Крест

 КРЕСТ

Сергей Шевяков, Сергей Попов               

  Сценарий полнометражного художественного фильма

               




Сергей Попов
109156, Г. Москва,
Ул.Саранская,д.6,корп. 2,кв.33,
Моб: 8(985)815-58-44
e-mail:
ser.s.popov@gmail.com

Сергей Шевяков
e-mail: 89104667200@rambler.ru




                Москва – 2020г.
Начинаются титры фильма

ИЗ ЗТМ

ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ – РАННЕЕ УТРО

В темноте где-то вдалеке слышится надрывный крик петуха и шумное зевание уже тут близко, почти рядом. Кто-то поднимается, суёт ноги в тапки, и эти тапки потом шаркают по полу. Через гостиную, быстро семеня, в одних семейных трусах, придерживая рукой «беспокойное хозяйство», пробегает сонный хозяин дома, ГЕНКА Голубев. Он накидывает с вешалки на плечи ватник и выскакивает в сени. Опять где-то далеко кричит петух, призывая всех вставать. На шебуршание хозяина из кухни выходит котёнок. Он садится у входной двери и начинает мяукать слабо, но призывно. Мяукает он так, пока дверь не распахивается, и на пороге вновь не появляются тапки Генки. Хозяин наклоняется, гладит котёнка и, также шаркая, убегает в спальню.


ИНТ.  СПАЛЬНЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ – РАННЕЕ УТРО

Генка, сладко потягиваясь, скидывает тапки и вдруг обнаруживает, что кровать уже застелена. Из кухни доносится громыхание металлической посуды.

ЗТМ

Титры продолжаются. Слышны звуки утреннего радиоканала.


ИЗ ЗТМ

ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ - ДЕНЬ

Радиоканал продолжает базлать уже из соседней комнаты. Из мобильного телефона к этому прибавляются звуки энергичной музыки. На его экране игра-бродилка из мобильного приложения.

Рядом месячный котёнок с упоением лакает из миски молоко. По голове его гладит детская рука. Сынишка Генки Голубева, ДЕНИСКА, сидит на полу рядом с телефоном и котёнком, играя и с тем, и с другим, чем всячески мешает животному пить своё молоко.

ДЕНИСКА
(не отрываясь от игры)
Папка, сегодня тобой можно будет гордиться?
Сам ГЕНКА явно собирается на какое-то праздничное мероприятие – в светлой рубашке и пока без штанов, в одних семейных трусах пытается завязать галстук перед небольшим зеркалом на стене.

ГЕНКА
А фиг его знает, сынок. Кто их разберёт. На вкус, на цвет, как говорится…  И вообще, жизнь – это ведь тебе не это...!

ЗТМ

Титры продолжаются.


ИЗ ЗТМ

ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ - ДЕНЬ

Из боковой комнаты через кухню появляется жена Геннадия, ТАТЬЯНА. Она явно не в духе и на Генку совсем даже и не глядит. Собирает из кресла какие-то свои женские вещички в охапку, чтобы унести обратно в свою комнату.

ТАТЬЯНА
(Генке)
Я тебя умоляю!
(Дениске)
Ты лучше бы, сынок, спросил – деньги ему заплатят или нет.

ГЕНКА
Чё это?

ТАТЬЯНА
То это! Не жили богато – не вздумай начинать, да? Не было рубахи, да и … бы с ним!

ГЕНКА
Чё ты разоралась-то?

ТАТЬЯНА
Я не ору. Я эмоционально выражаю свои мысли.


ЗТМ

Титры продолжаются.


ИЗ ЗТМ

ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ - ДЕНЬ

Генка развязывает начатый узел галстука и начинает по новой, раздражаясь всё больше и больше.

Татьяна пробует на сухость пару одёжек Дениски, висящих на верёвке прямо тут же у окна. Собирает их в ту же охапку ко всем остальным вещам. Генкины трусы она тоже снимает с верёвки, но бросает их на стол ближе к Генке.

ТАТЬЯНА
(продолжая)
Он ведь у нас чудо-работник! Или пусто-пусто зарабатывает, а если и перепадёт что, пропьёт или потеряет. Во, Бог послал человечка!

ЗТМ

Титры продолжаются.


ИЗ ЗТМ

ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ - ДЕНЬ

Геннадий оборачивается с укоризненным видом от зеркала к жене.

ГЕНКА
Тань, ну чё ты начинаешь при ребёнке-то.

ТАТЬЯНА
А ни чё! Пусть знает, кто виноват в его счастливом детстве!

У Генки узел так и не выходит, а получается какой-то клубок из галстучной ткани.

ГЕНКА
А чё, нет что ли?


ТАТЬЯНА
А чё, да что ли?! Это же я кручусь на двух работах, чтобы у него хоть малость была, что у других! Вот тебе и чё, да ни чё!

ГЕНКА
Ну всё, понеслась! Зачёкала! Медаль тебе за это! Говорю, заплатят, будут деньги сегодня же!

ЗТМ

Титры продолжаются.


ИЗ ЗТМ

ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ - ДЕНЬ

Дениска подбегает к отцу и показывает на телефоне прикольную картинку. Генка ржёт.

ГЕНКА
(Дениске)
Вот тебе и нате, кот из-под кровати!..

Узел в его руках окончательно разваливается, и он в сердцах стягивает так и не завязанный галстук с шеи.

ГЕНКА
Да, Етишкин хутор!.. Как сглазил кто-то!

Татьяна качает головой, вздыхает шумно, всё же откладывает свои вещи на стол, и сама подходит к Геннадию, разворачивает его к себе. Перехватив галстук, Татьяна лихо завязывает его на шее непутёвого мужа, поправляя одновременно воротничок.

ЗТМ

Титры продолжаются.


ИЗ ЗТМ

ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ - ДЕНЬ

Татьяна хватает мужа за грудки и встряхивает как следует.
ТАТЬЯНА
Голубев, я тебя серьёзно в последний раз предупреждаю – не будет нормальной жизни, я, правда, соберу вещи и с Дениской уйду к маме. Ты меня знаешь!

ГЕНКА
Танюх, ну честно, деньги обещают!

ТАТЬЯНА
Я тебя предупредила! И так уже отношения не как полагается, а так совсем меня не увидишь! Официальный развод!

Она сгребает свои вещи и Генкины трусы в том числе, отправляется обратно в комнату.

ТАТЬЯНА
(на ходу продолжая)
Всё, я на почту.

ДЕНИСКА
(разочарованно)
А ты на площадь не придёшь что ли?

ТАТЬЯНА
(за кадром)
Нет. Голубев, попробуй только что-нибудь выкинуть!

ГЕНКА
Обещаю, Ваше Величество!

Грозное лицо Татьяны показывается из-за косяка.

ТАТЬЯНА
Трепло.

ЗТМ

Титры заканчиваются. Радиотрансляция обрывается.



ЗТМ

ЭКСТ. ДОМ ГОЛУБЕВЫХ – ДЕНЬ

Генка через открытые ворота выводит из двора дома свой старенький, доставшийся ему ещё от отца, мотоцикл «Урал» с коляской. Денька с готовностью помогает ему закрыть ворота.

ДЕНИСКА
Только ты не гони сильно.

ГЕНКА
Не боись, Денисий! Давай, на заднее сиденье карабкайся.

Денис послушно взбирается на заднее сиденье. Сам Генка с форсом заводит железного коня и ухарски усаживается за руль, шумно газуя при этом.

В окнах соседних домов бабульки и женщины-домохозяйки укоризненно поглядывают на непутёвого соседа, некоторые, видно, чертыхаются, но все это заглушает грохот рванувшего сразу в галоп мотора.


НАТ. ДЕРЕВЕНСКАЯ УЛИЦА - ДЕНЬ
 
И вот мотоцикл Генки уже несется вдоль улицы, поднимая за собой пыль, разгоняя деревенскую живность по обочинам гудками сигнала.

ДЕНИСКА
Папаня, папаня!

Впереди молодые девчонки сидят на лавочке и мирно щелкают семечки. От невообразимого шума они даже встают, чтобы посмотреть, что это за ковбой несется на своем железном коне им навстречу.

Генка от предвкушаемого удовольствия устроить им представление даже привстает на «стременах», отпуская руль «Урала» и прикладывая руку к виску, чтобы отдать девчонкам честь.

ДЕНИСКА
Папка, там же яма, не-на-да-а-а!!!

Истошный крик Дениски перекрывает победный вопль Генки.

ГЕНКА
Э-эх-а-а!!!

А впереди, действительно, почти посредине улицы с неумолимой быстротой к ним приближается огромная яма, заполненная водой из прорвавшейся где-то там в глубине трубы.

Генка ничего не успевает сделать. Дениска, бросая всё, в последний момент соскакивает на ходу с мотоцикла, а водитель вместе с аппаратом и коляской летит в воду в глубину. Только круги расходятся по поверхности. И тишина.

Обомлевшие жители улицы выходят из своих дворов поглазеть на такую оказию.
1-Й ГОЛОС
(за кадром)
Может, утонул, так надо вытаскивать.

2-ОЙ ГОЛОС
(за кадром)
Остолоп.

Но Генка сам выныривает, мокрый, как щенок, вплавь добирается до края ямы и наконец вылезает наружу.

Девчонки покатываются над ним со смеху.

Генка выливает по очереди из каждого ботинка воду и показывает девкам в ответ язык.


НАТ. ГЛАВНАЯ ПЛОЩАДЬ ДЕРЕВНИ – ДЕНЬ

Труба как горн в пионерском лагере выдувает звуки торжественного сбора.
 
На деревенской площади шум и гам, полно народу.

Играет местный оркестр, который стоит сбоку у подножия памятника, накрытого белым пологом.

Непосредственно перед памятником, на сколоченной наспех и кое-как деревянной невысокой трибуне – президиум села. И вот вперёд к микрофону выдвигается бессменный глава деревенской администрации, которого все по старой, старой памяти называют ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Он водружает на нос очки для дальнозорких и разворачивает заранее заготовленную бумажку, которую, впрочем, всё равно отодвигает от глаз на приличное расстояние.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Дорогие мои люди! Односельчане! Сегодня торжественный и памятный для нас день!
Председатель выдерживает паузу, поднимает голову, многозначительно смотрит на толпу, а затем продолжает.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Триста лет, как в летописях этого края появилось упоминание о нашей деревне Кудаши, точнее о манюсеньком поселении, которое тут было.

Председатель двигает свою бумажку то ближе, то дальше, видимо, всё равно не видит ничего отчетливо. В конце концов, он сминает шпаргалку, запихивает её обратно в карман и снимает микрофон со стойки, чтобы двигаться свободнее.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
(продолжая)
На последнем совещании нашей администрации было принято решение установить памятный знак в эту честь и точка! Мы изыскали средства…

Пока длится речь, в толпе Дениска находит мать, которая всё же пришла, и мальчик явно этому рад. А ещё он с волнением и нескрываемой гордостью разыскивает глазами отца на трибуне.

А Генки на трибуне не видно, всякие знатные доярки, бухгалтера и механизаторы. И тут глава поселения подходит к самому краю деревянного возвышения.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
(форсировано)
Честь открыть этот памятник я предоставлю его автору и, так сказать, исполнителю – Голубеву Геннадию Николаевичу! И точка!

Председатель вонзает микрофон обратно в стойку и первым начинает аплодировать.

Зрители разражаются бурными аплодисментами.

Но автора на трибуне по-прежнему нет. Знатные гости оглядываются, ищут его среди себя. Нет его. И вот наконец все расступаются, и откуда-то из-за покрытого пологом памятника все же появляется Генка, мокрый, в испорченном пиджаке и с всклокоченными волосами.

Аплодисменты тут же смолкают. Все смотрят на автора памятника. Слышится первый смешок, потом ещё и ещё. Толпа хихикает и гомонит, показывая пальцами на несуразного скульптора–ваятеля.

Председатель шикает на Генку и подталкивает его к микрофону, мол, нужно что-то сказать. Генка нерешительно приближается к стойке.

ГЕНКА
Мне дали задание… Я сделал этот памятник, чтобы… Никогда не приходилось выполнять столь ответственную… Короче, вот, он теперь стоит тут, и, надеюсь, стоять будет!

Смешки в толпе еще более явно повторяются.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
(Генке шепотом)
Молодец, мля...!
  (всем)
Это хорошо, что всем весело, но пора памятник и открыть, я думаю. Прошу автора наконец сделать это и точка!

Председатель жестом командует оркестру, и тот начинают играть бравурный туш.

Генка так же нерешительно подходит к белому пологу. Его колени дрожат. Туш заканчивается барабанной дробью…, и Геннадий Голубев срывает покрывало со своего памятника.

Собравшиеся на площади, все как один, находятся в оцепенении, буквально все рты пооткрывали, долго не в силах сообразить, что это там такое.

А там, из-за того, что солнце светит прямо в глаза, виден только некий силуэт, и кажется, что это какой-то огромный крест.

Кто-то в толпе даже крестится и хвалебно восклицает “какая красота”.

Но потом солнце заходит за облако, и становится очевидно, что перед людьми вырезанный из дерева космонавт, причём какой-то несуразный, с распростертыми в разные стороны руками, да ещё и кисти почему-то сжаты в непропорционально большие кулаки.

Никто из зрителей ничего не понимает.

Генка видит общее замешательство и из лучших чувств подходит к микрофону.

ГЕНКА
Это же Гагарин. Он же здесь у нас разбился. Нашел, так сказать, свой конец.

Люди уже смеются над всем этим в открытую.

А глава поселения в полном возмущении подскакивает к Генке, выхватывая у него микрофон.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
(Генке)
Какой в жопу…

Тут председатель понимает, что его слова были слышны на всю площадь, отчего народ уже просто падает со смеху, прячет микрофон за спину и почти шипит уже на автора злополучного памятника.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
(Генке)
Какой, я спрашиваю, Гагарин? Ты чё натворил, придурок? Уволен и точка! Слышал? И точка!

ГЕНКА
А деньги? Я же работал?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Во!!!

И председатель протягивает к носу Генки состроенную из трёх пальцев фигуру – фигу.

Геннадий Николаевич Голубев грустно отворачивает лицо в сторону всё ещё потешающихся людей и как будто там ищет глазами кого-то.

Там за последними головами зрителей виднеется спина удаляющейся прочь Татьяны, уводящей за собой сына Дениску, который нет-нет, да и оглянется на папку.

Мужским дуэтом затягивается песня

МУЖСКИЕ ГОЛОСА
(за кадром)
Хмарь такая на душе, хоть петлю на шею.  Хорошо, что я вообще плакать не умею…
ИНТ. КУХНЯ ДОМА ВАЛЕРКИ ХОЛОДИНСКОГО – НОЧЬ

Продолжается песня.

