Этот рассказ я услышал ещё ребёнком от умирающего от ран матроса, поэтому приношу свои извинения , если, вполне возможно, исказил географические названия и место действия.

Семён почувствовал лёгкое прикосновение к своему лицу и открыл глаза. Рядом с его головой, на куче тряпья, сидела серая мышка. Чёрные бусинки её глаз влажно блестели, длинные, рыжеватые на концах, усики по-видимому и щекотали его щёку, когда она обнюхивала его голову. Увидев, что он очнулся, она не убежала, а только чуть отпрянула в сторону и теперь настороженно выжидала, что он будет делать. Семён огляделся и понял, что находится в каком-то деревянном сарае. Сквозь щели в крыше, сделанной из серого цвета не струганных досок, пробивался скудный свет заполярного дня или утра, этого он не знал. Повсюду были развешаны рыбацкие сети, а в одном углу стояли вёсла от лодки.
Чуть дальше, в глубине сарая, виднелись полуразбитые  ящики и плетёные корзины, в которых обычно рыбаки носят рыбу и ещё там лежали, сделанные из зелёного стекла шары – поплавки для рыбацких сетей. Он лежал на куче сухой морской травы, застеленной одеялом из лоскутов, а под головой у него оказался его бушлат, сложенный вчетверо чьей-то заботливой рукой. По-видимому, эти же руки сложили его тельняшку и положили поверх неё его чёрную морскую пилотку и бинокль. У своего изголовья он обнаружил кусок доски, на которой стояла кружка с водой, и он тут же стал жадно пить. Утолив жажду, он решил более тщательно оглядеться и приподнялся. Но лишь только он опёрся на руки, чтобы привстать, острейшая боль, исходящая откуда-то снизу, пронзила всё его тело. Он не смог сдержать стон и опрокинулся навзничь на свою постель. Когда боль немного отпустила, он решил разобраться, откуда она исходит и стал осторожно исследовать своё тело.Скинув прикрывавшие его тряпки, он начал ощупывать свой торс, затем живот, бёдра и вдруг ощутил под руками что-то напоминающее на ощупь марлю. Стиснув зубы, чтобы снова не закричать от боли, он приподнялся насколько смог, чтобы увидеть нижнюю часть своего тела.То, что он увидел, разъяснило ему, где находится источник его боли. Его ноги,от бёдер и до самых стоп, были обмотаны бинтами, то ли ещё чем-то, сквозь которое во множестве проступали бурые пятна крови. Превозмогая боль, он попытался пошевелить сначала одной ногой, затем другой и это ему удалось. Сразу стало легче на душе, хотя лоб его покрылся испариной от неимоверных усилий и боли. Он почувствовал, как страшная усталость навалилась на него и он провалился в забытьё.
Когда он снова пришёл в себя, солнечные лучи уже не пробивались сквозь щели в крыше.
