Глава 46. Новый кабинет

Глава 46. Новый кабинет.

До собрания по итогам года оставалась одна неделя. Серьёзное мероприятие. Директора районных узлов телекоммуникаций съедутся. Один день – общее совещание, второй день – как минимум, на час, по актуальным темам начальники отделов и Служб головного предприятия выступления свои перед ними должны подготовить, разъяснить, так сказать, особенности начавшегося очередного эксплуатационного периода. Технический директор Мережко слайды к докладу о работе всего Технического блока за прошедший период требует. Правда, на этот раз общий доклад ему заместитель технического директора Ларчев формирует. Всё – легче. От Службы – только то требуется, что непосредственно её работы касается.
 
Штольц заставил себя отвлечься от неприятных ожиданий связанных с письмом президенту Казахтелекома, полностью погрузился в работу. И всё-таки, в подсознании зафиксировалось: Мережко как будто отрезал его от текущей производственной жизни. Ни разу и за эту неделю его не побеспокоил. А ведь он точно уже знает о письме. И Генерал, скорее всего, знает. Получил ли письмо Президент, или – нет, пока неизвестно. А Главный технический директор Хорешко, понятно – получил и прочитал! Наверняка, от Мережко, а может быть и от самого Генерала, потребовал уже разъяснений. От него и узнали они о письме. И никакой реакции? Подозрительно их молчание.

А что ты хотел? Ты же сам жаждал определённости. Сам и запустил механизм ускорения. Но чтобы вот так, сразу ответ получить – не получится! Сиди теперь и ожидай когда, наконец, определённость эта наступит. И она наступит. Обязательно!
Директора съехались. Первый день совещания под предводительством Генерала ушёл полностью на рассмотрение основной повестки. 
Второй день… общение по интересам. Выделено специальное время руководителям отделов и Служб. На десять часов назначена Штольцу встреча с директорами. Штольц – «всегда готов!» А перед тем как пойти на неё, у него есть ещё немного времени – посмотреть почту. Компьютер включён. Он бегло пробегает взглядом расписанные адресатам и помеченные красными кружочками задания. Конкретных поручений ему – нет.

А это что?.. – свежее распоряжение! В том числе и его касающееся.
Ерунда какая-то…
Штольц не верит глазам своим. Ещё и ещё раз перечитывает текст. С трудом воспринимает смысл написанного. Суть распоряжения в том, чтобы выселить его из нынешнего кабинета, и предоставить ему новый, С чего бы это? И даже не рядом со Службой, на одном этаже, и даже не в административном, а совершенно в другом здании! Бред какой-то. Самый настоящий бред! И как это будет выглядеть…
Время исполнения распоряжения – 29 января. Так сегодня и есть – двадцать девятое!..
И обоснование, чтобы – в другое здание, имеется. Базарбеков – начальник административно-хозяйственного отдела так и написал: «в административном здании свободных помещений нет». А ниже – резолюция Мережко, как бы его защищающего: «считаю, что начальник Службы должен находиться в одном здании с подчинёнными».

Но это же, ни в какие ворота не лезет! Они что там – совсем с ума посходили!  И Мережко… вот же его резолюция, что не согласен он! Получается, что мнение Технического директора и слово его не значат ничего?
Новый кабинет решили оборудовать ему в техническом здании на АТС-42 – да это же у чёрта на куличках! Ну, хорошо, если его хотят выселить из нынешнего кабинета, так пусть организуют рабочее место прямо в Службе, в одном помещении с инженерами. В принципе – потеснить их можно. Так Руководство даже не рассматривает этот вариант, прямо указывает, что места начальнику Службы отныне в Службе нет.
Ну и ну… – это прямой накат! Избавиться от него хотят, изгнать – с глаз долой! Конкретно зацепок по работе, чтобы сразу отстранить,  найти не могут, вот и изгаляются. Ладно – ещё не вечер…

Время подошло для его разговора с директорами. Пора идти… Что же – пока ещё он, – действующий начальник Службы. Посмотрим, как они на практике выполнять распоряжение будут! Работать будем, как ни в чём не бывало.
Говорить с руководителями структурных подразделений было о чём. Во-первых, со всеми изменениями и дополнениями в Программе директоров ознакомить посчитал необходимым Штольц. Ну а во вторых… – во вторых, назначенный Генералом срок окончательного оформления планов текущего ремонта подпирает. Ещё один день – и наступит первое февраля!