МУЖСКИЕ ГОЛОСА
(за кадром)
Пусть гвоздят меню к столбу, гонят дальше краю.  Я на нервах и в гробу им ещё сыграю!

На столе, покрытом потёртой выцветшей клеёнкой, нехитрая закуска: крупно порезанный хлеб, почти накрошенные помидоры с огурцами, тут же малосольные огурцы, сало и винегрет. В своей уже изрядно подчищенной тарелке лежит лицо спящего Вовки Стукачова по прозвищу СТУКАЧ.

МУЖСКИЕ ГОЛОСА
(за кадром)
Ох, судьба-злодейка, ну-ка обернись.  Жизнь моя – копейка, чёрт с тобой, катись!

За кухонным столом, помимо спящего в салате СТУКАЧА, еще двое: Генка и Валерка Холодинский по прозвищу ХОЛОДЕЦ.

МУЖСКИЕ ГОЛОСА
(за кадром)
Голову сломаю, наберусь ума
Что страшней узнаю: смерть или...

Холодец подхватывает уже почти пустую бутылку водки, разливает остатки по рюмкам Генке и себе. Пустую бутылку он запихивает куда-то под стол, оттуда же достаёт новую полную, глядит на Стукача, раздумывая откупоривать её, и просто ставит на место прежней.

ХОЛОДЕЦ
Стукачу уже хватит…
(поднимает рюмку)
В общем, плюнь ты на это дело, Ген.

ГЕНКА
Да как, Холодец, если они, можно сказать, мне в самую душу наплевали!

Оба чокаются и выпивают, морщась.


ХОЛОДЕЦ
Бодяжная что ли?.. Генаха! Ну вот, они тебе наплевали, и ты наплюй.

ГЕНКА
А деньги?

ХОЛОДЕЦ
С деньгами сложнее… Обидно…

ГЕНКА
Во-от.

Тут Стукачов шумно-шумно вздыхает во сне, а когда выдыхает в жижу тарелки, раздаётся неприличное хрюканье.

Холодинский приподнимает голову Володьки за волосы, подкладывает ему на тарелку тряпку, которой со стола вытирают, и бережно опускает на неё лицо друга.

ХОЛОДЕЦ
Хотя и тут в принципе можно расслабиться, с голоду не сдохнешь, огород есть…

ГЕНКА
Так в том-то и дело, Валера, со мной-то хрен бы с ним, Танюха, блин, с ума сходит! Уйти обещала.

ХОЛОДЕЦ
Пугает.

ГЕНКА
Ты думаешь?

ХОЛОДЕЦ
Сто пудов! Моя вон сколько раз бросить меня хотела. И чё?

Валерка испытующе смотрит своими мутными от водки глазами на Генку.

Генка не может понять, чего от него хотят.

ГЕНКА
И чё?


ХОЛОДЕЦ
Никогда! Слышишь? Никогда они от нас не уйдут. Потому что мы с тобой - нормальные мужики и всё могём, между прочим. Чё ни спросишь. А потом, другие чё, лучше?
(машет пальцем)
Никогда.

ГЕНКА
Хорошо. Но, блин, денег жалко. Ведь, обещал же заплатить, собака Председатель!

ХОЛОДЕЦ
Вот ты, Гена, не умеешь всё-таки расслабляться. Посмотри на меня… Нет, ты посмотри, посмотри!.. Вот я живу на расслабоне, понимаешь? Когда насрать на всё, это называется сохранение внутренней гармонии.

Стукач вдруг приподнимается сам, смотрит осоловелыми глазами на друзей, поворачивает голову в другую сторону и опять укладывается поудобнее.

СТУКАЧ
Чё вы ё-маё… будете картошку травить… расстрелять всех, да и всё…

Друзья не понимающе таращатся друг на друга.

ГЕНКА
(Холодцу)
Как сказал?

ХОЛОДЕЦ
(о своем)
Я про дзен говорю. Это моё, если хочешь, внутреннее кредо. Что бы не случилось – спокойствие и только спокойствие… Кто-то умный, между прочим, сказал.

Геннадий покатывается со смеху.



ГЕНКА
Ага, я слышал в четверг, как ты свою Нинку по огороду гонял и спокойно так орал на всю деревню.

Холодец впадает в ступор лишь на мгновение, но быстро находится.

ХОЛОДЕЦ
А это, Геночка, исключение, лишь подтверждающее правило. Понял?

ГЕНКА
Понял.

Валерка ещё наливает в рюмки водку, они чокаются без тоста и выпивают, каждый за своё и за общее в целом. Почти не закусывают, так по крошке закидывают чего-то в рот и молчат многозначительно.

ГЕНКА
(продолжая)
Может, Валерик, ты и прав. Я тоже к работе - ни холодно, ни жарко, за копеечную зарплату корячиться. А вот… кабы куш! Я считаю – любить так королеву, хапнуть, так сразу миллион!

ХОЛОДЕЦ
Хапнул?

ГЕНКА
Нет. И королева моя кажись отплывает первым кораблём в Монако.

ХОЛОДЕЦ
Вот я и говорю – наплюй!

Генка со всей дури плюёт в ближайший угол.

ХОЛОДЕЦ
Ну, не здесь! Дом всё-таки.


НАТ. УЛИЦА ДЕРЕВНИ – НОЧЬ

Одинокий фонарь раскачивается с повизгиванием на ветру. Слышатся отдалённые раскаты грома. Дождя пока нет, но всё идёт к тому.

Генка возвращается домой в хлам. Его шатает из одной стороны улицы к другой, однако он упорно старается продвигаться вперёд, как будто подвиг какой совершает.

ГЕНКА
Всё равно… всё равно я своё возьму… 

Первые капли дождя шумно стучат по земле то здесь, то там. Вдруг через всё небо прорезается первый зигзаг молнии и, не успев показаться, исчезает.


НАТ. ГЛАВНАЯ ПЛОЩАДЬ ДЕРЕВНИ – НОЧЬ

И вот ливень уже льёт, как из ведра. Из-за огромного силуэта Генкиного памятника видно, как маленький, по сравнению с ним, его автор подходит ближе и поднимает на своё творение глаза.

Он мотает головой, мол, не пойму, что им не нравится. По искажённому мукой лицу Генки текут то ли струи дождя, то ли его слёзы.

ГЕНКА
(кричит)
Слышь, ты?!

Безмолвный памятник, отягощённый фонарным освещением, как командор на Дон Жуана, взирает на Генку строго и торжественно.

ГЕНКА
(продолжая)
Я всё равно возьму своё! Всё равно, сделаю всё как надо…

И тут вдруг одна мощнейшая молния бьёт прямо в вершину Гагарина. Памятник аж трещит от напряжения и искрит во все стороны. Всё вокруг заливает неестественным белым дневным светом.

Генка от неожиданности не удерживает равновесия и падает назад прямо на задницу, и так и сидит в луже, опираясь на широко расставленные руки, выпучив глаза на своё творение.

И кажется Голубеву, что перед ним из молнии образовался крест – такой голубоватый, фосфоресцирующий весь, висит перед ним и гудит от высокого напряжения, аж потрескивает. А потом вдруг, как шарахнет его прямо в лоб. И только темнота в глазах, и вообще кругом темнота.

ЗТМ
ИЗ ЗТМ

НАТ. УЛИЦА ДЕРЕВНИ – УТРО

Светает. Тишина. Только пташки свистят и чирикают на все лады, да частые кузнечики стрекочут в траве, заполняя собой, кажется, весь эфир. Под гору вьётся узкая тропинка, а там под горой - густой кустарник обнёс собой небольшую тихую речушку, которая блестит, переливается в лучах уже поднявшегося над горизонтом солнца. Из этого самого кустарника и появляется с папироской в зубах, удочками на плече и оцинкованным ведёрком в руках председатель. Он, не взирая на преклонные свои годы, резво взбирается по тропинке вверх, пока вдруг не видит что-то перед собой и не замедляется в недоумении.

Вместо памятника Гагарину перед ним из-за косогора над домами вырастает самый настоящий крест. Да какой! Чернёный с какими-то выдолбленностями, неровностями, выпуклостями. И вообще в целом производит ошеломляющее впечатление.

Председатель чуть не попёрхивается папиросой, закашливается и даже крестится от неожиданности, хоть вроде и не положено.


НАТ. ГЛАВНАЯ ПЛОЩАДЬ ДЕРЕВНИ – УТРО

Молча председатель обходит крест и так же молча вглядывается в выходящие на площадь окна. Там тишина, все спят.

Тогда быстрым шагом председатель покидает площадь в определённом направлении.


ИНТ. СПАЛЬНЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ – РАННЕЕ УТРО

Солнечный свет из окошка наползает на глаза спящего Генки, и он вдруг подскакивает на кровати, как из глубокой ямы.

ГЕНКА
А-а!

На лбу его чёрное пятно, будто головешку кто затушил. Генка оглядывается по сторонам, потом трогает голову – нет, не болит. И во всём теле нет похмелья. Дышит, и запаха нет вообще.

Сидит Генка на кровати в недоумении, свешивает ноги к тапкам, сам на себя не похож.

А тапок на полу нет.
Голубев морщится, и вдруг откуда-то издалека, исподволь разум Геннадия начинает проясняться. И молния, и крест этот электрический как будто наяву снова вспышками встают перед глазами. Сидит Генка, чёрное пятно почесывает.

Потом вдруг соскакивает и вон из спальни…


ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА ГОЛУБЕВЫХ – УТРО

Стоит Генка в одних семейных трусах посреди комнаты, глазами лупает.

Смотрит, а в спальне Татьяна собирает в два чемодана вещи свои и детские.

Подтаскивает Геннадий ногой ближайшую табуретку и садится на неё в раздумьях.

ГЕНКА
Ё-маё...! А Дениска где, во дворе?

Но в ответ – лишь тишина, жена даже глаз в его сторону не поворачивает.

ГЕНКА
(продолжая)
Тань, ну ты чё, серьёзно что ли?

ТАТЬЯНА
Серьёзно. Я тебя предупреждала.

ГЕНКА
Да перестань ты, всё нормально будет. Ну, обещаю!

Однако Татьяна, будто не слышит и упорно продолжает укладывать вещи в чемоданы.

ТАТЬЯНА
Обещай дальше…

Однако очень скоро она бросает последнюю тряпку поверх крышки и выходит к мужу в гостиную.

ТАТЬЯНА
Голубев, я устала от тебя. Ребёнок на руках, да ещё и муж такой же. Я тебя прошу, уйди наконец из моей жизни. А? Умоляю! Хочешь, я тебе новый мотоцикл куплю. Только исчезни. Уедешь на нём куда-нибудь, чтоб я долго это место на карте искала. Ладно?

ГЕНКА
Да, вырву я тебе эти деньги, Тань! Ну, чем поклясться?

ТАТЬЯНА
А какая разница. Всё одно, брехня.

И на глазах Татьяна из смелой и крепкой превращается в слабую, ранимую женщину, которую нужно пожалеть. На ее глазах выступают слезы, и женщина уже с трудом сдерживается, чтобы не зарыдать. 

Генка от греха подальше быстренько натягивает на себя свои растянутые треники, засаленный тонкий свитер и ретируется на улицу в надежде, что всё не так серьёзно и через некоторое время всё-таки рассосётся, да ещё и в туалет с утра прижало. За ним тихо притворяется входная дверь. 


НАТ. ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ ДВОР ГОЛУБЕВЫХ. ЭКСТ. САРАЙ - ДЕНЬ

На верстаке поверх видавшей виды и много машинного масла холщовой тряпицы аккуратно разложена и сушится целая вереница разных деталей двигателя мотоцикла: диски, пружины, шестерёнки и так далее. В конце этой вереницы виднеется банка с густым пахучим солидолом.

А возле бревенчатой стены сарая покоится и сам мотоцикл: без бокового прицепа и моторных внутренностей – собственно, одна рама с рулем и седушками.   

Внутри сарая – тишина, лишь монотонные хрюканья и еле различимое кудахтанье кур. Неожиданно откуда-то совсем рядом доносятся равномерные удары по металлу.

Генка Голубев, зажав в тисках небольшую деталь от мотоцикла рихтует её молотком, а в перерывах между ударами поправляет что-то рашпилем.

Дениска крутится рядом. Мальчик тоже работает – приматывает дратвой к рогачу резинку. Должна получиться знатная рогатка.

ГЕНКА
На что это тебе рогатка? Птиц стрелять?

ДЕНИСКА
Не-е.

ГЕНКА
Смотри. А то ещё не хватало…

По Дениске видно, что он совсем не слушает батино ворчание и думает о чём-то своём.

ДЕНИСКА
Батя, а в космос сейчас легко, чтобы вывели?

ГЕНКА
Конечно легко. Туда скоро вообще по турпутёвке направлять будут.

ДЕНИСКА
Интересно, а что там можно увидеть в этом космосе? Пустоту?

ГЕНКА
Ага, там всё. Луна, солнце, планеты разные, звёзды. Наши космические станции. Там всё космическое. Мусор космический. Его ужас сколько уже скопилось, помоек-то нет.

ДЕНИСКА
А Боженьку там увидеть можно? Мамка всё время говорит, что Он всё видит, и пальцем так в небо показывает.

ГЕНКА
Да, ерунда - это всё. Космонавты его уже давно бы тогда обнаружили.

Мужчина ещё пару раз подбивает деталь молотком и, вытащив из тисков и довольно щурясь, глядит на её торец, в окурат на фон светлого неба.

ДЕНИСКА
А мамка когда-нибудь тебя простит?

ГЕНКА
Конечно. Вот деньги притащу, так прибежит, как миленькая.

ДЕНИСКА
А дальше, когда они кончатся?

ГЕНКА
Слушай, чё ты со своими вопросами пристал? Хочешь лучше, мы с тобой спутника в космос запустим?

Мальчишка тут же оживляется и запихивает уже готовую рогатку себе в карман.

ДЕНИСКА
Давай, а как?

ГЕНКА
Да сейчас увидишь. Вот только петрушку одну для крыши прихвачу…

Генка скрывается в сарае и тут же появляется с незатейливым приспособлением для работы с инструментами на крыше – склеенной из нескольких фанерных пластин платформой с распорками для установки на коньке.

ГЕНКА
Только подмогни маленько…

В четыре руки отец с сыном бойко подхватывают мотоциклетную люльку от их Урала и прут её к лестнице, ведущей на крышу сарая. Оба пыхтят от натуги, краснеют, но задор и интерес гонит их вперёд.

ГЕНКА
Давай, сына… Давай ещё…

На лестнице они разворачивают коляску таким образом, чтобы Дениска шёл вверх первым, а Геннадий поддерживал основной вес агрегата снизу. И Дениска тащит свою ношу изо всех сил, упираясь и издавая еле различимые междометья.