В сарае стоял полумрак, крепко пахло морской травой и сушёной рыбой, а снаружи доносился характерный шум прибоя. Семён стал вспоминать, что с ним произошло за последнее время, пытаясь понять, как он здесь оказался. Он хорошо помнил, как накануне его вызвали в штаб северного флота, где, кроме него, собрались ещё несколько знакомых ему матросов и офицеров с их базы.  Начальник штаба, разложив на столе карту, стал показывать им маршрут, по которому им предстояло пройти в тыл немцам, и объяснил задание. Звучали давно знакомые названия: Лиинахамари,  Варангер фьорд, порты Вадсе и Кикенесс. Немцы, используя стратегически выгодное расположение портов Вадсе и Киркенесс, расположили базу своих подводных лодок в самом крупном на побережье Норвегии  Варангер-фьорде, откуда совершали свои пиратские нападения на любой транспорт антигитлеровской каолиции, особенно досаждая морским конвоям, доставляющим стратегические грузы из стран-союзников в северные порты СССР. Необходимо было скрытно проникнуть на побережье полуострова Варангер, разведать схему обороны фашистских баз и подходы к ним как с моря, так и с тыла, по суше. Поскольку со стороны моря эти базы были очень сильно защищены и система их защиты с моря, вообщем-то, была достаточно хорошо известна, основная задача состояла в разведке их обороны со стороны суши, а именно, со стороны скалистых гор, которые окружали всё побережье Варангер-фьорда. Но, чтобы попасть туда, необходимо было произвести скрытую высадку морских разведчиков на занятый и усиленно охраняемый немцами  берег. Высадку воздушного десанта ночью, да ещёна скалы, отвергли сразу.Оставался единственный вариант- морем. Группа состояла из трёх человек: кроме Семёна, были ещё мичман Жашков и радист Козлов. Их снарядили и проводили на подводную лодку, которая доставила их ночью ко входу в Варанг-фьорд. Дальше лодка пройти не могла, немцы перегородили фарватер специальными стальными сетями, а всё вокруг заминировали глубинными минами, расставленными на разных глубинах.Всю поверхность моря освещали мощные прожекторы с обоих берегов узкого залива. Разведчиков проводили за борт через торпедные аппараты, а дальше, к берегу они плыли в специальных гидрокостюмах, чтобы не замёрзнуть в холодной воде, которая даже летом здесь не прогревалась выше 0оС. Они плыли долго в ночной тишине, сопровождаемые только плеском волн, погружаясь с головой в холодную, чёрную воду, когда лучи прожекторов приближались к ним слишком близко.Они долго искали, где выйти на берег, так как на берегу тут и там слышалась немецкая речь и мелькали огоньки сигарет и свет фонариков – берег усиленно охранялся. Они уже начали замерзать и уставать, когда заметили какой-то узкий проход между крутых скалистых берегов, который уходил в кромешную тьму. Там аи не было признаков никакого движения. Это была узкая щель в скалах со столь крутыми берегами, что немцы, очевидно, сочли не целесообразным её охранять. Но у разведчиков, похоже, выбора не было. Они с максимальной осторожностью подплыли к самому берегу и ещё долго искали хотя бы малейший уступ, за который можно было бы зацепиться. Наконец, им удалось это сделать. Они разместились в узкой расщелине, между нависающих над хлюпающими волнами скал. Вытащив из воды свой груз в непромокающих  мешках и немного перевядя дух, они затопили всё лишнее, что им больше не могло пригодиться.
Затем попытались сориентироваться, используя карту, компас, звёзды, да огни маяка у входа в фьорд. Нужно было спешить,пока не начался рассвет. И, хотя ночи в этих широтах очень длинные, времени до рассвета оставалось совсем мало. С большими трудностями они стали продвигаться вперёд. Скалы, по которым они карабкались, были холодные, сырые и словно отполированные суровыми северными ветрами.Лишь изредка под руки попадались небольшие наросты лишайника, который умудрялся расти даже здесь. Рассвет застал их почти на вершине скалистого берега. Внизу, сквозь серую дымку тумана, виднелись какие-то деревянные строения, а у берега и на самом берегу редкие рыбацкие лодки. Очевидно внизу была Норвежская рыбацкая деревушка. Над домиками поднимались дымки. Разведчики залегли и стали решать, как действовать дальше. С момента их высадки прошло более восьми часов. Начинал давать  чувствовать о себе голод. Достав галеты, они немного перекусили. Необходимо было сообщить своим, что они уже на берегу. Радист быстро передал короткую шифровку и свернул рацию. Стало светлее, и они начали наблюдать в бинокли за берегом, куда только доставал взгляд.
