Гриша Химчистка

Иногда жизнь бежит зигзагами, и не факт, что из плохого получается только хреновое.
Есть у нас на хуторе Гриша Химчистка. Прозвище дали в детстве. Как еще можно назвать самого чумазого на районе ребенка? Соседка Розалия Львовна вообще думала, что мать нагуляля его с индусом лет до шестнадцати. Не смущали ее даже огромные голубые глаза, сиявшие на черной от въевшейся грязи рожице.
Сейчас он отец. Пашет на заводе и до недавнего времени ничем особо не выпячивался.
Прошлым летом он отправил отпрыска с евонной мамой отдохнуть на лето на ее родину, под Винницу. И остался с батей наедине.
Отец у него - настоящий старый пердун, из той компашки, что по ночам еженедельно на Пересыпском мосту в лозунге "Прославим Родину трудом" меняла местами р и у в труде. Из-за них ее в итоге и приварили нафиг.
К таким же старым пердунам во дворе дед выходил исключительно вайпить, причем держал эту адскую машинку исключительно для этого, по жизни предпочитая Сальве. И смеси покупал исключительной вонючести, типа пердежа единорога, обожравшегося клубники и все в таком роде. Девушкам, младшей из которых стукнуло 60 он устраивал катрусин кинозал на завалинке, крутя интересное кино с порнхаба на планшете ежевечерне. Мощный старикан, шо уж там.
Когда под балконом брели домой усталые участники какого-то феста в вышиванках, он вывесил с балкона советский флаг. На следующий день, увидев российских туристов, он радостно сменил его на черно-красный с трезубом. Флагов у него было несколько, на все случаи жизни.
Когда Гриша напрямую спросил, нахрена, он недоуменно пожевал сальвину и сказал, что он хейтер.
- Та ты не заморачивайся, не надо оно тебе, ты и так нелохо выглядишь, - выдал он на изумленный голубой взгляд и убрел вглубь квартиры.
Гриша взял его планшет и заперся на кухне гуглить, кто такой хейтер.
После хейтеров он достал из холодильника самогон и сел смотреть про тайны Одессы, которые утаиваю историки.
После первой полбутылки он полез гуглить, что за поц это снимает и прочитал, сколько тот зарабатывает.
Потрясенно хлопнув сразу стакан, он начал размышлять, где его жизнь свернула не туда.
Через несколько дней план гешефта созрел. Снимать и монтировать он не умел, поэтому решил стать гидом. С месяц собирал самые разнообразные легенды и истории за Одессу, потом пошел на Гопкен-штрассе искать клиентуру.
Он быстро стал знаменитым. Гостям с Западной Украины он рассказывал про шестьсот лет украинского мегаполиса и таинственно обещал показать настоящие раскопки. Но за отдельные деньги и ночью, бо вы понимаете... Томный взгяд наверх и дальше, значительно:
- КТО скрывает от народа настоящую правду...
Ночью он таскал наивную публику по всяким стройкам, тайно, от куста к кусту с перекатами и щедро отсыпал в подарок разный халоймес, типа глиняных свистуле, закопанный с вечера.
Русским туристам он рассказывал про потомка того самого Воронцова и демонстрировал бомжа. Бомж раздувал щеки и преисполнялся, бессвязно лепеча всякую херню про великого пращура и его привычки, после чего получал щедрые чаевые. Бомжи были каждый раз новые, бо конкуренция за хлебное место там огого.
Вслипывающим теткам из глубинки он нес про желтые кирпичи на Пушкинской, про разорившегося главного богача города, захотевшего поразить даму сердца у самое нехочу. Взвизгивающим тинейджерам - про кровавую барыню и пирожки с ногтями, которыми она барыжила на Новом рынке.
Крутился, короче, как мог. Несколько раз ошибался с аудиторией, но что такое неделя в Еврейской больнице, если стада туристов окучиваются круглогодично?
Теперь он заменил батин запорожец на новый ланос, приодел себя, семью и купил мейнкуна, которого боится до чертиков.
А ведь не было бы всего этого благополучия, не поговори он вовремя со старым пердуном с извращенным чувством юмора.