Часть 49. Возвращение

(Предыдущая часть: http://proza.ru/2020/04/13/2194)

65. Сходим на сушу.

«Кренкель» завершал научную программу экспедиции. Мы снова приблизились к экватору, продефилировали вдоль 5-й параллели в сторону Африки, но в южное полушарие так и не попали. А жаль, поскольку из-за этого мы за всё время нашего «круиза» так и не сподобились пережить праздник Нептуна. И я до сих пор жалею, что не довелось!

В качестве слабого утешения мы удовлетворились рассказами бывалых членов команды о традициях их экипажа.

При этом я заметил, что чем больше таких рассказов я услышал, тем более эпичной становилась картина празднества, которая разворачивалась перед моим мысленным взором. Квинтэссенцией стало красочное описание выбрасывания за борт тех членов команды, которые чем-либо не понравились Нептуну.

      -  Прямо за борт? – спрашивали самые недоверчивые из нас.
      -  А как же! Натурально за борт! – ответствовал рассказчик, – Вася, подтверди!
И стоящий рядом задумчивый Вася глубокомысленно мычал «угу» и солидно кивал головой.

      -  А как же акулы? – Не унимались мы.
      -  Так доставали быстро! – отвечал рассказчик.
      -  А если кто плавать не умел?
      -  Так доставали быстро! – упорно отмахивался он.
      -  Очень быстро! – добавлял Вася, щелчком отправляя окурок за борт.

В общем, после их рассказов возникало двойственное чувство. С одной стороны, жаль, что нам не довелось и не доведётся. А с другой – нам просто повезло, а то всех нас точно побросали бы за борт. Правда, достали бы быстро!

Пару дней я активно возился со своей больной ногой, меняя повязки и щедро поливая стопу мазью. Мой сосед по каюте Юрка в первый день жалел меня, но через день не выдержал густой атмосферы целебной мази и сбежал в другую каюту к своему коллеге. А я под впечатлением его ухода стал стараться садиться в кают-компании куда-нибудь в уголок, подальше от своих товарищей. Сам-то я к запаху привык и перестал его ощущать, а вот друзья мои оценили мой жест человеколюбия и за обедом издали выражали мне свою признательность.

Когда же лечение подошло к концу, я с удивлением и грустью узнал, что через два дня мы придём в Дакар.

Собственно говоря, удивляться было нечему – научная программа была выполнена, предварительные отчёты составлены, а аппаратура разобрана и упакована. Оставалось в последние денёчки досыта надышаться неповторимыми запахами тропического океана, наглядеться на неописуемую красоту заката, на летучих рыб и глупых кальмаров, запомнить свист ветра в вантах, уверенный рокот дизелей и шум воды за кормой. Да разве можно в одном абзаце описать всю гамму чувств, которые владели нами в тот момент, и которую хотелось сохранить в памяти навсегда!

Два дня пролетели как одно мгновенье. И вот на утро третьего дня в утренней дымке горизонта проступил знакомый силуэт острова Горе. А через какой-то час мы уже входили в знакомую бухту порта Дакар.

Вот и прекратилась качка, стих встречный ветер, исчезли летучие рыбки и дельфины. Плаванье закончилось! Свежий солёный воздух океана наполнился запахами порта и жаркого берега.

На этот раз мы не встали «на бочку» на рейде, а солидно пришвартовались почти в самом центре причала. Это место было явно престижней прежнего, поскольку находилось подальше от всяких сухогрузов и прочих «чумазых» судов.

Мы сразу оценили, что толпы грузчиков и чадящих грузовиков почти не будут досаждать нам и не смогут смазать торжественной картины предстоящего прощания с Африкой, океаном и прочими экспедиционными красотами. Да и до ворот от этого места было значительно ближе, чем в прошлый раз.

После завтрака нас собрали у кассира и выдали остатки заработанной нами валюты. Сумма оказалась ожидаемо небольшой, но выглядела солидно, поскольку была выдана в сенегальских франках. После этого было объявлено, что желающие могут сформировать группы и отправляться «грабить город».

Поскольку нам ещё не сообщили, когда состоится обратный вылет, то мы решили воспользоваться этим предложением сразу же. А то вдруг завтра улетать, а валюта? Дома нам сенегальские франки вряд ли пригодятся. Тем более что Дакар сулил нам ещё немало соблазнов.