Вдали, на краю деревни, пропылил грузовик, битком набитый немецкими моряками. Обратно проехал пустой. Значит, где-то рядом располагалась база. По-видимому, произошла смена караулов. По акватории Фьорда прошёл буксир – обыкновенный портовый трудяга, какие снуют обычно в портах, выполняя множество вспомогательных работ, без которых нельзя обойтись. Из крайнего дома вышли люди. Они направились к одному из сараев и вышли от туда, неся на плечах вёсла, через которые были перекинуты сети. Эту, почти мирную картину, нарушили совсем не мирные звуки танковых моторов. По направлению в глубь полуострова двигалась колонна танков. Танки были чистенькие, покрашенные  свежей краской. Очевидно, их только что выгрузили с большого морского транспорта. Разведчики пересчитали их исделали необходимые заметки. В сторону морской базы потянулись военные тягачи с прицепами, на которых, од брезентами угадывались характерные очертания торпед  для подлодок. Фашисты явно пополняли боезапасы, значит, готовилось очередное пиратское нападение. Разведчики пролежали до вечера и сделали много ценных наблюдений. Теперь было необходимо выполнить основное задание: разведать схему обороны порта, собственно морской базы и подходы к ней как с моря, так и с суши. Как только стемнело, они стали спускаться в сторону рыбацкой деревни, рассчитывая на возможную помощь норвежских рыбаков. Наблюдая в течение дня за деревней, они выяснили, что немцы располагались в своих казармах за дорогой и в деревню почти не заходили. Стараясь не оставлять следов, они, короткими перебежками, подобрались к одному из домиков. Заглянув в окошко, Семён увидел старика, склонившегося над сетями, которые он чинил, разложив на полу. Оконце было очень маленькое, и больше ничего в доме не было видно. Оставив радиста и второго товарища на улице, он осторожно приоткрыл дверь и вошёл в крохотный тамбур,
отделявший вход в комнату от улицы.  Он зажёг фонарик, чтобы не наткнуться на что-нибудь, но в это время дверь в комнату приоткрылась, и на пороге показалась женская фигура в характерной норвежской штормовке, слегка наброшенной на плечи. В руках у женщины было ведро, по-видимому, она собиралась выйти на улицу. Увидев Семёна, она коротко и приглушённо вскрикнула и резко подалась назад в комнату. Семён быстро шагнул вслед за ней и ещё с порога сказал одну из предварительно заученных фраз:» Не пугайтесь, мы – русские моряки, мы не сделаем Вам ничего плохого». Испуганная женщина прикрыла ладонью рот и подняла с пола оброненное ведро, из которого на пол расплескалась вода. Старик поднялся с табуретки, взял со стола керосиновую лампу и ,поднеся её к Семёну, стал его разглядывать. Затем он стал что-то быстро-быстро говорить женщине, которая схватила тряпку и стала подтирать пол, искоса снизу настороженно поглядывая на Семёна. Старик, наморщив лоб, показывая на себя рукой и сильно картавя, сказал по русски: « Я есть Ларсен, рыбак». Потом он наклонился, убрал с пола сети и что-то стал говорить женщине. Она снова набросила на себя куртку и, прихватив ведро, выскочила из дома. Старик взял Семёна за руку и потянул вглубь комнатки, где у стены стояла длинная деревянная скамья.  Они сели рядом и старик начал ему что-то говорить, часто произнося лишь одно знакомое Семёну слово «Медвежий». Через короткое времядверь открылась и в дом вошли женщина и ещё один не молодой уже человек, в такой же, как у всех рыбаков одежде. Питер,- коротко представился он, увидев Семёна, широко заулыбался и заговорил с ним на довольно сносном русском языке. Как оказалось, рыбаки из их посёлка до войны ходили в море на дальний остров «Медаежий», расположенный в Норвежском море, где довольно часто встречались на зимовках с русскими поморами, охотившимися на нерпу, За время этих встреч он неплохо выучил русский язык и рад будет помочь Русским. Не раскрывая всех подробностей задания, Семён стал расспрашивать рыбаков о немецкой базе. Норвежцы рассказали ему всё, что им было известно и пообещали показать скрытое место в скалах, откуда можно было наблюдать за немецкими укреплениями. Тем временем, Хильда, жена хозяина дома, похлопотав у печи, поставила на стол большую кастрюлю, из которой исходил пряный аромат ухи из морской рыбы и стала приглашать всех к столу. Семёну стало неловко, ведь во дворе мёрзли его не менее голодные товарищи. Питер сразу понял его замешательство и сказал: «Зовите своих товарищей в дом, а я побуду пока снаружи, хотя у нас тут давно спокойно, немцы сюда не заходят, они думают, что посторонним сюда попасть не возможно» Семён выглянул за дверь и подал своим условный сигнал. Разведчики вошли в дом, в котором сразу стало тесно. Они поели наваристой рыбацкой ухи, поблагодарили хозяев и вышли на улицу, тут же растворившись в темноте.
