Перевоплощение Гл. 2

Гл.2


Казанский тихонько сидел и наблюдал за Данилой, он ждал очередные вопросы. Мужчина почему-то верил этому грубоватому оперу.

-   Да, - наконец, произнёс Захаров. - всякое насилие отвратительно, в любом своём проявлении. Оно равносильно грязному унизительному рабству, где совсем не считаются с правами индивидуума. Ладно, что вы ещё можете сказать, чтобы помочь следствию? Возможно, что-то особенное вам бросилось в глаза, такое приметное, которое бы отличало одного человека от другого.

-   Даже не знаю... Они все молчали и были в масках, лица не разглядеть. Только единственное... Но чем оно вам поможет?

-   Говорите, а мы сами разберёмся.

-   Помните, я сказал, будто на остановке трое выскочили из Жигулей, а четвёртый продолжал сидеть в салоне? Так вот, этим четвёртым оказалась женщина.

-   Женщина?

-   Да. Я это потом уже разглядел. Высокая такая, худенькая и тоже в маске. Волосы вьющиеся, каштановые, по плечи. Когда меня привязывали к дереву, то она поодаль стала ко мне спиной и танцевала. То есть водила бёдрами туда-сюда, а руками изображала немного вульгарные движения. Она поднимала их вверх, а потом водила ими себе по животу и бёдрам. Тем самым дама проявляла радость содеянному, тому, что я вскоре погибну.

-   А как от неё пахло? Вы же ехали в одной машине. Может, духи знакомые или крем? Иногда что-то запоминается.

-   Не до того было, но духов я точно не чувствовал, вроде ничем таким и не пахло.

-   Никто не догадывается, что вы пропали? Мне важно следующее: кто ещё в курсе о том, что вы угодили в такую незавидную ситуацию?

-   Только грибник и его сосед.

-   А ваша жена? Она не могла нанять людей? Вы бы её узнали, допустим, если бы она надела маску? Простите, но я хочу выяснить, кому выгодна ваша смерть и каково ваше материальное положение?

-   Я вдовец. Жену узнал бы из тысячи масок, но её уже нету рядом. Я обыкновенный советский инженер, не миллионер, разумеется, но и на хлеб копейки не считаю.

-   Дети?

-   Сын. Он поселился на Украине. В жизни ему повезло, наоборот мне иногда помогает. Нет, это не Кирилл.

-   А любовница?

-   На данный момент нету таковой. С одной встречался несколько лет, но потом мы решили расстаться. Вторая недавно уехала в Казахстан, но это и к лучшему. Мы оба понимали, что наши чувства уже начали увядать. Не думаю, что удар был нанесён с этой стороны.

-   Но однако вы кому-то помешали. Не просто же так вас туда завезли, как подкормку для хищников? Значит, кому-то насолили или дорогу перешли не в том месте.

-   Я понимаю и думал уже на эту тему. Но в голову так ничего и не пришло.

-   А на заводе, как у вас дела с коллегами? Там нету предполагаемых врагов? Масса преступлений происходит, когда люди стремятся к власти и не могут поделить какую-то там определённую должность.

-   Да я бы не сказал, что у меня есть завистники, со всеми отношения ровные, даже я бы сказал, что дружеские.

-   Вот что, Станислав Сергеевич, пишите заявление, а мы постараемся узнать, кому же так не терпится, чтобы вы покинули этот мир и прямиком отправились к праотцам.

Захаров не стал в этот день отвлекать младших оперов: Романа Кутькина, Илью Рюмина и Виталия Кузьменко. Все они занимались делами. А вот утром Данила поведал своей команде, что произошло с одним из советских граждан, а именно - Казанским Станиславом Сергеевичем, руководствуясь написанным заявлением.

-   Ничего себе, узурпаторы! - изумился Илья. - Лучше бы сразу пристрелили, чем человека отправлять на такие муки. Представляете, как волки бы его грызли, ещё живого?

-   Илья, фантазия у тебя, конечно, бурная, ничего не скажешь. -  с сарказмом заметил старший опер. - И всю последовательность ты хорошо поставил, якобы последних минут жизни Казанского. Но в данном случае, ему просто повезло, что его прежде не убили, потому что грибник здорово выручил нашего потерпевшего. А значит, твоя ирония тут неуместна.

-   А если бы не выручил, что тогда? - огрызнулся Рюмин.

