Часть 1 Глава 6

                6
                В машине «неотложки» ехал он впервые…

      …и охотно бы не ездил никогда. Но сейчас именно с этой, сидящей напротив немолодой полноватой женщиной-фельдшером, Егор связывал свои надежды на помощь. Помогать-то, собственно, нужно не ему, а его никак не просыпающимся родителям. Но кроме как поехать сейчас в больницу вместе с ними и с бригадой «скорой помощи» всего из двух человек - фельдшера да водителя - ему деваться было некуда. То, что оказалась свободной эта машина, стало настоящей удачей для Егора, ещё большей, нежели когда он смог дозвониться по домашнему телефону с двадцатой попытки сквозь шумы и помехи до диспетчерской. Когда к дому подъехала бело-красная «Газель», включив на мгновение сирену, парню хоть немного стало легче, и он смог, открывая дверь, сдержать подступавшие к горлу рыдания. Но даже сейчас, спустя час, у мальчика не проходил шок от случившегося этим утром. И всё же, не смотря на это, Егор, самый младший ученик студии огненного шоу «Астера», твёрдо знал, что не станет плакать на глазах у кого либо. А ведь тревожиться двенадцатилетнему пареньку на самом деле было от чего. Сейчас его довезут до больницы, а куда ему там деваться одному? Его старшая сестра сейчас учится и живёт в Китае и никак не сможет его быстро забрать. Ещё неизвестно, как до неё вообще дозвониться и рассказать о случившемся. А фельдшер, к тому же, говорила, что в больнице всё забито до отказа, не протолкнуться. «Они смогут помочь, они их разбудят как-нибудь. Они же врачи», - успокаивал себя мысленно Егор. – «А я пока буду где-нибудь неподалёку. Может, возле больницы где-то сяду, и буду ждать».

      Чтобы немного отвлечься, Егор чуть повернулся на скамейке и выглянул в окно за своей спиной. Впрочем, с таким же успехом он мог бы этого и не делать. Из-за царящего в машине полумрака ещё отчётливей прослеживалась пустота окружающих машину улиц, возвещавших о всеобщей беде, а не только личной. И вдруг взгляд выхватил во тьме парнишку на чёрно-красном велосипеде, который, остановившись, наблюдал за их машиной. Догадка поразила быстро, подобно щёлкнувшей в голове искре. «Да это же Кирилл!» - чуть не вскричал от радости Егор. Ну, по крайней мере, беспробудный сон его тоже миновал. Мальчик даже улыбнулся непроизвольно – впервые за последний час. Хоть в каком-то смысле он теперь не одинок. Эх, если бы получилось встретиться… Егор достал из кармана мобильник, но вновь, как и раньше в это утро, не смог добиться от него ничего путного.

      Вскоре машина свернула с дороги и стала въезжать во двор больницы. Хотя «въехать», по сути, не удалось. Началось постепенное вползание и протискивание между другими «неотложками», а также остальных всевозможных машин, заполонивших все дороги вместе с обочинами. Похоже, именно больницы стали средоточием всех оставшихся на ходу немногих автомобилей и бодрствующих людей, пробирающихся к зданию, возвращающихся назад и просто тех, кто, не зная, что им делать дальше, просто стояли и ходили вперёд-назад. Уже здесь сквозь тревожные разговоры и вскрики можно было различить и чьи-то горькие рыдания. Мало оставалось надежды для Егора, когда он созерцал эти картины из окна. Всё слишком серьёзно, чтобы взять и вскоре закончится. Егор, почувствовав комок в горле, отвернулся от окна и закрыл ладонями лицо.

      - Ну-ну, не плачь, - заговорила фельдшер, одетая в белый халат и накинутую сверху тёмно-синюю куртку. – Авось, всё ещё образуется. Будем надеяться, что наши врачи кое-что надумают.
      - Я не плачу, - смело, но не очень твёрдо ответил мальчик. – Просто думаю. Что же мне теперь делать-то? В больнице, видать, ещё больше народу, чем тут, да? А моя старшая сестра сейчас далеко.
      - Не то слово - много… - вздохнула женщина. – Ну не знаю, может, и найдешь ты где приткнуться. Не в самой больнице, так может в парке рядом. А домой-то к себе ты сможешь, если что, вернуться? Всё-таки зря не послушался меня и не остался. Сестра ведь твоя когда приедет, будет искать тебя прежде всего там, дома.

      Егор задумался, а примерно через минуту раздался голос водителя:

      - Всё, приехали! Дальше не пробраться.
      - Посиди пока тут с пареньком, Валера, - сказала, вставая, фельдшер и добавила тихо, на самое ухо водителю. - Может, и некуда уже нести.