Тем временем Семён договорился с Питером,когда и где они встретятся, чтобы он проводил их в укрытие в скалах, для наблюдения за позициями немцев. Остаток ночи они провели, наблюдая по очереди за акваторией порта. Было видно, что и ночью движение в базе не прекращалось ни на минуту. Перед рассветом, когда ночная мгла, смешанная с туманом, ещё накрывала всё побережье, раздался едва слышный условный свист – это пришёл за ними Питер. Они пошли за ним, крадучись среди выступов и расщелин скал, одному нму известным путём. Наконец, скалы будто расступились, и перед ними открылась панорама всего Варанга-фьорда. Отлично было видно оба его берега, изрезанных узкими щелями. Хорошо просматривались, прикрытые камуфляжными сетями, береговые укрепления немцев и стоящие у причалов корабли. Питер обратил их внимание на мало заметный пролом в одной из скал, который был явно искусственного происхождения. Они стали внимательно наблюдать за ним. Долгое время ничего особенного не происходило, но внимательный человек не мог не заметить, что суетливые морские птицы, тут и там снующие на скалах, это место не заселили и даже облетали его стороной. Вскоре всё прояснилось. Внезапно огромная часть скалы стронулась с места и ушла влево, как в сказке об Аладдине, открыв зияющую чернотой пустоту.  Море в этом месте забурлило, в глубине его на мгновение вспыхнул и тут же погас мощный луч света и на поверхность всплыла чёрная, сигарообразная субмарина, с ярко белой свастикой на рубке. Разведчикам стало ясно, что внизу, под скалами, оборудована хорошо замаскированная и практически не доступная никакому обстрелу и бомбёжке база для фашистских подлодок. Здесь они ремонтировались, пополняли боезапас и всё необходимое для выхода в море. Вот почему, наша воздушная разведка до сих пор не могла обнаружить их стоянку. Тщательно замаскировавшись в расщелине, они продолжили наблюдение за базой, а Питер ушёл, пообещав вернуться за ними, когда стемнеет. За этот день им удалось засечь и отметить на карте практически всё, что было необходимо.   Они так долго и сосредоточено наблюдали, что даже забыли прочувство голода и только когда Питер пришёл за ними, почувствовали, как проголодались. Они стали спускаться тем же путём, каким пришли накануне. Ночь вступала в свои права, и они едва различали, куда нужно ставить ноги, чтобы не сорваться со скал. Наконец спуск закончился и Питер повёл их дальше, но не в сторону рыбацкого посёлка, а ближе к скалам, где он приготовил для них хорошо укрытую пещеру. Попасть в неё можно было только с моря, и у берега их ждала небольшая рыбацкая лодка. В пещере было сыро, в расщелине на дне видно было как плескалось море, зато на уступах лежали заготовленные Питером несколько мешков с высушенной морской травой и стояла плетёная корзинка, в которую заботливая Марта – жена Питера, положила вкусно пахнущую еду и воду. Питер помог им расположиться и пока они размещались, успел рассказать им , как его отец был спасён русским помором- охотником от напавшего на него белого медведя, когда они охотились на нерп в районе острова Медвежий. Это в честь своего спасителя отец назвал его Питером.  Любовь к русским прививалась в их семье с детства. Отец много им рассказывал про совместные  с русскими зимовки во время зимних рыбалок и охоты на дальних островах. Обсудив с ними дальнейшие планы, Питер ушёл, оставив им вторую небольшую лодчонку, заранее пригнанную им в пещеру.
