Ангелы всегда одиноки

- Кто он? - спросила она себя, когда дверь за ним закрылась и она осталась в квартире одна.
- Кто я? - задал он себе тот же вопрос.

Он поднял свои ладони к глазам, повертел ими в свете одной единственной тускло освещающей лестничную площадку лампы. “ Все как всегда... “ Следующая мысль, пришедшая в его голову, была тут же безжалостно изгнана прочь. Он усмехнулся своим нелепым фантазиям и стал спускаться по лестнице: лифты он не любил.

Там, за закрытой дверью, она прошла на кухню, надолго остановившись у окна, стала разглядывать улицу. “Может быть, он... ?” Как они вообще выглядят, как приходят к нам, в каком образе? В чистых, незапятнанных одеждах ли, с нимбом и белоснежными крыльями за спиной? Насколько давно она знала его? Года три или четыре? Такой хороший человек и замечательный друг, всегда один. Немногим она могла доверить свои тайны, и уж почти ни с кем не делилась тем сокровенным, что было на душе. Когда ей было тяжело и грустно, он был рядом, не требуя ничего взамен. Когда ей не раз разбивали сердце, или в жизни была затяжная черная полоса, он был с ней, всегда готовый выслушать и помочь. Она увидела из окна, как он, выходя из подъезда, достает из кармана телефон. “Наверно, звонят по работе...” - подумала она. "Интересно, где он работает? Он всегда говорил уклончиво, вроде как какие-то подработки..." Хотя они никогда и не разговаривали о работе. Она отвернулась от окна, ее мысли вновь вернулись к рутинным проблемам, день почти закончился, а еще нужно успеть сделать кучу дел.

Он вышел из подъезда, не успел пройти и пару шагов, как раздался сигнал пришедшего сообщения. В глубине души он надеялся, что это все же она, но сообщение было с другого номера. Он перезвонил.
-Поговорим? - спросил на том конце грустный женский голос.
-Да, конечно, - сказал он, и всю дорогу они разговаривали. Он слушал, давал советы, а подходя к метро, они перешли на переписку. – Слушай, а ты мог бы приехать завтра? “-Конечно!”, написал он ей. На следующий день он был у нее, у другой.

Несмотря на то, что лил дождь, они решили прогуляться в парке. Она держала его за руку и на какое-то мгновение даже положила голову ему на плечо, а потом он проводил ее до дома, обнял, но объятия как всегда получились неуклюжими, недостаточно крепкими, к тому же он едва не отдавил ей ногу.

-Как хорошо, что мы поговорили, мне стало намного легче на душе.. Знаешь, все эти житейские неурядицы, ссоры. Вот, наверно, ты счастливый человек, ничем не связан, ни с кем. Иногда лучше не любить, избавить свое сердце от всех тягостей, сопутствующих этой болезни – любви. Они еще постояли некоторое время у ее дома, обмениваясь мнениями и строя планы. - Слушай, я так рада нашему знакомству, тебя, верно, послали мне небеса! - Он смущенно улыбнулся, опустив взгляд.
- Может быть, еще погуляем на следующей неделе? -спросил он. - Даже не знаю... Вся следующая неделя у меня расписана: работа, курсы, дополнительные занятия по пению . - Поняяятно, - протянул он и помахал ей рукой вслед, а она ему. На том и разошлись. В этот день звонков больше не было, и на следующий день, и день спустя... Прошла неделя, изредка кто-то писал, но это были в основном незначительные беседы. Значит, у всех все хорошо, подумал он.

Заняться было нечем, он сел на стул, который почему-то стоял посреди просторной комнаты. На высоких окнах не было занавесок, свет проникал внутрь, постепенно угасая. Тени от оконных проемов ползли по полу, а он все сидел, будто окаменев. Поднял ноги, прижав колени к подбородку, потом положил голову набок. Неподалеку лежал телефон, молчащий, безжизненный, точно выброшенный на берег кит. На улице стемнело, и теперь уже полоски света от фар проезжающих автомобилей то и дело пробегали по потолку. Он оглянулся через плечо, будто ожидая увидеть там что-то или кого-то, но обнаружил все ту же комнату, тишина которой с каждой секундой все сильнее наседала на барабанные перепонки,а духота давила на виски.

Лето было в самом разгаре, он вышел на улицу. Даже несмотря на поздний час, снаружи стояла чертовская жара. Рубашка уже через пару минут пропиталась потом и прилипла к телу. По парку то и дело проходили мимо него компании веселых молодых людей, парочки. И те и другие, бывало, украдкой поглядывали на долговязого, нескладного, плетущегося в одиночестве, будто потерянного парня. Он дошел до круглосуточного супермаркета на углу, купил себе бутылку воды и выпечку в ближайшей чебуречной. Сел на скамейку неподалеку, принявшись разглядывать прохожих. Нищие просили мелочь, влюбленные, обнимаясь, иногда попадались старики, непонятно зачем и куда плетущиеся в столь поздний час, мужчины в деловых костюмах шли куда-то быстрым шагом, возможно, спешили домой к своим женам. Он ждал, пока не появилась она. Незнакомка шла и что-то кричала в телефонную трубку, а потом, нервно бросив ее в сумочку, стала усиленно тереть глаза, подошла к его скамейке и уселась на край, всхлипывая. -Что-то случилось? -спросил он ее. -Все в порядке? В ответ она нервно помотала головой из стороны в сторону. Он протянул ей бумажную салфетку. Она обернулась, посмотрела на него. Какой странный парень, долговязый, неказистый и на лицо совершенно простой, примерно ее возраста, но глаза добрые, понимающие. Наверно, поэтому она решила открыться ему, рассказать про несчастную любовь, о том, как страдает ее сердце. Он слушал ее, спрашивал, почти ничего не рассказывал о себе, временами шутил очень остроумно, так что на ее лице то и дело появлялись морщинки от улыбки в уголках губ. Они просидели так не один час, пока не забрезжил рассвет. -Вас проводить? -спросил он. –Нет, вот мой дом, - она указала на многоэтажку через дорогу. Они обменялись контактами. - Я всегда буду рад разговору! -произнес он.

Когда его силуэт удалялся прочь, она еще раз посмотрела ему вслед. Походка у него была неуклюжая, он прихрамывал на левую ногу, спина худая, сгорбленная, да и руки непропорционально длинные. Но какое доброе у него сердце и открытая душа, подумала она. Надеюсь, он счастлив.

Лучи восходящего солнца, стелясь по земле, вдруг осветили удаляющийся силуэт, и ей на секунду показалось, что она видит... Она потерла глаза.... Бывает же, почудится невесть что.