ГЕНКА
Не боись! Сейчас мы запустим тебя в космос, зараза.

И Генка похлопывает люльку по крашенному металлическому боку.

ДЕНИСКА
(за кадром, подражая интонацией отцу).
Зараза.

Тут тонкие мальчишеские пальцы не выдерживают такого напряжения и постепенно соскальзывают с борта коляски.

Она валится полным весом на Генку.

ГЕНКА
Ой-ой-ой! Держи её сынка, держи!

Дениска снова отчаянно хватается за края люльки и тянет её с новыми силами на себя.

И отец еле-еле выправляет ход ноши до необходимого.

ГЕНКА
Что ж ты малый сплоховал? Чуть родного отца не задавил. А?

Дениска тушуется, но тащит свой край дальше. Наконец они достигают самого верха. Генка вслед за сыном тоже слазит с лестницы на почерневшие от времени деревянные горбыли крыши, ступая осторожно, даже бережно.

ГЕНКА
Потихоньку, сынок, а то крышу-то ещё мой батя настилал. Понимаешь?

ДЕНИСКА
Да знаю я.
 
Теперь отец с сыном тянут свой космический болид по самому коньку сарая. Тянут от усталости уже совсем тяжело, наклоняясь к коляске и разгибаясь, отыскивая удобную для старта позицию, отчего становятся похожи на старорусскую игрушку – «кузнецы».

И вот оба они оказываются у самого края, перед ними только пропасть.

Одной рукой Генка держит сына, второй - коляску от мотоцикла, потом устанавливает понадёжнее платформу и уже тогда оба определяют на неё мотоциклетную люльку. Геннадий ещё раз проверяет устойчивость конструкции.

Распорки платформы упираются в доски крыши, те поскрипывают, но держат. Всё в порядке.

Дениска смотрит с интересом за обрыв, на стог сена внизу.

Взгляд Дениски прикидывает, куда может приземлиться их запускаемый аппарат, если промахнется - в овраг перед забором, в яблоню, которая высится сбоку от сена, или аккурат на сваленные доски под самым сараем. Оборачивается к отцу.

ДЕНИСКА
Приступим к запуску?

Генка кивает.
ГЕНКА
Приготовиться!

Команда отца приободряет пацана. Голубев хлопает мальчика по спине.

Тут за забором на крыльцо из дома выходит Татьяна с чемоданами и сумочкой. Она тревожно оглядывает окрестности.

ТАТЬЯНА
Дениска, ты тут?!

Женщина ставит чемоданы на тротуар и перекладывает дамскую сумочку в левую руку, чтобы правой было удобней открыть калитку. Заходит внутрь двора.

И тут, совершенно обомлев, она останавливается прямо посередине.

ТАТЬЯНА
(кричит)
Голубев, ты больной?!

Запуск космического аппарата мгновенно срывается. Оба запускальщика мотоциклетной люльки останавливаются как вкопанные. Генка заметно напрягается. Дениска тоже.

ГЕНКА
О, мать вышла. Тань, привет.

Татьяна как будто не слышит его.

ТАТЬЯНА
Денис, быстро слазь оттуда!
 
Ничего не поделаешь. Отец подталкивает сынишку к лестнице и сам спускается следом. Оба подходят, стоят и молчат как дурни. Лишь Генка чешет затылок.

ГЕНКА
А у меня прям как предчувствие было, и вот… А мы тут…

И не успевает продолжить. Ему в лоб прямиком прилетает дамская сумочка Татьяны. А потом по бокам, по плечам, по заднице.

ГЕНКА
(отбиваясь)
Чё ты! Чё такого-то!

ДЕНИСКА
Мам, не надо! Это я виноват!

ТАТЬЯНА
(Дениске)
А ты молчи, Голубевское отродье! Совсем спелись! Я вам покажу! Марш к чемоданам.

Дениска покорно направляется к калитке на улицу. При этом, шагает по дуге, чтобы не столкнуться с мамой. И смотрит так отрешенно, куда-то перед собой. Он чувствует на себе строгий взгляд Татьяны, но в направлении матери даже боится обернуться.

Татьяна дожидается, пока Дениска скроется за забором, а уж потом снова обращает свое внимание на мужа.

ТАТЬЯНА
Голубев, ты зачем пацана привечаешь? Вырастет ведь таким же придурком, как ты!

ГЕНКА
Танюш, ну прекрати. Ничего же не случилось.

ТАТЬЯНА
А если бы случилось?! А если бы он свалился оттуда и переломался весь? А? Ты мне что потом говорил бы? Ты мне как в глаза глядел бы, вот
мне интересно?
 
Генка вздыхает и покорно выслушивает претензии жены. Каждое слово Татьяна произносит через силу, сдерживая накатившую дрожь.

ТАТЬЯНА
(продолжая)
Прям, вечный детский сад какой-то. Господи, за что это?! Мне за жизнь свою обидно. Понимаешь?

Возгласы жены забивает рёв приближающегося автомобиля. Этот звук Генка узнает сразу. Мужчина даже приободряется, услышав его, и поднимает голову.

За воротами участка показывается уазик. Машина останавливается, и грохот мотора резко обрывается.

Из автомобиля выходит председатель. Он стремительной походкой подступает к забору, а затем кивает то ли Генке, то ли Татьяне, то ли обоим сразу.   

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Утро в хату!
(Татьяне)
В отпуск собралась что ли? 

ТАТЬЯНА
(председателю)
Ага. На совсем.
  (Генке)
Ребёнка оставил в покое! Чтоб я близко тебя с ним не видела!

И женщина, не заботясь об учтивости, резко развернувшись, уходит за калитку, где хватает чемоданы, Дениску за руку и уводит его прочь.

ГЕНКА
(Татьяне кричит)
Тань, ну брось ты...

Правда, долго созерцать ему родных не приходится. Председатель вдруг заходит во двор и сразу ни с того, ни с сего отвешивает нерадивому работнику хлёсткого леща.

ГЕНКА
Что случилось-то, Матвей Фомич?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Ты меня спрашиваешь?! Это я тебя должен спросить – ты чего опять с памятником натворил?

ГЕНКА
(лепечет)
А я чё, я ни чё! Шёл себе спокойно, а меня крест фосфоресцирующий в лоб как шибанёт!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Ты чё несёшь, придурок! С похмелюги что ли не проспался, алкаш?

Генка тычет себе в лоб, в самую чёрную отметину.

ГЕНКА
Ей-Богу, клянусь!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Ну-к, дыхни.

Геннадий усердно дышит председателю в самое лицо, а тот пытается разобрать, что с выхлопом подозреваемого.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Не пахнет…

ГЕНКА
Вот, в том-то и дело. И похмелья никакого нет. А я же пил вчера, до зелёных… Ни тять, ни мама был.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
И чё?

Председатель берёт подходящий чурбачок и садится недалеко от Голубева.

ГЕНКА
Ничё… Иду я, гроза началась. Подхожу к памятнику, а в него молния как пи… это… долбанёт! И всё, памятника нет, а передо мной крест фосфоресцирующий, и прям в лоб. Дальше я не помню.

Председатель чешет затылок.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Да, чудеса. Короче там из твоего чучела молния крест выжгла, ну и тебя видать задела малость.

Председатель крутит пальцем у виска.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
(продолжая)
В общем, крест оставить до ночи здесь можно, а потом надо убрать куда подальше. И точка. Ну, ладно твой Гагарин был, а то - крест. Это же не могила.

Генка сплёвывает и тоже подтягивает себе ближайший чурбак, садится нога на ногу.

ГЕНКА
Вот тебе, Фомич, надо, ты и убирай.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Слышь, ты! Ты поставил, ты и убирай! И точка!

ГЕНКА
Ничего не знаю. Мне ещё за установку не заплатили.

Председатель, кряхтя с натуги, поднимается и лезет в карман брюк, и, достав оттуда деньги, с размаху швыряет их на колени Геннадию. Несмотря на то, что стопка купюр совсем тоненькая, она шлёпается с характерным звуком - ваша карта бита.
 
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Вот, всё что есть с собой. И ещё машину выделю под такое дело.

Как будто обессилев, председатель опускается опять на чурбак. И плечи его, и вся осанка как будто тоже опускаются.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
(продолжая)
Я, ведь, сам лично не против креста, но на всё ж нужно разрешение. А если начальникам из района что не понравиться, отвечать кто будет? Шкабров, то есть я, а мне это надо? Нет, и точка.

Постепенно председатель снова начинает заходиться, словно черпая энергию из своих слов. В нетерпении он вскакивает на ноги и начинает ходить туда-сюда.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
(продолжая)
Ты же знаешь, как мы заказанный тебе памятник, прежде чем устанавливать, сначала в райцентре узаконивали. А крест это – ни что иное как памятник. Вот памятный обелиск на площади был разрешён, а крест нет, и точка.

Тут председатель было совсем направляется к выходу, как в самом проёме калитки вдруг останавливается и в нерешительности оборачивается – сказать, не сказать…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Ты это… если согласуешь в районной администрации у главы… Отличный мужик, между прочим!.. Я кстати ему позвоню, предупрежу, на счёт твоего дела…

И старик руками обводит воображаемый контур Генкиного творения.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
(продолжая)
Тогда, пожалуйста, ставь обратно свой крест, памятник-то должен стоять хоть какой, мы ж постановили.

ГЕНКА
(оживляется)
И деньги заплатишь?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
За вычетом расходов на снос.

Генка доходит до председателя, и мужики бьют по рукам.
Председатель в ответ снимает с головы кепку и на прощание делает жест Ленина. Но тут со стороны сарая явно слышится усиливающееся с каждой секундой потрескивание. И председатель, и Генка оборачиваются и тревожно глядят на сарай, точнее на его крышу.

Там под платформой, на которой установлена мотоциклетная коляска, доски вконец подламываются, и люлька всей тяжестью сначала заваливается на набок, а потом окончательно проломив крышу, падает в образовавшуюся дыру вниз к свиньям и петухам, круша на своём пути встречные балки и перекрытия. Всё это сопровождается неистовым визгом поросят и куриным переполохом.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Етитская сила! Я даже не знаю, что сказать.   

Генка – в остолбенении. В конце концов, он с силой выдыхает, затем задерживает дыхание, закрывает глаза и замирает. Шум леса, пение птиц и стук соседского топора плавно сливаются в общий гул и отходят на второй план, все отчетливее и сильнее слышится биение сердца, а потом крик.

 ГЕНКА
А-а-а-а.


НАТ. УЛИЦА ДЕРЕВНИ – ДЕНЬ

Эхо Генкиного крика ещё отдаётся в ушах. Мужская рука нажимает на рычаг водоразборной колонки. Но ничего не происходит. Приходиться надавливать снова - устройство дрожит и хрюкает, и на этом все. И только после третьего подхода на землю льется вода. 
 
Придерживая рычаг, Генка с уханьем подставляет под холодный напор голову. Свободной рукой проводит по волосам и лицу. Затем набирает воды в ладонь, отпивает. И вздох облегчения вырывается из мужской груди.

Грузовик с крестом торжественно движется к выезду из деревни. За рулём – каким-то чудом проспавшийся Стукач. Он глубокомысленно молчит, лишь отрыгивает иногда воздух из желудка на волю. Генка так же задумчиво сидит рядом с ним.

Крест в кузов не вмещается, и верхняя часть его лежит на кабине и даже высовывается над капотом.

Встречные пешеходы с удивлением оборачиваются на странный груз, кто-то даже машинально крестится.

Вдруг прямо на дорогу перед машиной выбегает Дениска и расставляет руки в стороны, преграждая путь.

Генка резко тормозит и высовывается со своего пассажирского
 места через боковое окно.

ГЕНКА
Ты чё творишь?!Тебе что, жить надоело?!

ДЕНИСКА
Бать, возьми меня с собой!

ГЕНКА
Ага! А мать чё?


ДЕНИСКА
Ни чё. Я сбежал от неё.

ГЕНКА
Ну, запрыгивай в машину. Только до белых домиков, потом обратно побежишь до матери!

ДЕНИСКА
Ладно.

Сын прытко вскакивает на подножку и буквально плюхается на сидение рядом с водителем.

Ковыляя по дороге с ними ровняется пучеглазая старушонка – БАБ ЛЮБ. Она вдруг останавливается и в размышлении всё смотрит и смотрит то на Генку, то на его сына, то на крест в кузове.

БАБ ЛЮБ
Генка, ты не в церковь случаем?   

ГЕНКА
Почти, баб Люб. В районное начальство.

БАБ ЛЮБ
Балбес, нашёл сходство. Там Богом и не пахнет.

ГЕНКА
А это кому как видится.

Машина трогается теперь уже с Дениской на борту.

ДЕНИСКА
Папань, я поесть тебе с собой взял, а то вдруг что.

Едут вместе. Дениска с гордостью поглядывает на серьёзного отца. По его лицу явно видно, как он рад вот так вот просто быть с папкой.

А за стеклом стоит однообразная картина: лес плотной стеной, деревья сменяют друг друга, и, кажется, им нет конца. Но вдруг монотонный вид обрывается, и на обозрение открывается луг с узенькой речкой.


ИНТ. КАБИНЕТ ГЛАВЫ РАЙОНА - УТРО

Генка входит в открытую дубовую дверь и прикрывает её за собой, а потом чуть склоняет голову.

ГЕНКА
Добрый день. Вот он я – Голубев.

То ли из уважения к хозяину кабинета, то ли из-за страха перед ним, мужчина замирает в ожидании. Лишнее движение боится сделать, лишнее слово сказать. Так и стоит без команды.

ГЛАВА РАЙОНА - толстый мужчина в возрасте, с явным достатком и на лице, и в одежде, - сидит за дубовым столом, сложив перед собой руки, и сверлит вошедшего Генку маленькими глазками. Оценивает.

ГЛАВА РАЙОНА
Кто-кто?

ГЕНКА
Ну, крест этот я сделал.

ГЛАВА РАЙОНА
А-а-а! Значит, это ты создатель нашего кудашовского чуда? А-ха…

ГЕНКА
Я, но я не виноват.

ГЛАВА РАЙОНА
Дело не в этом, виноват-не виноват… Садись. Ты же не против, если я буду на «ты»? Как говоришь тебя зовут?

Генка отрицательно мотает головой, а после послушно садится на стул напротив чиновника и удрученно хмурится.

ГЕНКА
Геннадий… Голубев.

ГЛАВА РАЙОНА
Значит, Гена, ситуация у нас с тобой складывается достаточно сложная. По бумагам у нас числится настоящий памятник, стела или что там, но никак не крест. Поэтому твоего шедевра в Кудашах стоять не будет.

ГЕНКА
Да какая разница? Вам чё, не всё равно? Это же тоже памятник. Отчитались и забыли.