Теперь им оставалось систематизировать полученные сведения и сообщить своим в очередном сеансе связи. В условленное время и место за ними должна была прийти подлодка. Казалось, что они хорошо сделали порученное им дело и могли теперь немного отдохнуть. Но, как ни странно, спокойствия не было, какая-то ещё не совсем осознанная мысль тревожила сознание Семёна, не давая покоя. Внезапно он всё понял.  Его тревожила мысль о том, что могло произойти, когда наш десант высадится на берег и начнёт штурмовать позиции немцев. Ведь та, недоступная,хорошо замаскированная пещера, где находились немецкие подлодки, окажется в тылу наступающих десантников. А там, наверняка, находится немало фашистов. Необходимо было  как то уничтожить эту скрытую базу.Едва он прикоснулся рукой к лежащему рядом товарищу, как тот повернулся к нему и привстал, как будто и не засыпал вовсе. Семён рассказал ему о своих мыслях и Костя поддержал его. Оказывается он думал о том же.»Что будем делать?», -спросил его Костя.По правилам они не должны были вступать в бой, если им не было прямой угрозы. Но обстоятельства и совесть диктовали иначе. Они не готовились к диверсиям, у них не было с собой ничего, кроме личного оружия – трёх автоматов и шести штук «лимонок». С таким вооружением на базу не нападёшь. Они решили обратиться за помощью к норвежским рыбакам. Не дожидаясь рассвета, они покинули свою пещеру и направились к избушке Ларсена. Убедившись, что вокруг всё спокойно, Семён осторожно постучал в окошко. Через некоторое время, дверь приоткрылась и на пороге показался рыбак в длинной белой рубахе и с фонарём в руке. Он узнал Семёна и позвал всех в дом.
Тот час Хильда поднялась и побежала за Питером. Питер пришёл довольно скоро. Выслушав разведчиков, он повернулся к Ларсену, о чём-то поговорил с ним и , попросив их оставаться в доме, вышел вместе с ним. На этот раз их не было довольно долго. Разведчики беспокоились, ибо начинало светать, а им нужно было успеть потемну вернуться в своё убежище. Наконец, послышался хруст песка под чьими-то ногами, скрипнула дверь и на пороге показался Ларсен. Он жестами позвал разведчиков за собой. Видно было, что он запыхался. Пригибаясь, разведчики двинулись за ним. Вскоре они оказались на том же месте, откуда Питер отвозил их в пещеру.  Питер был уже там. Рядом с ним стояли две плетёные корзины.  «Там есть толл»,- показал он на корзины,-«До войны мы добывали уголь в шахтах, а когда пришли немцы, они закрыли шахты, а мы припрятали немного взрывчатки». В голове у Семёна созрел план. Он немедленно решил обсудить его с товарищами и пригласил послушать Питера. Все вместе они поднялись в ещеру и стали обсуждать детали плана. Идея заключалась в том, чтобы, используя гидрокостюмы разведчиков, умудриться за то короткое время, пока подлодка ждёт открытия входа в скале, закрепить на её корпусе взрывчатку с детонаторами, а когда скала закроется за ней, взорвать заряд. Была надежда, что, хотя сам заряд не столь велик, чтобы причинить большие разрушения в  подводном доке, но от взрыва должны сдетонировать  имеющиеся на лодке, а также в доке торпеды.  Тогда это осиное гнездо будет до основания разрушено и станет могилой не одному десятку элитных фашистских молодчиков, вместе с их субмаринами. План был единогласно одобрен. Оставалось решить только один, но в их условиях черезвычайно трудный вопрос. Как на значительном расстоянии подорвать заряд? Ведь у них для этого ничего не было. Неожиданную идею подсказал Питер. Он предложил закрепить конец длинной лески за кольцо гранаты, подвязанной к тротилу,а другой конец держать на берегу в укрытии. Когда лодка, с подвязанным к ней зарядом ,зайдёт в док, дёрнуть за леску. Идея показалась выполнимой, Все начали готовиться к операции. Решили всеми не рисковать, чтобы, в случае чего, кто-то мог передать нашим с таким трудом добытые сведения. Как лучший пловец, закрепить к подлодке смертоносный заряд взялся Семён. С немецкой педантичностью, в установленное время, на базу вернулась одна из подлодок. На её рубке выделялся свежий крест, означавший ещё одно потопленное судно. Стиснув до боли зубы, Семён погрузился в чёрную холодную воду. Он быстро доплыл до лодки, хотя в кромешной тьме несколько раз едва не налетел на рога плавающих вокруг мин, готовых в любое мгновенье сорваться со своих минрепов  и поразить всё вокруг. Кровь гулко стучала у него в висках, казалось так громко, что кто-то мог это услышать.