Родом из Камеруна 3 рабочее название

 http://proza.ru/2020/05/13/1073 Глава 2 предыдущая

  Пару дней проболтавшись в Москве с парнями, которым повезло учиться в столице, Филипп вылетел в Екатеринбург. Урал не встретил его «на ура». Если говорить о погоде, то лето, которое по законам календаря обещалось быть жарким и солнечным, было неправильным. Плюс шестнадцать-восемнадцать градусов, неожиданные порывы холодного ветра и затянутое серыми тучами небо.

   Учебные корпуса Политехнического института ничем особо парня не поразили. Надо  же понимать, что Филипп не провинциал какой-нибудь, что Яунда - столица его страны, гораздо больше, чем город, в котором он будет жить и учиться.

   Девушка, принимающая документы, говорила вполне внятно на английском, вот только порадовать ничем его не смогла. Корпус общежития для иностранных студентов был на ремонте, поэтому Филиппу пришлось срочно придумывать варианты, как и где обосноваться почти на полтора месяца. На пару дней его пристроили в комнату к ребятам из другого корпуса, которые занимались какими-то строительными работами в  самом институте.

   Подробности Филипп выяснить не смог из-за скудности английских слов своих соседей по комнате. Ознакомившись с окрестностями, Филипп, с подачи жильцов своего временного пристанища, выучил слово «пельмени» и успешно совершал покупку этого продукта в магазине шаговой доступности. Жалостливая продавец подавала ему упаковку и говорила, показывая большой палец: «Карашо!» Филипп ослепительно ей улыбался и повторял жест. Пельмени он варил на общей кухне в кастрюле, видавшей ещё правление Брежнева, как сказали ему парни, хозяева этой кастрюли. Филипп не знал, кто это такой Брежнев, но понял, что кастрюля является у парней раритетом и обращаться с ней надо бережно!

   Через пару дней, созвонившись с московскими приятелями, которые снимали вчетвером трёхкомнатную квартиру в одном из спальных районов, он вылетел в Москву. В институте пообещали сообщить ему о возможной дате заселения.

   В московской съёмной квартире, где жили приятели, ему, как гостю, в виде спального места достался видавший виды диван, а к нему вполне приличный комплект постельного белья, состоящий из наволочки к подушке и двух простыней. Шерстяное одеяло с диковинными цветами, называемое у русских ёмким словом « плед» венчало эту стопку.

   В Москве было немного теплее, но парни решили запастись тёплыми толстовками в одном из спортивных магазинов. Там же Филипп купил легкую куртку, остальное оставив на потом, чтобы не увеличивать багаж.
Днём они гуляли по городу, осматривали достопримечательности, любовались Красной площадью, Кремлём, соборами и Москвой-рекой. Вслушиваясь в  пока ещё непонятный язык и встречая достаточно часто людей с родного Африканского континента, Филиппа постепенно отпускало чувство настороженности к этой стране, от которой он первоначально ничего хорошего не ждал. Язык жестов и хороший английский помогали находить нужное направление, а доброжелательность русских и желание помочь  прибавляли уверенности в завтрашнем дне.

   Филипп очень сдружился с Томом, обычно они ходили по улицам вдвоём.
Однажды они познакомились с двумя девушками. Тася и Лариса были абитуриентками архитектурного института. Пройдя этап поступления, они как и парни изучали город, любовались его красотами. Общались на языке жестов, на английском, в рамках школьной программы девчонок, и не очень богатом запасе русских слов темнокожих парней. А ещё были взгляды и мимика.

- Ларыыыса!!! - говорил Филипп, округляя свои большие, красивые глаза с длинными ресницами, делая тем самым их ещё больше. При этом он цокал языком, выражая восхищение. Девушка краснела, закрывала лицо ладошками и заливисто смеялась. Тася была более уверенна, крепко держала Тома под руку и позволяла носить её сумочку на длинной цепочке.  Проведя целый день вместе, пообедав в скромном кафе, где Филипп заплатил за всю  компанию, парни предложили девчонкам продолжить вечер в съёмной квартире. Девочки не отказались.

   Трое других парней , живущих в этой же квартире, предпочли молча укрыться в своих комнатах. Впрочем, звукоизоляция между комнатами не была на высоте, поэтому бессонная ночь досталась им, что называется, в подарок.

   Филипп начинал получать удовольствие от новых впечатлений, он легко запоминал русские слова, да и погода радовала солнечными днями. И только где-то внутри было спрятано беспокойство, что скоро ему придётся вернуться в тот уральский город, где предстоит учиться.
Филиппу позвонили через три недели от прилёта его в Москву и сообщили, что он может заселяться в общежитие для иностранных студентов.

   С одной стороны, Филиппу хотелось подольше прожить в Москве, но с другой стороны, он с тревогой думал о том, что их похождения с Томом и девочками наносят ощутимую брешь в бюджете. Просто проматывать деньги он уже не мог. Кто знает, что там впереди? Надо быть благоразумным! Филипп с удовольствием повторил для себя это слово - «благоразумным», и даже поднял при этом большой палец правой руки  вверх! А ещё он подумал, что дед был бы доволен тем, что у внука есть чувство меры.

   Он купил билеты на самолёт, позволив себе ещё пять дней на развлечения в Москве.
В планах у компании было посещение ВДНХ и Планетария.
Планетарий доставил Филиппу особенное удовольствие.  Он через стекло одержимо манипулировал роботом, заставляя последнего передвинуть булыжник, разглядывал капсулу, в которой первый космонавт возвращался на землю. Филипп бы в ней ни за что не поместился!