ГЛАВА РАЙОНА
Разница? Один смотрит, другой дразнится! Ты видел, что у нас на дороге творится – всё в крестах. Кладбище кругом! Не хватает только мёртвых с косами!

ГЕНКА
Ага, и тишина…

ГЛАВА РАЙОНА
Что?.. А, да. Так вот, деньги мы тебе выделили, а в ответ получили пшик.

Голубев не знает, как реагировать и от неловкости кривит рот в нелепой улыбочке.

ГЕНКА
Какие деньги?

Взгляд главы района остается прежним - подавляющим собеседника. 

ГЛАВА РАЙОНА
Такие деньги, приличные. Председателя своего спрашивай.

ГЕНКА
Вот Фомич курва…

ГЛАВА РАЙОНА
И ты ещё приходишь, такой Геша, и говоришь, мол, я – хороший и ни в чём не виноват. Так получается?

В этот момент слышно, как в окно попадает мелкий камешек. Глава района обращает на это внимание и размеренно поднимается из-за стола, чтобы подойти и посмотреть, кто это себе позволяет.

Но за окном пусто. И начальник продолжает своё бесполезное путешествие по кабинету.

ГЕНКА
Значит денег мне так и так не видать, да?

Глава района резко прекращает своё монотонное шествие по периметру кабинета и резко возвращается на своё рабочее место. Но тут в окно снова попадает мелкий камешек. Глава района давит на своём пульте управления какие-то кнопки и снимает трубку.

ГЛАВА РАЙОНА
(в трубку)
Олег, разберись, пожалуйста, кто у меня под окном хулиганит!

Начальник кладёт трубку и задумывается, пытаясь поймать хвост мысли.

ГЛАВА РАЙОНА
К сожалению, чудес не бывает. И такие вещи, как памятник, из воздуха не появляются, Гриша, и не растворяются. Все проводиться через гос. закупки, и просто так твой крест у нас вместо подотчётной памятной стелы стоять не будет! Всё!

Расстроенный Генка поднимается со своего одинокого стула. Но вдруг искорка надежды загорается в его глазах.

Генка чешет затылок. И смотрит на портрет молодого Путина за спиной главы района. Снизу под фотографией президента висит фотография в рамке самого главы района, который смотрит на всех весело и добродушно. Глава района перехватывает взгляд Гены на Путина.

ГЛАВА РАЙОНА (сомневаясь)
Нет, ну, я, конечно, могу провести крест, как дарение. Но в этом случае все работы проводятся за счет дарителя, то есть тебя. Ты понимаешь, Гаврик, о чём я говорю?

Глаза Геннадия темнеют от неприязни к этому «отличному мужику».

ГЕНКА
Сколько?

ГЛАВА РАЙОНА
Деньги на установку, его обслуживание. Сам понимаешь… Люди же должны есть. В общем, в год это обойдется примерно в двести тысяч.

Генка вздрагивает от сказанных слов, и секунду пытается их осмыслить.

ГЕНКА
А вы не охренели?

Глава района от изумления поджимает губы, но в перебранку не ввязывается только лишь потому, что, как от выстрела, вдруг разбивается стекло в окне. Хозяин кабинета бросается на пол и быстро уползает под стол.

Его рука тянется к трубке на пульте управления.

ГЛАВА РАЙОНА
Олег! На меня было совершено покушение! Вызывай ОМОН! Врубай план перехват!

Генка поднимает с пола камешек.

ГЕНКА
Да это камнем кто-то… Мальчишки, наверное.

ГЛАВА РАЙОНА
Да?
(в трубку)
Олег, отбой. Посмотри там у администрации, пацаны какие-нибудь трутся? Поймайте и отмудохайте, чтоб не повадно было.

Начальничек выползает из-под стола, поднимается и отряхивает костюм, разглаживая замятости на полах пиджака. Он снова вальяжно разваливается в своём кресле и лишь презрительно улыбается и пытается вновь подавить собеседника тяжелым взором.

Генка от битвы взглядами не уходит, и участвует наравне с опытным в этих делах чиновником. Но сжатые в кулаки ладони выдают его нервозность.

Заканчивается поединок тем, что глава района откидывается на спинку кресла и хлопает в ладони. 

ГЛАВА РАЙОНА
А ведь ты прав, Геннадий, охренели! Так ведь все охренели вокруг! Садись!

Гена от неожиданности команды буквально валится на свой стул и обалдело глядит на разошедшегося чиновника.

ГЛАВА РАЙОНА (продолжая)
Все мои подчинённые охренели! Бизнесмены в городе! Ты думаешь моё начальство в области не охренело? Охренело! И ещё как! И так далее, и так далее.

Генкины глаза расширяются всё больше и больше.

ГЛАВА РАЙОНА (продолжая)
И вот я тут кручусь между этими охреневшими, как белка в колесе, и сам поневоле охреневаю! Но только и вы, дорогие мои граждане, охренели в корень!

Тут входная дверь в кабинет приоткрывается и в образовавшуюся щель из приёмной просовывается лицо СЕКРЕТАРШИ.

СЕКРЕТАРША
Олег Анатольевич, тут к вам на подпись хочет…

ГЛАВА РАЙОНА
Закрой дверь!!!

Секретарша молниеносно захлопывает дверь.

ГЛАВА РАЙОНА
(Генке)
А ты еще в три метра деревянный член сделай, я напротив администрации поставлю, чтобы знать, на кого работаю! Ага, и денег ещё заплачу…

Генка совсем смущается, мнётся и мнёт уголок своего пиджака.

ГЕНКА
Да я… только… собственно…

ГЛАВА РАЙОНА
(нависая над столом) 
Собственно, слушай меня внимательно! Если ты сегодня же не заберешь своё говно от администрации, я тебе этот крест в подвальное помещение запихаю. Понял?!

ГЕНКА
Хорошо. Я всё понял. До свидания.

Генка встает и выходит, хлопнув дверью.

А глава района, как ни в чем ни бывало, снова расслабленно разваливается в кресле и даже улыбается.


ЭКСТ. ЗДАНИЕ РАЙОННОЙ АДМИНИСТРАЦИИ – ДЕНЬ

Генка выходит из управы хмурый и подавленный.

ГЕНКА
Денис! Рогатку давай!

Спрятавшийся за зданием администрации Дениска выглядывает из-за угла.

ДЕНИСКА
Да ладно!

ГЕНКА
Не ладнай! Ты мне и до белых домиков ладно говорил. Давай, говорю!

Дениска нехотя подходит и сдаёт отцу оружие.

ГЕНКА
А Стукач где?

ДЕНИСКА
Сказал, больше ждать не может, молоко само с фермы на молокозавод не припрётся.

ГЕНКА
Понятно. Надо как-то домой возвращаться, а то мамка нас порешает обоих.

ДЕНИСКА
А это куда?

И Денис оборачивается к кресту, прислонённому к стене здания районной администрации. Проходящие на вход в администрацию люди испуганно косятся на него. Оборачивается за сыном и Генка.

ГЕНКА
Понятия не имею.

ДЕНИСКА
На дрова?

ГЕНКА
Зачем. Куда бы его пристроить?

Отец с сыном как сговорившись оба одинаково чешут затылки. Вдруг откуда-то сбоку слышится весёлая музыка с бубенчиками, раздаются весёлый смех и крики. Голубевы оба также дружно оборачиваются в сторону шума.

Там оказывается вход в районный парк культуры и отдыха. Люди гуляя заходят в него и выходят оттуда с надутыми разноцветными шариками, мороженным и сахарной ватой.

ДЕНИСКА
Папань, может сходим туда? Я давно не был.

ГЕНКА
А была, не была! Пойдём! Может и эту бандуру толкнём куда…

И сразу же Генка с Дениской дружно тащат крест в сторону входа в парк. Дениска кряхтит от желания как можно усерднее помочь отцу.


НАТ. ГОРОДСКОЙ ПАРК - ДЕНЬ

Крест валяется прямо на газоне. Рядом чуть сбоку на траве сидит уставший Генка с сынишкой. Оба просто отдыхают, глядят на частых прохожих, снующих туда-сюда и странно косящихся на этих двоих с крестом.

И тут один ДЕДУЛЯ С БИДОНАМИ в каждой руке вдруг останавливается и даже чуть подходит. Он ставит емкости на землю и с интересом изучает крест. Генка сразу замечает внимание старика. 

ГЕНКА
Что-то заинтересовало, отец?

ДЕДУЛЯ С БИДОНАМИ
Это куда такое здоровое?

ГЕНКА
Да хоть куда. Хошь, на участке поставишь.

ДЕДУЛЯ С БИДОНАМИ
Заместо чучела что ли? Чтобы каждое утро самому от страха обсираться? Или ещё, может, соседей пугать…

ГЕНКА
Ага. Зато эффективно.

Дедуля качает головой, подхватывает свои бидоны и уходит прочь.

И тут Генку осеняет.

ГЕНКА
Сынок, ну-ка притарань мне то ведро.

ДЕНИСКА
Какое.

ГЕНКА
Ну, вон, у пивного ларька на газоне гнутое валяется.

Дениска срывается и приносит отцу от пивного ларька ведро. Тот его мало-мальски отряхивает от прилипшего мусора, поднимается и надевает на верхнюю оконечность креста. Затем он снимает свой пиджак и вешает его на распятье за рукава. Получается распятый пиджак с ведром вместо головы.

И отец, и сын с пристрастием разглядывают получившееся, переглядываются и кивают друг другу, мол, пойдёт. Оба опять усаживаются у креста.

ГЕНКА
(громко)
Чучело, кому чучело!
   
Одна бабуля, завидев громадное чучело, крестится и ретируется, вызывая улыбку на лице Дениски.

Люди ходят мимо в разные стороны, и у каждого своя реакция – кто улыбается, кто хмурится и отворачивается, а кто-то с интересом глазеет.

Один здоровый мужик глупого вида - ИВАНЫЧ вроде уже соглашается купить памятник. Кивает со знанием дела на каждое слово Генки, который льёт ему в уши как эффективен может быть такой предмет, что-то показывает, похлопывает крест по вертикальной балке. Ничего правда не слышно – городские звуки, да шум ветерка заглушают дальний разговор. Мужик всё время взглядом советуется с помощником среднеазиатской наружности – ИЛЬНУРОМ, и тот всё время соглашательски кивает ему в ответ. И вроде сделка на мази. Но мужик совершает ошибку – он заставляет Ильнура поднять этот крест, чтобы опытным путем прикинуть вес покупки.

И вот уже Ильнур, обхватив вертикальную часть креста, пытается удержать его в вертикальной же неподвижности, а Иваныч планомерно обходит вокруг основание памятника. Изваяние-таки водит.

ИВАНЫЧ
Ильнур, ты чего, танцуешь что ли? Давай, покрепче держи, а то убьёт к чертям!

Однако Ильнур слушает хозяина лишь краем уха, сгорбившись под тяжестью деревянного исполина, он успевает коситься взглядом на пивной ларёк, из окошка которого высунулась посмотреть на такое диво дивное молодая полновато-грудастая продавщица.

ИЛЬНУР
Сильно тяжелый, Иваныч.

Ильнур на мгновение задумывает о чем-то своём, далеком и, видимо, сладострастном. И в эти секунды прострации он забывает про вверенную махину и ослабляет свою хватку. Памятник начинает резко крениться. Спохватившись, Ильнур обхватывает брус и пытается силой вернуть изваяние в прежнее положении. Но получается лишь ненадолго остановить неизбежное. Верхушку памятника уже тянет к земле, и удержать остальную часть становится совсем невозможно.

ИЛЬНУР
Стоять. Ой. Ааа…

Дениска от страха отбегает. Деревянный крест, освободившись от лап Ильнура, окончательно собирается упасть, но к чучелу вовремя подоспевает отец мальчика и облокачивает его на ближайшее дерево.

ИВАНЫЧ
(обалдев)
Вот, Христа ты не боишься, Ильнурка.

Ильнур сам стоит, оторопев, от «результатов» своего труда.

ИЛЬНУР
Я мусульманин…

Вместе они и хозяин, и помощник, будто забыв о желании приобрести чучело, тараторя про разницу вероисповеданий, уходят по дорожке прочь.


В ЗТМ

ИЗ ЗТМ   


НАТ. ГОРОДСКОЙ ПАРК - ВЕЧЕР

Вокруг пусто – ни души. Генка сидит на коленях перед своим памятником, который лежит на земле, и смотрит на его деревянное перекрестье. Пиджак и ведро уже сняты с креста и просто валяются рядом.

При вечернем свете очертания выбоин на кресте кажутся ещё более рельефными. Никаких узнаваемых черт бывшего «Гагарина» и в помине нет.

ГЕНКА
(тихо)
Что ж мне теперь с тобой делать, чучело ты, чучело?..

Дениска сидит рядом с отцом и тоже смотрит на крест.

И вдруг Генка вздрагивает. В кармане пиджака что-то жужжит. Мужчина вытаскивает мобильный и смотрит на дисплей. На нем светится черными буквами "Татьяна". Генка поднимает голову, и ловит на себе сочувственный взгляд сына.   

ГЕНКА
Хм… Мамка про нас вспомнила.

Голубев поднимается с земли, отходит немного подальше и отвечает на вызов.

ГЕНКА
Алё... Да ничего я не натворил... Тань, с Дениской все хорошо… Ну, так получилось… Такая ситуация, понимаешь… Просто вынуждено задержались.

Генка ещё выслушивает что-то, а потом смотрит на дисплей телефона, опять слушает – там лишь еле различимые гудки.

На лице Дениски вдруг появляются слезы. Генка замечает, теребит парню чуб и сразу крепко обнимает его. Мальчик всхлипывает, но пытается сдержать рыдания. А чтобы отец не видел взмокших глаз, утыкается в его грудь.

ГЕНКА
Ну, чего ты? Всё нормально будет.

Отец гладит сына по голове и смотрит отрешенным взглядом куда-то вперед. И вдруг взор мужчины проясняется. Голубев кладет на плечи сына руки и слегка оттесняет его от себя. Пытается заглянуть Дениске в глаза.   

ГЕНКА
Слушай! Чего же ты молчишь? Я совсем забыл про еду.

Мужчина опускает одну руку в карман пиджака и достает оттуда Денискин пакет с колбасой и хлебом. С аппетитом смотрит на еду.



ГЕНКА
Мы ж с утра с тобой – ни крошки... Что тут?

Генка заглядывает в пакет, достаёт оттуда половинку белого хлеба и кусок докторской колбасы. 

Вытащив из внутреннего кармана пиджака нож, Генка расстилает пакет прямо на самом перекрестье своего изваяния и принимается резать на нём хлеб и колбасу.