      Однако Егор всё равно уловил суть сказанной шёпотом фразы. Конечно, он не хотел покидать эту машину, ставшую последним оплотом его родного дома. Но и сидеть в неведении… Мальчишка даже не успел об этом толком подумать, как сразу заявил:

      - Нет, я хочу пойти с вами.

      Уговоры, конечно же, не подействовали, и вот они вдвоём стали пробираться сквозь заторы из понаставленных как попало машин и фургончиков «скорой помощи» к входу в приёмное отделение. То и дело к идущему впереди фельдшеру из-за её белого халата подбегали со всех сторон люди и засыпали её вопросами о происходящем, об обстановке в больнице, есть ли там ещё свободные места и удалось ли врачам хоть кого-нибудь вылечить. Она отвечала, как могла, спокойно и общими словами, ссылаясь на то, что только сейчас приехала после долгого отсутствия. Иной раз ей приходилось просто молча отстранять задерживающие её руки, продолжая двигаться к зданию больницы. Егор видел глаза и лица всех этих окружающих его людей, проходя следом. Страх и огромное внутреннее напряжение выражали их взгляды. Непрекращающаяся, душераздирающая готовность куда-либо бежать и что-нибудь делать, лишь бы помочь близким, угадывалось в каждом их нервном движении. Хоть немного, но повезло тем, кто был не один, поддерживаемый дружеской рукой и добрым словом, или сам не отходящий далеко от готовых зарыдать знакомых, дабы самому ни дай бог не остаться наедине со своей тревогой и беспомощностью. На неподвижные, глядящие в асфальт перед собой, фигуры мужчин и женщин, кому довелось сюда добраться в одиночестве, было просто больно смотреть.

      Перед входом в приёмное отделение и за его двустворчатой дверью толпилось больше всего народу. В основном среднего и молодого возраста, кому по работе или по особому случаю довелось не спать в эту ночь. Люди держались из последних сил, но мало кто позволял себе присесть на пустующие стулья и лавки, не говоря уже о том, чтобы немного прилечь. Все догадывались, что если уснут, то могут не проснуться, как многие другие вокруг. Бросая взгляд в ту или иную сторону, Егор замечал, как стараются некоторые растормошить засыпающего соседа. По той же причине разговоры звучали на повышенных тонах, создавая в небольшом зале тревожный многоголосый гул и добавляя хаоса обстановке. Каких только мнений и версий о происходящем не наслушался Егор, пробираясь вслед фельдшеру в глубь коридора. Самой упорно отстаиваемой точкой зрения показался рассказ об утечке какого-то новейшего тайного химоружия, но и сторонники теории природного катаклизма имели не меньшее число сподвижников. Заглядывая во все встречающиеся на пути палаты приёмного покоя, они везде видели одинаковую картину занятых кушеток, каталок, диванов, кресел, а порой, даже и пола, застеленного матрасами и простынями. Повсюду, где только можно, лежали привезённые спящие, ожидая пока врачи натолкнуться хоть на какую-нибудь догадку, как им можно помочь проснуться.

      - Конечно, тут всё давно занято, - вздохнула фельдшер. - Глупа была надежда.

      Она подтолкнула Егора к пустой скамейке в коридоре, как будто втиснутой между стоящими людьми. Не садились они, вероятно, из-за страха задремать.

      - Посиди пока тут, Егорка, а я узнаю, что там по отделениям. Только не уходи никуда. Я ж ведь тогда тебя не найду.

      В общем, здесь, в конце коридора приёмного отделения, народу было не так много, как в холле у входных дверей. Стоящие вокруг люди были не знакомы между собой, а потому лишь изредка перекидывались общими фразами. Однако издалека всё так же доносился беспокойный гомон и перекрывающие его временами вопрошающие или восклицающие вскрики, то женские, то мужские. Присесть на лавку рядом с Егором так никто и не решался, вынуждая его чувствовать себя как-то неуютно и одиноко. Ведь он единственный здесь, кому удалось неким чудом выспаться.

