Инжир

Первый раз Татьяна позвонила поздно вечером - когда я надеваю пижаму у туристов обычно рассвет и им надо срочно уточнять год рождения курицы для чахохбили на третий день тура. Я привыкла.

Говорили мы недолго, всего два часа сорок минут и это Таня только перечисляла компании, которыми она управляет.

Уже под конец задушевной финансовой сводки Форбс она сообщила, что у нее есть мечта. И мечту свою она исполнит в Грузии. Какая именно – об это подробнее на месте.

Наверно вы понимаете, что в списке психических состояний человека, управляющего заводами, фабриками и корпорациями такого понятия, как «сомнение» быть не могло. По идее все мечты такой женщины, как Татьяна должны были быть исполнены сорок миллионов пакетов акций назад.
Чем я поздним бюджетным грузинским вечером в пижаме со слониками могла помочь? Да и не в пижаме я очень плохо исполняю мечты. Доигралась, подумала я.

Затем мобильная связь стала стремительно портиться, Таня прокричала, что у нее сейчас переговоры на Фиджи и в исследовательской лаборатории по ядерному оружию наверно бронированные стены и не пускают сигнал. Шучу, не переживайте. И чтоб я встречала ее 1 августа в тбилисском аэропорту и бюджет неограничен. Будем реализовывать нереализованное целых три дня. Все, до встречи.

Я пошла в детскую и поцеловала детей. Потом до пяти утра я пила грузинский коктейль Блади Мери, когда чачу закусываешь помидором, и ждала утра, когда можно будет разбудить Гоги и начать нервничать дуэтом.

Уважаемый дядя Гоги, для меня просто Гоги за давностью знакомства, человек неординарный.

Для начала он сказочный винодел. Потом он неповторимый повар, сомелье, сырный сомелье, бариста и купажист. Еще он неповторимый певец, местами танцор и барабанщик. И на десерт он читает стихи так, что при мне олимпийский чемпион по греко-римской борьбе расплакался, как прыщавый студент второго курса педагогического факультета.

Цепляющихся за его вишневые деревья деревья гостей, обычно ласково тащат к автобусам, потому что остаться жить у Гоги всем трем миллионам посетителей в год нереально.

У Гоги, как у Якубовича, есть комната подарков, куда все рыдающие от неминуемого расставания затем из дома шлют ему картины, статуэтки, сушеные арбузы и письма со следами слез, а бывало и розовой помады.

Он может все, надеялась я. Поэтому Гоги обязан был спасти боевую подругу от ядерной боеголовки в случае провала.

Я вкратце описала ему неминуемое, задала координаты по датам и предупредила, что будет желание, которое надо будет исполнить. Да, Гоги, мычи-не мычи, а исполнить придется. Слово гостя – закон. Сами придумали – вот и…

Оставалось четыре дня до прилета гостьи.

Если вы видели картину Виктора Васнецова «Аленушка», то вы имеете представление как я с раннего утра расположилась в тбилисском аэропорту. С раннего это чтобы на всякий случай.

Еще на всякий случай у меня была с собой фляжка с 73-х градусной чачей и осиновый кол.

Самолет совершил посадку на 23 минуты раньше назначенного срока, чему я совершенно не удивилась.
Таня вышла чеканным шагом и обдала меня облаком духов, которых не существует в продаже для смертных.

Приятная железобетонная женщина около пятидесяти, ухоженная и благожелательная, как вся первая тридцатка списка самых-самых.

- Валечка, как я рада вас видеть, - обняла меня Таня, я расслабилась и почти перестала заикаться, - ну что, стартуем? Со мной два помощника – Гена и Антоша (шкаф Гена кивнул, а шкаф Антоша поправил лацкан костюма Бриони и внутренне сфотографировал меня в профиль и анфас) мне придется уделять немного времени неотложным рабочим вопросам. После Грузии у меня форум и конгресс.

А также пара межгалактических воин, пленум и гонка разоружения, хотела продолжить я, но по ширине плеч Антоши было понятно, что юмор в пуленепробиваемых лабораториях не в моде.

И мы выехали.

Первый день по столице прошел отлично. Татьяна искренне интересовалась вехами, периодами и царями. Восхищалась природой и вообще была отличной теткой. Мы находились, наездились, поужинали с непродаваемым вином и они удалились в гостиницу на сон. Про тайную мечту не было сказано ни слова.

Утром следующего дня мы выехали в Кахетию к Гоги. С ночевкой.

За рулем должен был быть непосредственно Гена. Дорогу показывать должна была я. Тане так было спокойнее, несмотря на платиновую страховку всего, что только может случиться с человеком в жизни. Но она была наслышана о правилах вождения горячих кавказцев.

Дорога была несложной, пару раз вышли подышать и доехали к обеду.

Начиналось самое эпическое.

Вышли из машины. В заборе Гоги в нескольких местах торчали ранее невиданные там пучки ромашек и еще каких-то лютиков. Видимо для красоты. По лютикам я поняла, что нервничал Гоги не меньше моего.

Вошли во двор.

На маленьком столике возле груши, где раньше всегда валялись мелочи типа пепельницы, яблок и пары бокалов, сейчас лежала стопка бумаг максимально делового вида и две книги – одна на французском и одна на английском языках.

