В горах Гавнистана

                Лизавете Тицкой
     Мижуев, чуть покачавшись с носка на пятку, резко отбросил до того прижатую к бровям ладонь и, опровергая устоявшуюся картину мироздания, бросил, пренебрежительно сплюнув чуть не на ногу Павлу Ивановичу :
      - Оптицкая иллюзия.
      - Как же оптицкая ? - глухо забормотал обычно громкий Ноздрев, размахивая хлястиком шинели. - Вот, сам глянь : что ни лес, то мой, до самого горизонта. Га ! - закричал он, ударяя вишневым чубуком вскрикнувшего зятя по голове. - В заблуждение вводишь, а того не зришь, что корень всему лесу под землей таится !
      - Действительно, товарищи, - успокаивал бушующих родственников, уже готовых вцепиться в облучки стоявшего у края межи тарантаса, Чичиков, придавая тембру непривычную обволакивающую бархатистость, словно у той неведомой тетки, что сымала элэсмоделек и вот как - то так - то все, бывалоча, ворковала о выверни попочку, ножку задери и на животик повернись, - корень - всему голова, хоть у Алехиной поинтересуйтесь.
     - И что это, интересно, она интересного интересующимся показать может ? - хмыкнул несколько успокоившийся Ноздрев, негромким свистом подзывая " Ширяя ", ушастого, коричневато - пегого пса, по его словам, жемчужину псарни и самого клевого из рода собак, неисчислимой шоблой завывающих и лающих на конюшне, чей обшарпанный фасад показался за лесом, пока Мижуев, не к месту суетясь, путаясь в постромках и что - то бубня под нос, правил тарантас, ориентируясь по шуму, издаваемому друзьями человека исторического помещика. - Сиськи обвисшие или пидорковатого сына, напомаженного пачулями по ориентации на норвежского Рыбака с заунывной скрипицей ?
    - А вы еще спрашивали, откуда пидарасы берутся, - проговорил Мижуев, поворачиваясь с облучка всклокоченным от ярости лицом, - вот оттуда и берутся, вылезают из дырок вонючих всяких Ландер и Алехиных, считающих модность стиля за непреклонный призыв опуститься и законтачиться хотя бы детишками говенными. Хорошо, хоть Потупчик не размножается, - вздохнул Мижуев, вспомнив услуги, оказывавшиеся упомянутой на прохладных берегах Селигера, куда забросила служебная надобность служившего в ту пору в изюмцах Мижуева. Помнится, вызывает раз генерал - аншеф. Мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, зять Мижуев, - уже тогда прозревал прозорливец аншеф грядущесть в помыслах юного гусара, выходит ! - поезжай - ка ты на Селигер и отыщи самую тупую из будущих читательниц некоего Ивлукича, отведи в лес темный и там сыми с нее шкеры. Все сделал Мижуев, как велел генерал, только перепутал Криську с говенным Шлегелем, породив таким образом очередного пидараса. Вот и скажи, что множатся сущности не от отечественности, а хером.
    - И скажу, - почесывая  " Ширяя " за оттопыренным ухом снова орал Ноздрев, почему - то придя к лютости от невинных слов зятя, - три тыщи лет людям срать и ссать было, с кем там трахается отдельный индивидуум, пока такие, как сраная Толокошка, не умеющая ни хрена тварь и гнида, не возвели пидорство и беженство в отличие и повод наливать и пить. Ничо, - зловеще пообещал помещик, пинком выпроваживая пса из тарантаса, - скоро по аутентичности антропологии голубоглазые блондинки априори прокляты будут.
    - Уже, - меланхолически заметил Чичиков, сморкаясь.
    - А я об чем ? - обрадовался Ноздрев. - Вывернули мир наизнанку ублюдки, подменили все смыслы, а ты вот, - он ткнул отшатнувшегося Чичикова в грудь трубкой, - гоняешь по провинции, души мертвых ищешь. Ладно, - пообещал Ноздрев, - мы сейчас ко мне на заимку заглянем. Предоставлю я тебе душ.
    - Только не совсем мертвых, - оживился Мижуев, разворачивая тарантас. Вприщур осмотрел Павла Ивановича, и, видимо, решив, что выдюжит колобковатый образом и плотный по туловищу Чичиков еще и не такое, гикнул, пуская притомившуюся птицу - тройку в галоп.
    Миновав лес, перескочив пару оврагов, сшибив случившегося по дороге стройбатовца в блеклой серо - зеленой форме, отправив на переплавку торчащие в нескончаемой пробке кредитные брички с тачками дачников, а также снеся на х...й строгий стабоскопами кортеж какого - то губернатора, приятели выпрыгнули из подлеска на поляну, посреди которой стояла охотничья заимка Ноздрева. Чичиков поежился, почему - то вспомнив Рерига Ютландского и сучий шаббат сгинувших Потупчик и Шараповой. " Вот в такой ботве и обитать Ефиму Субботе, - подумал Чичиков, уважительно щупая глазом добротные бревна, - да дурачку Мерзликину с мудацким Мироновым пугать голой сракой щетинистого Машкова, пока его баба стремная писает с плота заплота в алчные рты пираний, только что разорвавших в клочья трех ротанов и приблудного леща с солитером ".
     Ноздрев спрыгнул с тарантаса, мешаясь в широких штанах, подпрыгал к двери в заимку, по - таежному открывающуюся вовнутрь, так как шалые медведи тянут к себе, не принимая косматых медведиц за близких родственниц, мироторгуя миотом с кочумающими в зеленом море росгвардейцами, стерегущими тактицкие осины, укопанные по пояс по стратегическому периметру обороны, что тайное и разглашению не подлежит. Заскрипев, отсыревшая дверь приоткрыла нутро заимки и Чичиков охнул, увидев содержимое избушки. Крепостные Ноздрева, числом не менее десятка, кишели по избушке, кипя, подкипая или просто терсясь, окутывая пространство дымом сигарет.
    - Убитые души, - прошептал Ноздрев, аккуратно прикрывая дверь, - сбежали от меня в нетях да на Ахмад - Шаха Масуда и наткнулись, он как раз тут на Панджшер скапливал живую силу с бронетехникой генерала Дустума. Вот он их и раскумарил, до сих пор прет, - припирая дверь череном от лопаты Хичкока говорил Ноздрев, а Чичиков недоуменно качал головой. Вот ведь, казалось бы, почти всю Россию объехал, а в каждом занюханном уезде на кудеса какие и натычкнешься. Истинно : велика и обильна. А порядок он и есть порядок, идет рядами, заканчиваясь на  " ок ", как пирог или поток. Что и продемонстрировал ценящий тоненькую и кудрявую Ивлукич сознанием чуть выше.