Как пишут в романах: «деньги жгли ладонь». Мы решили не терять времени и, собравшись прежней группой, получили документы и двинулись на выход.

Дорога была знакома, но лёгкой прогулки не получилось. Солнце основательно приблизилось к зениту, и в городе стояла адская жара. Через какой-то час мы уже взмокли и основательно устали. Поэтому было решено сократить культурную часть прогулки и перейти к коммерческой.

Передохнув под навесом маленького кафе, мы выпили по бутылочке воды и отправились на знакомую «рыночную» улицу, состоящую из палаток, киосков, магазинчиков и прочих мест сувенирной торговли. Нас тут же взяли в оборот местные офени с широкими подносами на ремнях, в которых лежали всяческие украшения местного производства, преимущественно браслеты и броши из подозрительного «золота» и «серебра». С некоторым трудом мы отбились от них, помня, что все эти красоты сделаны из нашей же советской латуни в мелких мастерских, расположенных неподалёку.

Наши завершающие покупки мы сделали в более солидных магазинчиках с вежливыми продавцами-артистами, которые демонстрировали великолепные способности торговаться и одновременно бороться за покупателя с таким коллегой-соседом.

Как правило, после заключения сделки и оплаты товара продавец демонстрировал образ несчастного, полностью разорённого человека, чья семья не сегодня-завтра умрёт с голоду. Белый саиб снова обманул его, вай-вай! Но через тридцать секунд он уже распинался перед следующим покупателем, показывая, что его магазин солиднее, чище и богаче, чем у конкурентов. В общем, торговая атмосфера была весёлая, можно сказать, творческая.

Через каких-то полчаса деньги у нас кончились. Но я сумел сэкономить несколько монет, оставив их в качестве сувениров. На одной из них была изображена антилопа с длинными рогами, а на другой – морской скат с извивающимся хвостом. Эти монетки до сих пор лежат в моём письменном столе, напоминая об Африке и океане.

Мы вернулись на «Кренкель» к обеду. После душа мы пришли в себя и собрались в кают-компании. И тут нам сообщили, что завтра утром мы вылетаем в Москву. Как удачно! В принципе, мы выполнили все программы – и научные, и личные.

Михалыч пообщался с ответственными лицами и выяснил, что нас отправят не регулярным рейсом, а чартерным, нанятым для смены рыболовецких бригад и экипажей траулеров. И что нам предстоит перелёт не первым классом на ИЛ-62, а чартером на ИЛ-18. Вопросы есть? Вопросов не последовало. Лишь Славка задумчиво сказал невпопад:
      -  Хрен с ним, давай психическую!
На что Михалыч ответил:
      -  Свободны, чапаевцы!
С тем и разошлись.

Вечером мы организовали пышные проводы и прощальный концерт «у самовара». В большой каюте Михалыча собрался наш отряд и друзья-гидрохимики. До глубокой ночи звенела гитара, одна за другой звучали наши любимые песни и «дымился разведённый спирт в химическом стекле»!

Всем нам (кроме Толика, который шёл с остальными до Одессы) на память выдали по бутылке «тропического», а Толику торжественно передали остатки спирта в канистре и самовар с поручением вернуть его хозяевам в конце маршрута.

Проводы затянулись почти до полуночи. Мы бы сидели и дальше, но нужно было упаковать вещи и быть готовым к подъёму в 7 утра, поскольку вылет планировался на 11 часов. Поэтому мы в последний раз собрались «на кнехтах» подымить под африканскими звёздами, любуясь чёрным тропическим небом.

66. Назад в СССР

На следующее утро к восьми тридцати весь наш отряд с вещами стоял на палубе у трапа в ожидании автобуса. Сходить вниз на твёрдую землю не хотелось.
Настроение было минорным – за полтора месяца экспедиции мы привыкли к морской жизни и сроднились с коллегами из других отрядов. Даже пёс Клотик почуял некоторое волнение и крутился возле нас, заглядывая в глаза и тыкаясь в ноги мокрым носом. Кто-то достал печенье и дал пёсику, чтобы отвлечь хотя бы его от грустных мыслей. Кроме пёсика нас провожал весь дружный отряд гидрохимиков и множество членов команды, с которыми нас сдружила совместная работа.