-   Мы не боги. И по этой причине не можем знать, что бы случилось далее. Надо работать над тем, что имеем. Илья, собирайся на завод и переговори там с кем-нибудь, в каких отношениях Казанский пребывает с вверенным ему коллективом? Кто его враги, кто друзья и прочее. Да, и постарайся, чтобы Станислав Сергеевич тебя там не запеленговал. Секретов нету, но в его присутствии не каждый тебе выложит всю правду.

-   Понял. - кивнул Рюмин. - Я сразу в Профсоюз направлю стопы, там всегда в курсе всех событий.

-   Рома, а вы с Виталиком отправитесь к родственникам одной из его любовниц, это умершей Луценко Ксении Ильиничны. Узнайте, почему голубки расстались, как долго связь длилась, и так далее и тому подобное. Адрес я вам дам, в этой квартире, где раньше проживала покойница, сейчас находится её дочь. - обратился Данила к Кутькину и Кузьменко. - А я начну созваниваться с Казахстаном, куда удалилась его вторая пассия. Естественно, он не в курсе, где она поселилась, придётся подключать все имеющиеся связи. Он всего лишь предположил в какой город она укатила и назвал её инициалы с годом рождения. Вдруг повезёт. Иногда вот такие дальние - очень сильно помогают разобраться: кто верблюд, а кто...

-   Крокодил? - пошутил Ромка.

-   Нет, кто не верблюд. - поправил его Данила. - То, что у вас прекрасный настрой на работу - это замечательно. Вперёд, ребята! Вас ждут великие дела. А завтра, возможно, отправимся в тот лес. Далековато, никто не спорит, но есть такое слово - надо. В кустики там заглянем, дерево изучим, к которому его привязывали, может чего и отыщем.

-   А как мы что-то отыщем без этого Казанского? Его, что ли с собой прихватим? - спросил Виталик.

-   Не, нам он не нужен. Пусть себе на здоровье работает. Мы грибника найдём, а он и покажет нам то злосчастное местечко. Иногда имеют место быть метаморфозы, когда преступник маскируется под жертву, в надежде, что мы не рискнём поехать в такую даль. Мол, далеко, три дня полем, потом лесом...
Надо всё проверить, что только доступно.

На заводе о Казанском отзывались весьма неплохо. Председатель профкома, Елизавета Марковна Кутицкая, так и сказала:

-   Вы знаете, товарищ милиционер, все бы были такими руководителями, как Станислав Сергеевич.

-   Почему? - поинтересовался Рюмин.

-   Это до мозга костей интеллигентнейший человек. Всегда вежлив, доброжелателен, Боже упаси, чтобы на кого-то повысил голос. Мне приходилось общаться с его подчинёнными, они горой за него, сказали, будто порой даже мечтают, чтобы он когда-то прикрикнул, но он ни разу себе этого не позволил. Ни в каких передрягах не замечен, как иногда начальство ссорится между собой, наряды на подопечных сдаются вовремя и честно, нигде даже пять копеек не убавил за проделанную работу. Я ничего не могу сказать о нём негативного, можете поговорить с кем угодно, вам поведают то же самое. У него фактически нету врагов на заводе, он не делит людей на плохих и хороших.

-   Понятно. - кивнул младший оперуполномоченный.

-   Простите, а почему вы интересуетесь? Если думаете, что Станислав Сергеевич замешан в чём-то противозаконном, то вы ошибаетесь, этого просто не может быть. - категорически заявила добродетельная дама. - Потому что он не способен на подобное. 

-   Да нет, скорее он пострадавший. Только попрошу вас, Елизавета Марковна, не распространяться о нашем с вами разговоре. Вы же не хотите испортить настроение примерному во всём человеку?

-   Ни в коем случае! - торжественно проговорила пожилая матрона. И Рюмин с нею распрощался.

Илья схитрил, остальным нескольким трудящимся Механического завода, он представился обыкновенным мастером, который решил устроиться сюда под началом инженера Казанского. И все советовали ему, обещали, мол, будешь, как у попа за пазухой.

-   Ну что там, Илья, чего нарыл про нашего законопослушного гражданина? - спросил у него Захаров, когда младший опер вернулся в отделение.

-   Выходит, он и правда законопослушный. - ответил Рюмин. - Все о нём так отзывались, что пора бы его представить к лику святых.