      Долго тянулась минута за минутой. Егор пытался немного успокоить себя, старался проводить это тягостное ожидание не ёрзая и не разглядывая людей по сторонам, будто ища у них совета. Те же постепенно стали наоборот всё больше кидать любопытных взглядов на мальчика с короткими золотистыми волосами с торчащей кверху чёлкой, одетого в светло-голубые джинсы, белые кроссовки с застёжками-липучками, и в белую футболку с цветным рисунком пальмы, жёлтого моря и красными горами во время заката. Не придавая вначале значения его здесь присутствию, люди вокруг только сейчас, размышляя, стали понимать всю необычность данного факта. Сразу в глаза это не бросалось, но ведь в действительности среди всех пришедших и приехавших сейчас в больницу бодрствующих людей не было ни одного подростка, и уж тем более, ребёнка. Их приносили и привозили спящими. Тем, кто над этим задумался, сразу приходили на ум два варианта: либо этот мальчик по какой-то особой причине также как и они не спит вторые сутки, что просто немыслимо и невероятно, либо массовый летаргический сон его миновал. По большей части все останавливались именно на втором варианте, а значит, этот мальчик мог знать что-то, что может хоть как-то оградить от неизвестной угрозы. Егор сам, конечно же, толком не представлял всех этих людских мыслей и догадок, а только чувствовал, что с ним вот-вот начнут разговаривать, и, причём, все сразу.
Растерянно озираясь, он уже готовился было придумывать, что скажет в ответ на грядущие вопросы, как вдруг внимание окружающих привлекли два доктора возникших из-за угла, где, вероятно, была лестница. Первый мужчина в белом халате лет тридцати шагал широченными шагами к дверям ближайшей палаты, а за ним едва поспевал другой, постарше лет на десять, погрузнее и в очках.

      - Да хватит, хватит тебе вести себя как практикант! – увещевал тот, что постарше первого. – Не надо больше никого отсюда брать, я ещё раз тебе говорю!

      Тот резко остановился, нервно развернулся и в ответ бросил резким тоном:

      - А что ты предлагаешь, Андрей? Поверить показаниям и представить, что ничего не случилось!?
      - Да я ж не про то. Всё равно томограф у нас только один, выше этого факта  мы не прыгнем. В отделениях полно народу, бери любого.
      - Людьми в отделениях занимаются другие, а моей задачей считаю провести, по крайней мере, выборочное исследование вновь прибывших. Вдруг среди них окажется недавно уснувший, и у него обнаружатся какие-либо отклонения?

      Поняв тут, что разговаривают посреди взволнованного народа, доктора молча скрылись в палате, закрыв за собой дверь. Никто не решился последовать за ними и спросить прямо, что они на данный момент выяснили. Все боялись истончить и без того тонкую ниточку надежды. Лишь Егор без особых колебаний ринулся к этой палате, не желая больше находиться в полной неизвестности. Он бы и сам толком не смог объяснить, что за наглая уверенность проснулась в нём, когда он вопреки всем остальным, юркнул вслед докторам, также закрыв за собой дверь и опёршись на неё спиной.

      - Ну с чего ты взял, что среди этих возможно найти нечто новое? Ты только народ зря взволнуешь.
      - Наоборот, если они будут видеть, что мы работаем, а не сидим, схватившись за голову, как некоторые, то и паники возникнуть не должно.

      Врачи увлечённо продолжали разговор, стоя возле спящей женщины в красном платье на лежачей каталке и совершенно не замечали Егора.

      - А по мне, так лучше паника, - хмыкнул доктор постарше. – Им же лучше - дольше не заснут. Лично я уже с ног валюсь, а значит, и они все тоже.
      - Так тем более, - взмахнул рукой молодой врач, - мы просто обязаны как можно скорее прийти к какому-либо результату, пока не стало поздно.
      - Со всеми одно и то же…
      - Но ведь это не естественно! Функционирование всех систем органов нормальное, анализы крови не показывают отклонений. Рентген, МРТ, электроэнцефалограмма – никаких нарушений, нигде, если не считать давнишние травмы и прочие известные болезни. Активность мозга как при быстром сне, но ведь должно же быть пробуждение, должно! А его нет…
      - Да в курсе я всего этого. Про отдельные похожие случаи читал, но что бы уж так всё массово происходило? Бред полнейший.
      - Бред или не бред, но мы обязаны попытаться хоть что-то сделать. И если для этого придётся ещё сутки возить людей до исследований на каталках по всей больнице, я без колебаний стану этим заниматься.
      - Времени уже нет, - вздохнул врач постарше. Он снял привычным движением очки, протёр их полой халата и чётким движением вернул на место. – Не хочу я в это верить, как и ты, но везде чудиться безысходность.
      - Сдаваться сейчас – последнее дело. Если не мы – врачи, то кто поможет?
      - Предлагаешь наглотаться энергетиков и верить в чудо?
      - Всё, что сейчас происходит – уже чудо. Плохо, что негативное. Так ты будешь мне помогать или нет?
      - Что ж, я так скажу – хоть и нет у меня других дельных предложений, ты всё-таки… Мальчишка.
      - Что? – Молодой врач даже перестал осматривать зрачки у мужчины в пиджаке, лежащего на кушетке, и выпрямился. – Хоть я и младше вас, уважаемый Андрей Петрович, но разве не ты сам много раз благодарил меня за правильное…
      - Да погоди ты! – жестом оборвал доктор в очках. – Вон там мальчишка.