А директора… – по-прежнему, редко заглядывают в Программу. Половина из них не поставили свои подписи на результирующих документах и тем самым не подтвердили, что ознакомились с планами ремонта и утверждают их. Формальность, конечно, но Штольц для того и готовил Программу, чтобы неукоснительно соблюдались формальности. Директора… – их конечно выполнение планов развития волнует в первую очередь, но и от вопросов, касающихся непосредственно эксплуатации уклоняться они не должны. Напомнить об этом им надо.
Короче, о конкретных проблемах эксплуатации поговорил с директорами Штольц. И не было уверенности на этот раз, что нужно им это. Чувствовал себя не в своей тарелке. Кое-что скомкал. Ощущение было, что последний раз с ними встречается. Поторопился удалиться. После короткого перерыва продолжится их обучение. Уже пришёл сменщик его, докладчик следующий – Амалия Болиславовна.
И, что там с кабинетом?.. Слава богу – не опечатана дверь, и компьютер ещё не отключён от корпоративной сети.

Штольц хорошо ориентируется в системе электронного документооборота. Знает где что искать. Распоряжение… ему же должна предшествовать определённая подготовительная деятельность. Не родилось же оно с бухты-барахты.
Так и есть. Вот она – служебная записка!

Предоставление кабинета
Заместителю технического директора.

Для создания благоприятных условий труда работникам ОДТ, прошу Вашего разрешения на передачу кабинета начальника СЭиРСТ Штольца В.В. Заместителю технического директора Валову В.М. с целью создания ему отдельного рабочего кабинета. А начальнику СЭиРСТ Штольцу  предоставить отдельный кабинет в здании АТС-42 по адресу: …

Управляющий делами  Кубенов.

Резолюция – Рымжанов:  Согласен. 24.01.1910 года.

Написана записка ещё 18 января, а 24 января Генерал подпись утверждающую поставил. И это означает, что он полностью в курсе авантюры с кабинетами и полностью её одобрил. Что же он за руководитель такой? Что на самом деле больше всего его заботит? И почему действовать начинает нечистоплотными, сомнительными методами?
Ну вот – решение отстранить его от дел Службы подтверждается! И возникло оно ещё до того как отправил Штольц письмо Президенту. Значит, не подвело его чутьё, значит, правильно сделал, что написал! Упреждающе действовать начал он и своевременно. Вот только, поможет ли это.

А методы… как это низко, мелко, не профессионально, подло и не по-людски! И то, что Генерал именно так начал действовать против него лишний раз подтверждает, что нет у него никаких оснований официально сместить его с должности. Пока нет…
Смутно на душе у Штольца и понимает он, что незавидно его положение.
Ну вот, написал ты письмо Президенту, а дальше то что? Будет он реагировать как-то, или нет, это всё вилами писано. А выполнить распоряжение и освободить кабинет необходимо уже сейчас. Деваться некуда – придётся переехать на АТС-42. И это будет означать, что фактически нет тебя в Службе.
А ведь его работа, это живое – глаза в глаза, общение со своими непосредственными подчинёнными и другими специалистами, обеспечивающими продуктивность эксплуатационной деятельности. Связь по телефону с ними и с нового места у него будет, но как это унизительно  чувствовать себя в роли опального руководителя, изолированного от них, как будто заразной опаснейшей болезнью он инфицирован.
Работа не шла. Штольц ждал чего-то и не мог найти себе занятия.

Во второй половине дня нарисовался у него в кабинете Валов. С видом, как будто кто-то за ним гонится, вбежал в кабинет. Взгляд взъерошенный, перепуганный… В руке лист бумаги с распечатанным распоряжением.
– Виктор Васильевич, что это значит? Я – не в курсе! глаза вытаращил, глядит и не моргает.
Штольц сразу поверил ему. Действительно, не в курсе Валов… кто он такой для Генерала, или Кубенова? – так, пришлый человек, робкий и не уверенный в себе. Да-а, нелепая ситуация. К Штольцу вернулось чувство юмора, и он позволил себе шутку.
– Михаил Иванович, а что? Прекрасная для вас новость. Сюрприз, так сказать! Отдельный кабинет заслужили – радоваться надо!
Валов шутки не понял, аж заикаться стал от возмущения:
– Нет, нет! Я не просил! Не нужен мне отдельный кабинет. Мне и в нынешнем, неплохо.
 
Штольц знает, что – неплохо. Кабинет, в котором Валов сейчас располагается вместе с замом по развитию Ларчевым, с другой стороны коридора, как раз напротив Службы расположен. Просторное помещение, солнечная сторона, две независимые рабочие зоны… никто никому не мешает. По стилю жизни Валов – аскет. Что ещё надо? Секретов у замов друг от друга нет, помогают друг другу, советуются. И вдвоём – как-то веселее.
Но он реально встревожен. Тоже, небось, просчитывает варианты. Не дурак, понимает: кабинет, в который его сейчас переселить хотят, идеально подходит именно для начальника Службы эксплуатации. А может быть, это – первый шаг и его понизить хотят?
В тон его опасениям вставляет шпильку Штольц:
– Ну, вот, переселитесь сюда, роль начальника Службы примерите, дополнительные обязанности на себя взвалите. Не переживайте так. Опыт у вас большой. Справитесь!
Валов искренне, как будто только что с луны свалился, недоумевает:
– Виктор Васильевич, а как же вы?