Осторожными движениями, стараясьне стукнуть по корпусу лодки, он закрепил заряд и поплыл назад к берегу. Он не видел, а только по шуму винтов и по движению воды понял, что лодка вошла в подводный док. Сейчас она станет на стапеля, обнажится корпус и в светепрожекторов немцы увидят заряд!Слишком неожиданно быстро лодка вошла в док.Семён не успевал доплыть до своих.Всё задуманное могло сорваться! И тогда на рыбаков обрушаться все зверские кары фашистов. Эти мысли мгновенно пронеслись унего в голове и он принял единственно верное решение. Крепко обмотав вокруг руки толстую леску, он изо всех сил дёрнул за неё, всем телом увлекая за собой. Провисшая леска натянулась как тетива и через мгновение раздался сначала один приглушённый, а затем столь мощный взрыв, что казалось земля разверзлась и скалы, взлетев на воздух, затем  стали огромными глыбами падать в море. Волны вздыбились и закипели вокруг. Семён ощутил страшную боль в ушах и во всём теле, из ушей и из носа потекла кровь. Огромная волна подхватила тело Семёна и выбросила его на скалистый берег. Кругом завыли сирены, заскользили по воде и по берегу лучи прожекторов, началась беспорядочная стрельба. Всего этого Семён уже не видел и не слышал. Рыбаки нашли его тело, едва успев, до того, как немцы с собаками стали прочёсывать берег. Питер распорядился, чтобы Семёна отнесли в полуразрушенную, затопленную штольню, где он устроил его на небольшой сухой возвышенности, укрыв своей курткой. Всем рыбакам необходимо было срочно вернуться по домам, ибо немцы начали повальную проверку всех домов в посёлке. Когда совсем рассвело, разведчики увидели, что над тем местом, где был подводный док, клубился чёрный дым. В образовавшемся  огромном провале всё ещё мелькало пламя. Весь берег и рыбацкий посёлок были оцеплены немцами. Нечего было даже думать о переносе Семёна или о связи с рыбаками. Кроме того пришло обусловленное время возвращаться. Опасаясь, чтобы их не запеленговали, они отползли как могли дальше от своего убежища. Радист достал рацию, настроил частоту , сделал короткое сообщение о готовности группы к выходу в установленное место. Затем, переместившись ещё на другое место, они снова вышли на связь и получили подтверждение, что их будут встречать в условленное время , в обусловленном месте.
Оставалось ждать ночи. Наблюдая за немцами в течение дня, они ришли к выводу, что немцы не выяснили причину взрыва в доке и , возможно считают, что взорвались хранящиеся там торпеды и прочие боеприпасы. Они не могли поверить, что в столь тщательно охраняемой базе кто-то мог совершить такую диверсию. К такому выводу разведчики пришли потому, что к вечеру немцы прекратили прочёсывать берег и сняли оцепление с рыбацкого посёлка. Разведчики решили, что , если бы немцы нашли Семёна, они бы организовали поиски остальных. Они не знали, что Семёна нашли и спрятали рыбаки. Не хотелось верить, что он погиб и его тело унесло в море. Они не имели права больше задерживаться. Наступила ночь. Одев гидрокостюмы, разведчики погрузились в море. Ориентируясь по светящимся в темноте циферблатам компасов и часов, они доплыли до места встречи. Там их уже ждала резиновая лодка с моряками, которые доставили их на ожидающую в море подлодку.  В отсеках лодки их обнимали и поздравляли с возвращением моряки. К радости примешивалась горечь от потери товарища. Его память почтили минутным молчанием. Утром разведчики уже докладывали о своих наблюдениях в штабе флота. А тем временем, в рыбацком посёлке на Норвежском берегу, Питер, взяв с собой местного фельдшера – Анну, которая умела обрабатывать раны и лечила всех рыбаков в посёлке, стал осторожно пробираться к заброшенной штольне, куда отнёс Семёна после взрыва. Он очень переживал за его состояние и был несказанно рад, когда увидел его живым. Семён лежал на том же месте, тело его горело от жара, он метался и что-то пытался говорить в бреду. Анна обмыла от крови его голову, ран на ней не было, это засохла кровь, которая текла из ушей и из носа от сильного гидравлического удара. Хуже обстояло дело с ногами. Они были сильно посечены осколками то ли от сдетонировавшей мины, то ли обломками скальных пород.