      Когда врачи его заметили и с удивлением стали молча разглядывать, Егор почувствовал себя неловко. Он ведь понимал, что всё им услышанное сейчас эти доктора ни за что бы никому из пришедших за помощью людей не сказали бы. По сути, они признались друг другу в своём бессилии помочь. Странно, однако это не вызвало у паренька какого-либо страха, тревоги либо отчаяния. Некая пустота разлилась в груди. Да, как будто безысходность, но в то же время слабый порыв хоть что-нибудь сделать, хоть немного разобраться в происходящем кошмаре.

      - Так вы, значит, не знаете, что с людьми происходит? – с угасающей надеждой спросил Егор.
      - Понимаешь, мы сейчас заканчиваем проведение… - начал было молодой доктор, но тот, что постарше его перебил:
      - Нет, парень, не знаем. Ты ведь всё слышал, не так ли? Я слишком устал, чтобы красиво тебе соврать. Сейчас мы ничем никому помочь не можем, но вот Олег Михалыч предлагает продолжать обследования, пока все мы не свалимся рядом с пациентами. Что ж, может, он и прав. Что ещё остаётся?
      - Послушай, паренёк, - на удивление быстро сообразил молодой врач, - а ты что же – как и все больше суток не спал, или же…

      Вдруг дверь за спиной Егора резко распахнулась, больно его ударив и оттолкнув в сторону. В комнату вбежала знакомая ему женщина-фельдшер. С трудом переводя дыхание, видно, после бега по лестнице, она едва не закричала сразу, но, опомнившись, закрыла за собой дверь, и только тогда срывающимся голосом проговорила:

      - Боже мой, ребята… Хорошо, что я вас так быстро нашла. Там… Борис Фёдорович… тоже.

      Первая реакция в виде возведённых к потолку рук была у врача постарше.

      - Наш самый опытный невролог! – воскликнул он, тряся кулаками. – И что теперь нам всем без него делать, что!?
      - Как? Как это могло с ним случится? – стукнул по стене кулаком другой. – Он же сам запрещал нам даже садиться, чтобы ненароком не задремать.
      - А сам что? Как он так, Надя?
      - Я не знаю. - Женщина вытерла с лица проступившие от волнения слёзы. – Видно – возраст. Не выдержал, присел – и всё.
      - Не верил он до конца, вот что! – Доктор, что старше, прошёлся на небольшом пятачке вперёд-назад. – Не верил, что этот бред массовой летаргии может оказаться самой, что ни на есть, правдой. Ну, что теперь прикажете делать, Олег Михайлович? Не скрывайте, вы на его суждения гораздо больше надеялись, чем на свои собственные изыскания.

      Вместо ответа Олег как мог спокойнее спросил у фельдшера:

      - Остальные сейчас около него?
      - Конечно. Его зам просил вас найти.
      - Идём. Конечно идём... Но только спокойно! В отличие от тебя, Андрей, я не сторонник паники. Только её нам тут не хватало.
      -- Да уж, да уж… Шутил я тогда. Если вся эта толпа ломанётся на верхние этажи…

      Напустив на себя самообладания и спокойствия, они друг за другом вышли в коридор и, тем не менее, весьма торопливыми шагами направились за угол к лестнице. Про Егора ненароком забыли. Он был для них всего лишь одним из сотен точно таких же, попавших в общую беду. Устремившись, было, следом за врачами, мальчик вскоре остановился.

      - Эй, парень! – послышался сразу мужской голос. – О чём там доктора разговаривали? Что они там думают? Скажи нам, а?

      Сам не зная толком почему, но Егор не сказал правды. Паника, не паника… Ему же по идее всё равно.

      - Работают они, - как можно увереннее произнёс мальчик, ни на кого не глядя. – Сказали, скоро выяснят, в чём дело. Вон, видели, как они наверх спешили? Их главный вызвал, обнаружил что-то в анализах…

      Вопросы продолжали звучать со всех сторон, но Егор уже не обращал на них внимания. Погрузившись в свои мысли, он пробирался назад к выходу на улицу. Что же его туда манило? С одной стороны, ему хотелось вернуться в машину и просто сидеть там , ждать чего-то... Хоть чего-нибудь. С другой стороны – чего ждать? Никаких исключений из этого дьявольского мора нет, никто ещё нигде не очнулся. Никто, кроме него самого. Ну, и Кирилла. Свернув с запруженных людьми и машинами подъездных дорог, Егор углубился во мрак парка при больнице. Занятно… Быть может, именно он ближе к разгадке причин этого кошмара, нежели все эти врачи. Он же ведь проснулся!