А то он не знает! – просветил его Штольц, не удержал сарказма:
– А что – я? Наверное, не нужен больше. Так сказать, выдохлась лошадка. Мнение собственное имею. Неприятный тип... Трудно с людьми такими, как я.
Наконец, что-то дошло до Валова. Лицо озарила догадка, и всё оно исказилось, застыло в изумлении:
– Неужели это из-за Программы? – с придыханием произнёс он.
– А из-за чего же ещё?
– Виктор Васильевич, но надо же что-то делать! Это же совсем не правильно. Дикое какое-то решение и несправедливое.
Штольц соглашается
– Да, Михаил Иванович, что-то делать надо. Вот только – что?..

– А вы не торопитесь переезжать! Я не буду занимать ваш кабинет. Мне он не нужен! – повторяется, что рабочее место, которое он сейчас имеет, его вполне устраивает.
– Виктор Васильевич, распоряжение надо отменить! – я переговорю с Генералом.
– Ах, даже так! – Валов  несколько лет проработал Техническим директором Кустанайской ОДТ. Умеет с Генералами разговаривать на их языке и отстаивать свои убеждения, наверное, тоже умеет. А иначе – какой из него руководитель? Штольц не возражает:
– Ну, что же, попробуйте… как говорится, и на том спасибо. Только – не получится ничего у вас. Да и у Мережко – странная, половинчатая позиция.
Расстроился Валов, пожалуй, даже сильнее чем Штольц. Никак не ожидал он, что и его втянут в неприятную ситуацию.

***
Исполнительская дисциплина в Акмолинской ОДТ – на высоте. Особенно у работников, которые не привыкли «включать голову» и лишь тупо исполняют поручения вышестоящих начальников. Похоже, распоряжение об изгнании Штольца из административного здания находится на контроле у Кубенова и имеет статус особой важности.
Утро следующего дня. Штольц ещё не решил как себя вести, чем заняться, какие шаги предпринять… а уже пожаловал к нему «гость». Начальник административно-хозяйственного отдела Базарбеков, собственной персоной.
Штольц по работе с ним не сталкивается, впервые вынужден вступить в прямой контакт. Предстоит выдержать очень неприятный разговор.  Вот так – глаза в глаза.
Базарбеков стоит с виноватым видом, смотрит на него сочувственно. Видит Штольц – неудобно ему и стыдно очень. Сам он тоже, увидев Базарбекова, прямо-таки – несчастного, растерялся сначала. Ожидал решительных действий против себя, и всё равно, подступили они внезапно. Какие-то вялые…

Базарбеков поздоровался с ним очень уважительно, за руки, как это умеют делать казахи, и начал рассыпаться в извинениях. Прятал глаза…
– Виктор Васильевич, мы все в шоке… Почему они так с вами поступают? Вы столько хорошего для Казахтелекома сделали! Вас все связисты уважают очень. И в городе многие помнят, сколько вы сил приложили для развития связи и чтобы все телефоны работали…
А я – маленький человек. Вот… получил сейчас задание. Приказано проследить, чтобы до обеда вы этот кабинет освободили. Готов помочь. Покажите, что вы с собой заберёте? Всё, что надо – перевезём.

Базарбеков – он местный, из синегорских. И, конечно же, о Штольце наслышан. До того переживает, что именно ему выпала неприятная миссия – выгонять уважаемого человека из кабинета, что Штольцу становится его искренне жаль. Он гораздо моложе Штольца, годится ему в сыновья. Надо же и молодёжь слышала о нём и тоже с уважением относится.
Успокаивает его Штольц. С пониманием относится к его миссии.
– Да ладно, Асылбек – я претензий к тебе не имею. Это – твоя работа. Препятствий чинить не буду. А АТС-42… что там за кабинет? Посмотреть бы…
Базарбеков почувствовал, наконец, облегчение, приободрился. Конечно же, видел он этот кабинет:
– Обычная комната… стол, несколько стульев… вот – ключи! Не беспокойтесь, до конца дня мы всё, что надо перевезём и телефон переключим.
Штольц напоминает:

– А компьютер… его тоже к локальной сети подключить надо!
Асылбек мнётся, жуёт слова:
– Компьютер?.. – нет, такого задания я не получал. Вам надо с айтишниками разговаривать…
Ушел Базарбеков. Сам себя подначивает Штольц:
– Ну, что ты сидишь Виктор Васильевич? Собирай свои манатки и поскорее уматывай с глаз долой!
Странно ведёт себя Служба. Может быть, не знают, что начальника их изгоняют с позором. А может быть это и к лучшему, что не докучают вопросами…

***
АТС-42 – построена в микрорайоне, появившемся в Синегорске в девяностые годы. Двадцать лет прошло с тех пор. Штольц работал тогда директором Городской телефонной сети. Здание АТС – в первую очередь главного инженера детище, но и его – тоже. Задумывалось как техническое здание для АТС ёмкостью в десять тысяч номеров. Помнит Штольц, как место выбиралось, где оно стоять будет, как потом строилось это здание, как появилась в нём первая координатная телефонная станция ёмкостью – две тысячи номеров.