Анна промыла раны каким-то раствором из бутыли, затем присыпала их порошком из трав, обвязала самодельными холщовыми бинтами и стала поить раненного настойкой из трав. Семён, не приходя в сознание, сделал несколько глотков и вскоре перестал метаться и затих. Они пробыли возле него до вечера, ухаживая за ним, и к вечеру температура у него стала спадать. Анна сказала Питеру, что Семёна нужно от сюда перенести, так как здесь в штольне очень сыро и холодно. Питер и сам понимал это и решил той же ночью перенести Семёна в заброшенный сарай, который  когда-то давно служил складом для артельских сетей и других рыбацких снастей. Он позвал Ларсена и ещё двух надёжных молодых парней.Вместе они перенесли Семёна в сарай, уложив его аккуратно на кучу сухой морской травы, застелив её старым лоскутным одеялом, которое принёс Ларсен.Всё это Семён не знал, так как всё ещё находился без сознания, которое лишь урывками возвращалось к нему. Теперь, когда он пришёл в себя, он постепенно вспомнил всё, вплоть до взрыва. Радость за то, что им удалось сделать, наполнила его. Он стал гадать, сколько же он пролежал здесь, как вдруг скрипнула дверь и в сарай вошла женщина. Она склонилась над ним и заулыбалась, увидев, что он пришёл в себя. Достав из корзины, с которой она пришла, бутылку и кружку, она налила туда какой-то резко пахнущей жидкости и протянула Семёну, показывая, что нужно выпить. Семён выпил. Женщина, показывая на себя, сказала что-то,  из чего он понял только, что она -доктор и её зовут Анна. Затем она достала из корзины нечто напоминающее домашней выпечки хлеб с сильным привкусом рыбной муки и ещё горячую уху, от одного запаха которой у Семёна рот непроизвольно наполнился слюной. Только теперь он почувствовал, как он голоден. Придвинув к нему еду, Анна с умилением смотрела, как он ел. Потом, когда он утолил голод, она принялась осматривать его ноги. Она ловкими и нежными руками поменяла ему повязки, спрятала посуду в корзину, а старые бинты отнесла куда-то в дальний угол сарая, разумно не беря их с собой, на случай встречи с немцами.Вскоре Анна ушла, а когда стемнело, в сарай пришёл Питер.Он рассказал Семёну всё, что произошло за это время. Оказалось, что Семён уже три дня лежал здесь.Немцы не стали восстанавливать взорванный док и теперь их подлодки стоят без прикрытия возле уцелевших причалов. Наша авиация теперь сможет их разбомбить. Питер сказал, что со слов Анны Семёну уже ничего не угрожает и вскоре он сможет ходить. Шёл октябрь 1944года. Наши войска готовились к освобождению северных территорий от фашистов.Семён не знал, что уже вскоре, на основании добытых и с его помощью разведданных, наш морской десант высадится на полуострове Варангер, выбьет немцев из этого района и родные ребята в матросских бушлатах и бескозырках поднимут его на руки и как героя отнесут на корабль. А ещё через сутки, ему, прямо в госпитале, командир соединения будет вручать Правительственную награду. А ещё через много лет, Советские награды будут вручены двум отважным Норвежским рыбакам – Питеру и Ларсену.

                Зобков В.Н. 2005г.