Внизу появился белый автобус, и всё завертелось. Поспешные прощания, слёзы девушек, стаскивание чемоданов и рюкзаков по трапу, посадка в автобус, в котором уже сидело несколько крепких бородатых мужиков. Это была часть рыбаков, дождавшихся замены.

Последний взгляд на нашего красавца. «Кренкель» белым утёсом прижался к берегу, закрывая собой часть акватории порта, и словно следил за нами своими косыми глазами-клюзами. Не хватало только слёз!

Мы выехали из порта и через каких-то полчаса уже были в аэропорту.
Посадка прошла на удивление быстро и организованно. Почти сотня «чартерных» пассажиров вместе с нашим отрядом прошла паспортный контроль и без всякого досмотра пешком отправилась к нашему лайнеру.

В салоне стюардессы, приветливо улыбаясь, предложили занимать любые места. Мы заняли те, что ближе к центру. И, как оказалось позже, зря.

Салон быстро заполнился, свободных мест почти не осталось. Постепенно все уселись, сложили вещи, наступила временная тишина – тишина ожидания запуска двигателей. И в этой тишине то тут, то там стали раздаваться тихие позвякивания.
 
Опытный Михалыч, наклонившись к нам, произнёс:
      -  Не удивляйтесь, народ полгода жил при сухом законе!
      -  Полгода? – не поверили мы.
      -  Да, на траулерах сухой закон. А сегодня к тому же большинство из них получили расчёт!

Всё стало понятным. Здоровые мужики дорвались! И мы стали себе представлять, какой рейс нас ждёт. Но… Забегая вперёд, скажу, что всё прошло на удивление благопристойно.

Запустили двигатели. Наш лайнер пошёл на взлёт.
Я до этого никогда не летал на ИЛ-18, поэтому мне всё было интересно. Прежде всего, впечатлял шум. Мы сидели в районе центроплана, в наших окнах были видны все двигатели, и их рёв на взлётном режиме был просто оглушительным.

После набора высоты шум, конечно, уменьшился, но сильная вибрация досаждала нам весь полёт. Когда я выбирался со своего места, чтобы пройти по проходу, ноги явственно ощущали, что подошвы от вибрации начинают скользить по полу, словно на катке. Всё-таки слишком много вращающихся частей было сосредоточено в районе крыла.

Как только мы заняли высоту эшелона, началось празднество. Стюардессы разнесли завтрак, который тут же был превращён в закуску. Народ достал бутылочки и фляжки и приступил к отмечанию своих успехов сначала на море, а потом и на суше.

Общая атмосфера праздника захватила и нас. Переглянувшись с руководством в лице Михалыча, мы со Славкой уловили едва заметный кивок, и тоже достали заранее приготовленные фляжки. Через несколько минут наш отряд было уже невозможно отличить от остальных рыбаков. На границах отряда постепенно начались братания с ближайшими соседями по салону.

Так прошло часа три. После очередного тоста прозвучало объявление, что наш самолёт идёт на посадку в Марокко, точнее, в её столице – Рабате.
Одновременно мы узнали, что нам предстоит ещё одна посадка – в Тунисе.

Некоторые стали уточнять, в каком именно городе мы планируем садиться, но им объяснили, что Тунис – это и есть столица одноимённого государства. За это тоже выпили. Вспомнили, что Алжир – столица Алжира, посмеялись и добавили.
Самолёт снижался, шум слегка уменьшился. Шум, издаваемый пассажирами, тоже стал затихать.

А нам становилось всё более понятным отличие нашего лайнера от ИЛ-62. Помимо повышенного шума, у него была меньше беспосадочная дальность.

После приземления нас вывели из самолёта, провели в зал ожидания и выдали по бутылочке воды. Примерно сорок минут мы слонялись по не очень большому залу, рассматривая унылый пейзаж за окном. Как и в Алжире, картина была типичной – редкие пальмы, дорога, а ближе к горизонту белые невысокие здания окраины столицы. И песок. Много песка.

 После заправки наш полёт продолжился вдоль африканского берега Средиземного моря. Иногда самолёт летел над водой, тогда белый песчаный пейзаж сменялся ослепительной синевой водной глади, на которой изредка виднелись пенные усы маленьких корабликов.