Было трудно очень, царила неопределённость, всё разваливалось. Огромный микрорайон, отстроенный полностью как раз к развалу страны, остро нуждался в телефонной связи. Централизованное снабжение разрушилось. Станцию привезли из города Кочары Кустанайской области. Там замирала жизнь и отпала необходимость её использовать. А Синегорск, всё-таки – областной центр. Коллектив ГТС полностью смонтировал её оттренировал и запустил в эксплуатацию. Огромных усилий это стоило. Зато здание не было потеряно для связистов. Вопреки всем постперестроечным неурядицам, работала в нём АТС. И телефоны в микрорайоне все работали.
Позже, в 2001 году удалось заменить морально устаревающую координатную станцию на более совершенную, – цифровую.

Огромные площади трёхэтажного здания оказались невостребованными. И сейчас пустуют. Всего лишь половину второго этажа занимает станция. Первый этаж и тоже – не полностью, занимает сервисное бюро по работе с клиентами. Ну и несколько помещений под учебный центр приспособлены. Всё! Днём, в здании из технарей только один человек – сменный инженер на АТС.
Интересно, с какого это бодуна Генерал решил,  что именно в этом здании находится самое удобное место для плодотворной работы начальнику Службы эксплуатации и развития. Неужели ему совсем безразлично, что о нём подумает коллектив. Демонстрирует Генерал свою несостоятельность. Самодур – так и напрашивается это определение. Сам же себя позорит.
 
Дочь работает на центральной междугородной АТС, пришла домой встревоженная. Завела разговор.
– Папа, меня все спрашивают о тебе. Удивляются – разве с таким человеком как ты поступать так можно? Говорят:
– Если с отцом твоим так – то тогда с нами, вообще, всё что угодно творить начальство может.
Штольц делает удивлённое лицо:
– Что, и до вас уже докатились сведения?
Дочь картинно закатывает глаза к потолку, восклицает:
– Папа, ну ты и наивный! А как ты хотел? – это же связисты!
Что тут ответить?..

– Доченька, у меня произошёл конфликт с Генералом и может быть, меня даже уволят с работы. Но ты не переживай. Я не собираюсь сдаваться. Как-нибудь прорвёмся. Ты должна знать – я написал письмо Президенту Казахтелекома. Копия лежит на столе у меня в кабинете. Можешь ознакомиться. Там всё подробно изложено.
Дочь ознакомилась. Горит вся от возмущения.
– Папа, ты всё правильно сделал. И не вздумай опускать руки. Надо бороться! 
Ну вот, дочь поддерживает, жена поддерживает, и это сейчас самое главное. Только бы здоровье не подвело.

Кабинет чистенький, аккуратный, просторный. Только – давит тишиной. Чувствует в нём себя Штольц как в одиночной камере. Всё время был он не самым последним винтиком, вертевшимся в гуще повседневных событий. Кое-что в механизме связистском от его личного труда зависело. Сейчас же, ощущение такое, будто вычеркнули его из жизни одним росчерком пера и в одночасье, для всех, кроме своих родных, стал он совершенно ненужным. 
Надо поговорить с Мережко. Что же он конкретно думает предпринять по этому поводу, какую позицию занимает? Штольц попытался его найти.
Только вот нет на месте технического директора. И на телефонные звонки он не отвечает. Исчез внезапно. И никто не знает – куда и надолго ли? Секретарь приёмной пошла навстречу, разузнала и сообщила, что взял он краткосрочный отпуск. Зубы лечит…

События последних дней воспринимаются с ощущением нереальности происходящего. Будто спит Штольц, мучается в кошмарном сне и не может проснуться. И временами доводит этот фантасмагорический сон его до исступления.
Усилием воли гасит он в зародыше непротивленческие панические мысли. «И думать не смей!»
Настраивается на борьбу.
«Да встряхнись же ты, наконец! Очнись! Отбрось в сторону колебания, и надежды на то, что всё уляжется само собой. Всё происходит в действительности, и всё очень серьёзно».
Пухнет от раздумий голова и болью колющей в груди начинает напоминать о себе сердце.