ГЕНКА
(кресту)
Ну вот, хоть на что-то сгодишься.

Резать получается неважно. Лезвие тупое, и на пакете остается большое количество крошек, а сами куски получаются грубыми.

Дениска сидит спиной к отцу, облокотившись на ногу памятника, и устало смотрит вперед.

Там, на горизонте, среди деревьев блестит река.

ДЕНИСКА
Пап?

ГЕНКА
Да, Денис...

ДЕНИСКА
Ты хотел бы, чтобы тебе поставили памятник?

ГЕНКА
А ты что, меня уже хоронить собрался?

Дениска, опершись на локоть, поворачивается к отцу. Мальчик пытается понять: то ли шутит отец, то ли нет. Но Голубев сигналов не подает. Он увлеченно складывает четыре отрезанных ломтя хлеба в одну башню и откладывает на край пакета.

ГЕНКА
(отряхивая руки)
Ну, а чего... один памятник мы все себе с рождения застолбили... гранённый. Хм… Бабу Машу помнишь? Маму мою. Вот.

Генка сгребает хлебные крошки в ладонь, закидывает их в рот, а после кивает сыну, мол, такие дела, и ещё раз хмыкает… Едят.

Дениска, тоже хмыкнув, как батя, снова погружается в созерцание далей.

Вскоре эта красота притягивает и самого Генку. Голубев стоит, жуёт, глядя на реку.

Вдруг Дениска резко оборачивается и сразу же замирает от испуга.

ТРЕТЬЯКОВ
(за кадром)
Добрый вечерок.

Совсем рядом, в непосредственной близости оказывается бомжеватого вида мужик, даже уже больше старик – ТРЕТЬЯКОВ. Помимо маргинальной внешности мужчины, - неухоженная борода, длинные спутанные волосы, впалые щеки и стеклянный взгляд - страх вызывает и его одежда. Из-под грязного плаща выглядывает пожелтевшая майка, дырявые мешковатые джинсы почти на бедрах держит самодельный ремешок из веревки, и завершают картину чёрные резиновые галоши. В руках же он держит пару удочек, которые больше похожи на обычные прутья.

Генка тоже напряжённо щурится, чтобы получше рассмотреть пришельца.

ГЕНКА (ВЗДРАГИВАЯ)
Чем-то могу помочь?

ТРЕТЬЯКОВ
(Генке)
Третьяков.
(Дениске)
Третьяков.
(обоим)
Лицо без определённого места жительства. Угостите, пожалуйста, бутербродом.

ГЕНКА
А-а. Фу, чёрт, напугал.

ТРЕТЬЯКОВ
Не обессудьте. Я, конечно, должен бы сам позаботиться, но не могу по болезни… Руки до сих пор трясёт после вчерашнего портвейна. Гляди... прямо Паркинсон. Так ничего и не поймал. Нет рыбалки. Но если я вас обременяю...

Генка вздыхает. Склоняется перед пакетиком с бутербродами. Хватает два и протягивает бродяге.

ГЕНКА
На, держи.

Третьяков кивает, с благодарностью во взгляде берет бутерброды и сразу с жадностью кусает один, а потом сразу второй, чтобы не отняли.

В свою очередь, чтобы у бродяги не появилось желание попросить добавки, Генка протягивает последние бутерброды сыну. Но тот сидит в нерешительности.
 
ГЕНКА
Ешь. А то нам еще пёхать, будь здоров.

Дениска послушно берет бутерброды и принимается их есть.

Голубев с завистью смотрит, как постепенно исчезает на его глазах последняя еда, вздыхает.

Тем временем Третьяков, утолив первый голод, приглядывается к деревянному изваянию и мысленно пытается понять, что же это перед ним.

Генка замечает заинтересованность Третьякова, но только в искаженном русле. Голубев с ужасом понимает, что на перекрестье покоится нож, и в отсветах солнца он завораживающе поблескивает, и обещает опасность. И вот Третьяков склоняется над памятником, сразу хватает столовый прибор, а потом плавным движением руки поворачивает его лезвием к себе и… протягивает Голубеву.

Генка с опаской осторожно перехватывает нож и убирает его в боковой карман пиджака.

А Третьяков, меж тем, как ни в чём не бывало снимает с перекрестья пакет и с нескрываемым трепетом в глазах опускается на колени перед памятником.

ТРЕТЬЯКОВ
Это же… Это же Христос... 




ГЕНКА
Вообще-то был Гагарин... А в парке сегодня как чучело огородное хорошо смотрелся.

ТРЕТЬЯКОВ
(проницательно)
У вас что-то случилось?

ГЕНКА
Какая разница, ты нам всё равно не помощник.

ТРЕТЬЯКОВ
А вот зря вы так. Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Тайна что ли какая?

ГЕНКА
Да какая тайна, ношусь вон с этим крестом, не знаю куда пристроить.

Третьяков поджимает губы и пристально смотрит на Голубева. 

ТРЕТЬЯКОВ
Так ведь я знаю одно место, где бы ваше распятье пригодилось.

ГЕНКА
Точно? Не врёшь?

ТРЕТЬЯКОВ
Есть тут один полумягкий московский малевало. Выставку в доме культуры делает. Не знаю зачем, но картины собирает - чем неприятнее, тем лучше, и чудаков разных вокруг себя прикармливает.

Третьяков дожёвывает последний кусок перепавших бутербродов и расслабленно опирается теперь локтем на балку креста, словно о перила.
 
ТРЕТЬЯКОВ
(продолжая)
Я вообще считаю – пропасть в этой жизни невозможно, Господь не даст, обязательно пошлёт тебе или дело какое-то, или человека, чтобы поднять со дна. Вот, я, когда на улице оказался из трёхкомнатной сталинки в центре… Ну, не важно. Просто в один прекрасный день не пришел домой. Выключил телефон и пропал. Вот. Сначала, конечно, пал, можно сказать, духом. Думал всё, сдохну.

Старик в характерном жесте хватает себя за шею и изображает удушение. Его глаза краснеют, не то от натуги, не то от накатившихся слёз жалости к себе.

ТРЕТЬЯКОВ
(продолжая)
По лавочкам, по подъездам ошивался, голодал, болел. А потом научился жить одним днём – что есть, то и счастье. Кто хлеба даст, кто - копеечку, кто – подмести, кто поднести. Надо только научиться принимать от людей их милость. Понимаете?

Генка силится осознать не понятную для него логику, морщит лоб и даже потирает переносицу. Дениска берёт с него пример и делает всё также, как отец, но у него не получается.
 
ДЕНИСКА
(Генке)
Пап, нас мамка дома ждёт.

И Геннадий, как будто не было предыдущего разговора, вдруг торопится собираться.

ГЕНКА
(Третьякову)
Ну, ясно! Нам это не надо.

А сам комкает пакет в карман, свой пиджак накидывает на плечи сына и примеривается уже к кресту, как бы его поудобнее ухватить, чтобы уволочь восвояси.
 
ТРЕТЬЯКОВ
Погодите, я помогу. Вы неправильно поняли. На вашу вещицу, я думаю, у нашего Потоцкого точно всё поднимется.

ГЕНКА
А деньги, я стесняюсь спросить, этот Потоцкий вообще платит?

ТРЕТЬЯКОВ
Ну, как платит… Но всё лучше, чем чучело в огороде, хоть что-то. Сыну игрушку купите.

Дениска, почувствовав сомнение отца, подходит к нему и дергает за рукав.

ДЕНИСКА
Попробуем? Соглашайся.

Генка, скорчив гримасу, еще недолго думает, а затем тяжело выдыхает.

ГЕНКА
Хорошо, только прямо сейчас, можно?

ТРЕТЬЯКОВ
Почему не попробовать? Это рядом. Я же говорю - пошли.

Третьяков поправляет на плече самодельную удочку и ухватывается за основание креста. Генка берётся за самое тяжёлое место – перекрестье, а Дениска подставляет ручонки под вертикальную балку там, где достаёт по росту рядом с отцом. Трогают.


ЭКСТ. ДОМ КУЛЬТУРЫ - ВЕЧЕР

Звучит вальяжная и непривычная для этих мест джазовая музыка.   

Возле входа в дом культуры клубится народ. Слева в такт музыки качается ДИДЖЕЙ, хрупкая девушка с бледным лицом и выразительными глазами. Придерживая одной ладонью наушники, другой рукой она при помощи кнопок шаманит за микшерным пультом.   

Напротив диджея справа от входа хозяин мероприятия, ПОТОЦКИЙ, принимает гостей. Весь его внешний вид, как праздник, как тот джаз из установки диджея - упругое тело, ухоженное загорелое лицо и стильная прическа андеркат. В зубах манерная сигаретка.

Его окружают такие же нестандартные, но местного разлива персонажи: ТАТЬЯНОЧКА ВЯЧЕСЛАВОВНА и ВАРФОЛОМЕЕВ. Она - с большим количеством аксессуаров, а он – такой престарелый мрачный франт.

ПОТОЦКИЙ
… Ребята, это только у нас «поэт в России больше, чем поэт». Как будто это крест какой-то. А везде-то нет. Везде-то не так, везде это только способ жизни, такое существование, пронизанное творчеством. Представляете?

ТАТЬЯНОЧКА ВЯЧЕСЛАВОВНА
Философски!..

ПОТОЦКИЙ
(продолжая))
Возьмите Пикассо или Дали – жизнь как перформанс, вот и всё. Весело и, между прочим, достаточно денежно.

ВАРФОЛОМЕЕВ
(мрачно)
Дали с его бабой – одержимая парочка. Только он башкой съехал, а Галочка совсем даже противоположным местом.

ПОТОЦКИЙ
Нет, нет, нет! Варфоломеев, ты не прав. Это – слишком расхожее мнение. Он глубоко не сумасшедший.

Потоцкий бросает окурок в сторону, а затем машет пальцем у самого носа своего оппонента.

ПОТОЦКИЙ
(продолжая)
А Гала, та вообще идейной была. Это она, между прочим, довела его гений до полного подчинения образу жизни, стилю художника. Понимаете глубину? Жизнь, как полотно!

Тут оратор обеими ладонями прихлопывает назойливую мушку, вьющуюся на свету рядом. 

ПОТОЦКИЙ
(продолжая)
Вот и мы этой выставкой будем стараться показать возможный образ жизни сегодняшнего времени. И, конечно, любви!

ТАТЬЯНОЧКА ВЯЧЕСЛАВОВНА
Философски!..

Потоцкий прикасается к руке этой женщины без возраста.

ПОТОЦКИЙ
Я очень рад, что вы, Татьяночка Вячеславовна, присоединились к нам! 

ТАТЬЯНОЧКА ВЯЧЕСЛАВОВНА
А уж я-то! Хоть глаз порадуется. А то нынче не художники, а всё импотенты какие-то.

ПОТОЦКИЙ
(закатывая глаза)
Ну, у нас тут в этом плане полный порядок.

На лице Татьяночки Вячеславовны появляется легкий румянец. 

ВАРВОЛОМЕЕВ
Потоцкий, вы не джентльмен.

ПОТОЦКИЙ
Напротив!..

И он чмокает Татьяночку Вячеславовну в щечку. Женщина в ответ звонко шлёпает Потоцкого под ягодицу и исчезает за дверью дома культуры.

ВАРФОЛОМЕЕВ
(за кадром)
Самарская гармошка, красный барабан!

За спиной Потоцкого, как всегда внезапно вырастает фигура Третьякова.

ТРЕТЬЯКОВ
(Варфоломееву)
Саратовская гармошка, Веня, Саратовская.

Потоцкий вздрагивает и оборачивается.

ПОТОЦКИЙ
Терентий, я тебе сколько раз говорил, не смей так делать! У меня уже один инфаркт был, больше не хочу!

ТРЕТЬЯКОВ
Я очень извиняюсь, но тут арт-объект один не терпит отлагательств.

ПОТОЦКИЙ
Какой арт-объект?

ТРЕТЬЯКОВ
Как бы это… Крест.

И Потоцкий и Варфоломеев покатываются со смеху.

ПОТОЦКИЙ
Какой крест? Ты его откуда откопал?

ВАРФОЛОМЕЕВ
(Потоцкому)
Я вообще не понимаю, зачем ты привечаешь этого никчёмного шаромыгу. Он уже по кладбищам шарится.

Третьяков недовольно зыркает на Варфоломеева и пытается одновременно вставить хоть слово, но Потоцкий перебивает его.

ПОТОЦКИЙ
(Варфоломееву)
Ты не понимаешь, он – художник!

ВАРФОЛОМЕЕВ
Тогда я – Митрополит Московский.

Но Потоцкий лишь отмахивается от него.
 
ПОТОЦКИЙ
(Третьякову)
Видишь ли, Терентий, моя выставка – это не помойка. Здесь все должно отвечать задаче. Да и не резиновая она.

ТРЕТЬЯКОВ
Вы… это что-то… посмотрите.

И Третьяков пытается руками объять необъятное, а потом крестится.

ПОТОЦКИЙ
Ну, хорошо, показывай. Далеко?

ТРЕТЬЯКОВ
Сейчас! Здесь за углом.

Третьяков, шаркая галошами, суетясь на каждом шагу, убегает. А Потоцкий с Варфоломеевым провожают его снисходительными улыбками.

ВАРФОЛОМЕЕВ
Рома, я тебе как художник художнику скажу, ты только не обижайся. Тратишь время – гони ты этого самозванца прочь.

ПОТОЦКИЙ
Да, а кто мне ещё за три копейки такую фигню намалюет, чтобы посетители ещё и пуговку крутили – «что-то в этом есть»?

Но тут на лица обоих приятелей падает огромная тень. Они обращают внимание на предмет, отбрасывающий её и в остолбенении задирают головы.

Перед художниками Третьяков, Генка и Дениска удерживают ровно вертикально здоровенный крест.

ТРЕТЬЯКОВ
Вот, знакомьтесь. Это, вот, талантливый самобытный художник - Геннадий Голубев.

Генка лишь кивает, но так и не находит ни одного слова.

Правда, остальным это и ненужно. Они по-прежнему стоят, задрав головы на крест, и тоже молчат. Вокруг прибывающая публика тоже останавливается поглазеть.   

ТРЕТЬЯКОВ
(продолжает)
Месяц назад явился к нему Ангел Господень и сказал: "Построй крест во имя моего сына, и я буду пребывать в нем". Гена ангелочка не ослушался. Сделал как велено.

Генка от удивления открывает рот, но вымолвить опять ничего не может.

Первым в себя приходит Варфоломеев.

ВАРФОЛОМЕЕВ
(Третьякову)
Что ты несёшь? Какой ангелочек? Некий крест припёр с собой неведомо что. Вот и все.
 (Генке)
Я правильно понимаю, вы же крестьянин?

Генка растерянно кивает головой.