   Он вообще не любил замкнутых пространств. Дом, в котором Филипп вырос был большим по своей площади и высоте потолков, территория вокруг дома велика настолько, что понадобилось бы минут двадцать, чтобы дойти до ворот, поэтому для передвижения использовались электрокары.

   В день отлёта в Екатеринбург Филипп пил кофе на кухне съемной квартиры. Том приготовил яичницу, но Филиппу кусок не лез в горло. Решив перекусить в Домодедово, он поставил кружку и закинул на плечо большую спортивную сумку.

   Общежитие, куда поселили иностранных студентов, было после ремонта. Впрочем, оно оказалось по итогу смешанным. Иностранным же оно считалось лишь потому, что кроме россиян, сюда селили и немногочисленных иностранцев, чтобы не размазывать их по общежитиям, которые находились в разных районах города.   Филипп заселился в комнату на третьем этаже. Посчитал условия аскетичными, но приемлемыми.
Полученное постельное бельё у кастелянши оказалось новым. И даже одеяло ещё не утратило своей привлекательности. Филипп обследовал этаж, общую кухню с горячим титаном, умывальную, нашёл душевые комнаты на первом этаже.

   На входе в общежитие, у самой входной двери, была высокая стойка, типа рецепшен, за которой сновала, прибираясь внутри очень высокая девушка Яна. Филипп уже успел перекинуться с ней несколькими словами на английском. Яна рассказала, где находится столовая и буфеты, что заработают они лишь с 1 сентября, а пока рядом есть маленький продуктовый магазин, а в квартале от общежития большой продуктовый Универсам.
Филипп улыбался Яне, улыбался даже не потому, что решил со всеми быть очень дружелюбным, а ещё и потому, Яна была хорошенькой и чем-то неуловимым напоминала младшую сестрёнку Филиппа в русском варианте. Возможно, что это ощущение давало такое знакомое нетерпеливое движение плечиком и ... ямочка на правой щеке. Нет, они совсем не были похожи, но отчего-то Филипп вспомнил сестрёнку и даже чуть-чуть взгрустнул...

   Вернувшись в комнату, Филипп обнаружил нового жильца.
Леван, так звали парня, был из Грузии. Парень был худощавый, среднего роста, доброжелателен и общителен.
Общаясь на смеси английского, мимики и жестов, обнаружили, что могут неплохо друг-друга понимать. Филипп пообещал себе, что непременно узнает, что это за страна Грузия. Тем более Леван уже позвал его в гости и пообещал какой-то «шашлык-машлык». По тому,  как Леван при этом щурился, Филипп подумал, что это, должно быть, вкусно!

   Вдвоём обживаться в общежитии было веселее. По вечерам они жарили картошку, а в обед в какой-то забегаловке ели русский борщ.

   Леван в городе был как рыба в воде.  Помня о необходимости купить тёплую одежду для страшных зимних морозов, Филипп был озадачен поиском соответствующих магазинов. Леван вначале рекомендовал посетить рынок Таганский ряд.
Его местные называли китайским, поскольку на большую часть рынок был заполнен
товарами из Китая, да и сами продавцы этих товаров были китайского роду-племени. Но Филиппу на рынке ничего не приглянулось, кроме тёплых, вязаных носков из толстой, отбеленной шести у какой-то русской бабушки. Наплевав на усмешки Левана, Филипп заплатил за них не торгуясь. Про этот вид носков ему рассказал Том в Москве и настоятельно рекомендовал купить, как носки, так и сапоги, которые назывались «дутыши».
На выходе с рынка Филипп и углядел такую обувку и тоже купил.

   Уже в комнате общежития, примеряя вместе купленные обновки, Филипп нашёл, что они напоминают ему экипировку космонавта,  не хватало для полной картинки защитного костюма и шлема. Но этим Филипп собирался заняться в ближайшие дни.

   А ещё Филипп с Леваном познакомились с соседями-корейцами, маленькими,  в плане роста, парнями с серьёзными, сосредоточенными лицами. Самым интересным  в этом  знакомстве было присутствие в их комнате техники в виде ноутбука, принтера и сканера. На ноутбуке Филипп разглядел фирму  TOSHIBA. Он не умел пользоваться такой техникой, но после демонстрации возможностей ноутбука, рассуждал примерно так:
«Как так, у каких-то нищих корейцев есть, а у него нет?!»

   Уже на следующий день с помощью Левана Филипп провёл два с половиной часа у компьютерном салоне, но приобрёл и ноутбук, и принтер со сканером.

   Драгоценный груз в коробках привезли в общежитие на такси, сдвинув две прикроватные тумбочки вместе, красиво установили. Но эти всё и закончилось,  потому как это всё включить, и как дальше пользоваться, никто из парней не знал. 

   Соседи корейцы оказались нормальными парнями, установили программное  обеспечение, на пальцах объясняли, что к чему.

   Первый год обучения был для иностранных студентов подготовительным: язык, литература, общение. Филиппу нравилось. Общение с родными раз в месяц по телефону, обязательные письма матери...

   Каждый месяц Филипп получал из дома триста долларов, этого хватало, чтобы жить не шикуя, но и не ущемляя себя в каких-то маленьких радостях.

   Были мимолётные романы, куда ж без них?! Но учёбу Филипп не задвигал. У него была цель доказать отцу, себе, дядьям своим, и даже деду, который, как Филипп был уверен, и на небесах зорко следил за любимым первым внуком, что он добьётся в жизни успеха! А для этого надо учиться. Мозг кипел, и давно уже спал Леван, а Филипп всё сидел над конспектами... 

     (Продолжение следует)