Пассажиры неутомимо праздновали приближение к родным берегам. Правда, часть народа притомилась и задремала, убаюканная рёвом моторов. Разбудил их сигнал к обеду, после чего большинство организовало на местах самодеятельные аперитивы. Мы поступили аналогично.

Питание на нашем чартерном рейсе, конечно, не дотягивало до первого класса, но блюда всё же были вполне съедобными и обильными. В качестве закуски еда была на уровне. Мало того, перед обедом стюардессы раздали напитки, среди которых было и вино! Большинство из нас немедленно воспользовались такой щедростью.

Предаваясь столь активному отдыху, мы даже не заметили, как пролетело ещё несколько часов. И снова шум винтов стал тише, а наш лайнер начал снижение, чтобы приземлиться в Тунисе.

Поскольку летели мы на восток, то день предстоял нам короткий. В тунисском аэропорту мы уже наблюдали закатное солнце над похожим до боли пейзажем. Север Африки не баловал разнообразием. Разве что пальмы были погуще, чувствовалось, что оазисов в Тунисе больше.

Выпив выданную дармовую воду, мы загрузились в наш самолёт, который уже казался нам обжитым и уютным.

После взлёта и набора высоты мы очень быстро влетели в ночь. Глядя в иллюминатор, я тихонько намурлыкивал песню Ю.Визбора «Горит фонарик на крыле, всю ночь качается во мгле». Было задремавший Славка проснулся, прислушался и тоже подтянул. Так мы и летели через темноту над пустынным в это время Средиземным морем, приближаясь к родным берегам.

Несмотря на хорошее питание и «активный отдых», усталость всё-таки начинала брать своё. Народ выпадал из общения целыми пачками; то тут, то там начал раздаваться храп. Мы тоже не могли похвастаться утренней бодростью. Всё-таки более 10 часов полёта успокоят кого угодно.

Но, как было замечено ранее, всё когда-нибудь кончается. Лишь только впереди по курсу замаячил рассвет, нам сообщили, что скоро предстоит посадка в Шереметьево. И после этого сообщения салон вновь стал оживать. Всё-таки крепкий у нас народ! Через пять минут вялых и заспанных рыбаков было не узнать. Снова зазвучали тосты и периодический «звон», вернее, стук стаканчиков.

И вот мы дома! Раннее утро, почти ночь, пустой зал прилёта и неожиданная прохлада, от которой мы уже давно отвыкли. А дальше – формальный проход таможни и паспортного контроля. По всему выходило, что для пограничников и таможенников наша научная экспедиция интереса не представляла.

Весь наш боевой отряд вышел на улицу, где и был встречен институтским водителем (перед отлётом Михалыч дал в институт радиограмму, в которой указал время прибытия). Вячеслава встретили коллеги из Москвы, а Игоря поджидали не только водитель, но и жена.

И снова прощание. Мы обнялись с нашими московскими коллегами и разъехались по разным маршрутам. Нам предстоял ещё один рывок -  пара часов езды до нашего города.

Что хочется отметить в заключение.
Когда улеглись первые сумбурные встречи, рассказы и обмены новостями, мы засели за написание отчётов о проделанной работе. На удивление, писалось легко. Мы снова переживали замечательные события нашей экспедиции. Иногда приходилось прерываться, чтобы заново со смехом или грустью обсудить тот или иной случай. И тогда перед нами снова проплывали незабываемые дни, проведённые в океане.
      
Постепенно подарки и сувениры были розданы тем, для кого они предназначались. У меня дома в холодильнике ещё лежали диковинные консервы с рыбной базы и стояла бутылочка тропического. На полке занял место кокосовый орех, который я купил на остатки заработанной валюты. Мы с супругой не стали его есть, а оставили на память. Он и сейчас, когда я пишу эти строки, стоит рядом на полке.

А мне в те дни не хотелось никакой экзотики, а хотелось только… кефира. Не знаю, чем было вызвано такое смещение вкуса, но закупал я его в те дни по две бутылки в день.
И только примерно через месяц все мои привычки и предпочтения вошли в нормальную колею, и жизнь потекла своим чередом.               

                (Окончание: http://proza.ru/2020/06/30/608)