ВАРФОЛОМЕЕВ
(Третьякову)
Ну, я же не сумасшедший. Крест, он и есть крест. Причём, что этот, что тот.

И только Потоцкий, как будто не слышит этой всей трепотни. Он подходит к кресту и с трепетом вглядывается в деревянный неуловимый лик. И тут же замирает. По спине его пробегает легкая дрожь, а глаза слегка увлажняются. Потоцкий прикрывает рот тылом ладони, какое-то время лишь ахает и потряхивает головой.

Все остальные этот экстаз не понимают и с недоумением пялятся на расчувствовавшегося мужика.

ПОТОЦКИЙ
Идиоты! Это же восхитительно. Просто потрясно.

Потоцкий кидается пожимать Голубеву руку, а затем поворачивается к Третьякову.

ПОТОЦКИЙ
Всё, круг замкнулся. Это будет финальным аккордом всей выставки в третьем зале. Это - озарение.

Генка толкает Третьякова в бок и показывает жестом, мол, что насчет денег. Бродяга понимающе кивает.

ТРЕТЬЯКОВ
Господин Голубев интересуется...

ПОТОЦКИЙ
Все финансовые вопросы давайте отложим на потом. Знаете, всё еще успеем. А сегодня – предпоказ, будем веселиться! Так что…
(всем)
Начинаем! Начинаем! Проходите!

И Потоцкий делает знак двум охранникам у входа, они проворно выхватывают крест из рук Генки, Третьякова и Дениски, а взбудораженный Потоцкий тем временем подталкивает новых гостей внутрь бывшего клуба. Быстрее, быстрее…


ИНТ. ВЫСТАВОЧНЫЕ ЗАЛЫ – ВЕЧЕР

Среди выкрашенных в темный цвет стендов с подсвеченными картинами в самой разной стилистике, где есть все подряд: и еда, и портреты, и абстракции, и обязательно обнаженные фигуры, фланирует удивительная публика.
Официанты в форме разносят напитки на подносах, разряженные дамы, мужчины с трубками в зубах, травести в перьях, лилипуты в блестящих цирковых костюмах, джентльмены с тростями – все тусуются.

Зал представляет собой большое бурлящее фойе, разделённое высокими перегородками на разные закутки с инсталляциями.

Генка и Дениска с восторгом оглядывают экспонат за экспонатом. Голубев, правда, еще и внимательно вглядывается в посетителей, которые с упоением рассматривают выставленные картины. Для него такие лица совсем в новинку, тоже аттракцион, и Генка нет-нет, да и ухмыльнётся на сильно одухотворённое личико какой-нибудь барышни.

Потоцкий, довольно попивая шампанское и одновременно гогоча, оставляет их, потерявшись в толпе.

Общий ажиотаж вокруг выставки постепенно передается и Генке. Он с интересом погружается в изучение представленных работ: шагает от полотна к полотну, и даже не замечает, как от него постепенно отстаёт сынишка.

Дениска восторг отца не разделяет, от скуки он бредёт сам собой, не знамо куда.

А Геннадий начинает уставать от непонимания того, что он видит. После каждой картины он встряхивает головой, будто пытается выбросить оттуда мусор, переходит дальше и опять вглядывается в детали, пытаясь разобрать, что к чему.

Картина с изображением голого мужика, у которого вместо гениталий пятно.

ТРЕТЬЯКОВ
(за кадром)
Моя работа. Переложение, так сказать, личной трагедии на творчество.

Генка с сочувствием косится на Третьякова и на его причинное место. Но тот испуганно отрицательно мотает головой.

ТРЕТЬЯКОВ
Нет, ты что! Просто Потоцкий объяснил: отсутствие гениталий лучше всего демонстрирует тоску по утраченным материальным ценностям. Поэтому причиндалы решено было замазать.

Генка вмиг меняет выражение лица, и теперь уже с умным видом кивает.

ГЕНКА
А ты – художник, получается?

ТРЕТЬЯКОВ
Не-е. Я только под это дело тоже несколько картин написал... Так, косил под эпоху Возрождения. Формы, все дела. И… на ура!

Генка не разделяет воодушевления от картин, и Третьяков вдруг теряет задор, и как будто даже тушуется, но потом снова обретает уверенность.

ТРЕТЬЯКОВ
(продолжая)
Я знаю, это, конечно, не Бог весть что, но вот, живу какое-то время этим, и никому ничего не должен. А это тоже, знаешь, счастье. Потому что я сегодня сам себе король. И никто мне не указ. Хочу рыбу ловлю, хочу портвейн пью, хочу картины рисую. Философия такая. Понимаешь? А бывает и другой коленкор. Пошли со мной.

Оба следуют дальше в другой зал.

ТРЕТЬЯКОВ
Гляди.
 
Голубев приоткрывает от шока рот, приглядывается, и часто моргает, точно не верит своим глазам. Перед Геной очень странная работа: на маленьком холсте изображена бабочка с ярким окрасом. Вот только одно крыло у нее заменяет настоящее человеческое ухо. По краям орган раскрашен в белый цвет, а ближе к ушной раковине - в фиолетовый. Причем, сделано все настолько натурально, что нужно внимательно присмотреться, чтобы вообще различить ухо.

Замирает от вида картины и Третьяков.

ТРЕТЬЯКОВ
Вот такая вот херь... Не иначе потрошитель поработал.

Генка пятится и озирает этот зал целиком. Дальше во всех представленных работах используются детали человеческого тела: раскрашенный под гусеницу палец; аппендикс, играющий роль глиста в нарисованной распотрошенной рыбе; огромный пейзаж с дождем-волосами. Ну и завершает экспозицию написанное коричневым цветом препарированное тело человека.

Под этой картиной трётся самодовольный Варфоломеев.   

ТРЕТЬЯКОВ
(за кадром)
Ну, я так и думал, что это – наш бонвиван из гербария.

Третьяков подталкивает Геннадия за локоть прямиком к самовлюблённому художнику.

ВАРФОЛОМЕЕВ
(Третьякову)
Если не понимаешь, сразу помолчи. Сойдешь за умного.

ГЕНКА
Не понял?! Художник, а грубите.

ТРЕТЬЯКОВ
(замахиваясь)
Некультурно это… некультурно.

ВАРФОЛОМЕЕВ
На себя посмотри.

Третьяков взрывается, замахивается, собираясь ударить обидчика в лицо, но промахивается и лишь сотрясает воздух рядом с его ухом. Варфоломеев предусмотрительно пятится на пару шагов и выставляет на всякий случай руку перед собой.

ВАРФОЛОМЕЕВ
Вы где находитесь! Это - мероприятие, а вы балаганите, как в хлеву.

ГЕНКА
(Варфоломееву)
Дак, ты нас тут за людей вроде не считаешь.

ВАРФОЛОМЕЕВ
Надо читать между строк. Вы пришли из ниоткуда и хотите, чтобы вас приняли как своих? Прежде чем называться высоким именем «художник», этому ремеслу нужно хоть где-нибудь для начала поучиться, а уж потом лезть со своей мазнёй. Конечно, теперь же каждая домохозяйка у нас - кинокритик, каждый пивной живот – футбольный комментатор, а бомжи норовят художниками-неформалами стать.

Тут Третьяков наступает на Варфоломеева всё больше и больше, отчего тот пятится всё дальше и дальше.

ТРЕТЬЯКОВ
То есть, ты считаешь, искусство – для избранных, а остальных, вроде нас с Геной по рукам бить надо, не дай Боже за кисть взяться? Так что ли?

ВАРФОЛОМЕЕВ
Ну, бить нет, а вот на выставках не показывать... Для себя рисуйте на здоровье, для родственников, пожалуйста, но что ж вы со своим свиным рылом в калашный-то ряд.

ТРЕТЬЯКОВ
Сейчас я ему точно...

Гена останавливает уже занесённую руку Третьякова.

ГЕНКА
(Третьякову)
Погоди…
(Варфоломееву)
А почему я не могу показать свой крест другим? Чем он плох? 

ВАРФОЛОМЕЕВ
Да потому что у народа и так вкус ниже плинтуса, а ты их только подкармливаешь этим своим...

Голубев оглядывается вокруг на эти странные картины, на непонятно как одетых людей у этих работ. Он даже обводит их всех рукой.

ГЕНКА
(продолжая)
А твои художества для кого? Для людей? Или для таких, как ты, индюков? И вообще, кто сказал, что ты настоящий художник? 

ВАРФОЛОМЕЕВ
(Генке)
Я член Союза…

ТРЕТЬЯКОВ
(Варфоломееву)
И без Союза понятно, кто ты… Вот Шишкина все знают. Репина там «Приплыли». А кто ты? Никто. Пусто место и всё. 

ВАРФОЛОМЕЕВ
А мне ваше быдло не интересно, чтобы оно меня знало.

ТРЕТЬЯКОВ
(Генке)
Нет, надо всё-таки ему рыло начистить.

Третьяков сжимает кулаки и делает шаг в сторону Варфоломеева. Но Генка его оттесняет.

ВАРФОЛОМЕЕВ
Я сейчас милицию вызову! То есть полицию!

ГЕНКА
(Третьякову)
Оставь его. Пусть думает о себе, что хочет. Правду-то, ты ж понимаешь, не скроешь.   

Тут откуда не возьмись из столпотворения зевак выныривает Потоцкий и сразу разводит ситуацию.

ПОТОЦКИЙ
Тихо, тихо, тихо! Какая полиция? Не надо, вы что? У нас тут каждой твари - по паре. Полный набор. Полиция сюда, ребята, никак не впишется. С ума сошли? Всё хорошо. Хватит ругаться. Всё хорошо! Выпьем лучше.

Организатор выставки жестом подзывает к себе ОФИЦИАНТА с подносом напитков в руках. Тот охотно отзывается. С чрезмерно доброжелательной улыбкой парень обращается и ни к кому определённо, и индивидуально к каждому одновременно.

ОФИЦИАНТ
Шампанское, вино, водка, что желаете?

В итоге все разбирают коктейли в высоких стаканах. Гена тоже берёт коктейль, посмотрев, как все.

Тянут жидкость молча через трубочки, лишь шумно сопя носами и буквально прожигая друг друга взглядами.

ПАТОЦКИЙ
Что же вы как волки друг на друга! Человек не должен жить животными страстями. Он же Человек. Помните – по образу и подобию Божьему! Всё должно быть высоко! Человек парить должен над мирским! За это и выпьем!

И тут вдруг Генку осеняет.

ГЕНКА
Слушайте, а куда Денис подевался?

ПОТОЦКИЙ
(отмахиваясь)
Куда он денется, шатается где-нибудь. Отдыхай, папаша.

ГЕНКА
Ага, как же, не скажи! Мне за него башку открутят. Пойду искать.

И Голубев, оставив новых знакомцев далее выяснять отношения, отправляется на поиски сына.

Он бредёт через залы один за другим, проталкиваясь через скопления посетителей, уворачиваясь от навязчивых официантов с выпивкой и совсем не обращая уже внимания на вывешенные экспонаты выставки.

Наконец Гена с удовлетворением останавливается и даже улыбается как-то мягко о довольно.

На кушетке в углу между двух картин безмятежным сном ребёнка спит Дениска. Генка присаживается рядом и теребит парню волосы, а сам смотрит по сторонам, явно не понимая и не принимая происходящего.


ГЕНКА
Вставай, нам пора.

Дениска просыпается не сразу, лупает непонимающе глазами, потягивается, зевает, а уж потом садится на кушетке и смотрит удивленно на отца.

ДЕНИС
Уходим?

ГЕНКА
Да, нам здесь больше делать нечего. Надо только выход как-то найти.

И они оба решительно шагают к выходу из этого зала.

Но когда они входят в следующий выставочный зал, оба тут же застывают от изумления на месте.

Перед ними в самом центре высится Генкин крест, на котором развешаны какие-то тряпки, а у подножия под музыку крутятся две полуобнажённые девушки на высоченных каблуках. Как будто бы крест - это пилон, а они исполняют акробатический стриптиз. Стриптизёрш активно снимает ФОТОГРАФ, перегруженный аппаратурой.

Еле-еле Голубев приходит в себя, и первое что приходит ему в голову – это прикрыть глаза сыну рукой.

Женщины трутся о крест все более страстно и всё более изощрённо. Кажется, что они получают неимоверное удовлетворение от этого исполина, вот-вот стонать начнут. И фотограф тоже ускоряется со съёмкой, затвор аппарата щёлкает всё чаще и чаще.

ГЕНКА
Вы что творите-то?! Это ж не бревно какое!

Фотограф и бровью не ведёт на возглас. Девчонки хоть и обращают внимание на Голубева, но с монотонностью жующих коров, продолжают своё дело.

ФОТОГРАФ
(Генке)
Отвали, дядя. Не мешай процессу.

ГЕНКА
Дак, процесс процессу-то рознь! Где это видано, чтобы экспонатом манду чесали?

Тут уж фотограф прерывает съёмку и с глубоким презрением оборачивается к нарушителю спокойствия.

ФОТОГРАФ
(Генке)
Мужик, на хрен пошёл отсюда!

ГЕНКА
Чё сказал? Ну-ка, оставили мой крест в покое быстро!

Генка, бросив сына, кидается в самое пекло. Грубо оттолкнув фотографа, он подскакивает к обнажённым девушкам и, схватив обеих за руки, оттягивает от креста. Девушки упираются, скользят на высоких каблуках, как коровы на льду, и теряют от этого всякую грацию.
 
А тем временем фотограф энергично машет кому-то на стороне руками.

Там у выхода с выставки здоровый охранник наконец обращает внимание на посылаемые ему знаки.

ФОТОГРАФ
Гера, помоги господину с выходом!

И охранник, обрадованный возможностью применить свою нерастраченную силу, срывается со своего поста в бой.

Он сходу заламывает Геннадию руку и без видимых усилий тащит его от креста и девочек прочь. Генка верещит от боли, но это только раззадоривает Геру. Он крутит пленника и так, и сяк, и с одной руки, и с другой. На помощь отцу сразу же подскакивает Дениска. Он с бесстрашием десятилетнего мальчишки кидается на здоровяка, пинает его и в конце даже кусает за руку. Но охранник лишь отшвыривает его каждый раз, отмахиваясь, как от назойливой мухи.

И вдруг со стороны первого зала слышится грохот. А потом и строгий голос в мегафон.

ОПЕРАТИВНИК УТКИН
(за кадром)
Всем сохранять спокойствие и оставаться на своих местах. Кто тут организатор?

ПОТОЦКИЙ
(за кадром издалека)
На каком основании вы мешаете празднику?!

Начинается суматоха: кто-то из посетителей замирает и со страхом пятится к проходу, ведущему наружу; некоторые, наоборот, следуют на грозный голос. По залу доносится нервное перешептывание, которое сливается в общий беспокойный гул.