Старый, вечно лохматый и кашляющий кобель Буба сегодня был вычесан и прилизан и подозрительно не кашлял.
Подрезанную траву можно было мерять сантиметром – везде бы дало ровно двенадцать.
Квеври для вина обмыты и горлышками смотрели все в одну сторону – на гостей. Гравий, дорожки, покрашенные деревья – все блестело как медный таз.

Гоги вышел с голливудской улыбкой шагающего на эшафот. Его обычный внешний вид небрежного грузинского винодела был радикально изменен – белая сорочка с шейным платком (на случай европейского предпочтения) завершался народными грузинскими штанами с сияющими новейшими сапогами (на случай необходимости национального колорита). Это уже была паника.

О боже, какие гости, да где ж вы так долго, да мы заждались.

Буба попытался зевнуть и испортить прическу, но с летней кухни на него кто-то аккуратно гаркнул и метнул сливой.

Гостей завели в дом и рассадили. Мариам, жена Гоги, занесла прохладительные напитки и начала расставлять немеряное количество бокалов для вина. Сын Гоги, Арчил, устроил подробную экскурсию по дому, винодельне и двору. Таня органично вписывалась в домашнюю ситуацию, даже Гена с Антошей сняли пиджаки.

Гоги сжал мне руку и аккуратно вытащил на крыльцо.

- Валя, какое у нее желание?
- Гоги, пока не знаю. Она не говорит.
- Что ты со мной делаешь. Я составил список из сорока восьми возможных вариантов. У меня на кухне вторые сутки не выключаются печи, готово грузинское меню, французское и шведский стол. Пол деревни стригли кусты, красили деревья, чесали Бубу. Не спрашивай зачем. Мы восстановили мост на реке на всякий случай. Вдруг она захочет с него прыгнуть. Коней подковали – вай да конную прогулку решит. На нашем базаре промыли улицы и всех продавцов одели в халаты. Весы отрегулировали. Мужики с утра прошли по лесу отогнали подальше волков. Коров всех передоили, чтобы не мычали как оглашенные. Всем велено красиво одеться, вдруг фотографировать будут. Дальше. Народный мужской хор в боевой готовности ждет звонка. Танцевальный коллектив – один взрослый, один детский тоже ждут отмашки. Два лодочника с лодками на берегу готовы в любой момент вывезти показать нашу природу. На винограднике четыре человека если они захотят пообщаться с виноградом. Вино поднял все восемь сортов за четыре лучших года. Чача самая моя лучшая, ну ты знаешь. Тамада с русским, английским и мегрельским (ну мало ли) тоже ждут. В гостевом доме сменил подушки и кресла. Сетки на всех окнах не дай бог комары. Утром до 10 ни одна муха не пискнет, я предупредил. Тетю Тамару, нашу местную сказительницу тоже привезем, если гости захотят легенды-сказания послушать. Пианино настроили тоже. Морду кабана со стены снимать или оставить – они не защитники экологии, ты не в курсе? Чтоб не обидеть еще..
Что Она Хочет?

- Гоги, ждем (

Гостей провели по дому, познакомили с домочадцами. В погребе устроили двухчасовую дегустацию с горячими и холодными закусками.
На стол накрыли на террасе. Запах шашлыка от мангала смешался с ароматами вишни, черешни, инжира и акации.

Буба стоял по стойке смирно в метре от убийственного запаха и был готов уже хоть на химическую завивку, лишь бы кто-нибудь уронил сверху кусочек свининки.

Этаж грузинского перемежался с этажом французского. Красная икра пыталась съехать на чакапули и начать международные отношения. Горячий домашний лаваш с молочным сулгуни привел в восторг всех троих.
Расслабились все, даже сутки не спавший Гоги.

Оказалось, что Гена и Антоша умеют говорить очень теплые тосты, а Таня даже попыталась поблагодарить хозяев за радушие на грузинском. Перешли к анекдотам.

К восьми часам солнце начало садиться, Таня вдруг поднялась и попросила Гоги показать ей инжировое дерево.
Гоги провел Таню и всех нас в сад. Под лучами заходящего солнца проглядывались огромные, готовые лопнуть в любую минуту, иссиня-бордовые инжирины.

- Я когда была маленькой, - заговорила Таня, - то жила на Севере. И там почти не было фруктов, только мороженые. Но однажды мой папа привез откуда-то пакет вот такого сочного инжира и сказал, что он из Грузии. Я его ела целую неделю по одной штучке. Папа рано умер, потом мама. Мне пришлось одной пробиваться. Но когда я вспоминала тот инжир, мне становилось тепло. И много лет у меня было заветное желание - приехать в Грузию, увидеть этот инжир и может на секунду прикоснуться к папе.

Гоги потянул ветку вниз, выбрал самый большой плод, сорвал его и обеими руками протянул его Тане. Таня прижала его к губам и заплакала.

Гена закурил, Антон отошел к забору. Мариам и я тоже плакали. А Гоги обнял Таню и они стояли так долго-долго.

- Ваш отец всегда смотрит на вас с небес. И мама. И сейчас они с вами.
Это инжировое дерево ваше. Я вам его дарю. В любое время вы можете приехать сюда и вспомнить родных.
Я бы очень хотел быть таким отцом, которого дочка или сын вспоминают через сорок лет со слезами.
--------------------------

Поздно вечером были и песни и танцы, а утром конная прогулка и речка на лодках.

Таня была счастливая и спокойная, а Гоги больше не нервничал, но много курил.

А вечером третьего дня она увезла в подарок ящик самого сладкого инжира из самого сердца Грузии.