Тут из арки появляется ОПЕРАТИВНИК УТКИН с мегафоном в руках, сухопарый мужчина с недельной щетиной, одетый в кожаную куртку и джинсы.

Уткин с омерзением сразу обращает внимание на крест за спинами Голубева с охранником и негодующе мотает головой.

ОПЕРАТИВНИК УТКИН
Сектанты что ли?..   


ЭКСТ. ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК – ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

На стене у двери висит табличка с полным названием РОВД и перечислением организаций, к чему он относится. Рядом на стену двухэтажного здания у самой двери опирается крест. Махина зловеще нависает над вышедшим из двери протрезвевшим не до конца АЛКАШОМ. Мужчина пялится на крест и весь дрожит не то от страха, не то с похмелья. А когда оцепенение чуть проходит, бедолага суетливо крестится и чуть слышно проговаривает молитву.

АЛКОГОЛИК
Господи... спаси... и сохрани… и помилуй мя…
Ей Богу, ей богу…

И нетвёрдой походкой алкаш семенит быстренько за угол.


ИНТ. ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК - НОЧЬ

В клетке на скамье у стены рядом с лысым хулиганом и бородачом в тельняшке сидят Потоцкий, Третьяков и Варфоломеев.

ПОТОЦКИЙ
(Варфоломееву через Третьякова)
По ходу, тебе хана, Крокодил, за твои художества.

ВАРФОЛОМЕЕВ
(Потоцкому через Третьякова)
Сам всё затеял, а на меня свалить хочешь? Шиш. Я всего лишь художник. Ты мне материал, я тебе картину. И всё.

ТРЕТЬЯКОВ 
А деньги?

Оба собеседника удивлённо тормозят взгляды на Третьякове, а потом, задумавшись, замолкают.
 
Напротив клетки c задержанными - небольшой диван. На нем сидят Дениска и ГАЛЧОНОК – молодая женщина с вычурным макияжем и с отрешённым видом усиленно жующая жвачку. В стенах дежурной части она чувствует себя уверенно, можно сказать, как дома. Да и вообще на фоне серых стен она выглядит как яркое пятно. Одежда, правда, на ней без изысков: короткая кожаная юбка, рубашка с глубоким вырезом и куртка, завязанная рукавами на плечах.

Галчонок достает из кармана фантик, сплевывает в него жвачку и оборачивается на Дениску, который со смущением все это время поглядывал на неё. Парень напуган, и женщина, чтобы разрядить обстановку, ему подмигивает.

ГАЛЧОНОК
Чё, в первый раз?

Дениска кивает.

ГАЛЧОНОК
А чё натворил?

Дениска пожимает плечами.

ГАЛЧОНОК
Вот и меня ни за что… Понимаешь?
(громко, чтобы все слышали)
Защищалась от насильника из последних сил…
 (Дениске тише)
… а в итоге, вот, сижу здесь.

За углом слышится скрип двери, непродолжительные шаги, и в помещении появляется оперативник Уткин.

ОПЕРАТИВНИК УТКИН
 (Галчонку)
Чё орёшь? Потерпевший отказался от иска.

Он протягивает женщине прозрачный пакетик, внутри которого лежит приличного размера резиновый член.

ОПЕРАТИВНИК УТКИН
(Галчонку)
Вещдок можешь забрать. 
 
Женщина без стеснения забирает пакет.
   
ГАЛЧОНОК
(Оперативнику Уткину)
Это я, может быть, хочу встречный иск подать.

ОПЕРАТИВНИК УТКИН
На что? На ужасные условия труда? Все, иди отсюда.

ГАЛЧОНОК
До скорых встреч!

Уткин уходит. Галчонок пытается убрать пакет с резиновым членом в сумку, но он туда не помещается. В итоге, оставляет его в руках.

Девушка встает и уже было шагает к выходу, как вдруг спохватывается. Она останавливается и оборачивается к Дениске.

ГАЛЧОНОК
Слышь, Малой, помощь нужна?

ДЕНИСКА
Я папу жду.

Галчонок подсаживается обратно к мальчику. Одной рукой она приобнимает его за плечо, а второй по-матерински гладит по голове.

ГАЛЧОНОК
Да не трясись ты. Ничего они с твоим папашей не сделают. Помаринуют чуть, да отпустят. Чё он начудачил?




ИНТ. КАБИНЕТ ОПЕРАТИВНИКОВ – НОЧЬ

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН достает из кожаной куртки, которая висит на спинке стула, пачку сигарет. Закуривает. Напротив сидит Генка. Он нервно раскачивается на стуле, не зная куда себя деть.

ГЕНКА
Я вам клянусь, это просто крест, и ничего больше!

Горин стряхивает пепел в заполненное бычками блюдце и, щурясь от дыма, пристально смотрит на Генку.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Ты что, правда, не сечёшь? Твой крест - часть обряда... Я тебе серьёзно говорю, лучше сразу сознаться.

Генка хмурится, отрицательно мотая головой.

ГЕНКА
Не буду я ни в чём таком сознаваться, я ничего не делал, ещё раз говорю, кроме креста.

Шумно выдыхая через сжатые куриной жопкой губы, Горин раскидывает по столу из стопки фотографии с картинами второго зала выставки.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Ты пойми, этим всем поделился живой человек. По своей воле или нет, это пока вопрос. И он, скорее всего, вряд ли на него ответит… в ближайшее время.

Оперативник встаёт и равномерно начинает мерять шаги от своего стола до двери и обратно, часто поглядывая на обомлевшего Генку.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Одно слово - секта. А твой крест как алтарь. Типичное жертвоприношение.

Генка, видимо осознав, к чему ведёт оперативник, вмиг обмякает. Он сглатывает подкатившую слюну и долго созерцает вздувшийся линолеум под своими ногами. Голубев придавливает ступней выступающую поверхность, а потом поднимает голову и обреченно вздыхает.

ГЕНКА
Ну, ребята... Как мне вам доказать, что я не виновен? Мне председатель велел памятник сделать, я сделал. Потом меня молнией шибануло. И вот, крест этот получился заместо памятника. Дальше он у вас тут в парке мужчину чуть не задавил…

Старший оперативник от удивления даже рот открывает.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Интересно, здесь поподробнее.

ГЕНКА
Не задавил. Я его хотел пристроить. Понимаете? Денег закосить хоть сколько-нибудь.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Закосил?

ГЕНКА
Не-а. Никто ж так и не заплатил.

Голубев наклоняется корпусом вперёд и с надеждой смотрит на Горина. 

ГЕНКА
Ну, честное слово! Этот крест мне, как головная боль. Все отказываются. Только Потоцкий этот и согласился. А я его до этого дня и в глаза никогда не видел. Клянусь!

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Так, значит, он тебе заплатил?

ГЕНКА
Да, нет! Потом обещал. Скотина. Теперь уже, видать, с концами. Да ещё эти шалавы тёрлись там, чуть крест мой не испохабили… Да уж теперь что…

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Я вот не пойму, что ты всё «не заплатили», «не заплатили». Бабки что ли, край, нужны? Ты ж художник, деньги должны водиться.

ГЕНКА
Какой я художник. Поиграли, хватит. Говорю же, председатель попросил. Ему деньги из района выделили на памятник, а он, выяснилось, сэкономить решил на скульпторе.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Вот ты мне уже весь мозг засрал своим бредом. Ты-то тут причем?

ГЕНКА
В том-то и дело, что я тут совсем не причём. У меня батя плотником был, меня учил с деревом управляться. Ну, я и сработал памятник. А потом от меня жена ушла. Вернуть хочу. Капитан, войди в положение! А?

Горин докуривает и сминает в пепельнице бычок. Затем откашливается и кряхтит.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Майор я. Майор. И ты меня замотал совсем, Кулибин хренов, своей тягомотиной!

ГЕНКА
(вздыхает)
Дак, это всё мой крест.

Тут в кабинет без стука вваливается оперативник Уткин, помахивая навесу какими-то листами бумаги, и прямиком к Горину.

ОПЕРАТИВНИК УТКИН
Прислали экспертизу. Силикон это. Пластик. Понимаешь?

Старший оперативник Горин принимает от коллеги листы бумаги, привычными движениями сразу разворачивает их на последнюю страницу и мельком читает заключение. Потом он разочарованно раздвигает руки, и листы под собственной тяжестью падают перед ним на стол. Горин поднимает тяжёлый взгляд на напрягшегося ещё больше Голубева.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
(Генке)
Забирай всю эту головную боль и вали отсюда!

Генка, сразу засуетившись, соскакивает с места, хватает для чего-то стул, на котором сидел, и не знает куда его теперь поставить.

ГЕНКА
Спасибо, товарищи начальники! Или господа, как там… Спасибо…

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
(Генке)
И не попадайся мне больше. А то тут вас знаешь сколько на нашу голову? И каждый со своим крестом.

Тут Генка вдруг выпрямляется весь и просто ставит стул перед собой, где стоит.

ГЕНКА
Ладно.

 
ЭКСТ. ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК - ВЕЧЕР

Генка с Дениской выходят из здания дежурной части.

На дворе стоит темень, местами разрезаемая светом фонарей и фар проезжающих машин. Дениска от страха украдкой смотрит на отца. Таким злым он ещё отца не видел. И Голубев его реакцию считывает. Ему хватает одного взгляда на потерянного Дениску, чтобы взять себя в руки и успокоится. Он присаживается на корточки перед мальчиком и осторожно проводит ладонью по его волосам.

ГЕНКА
Ну ты чего... Все хорошо, я рядом.

ДЕНИСКА
(уворачиваясь от ладони отца)
Я уже сильно домой хочу.

Дениска хмурится. Голубев встает, достаёт из пиджака мобильник и смотрит на дисплей, где высвечивается плашка с указанием шести пропущенных звонков от жены. Предчувствую последствия, Генка тяжело вздыхает.

ГЕНКА
Завтра превращусь в комбикорм.

Он убирает телефон в карман брюк, а после снимает пиджак и накидывает его на плечи сына. Дениска привычно укутывается в большой ему пиджак с батькиного плеча, ведёт носом, будто принюхиваясь к родному запаху, и чуть улыбается.

А Голубев уже смотрит по сторонам, решая в голове невыполнимую задачу: как же добраться в такой час до дома.

За спиной раздаётся дверной скрип. Генка оборачивается и видит Галчонка. С пакетом в руках она кивает Дениске, как старинному другу.

ГАЛЧОНОК
Ну, чё, отпустили вас? Я ж говорила. Здесь, если денег не намечается, долго не держат.

Генка с явным недоумением глядит то на неожиданную незнакомку, то на прозрачный пакет в руке девушки, в котором болтается резиновый член.

Галчонок перехватывает взгляд отца мальчика и прячет пакет за спину.

ГАЛЧОНОК
(Генке)
Ну, чё вылупился? Не видал что ли никогда?

ГЕНКА
(тушуясь)
Как не видал… Такого - нет.

ГАЛЧОНОК
И, видимо, не увидишь. Ну, чё ждёте, идти некуда, или проблемы какие?

Геннадий, вспоминая свою беду, с досадой чешет затылок.

ГЕНКА
Да, вот, на автобус, похоже, опоздали.

ГАЛЧОНОК
Да, неувязочка.

Галчонок тоже задумывается и, не зная, что предпринять, лишь оборачивается по сторонам, ещё более энергично жуёт жвачку. В конце концов девушка машет рукой в сторону маленького, такого же яркого, как и она сама, трехместного автомобиля.

ГАЛЧОНОК
Так, может, подбросить?

ГЕНКА
Да нам в Кудаши.

ГАЛЧОНОК
Ого. Нее, туда и днем не зови. По вашей колее только на тракторе можно.

ГЕНКА
Беда.

ГАЛЧОНОК (ДЕНИСКЕ)
Вот, что за отец такой, да?..
(Вздыхает и обреченно машет рукой).
Поехали ко мне что ли. Переночуете. А утром - на автобус. 

Галчонок смешно спускается на каблуках по лестнице и, выпятив зад, бодро шагает к своему автомобилю. Генка и Дениска переглядываются: сын ждет команды отца, а тот не может понять, как лучше поступить, мнётся. Его замешательство прерывает женский окрик.

ГАЛЧОНОК
(за кадром)
Ну? Чё стоите, как в гостях у сказки?

Однако Голубев продолжает сомневаться в своих дальнейших действиях, смотрит то на сына, то на Галчонка.

ГЕНКА
(девушке)
Только мы рано утром уедем.

ГАЛЧОНОК
Да, как хотите.

И что-то пробурчав себе под нос, девушка подходит к своему автомобилю, открывает дверь и садится на водительское место.

Несколько секунд, и вот уже тишину разрывает звук мотора, а темноту возле здания дежурной части разрезает свет фар.

Дениска делает шаг к машине, но отец его хватает за плечо и заговорщицки подмигивает.

ГЕНКА
Маме про тетю - ни слова. Хорошо?

Сын послушно кивает. И они вместе, теперь уже дружно, направляются к машине. Но тут вдруг Голубев вспоминает про свой памятник.

Он оборачивается и долго не может понять, где тот находится. Наконец, Генка улавливает из темноты основательные очертания креста.

Пока мужчина мешкает, Дениска садится в автомобиль. А вот Галчонок, наоборот, от нетерпения вылезает на улицу.

ГАЛЧОНОК
(Генке)
Слушай, не парь меня! Булками пошевеливай!

ГЕНКА
Подожди!
(кивая на крест)
Я без него не поеду.

Галчонок вглядывается в крест у входа в участок.

ГАЛЧОНОК
И биться сердце перестало!.. Это ж куда тебе такой гигантизм сдался?

ГЕНКА
Понятия не имею, но его теперь вот так просто не оставлю.

Галчонок картинно налагает на Генку крест и усмехается. А потом как-то так по-свойски сравнивает взглядом памятник и свой автомобиль.

ГАЛЧОНОК
(вздыхая)
Сюда не поместится. Придётся Рафика на буханке вызывать.

НАТ. УЛИЦЫ ГОРОДА – НОЧЬ

Рассекая темноту, по дороге мчит автомобиль Галчонка, а за ним следом - видавший виды 452-ой УАЗик с крестом на крыше. Как муравей с бревном. Со стороны санитарная машина выглядит устрашающе, словно идет на таран. Изголовье памятника висит в воздухе над лобовым стеклом и грозно кивает встречному транспорту. Из-за тяжести креста буханка немного проседает. Да и закреплено изваяние плохо. На поворотах периодически заваливается, и машину резко бросается в сторону.


ИНТ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ ГАЛЧОНКА. - НОЧЬ

Галчонок, зажав уголком рта сигарету, напряженно смотрит то вперед, то в зеркало заднего вида. Спереди в свете фар виднеется лишь небольшой участок дороги, ограниченный темнотой. Каждый новая яма или поворот возникает неожиданно. Но женщина, скрипя тормозами, всякий раз успевает среагировать, а потом и выровнять машину.

Выпуская ртом дым, Галчонок снова затягивается и кидает хитрый взгляд на Генку. Мужчина вжимается от страха в кресло, то ли из-за опасного стиля вождения женщины, то ли из-за пакета с резиновым членом, который покоится перед ним над бардачком. Попутно Голубев прижимает к уху трубку мобильника. 

ГЕНКА
Танюш, мы просто не успели на автобус. Ну, замотался... А денег на такси не взял... Ну, конечно, дурак…. Да ты не волнуйся. Переночуем у моего старого знакомого… Ты его не знаешь… Он со мной в шараге учился. Хороший парень… Утром приедем. Я перезвоню, а тот тут дорога неровная...
 
Голубев сбрасывает вызов и тяжело вздыхает.

ГАЛЧОНОК
А чего ж не признался, что ночуешь у женщины… с пониженной социальной ответственностью? А? Слабо?

ГЕНКА
Ага, обычно-то я этого не скрываю, точно… но в этот раз почему-то захотелось соврать...

Девушка ухмыляется и протягивает Генке правую руку, не оставляя левой руля.

ГАЛЧОНОК
Галя.

ГЕНКА
(пожимая)
Гена. А сына Денис зовут… Ага.

Галчонок тушит сигарету о встроенную в салон автомобиля пепельницу, а затем прикрывает окно.

От дороги женщина не отвлекается, внимательно смотрит вперед, причем, каким-то отсутствующим взглядом. 
 
ГАЛЧОНОК
Ты, я смотрю, с юмором.

ГЕНКА
Так, а без него сдохнешь…

ГАЛЧОНОК
Ага… В моей-то профессии уж точно… А так… под другим углом посмотришь на все, улыбнешься и уже не так паршиво на душе. Мы же все кого-то обслуживаем. Да? Просто кто-то подставляет перед, а кто-то зад.

ГЕНКА
Ну, чего-то ты загнула… Хотя… Как посмотреть.

ГАЛЧОНОК
Ты вот на хозяина-то жизни совсем не похож. Значит, тебя по любому кто-то имеет, а, может, даже и несколько человек.

Генка с интересом глядит на Галчонка, такую яркую и на удивление здраво рассуждающую, даже какое-то уважение проскакивает в его ухмылке. Тут мужчина оборачивается.

На заднем сиденье, положив голову на окно, спит Дениска. Отец задумывается о чем-то, что отзывается грустью на его лице, и последующая речь его компаньонки звучит будто фоном. И только когда девушка касается плеча Гены, он словно просыпается.

ГАЛЧОНОК
Я говорю, аппарат подними. Он мне дорог. По наследству, понимаешь, от бабушки достался.

Генка хмурится и мотает головой, не понимая, о чем речь. Тогда Галчонок кивает ему на колени. Мужчина спохватывается, ныряет под бардачок и вытаскивает наверх пакет с резиновым членом. Женщина кивает.

ГАЛЧОНОК
Другое дело. 


ИНТ. ПОДЪЕЗД ДОМА-ХРУЩЁВКИ ГАЛЧОНКА. - НОЧЬ

Изголовье креста опускается на стену и начинает елозить по штукатурке, осыпая известковую пыль. Наконец, памятник занимает устойчивое положение.

Генка обнимает махину и боится пошевелиться. Осторожно он освобождает руки и отходит назад. Глаз не спускает, словно, в любую секунду крест обрушится вниз. Но тот стоит неподвижно.

Через открытую дверь подъезда видно, как буханка Рафика газует и быстро исчезает в темноте ночи.

Закрывая дверь Галчёнок окончательно входит последней в подъезд и устремляется на памятник, замирает.

ГАЛЧОНОК
Жуть.

ГЕНКА
Он раньше другим был. Светлее что ли.

ГАЛЧОНОК
Ну, значит, захотел почернеть. А так, крест как крест. Пошли уже.

И Галчонок первой поднимается по ступеням к первому этажу.

А крест так и остается стоять у входа. Лишь одинокая черная кошка составляет ему компанию. Обойдя деревянный исполин вокруг основания, она находит подходящее место для будущего ночлега, возле которого и сворачивается клубочком.


ИНТ. КВАРТИРА ГАЛЧОНКА. ПРИХОЖАЯ – НОЧЬ

Дверь открывается, и из-за неё снаружи сразу проникает столб света.

ГАЛЧОНОК
(за кадром, шепотом)
Только тихо.

В квартиру первой проходит Галчонок, она включает свет в прихожей и сразу хмурится. Из кухни доносятся мультяшные голоса, разговаривающие на английском языке. Кинув ключи на тумбочку, женщина проходит вглубь квартиры.            Звуки мультиков тут же обрываются.

Генка с Денисом тоже входят, осматриваются.

На обувной тумбе фотография какой-то шестилетней девочки. Но из кухни возвращается Галчонок и спешно кладёт фото «лицом» вниз на тумбу, чтобы не смотрели.      

ГАЛЧОНОК
Проходите на кухню. Ставьте чайник. 

Она исчезают в комнате. Чуть помявшись, Генка снимает с сына пиджак, вешает его на крючок в стене, а затем подталкивает мальчика в сторону кухни.


ИНТ. КВАРТИРА ГАЛЧОНКА. КУХНЯ - НОЧЬ

Генка смотрит на своё отражение в окне: синячки под глазами, помятый вид, взъерошенные волосы. В общем, замученный жизнью мужик. Сам себе он обреченно кивает, с чем-то соглашаясь.

ГЕНКА
Вот так вот.
 
ГАЛЧОНОК
(за кадром)
Ты есть точно не будешь?

Генка оборачивается. За кухонным столом сидит Дениска и доедает куриный суп. На против мальчика пьет чай Галчонок.

ГЕНКА
Аппетита нет. Спасибо.

Генка садится на стул рядом с сыном и пытливо наблюдает за хозяйкой квартиры, которая прихлебывает чай и увлеченно копается в телефоне. Невольно взгляд Голубева падает на глубокий вырез ее рубашки, а конкретно, на открытую часть груди. Каким-то женским чутьем Галчонок ощущает на себе мужское внимание. Она отвлекается от телефона и с вызовом обращается к Генке.

ГАЛЧОНОК
Я вам постелила на полу.

Мужчина вздрагивает и поджимает губы. Чтобы отвлечься от неловких мыслей, мужчина поворачивается к сыну. Дениска, брякнув по дну тарелки ложкой, заканчивает есть, и с улыбкой смотрит на отца. С остатками лапши на щеках, такой веселый и какой-то беззащитный. Мужчина вытирает его рукой, а затем нежно треплет по волосам.

ГОЛУБЕВ
(Дениске)
Наелся?

ДЕНИСКА
Ага.

ГАЛЧОНОК
Денис, а ты кем хочешь быть?

Дениска хмурится.

ДЕНИСКА
Как папа.

Голубев ему подмигивает, а затем возвращается вниманием к Галчонку. Генка хочет, но не знает, как начать разговор. В итоге, за него это делает сама женщина.

ГАЛЧОНОК
Сразу отвечу на все вопросы. Детство было хорошее. Папа и мама есть.  Мозги вроде тоже. Работаю из-за денег.

ГЕНКА
И куда такие деньги?

ГАЛЧОНОК
Надо. Я, видишь ли, как бы не одна… Уехать хочу за границу… Может там замуж выйду.

ГЕНКА
А чем наши-то плохи?

ГАЛЧОНОК
Придурки все и мудаки. Серьёзно, вы как будто с другой планеты. Реально. С вами связывать жизнь просто опасно. Каждый раз непонятно, чем все обернется. Или памятником пришибет. Или наоборот - сама понесешь. 

Дениска вяло водит ложкой по дну пустой тарелки. Голубев, сообразив, что разговор принимает не детскую тематику, кладет сыну на плечо руку.

ГЕНКА
(Дениске)
Иди-ка ты, друг, спать.

Дениска сразу встает и послушно уходит из кухни.

ГАЛЧОНОК
(Дениске)
Спокойной ночи.

ДЕНИСКА
Спокойной.

ГЕНКА
(Галчонку)
Я тебе так скажу – везде всё одно и тоже.

ГАЛЧОНОК
Неправда... Там совсем другой склад ума. Все легче как-то. Никто не насилует сам себя и остальных, кстати, тоже. Вот взять тебя. Ты какой-то чудной весь. Возишься с этим… крестом. Другой бы давно плюнул. А ты как муравей - тащишь его, тащишь…

ГЕНКА
Ну, это - сложная история. Сначала он от меня отстать не мог, а теперь уже, вроде как, я… 

ГАЛЧОНОК
Ну, а сын-то почему должен страдать? Его ж дело в компьютер играть, а не с психами и алкашами время делить. Я вот никого не посвящаю, где работаю. Мои проблемы, как я деньги добываю.

ГЕНКА
Все равно рано или поздно дочка твоя правду узнает.

Галчонок аж вспыхивает от упоминания святого.

ГАЛЧОНОК
(шипит)
Нет! Я индивидуальный предприниматель. И о моей фирме знают лишь те, кто пользуются моими услугами. Понятно? А таких немного.
(уже спокойнее)
А даже если и узнает, я думаю, у нее хватит ума все понять. Я же не виню свою мать за то, что она работала продавщицей днями и ночами в ларьке.

Зависает тяжелая пауза. Генке от этого становится не по себе, вина что ли какая чувствуется.
 
ГЕНКА
А мне кажется, я Деньку таскаю, потому что совсем не уверен в себе. Понимаешь? Мне всегда хоть какая-то, но поддержка нужна. Хоть от мальчишки несмышлёного, но всё-таки.

Галчонок, ухмыльнувшись и передёрнув плечами, подходит к окну, придвигает к себе пепельницу, открывает форточку и закуривает. Посматривая на звездное небо, она тяжело вздыхает.

ГАЛЧОНОК
Видно невооружённым взглядом.

ГЕНКА
Что?

Тут девушка, пыхнув сигареткой, разворачивается от окна к Генке и смотрит на него испытующе.

ГАЛЧНОК
Я вчера купила английский словарик. Каждый день по пять слов учу. И, вот, вчера мне попалось интересное. Слипси. Хлипкий, непрочный.  Можно ли из этого слипси сделать что-то цельное? Я сомневаюсь. Если дом построен хреново, как его не укрепляй, все равно всё рухнет.

ГЕНКА
Это я что ли этот слипси?

Галчонок замолкает. Голубев опускает голову и погружается в раздумья. И опять воцаряется тишина, тягучая и напряженная. Словно, что-то должно произойти.

ГАЛЧОНОК
Да ладно, не пыхти. Любого мужика если за мошонку возьмёшь, сразу чувствуешь, какой он неуверенный и беззащитный. А вообще, я пошутила.
(усмехается)
Дразнилась я.

Галчонок вдруг решительно направляется к Генке. Она уже руку протягивает, чтобы взять понравившегося мужика за плечо, но тот, каким-то чутьём сообразив, что к чему, вдруг уходит от неё в коридор.


ИНТ. КВАРТИРА ГАЛЧОНКА. ПРИХОЖАЯ - НОЧЬ

Генка нервно достаёт из кармана пиджака телефон и смотрит на дисплей. Однако сразу же подходит Галчонок и отнимает телефон из рук Геннадия, отбрасывает его на тумбочку, и сразу давай целовать Генку с чувством, с внутренним жаром, словно извиваясь в его крепких объятиях.

Гена, на миг потеряв волю, поддаётся на искушение и даже наступает и приоткрывает дверь в комнату, чтобы продолжить там, в более комфортных условиях. Но Галчонок тут же всё прекращает. И мгновенно захлопывает дверь обратно.

ГАЛЧОНОК
Туда нельзя.

Генка от её твердости, а больше от неожиданности только рот открывает. И тут вдруг всё пространство прихожей заполняет настойчивый звонок.

Галчонок, вздрогнув, как-то уж очень сильно пугается.

ГАЛЧОНОК
Цыган пришёл

И девушка всё же нехотя направляется к входной двери. Открывает. 

И стоит обомлевшая перед открытой дверью. А за порогом виднеется высокий усатый чернявый мужик в коричневом кожаном плаще. Это – МИША ВОРОН. Закусив верхнюю губу и игриво подмигнув хозяйке квартиры, он буром проходит внутрь, так что Галчонок пятится. 

МИША ВОРОН
(Галчонку)
Галчонок! Не ждала? А я тут мимо проезжал. Смотрю - в окнах свет. Дай, думаю, зайду.

ГАЛЧОНОК
Я же говорила, Миша, дома не принимаю.

Миша заглядывает внутрь поверх головы Галчонка и видит испуганного Генку.

МИША ВОРОН
(Галчонку)
А его?

Здоровяк локтем отодвигает девушку в сторону и проходит прямо к оторопевшему Голубеву. Галчонок теперь уже совсем напрасно суетится за его спиной.

МИША ВОРОН
Между прочим, я только чайку попить заглянул, а теперь, пожалуй, задержусь.

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону фальшиво игриво)
Чего ж без гостинцев тогда? Цыган ты, или не цыган?

МИША ВОРОН
А я хорошее настроение принес. И готов им поделиться, особенно вот с этим. 

И, не разуваясь, мужик шагает мимо Генки на кухню.


ИНТ. КВАРТИРА ГАЛЧОНКА. КУХНЯ - НОЧЬ

Миша устрашающе расправляет плащ и садится лицом к коридору. Молчит. Гоняет мысли туда-сюда, пока вдруг, неожиданно для всех, не начинает коротко и невесело смеяться.

МИША ВОРОН
Ну, чё застыли там? Сюда идите.

Генка двигается первым, но Галчонок обгоняет его, всё время стараясь быть между Вороном и ним.

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону)
Это просто мой знакомый.
 
ГЕНКА
(Мишу Ворону)
Да. Сегодня познакомились.

МИША ВОРОН
Сели.

И Голубев, и Галчонок опускаются на табуретки – она сбоку, а Гена напротив Миши. А тот снова разражается недобрым смехом, отчего Генка неосознанно сжимает под столом кулаки. Да и Галчонок мнется, не зная, что делать, что ещё сказать. В итоге, встает за спину Ворону и кладет руки на его плечи. 

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону)
Миша, ты, правда, неправильно всё понял.

МИША ВОРОН
(Галчонку)
Да куда уж тут мне. Как в дешевом кино прям …
(Генке)
А я ведь думал, что шлюхами становятся вынуждено. От нехватки денег там, бытовухи… Оказывается, нет. Нравится. Все же есть - и деньги, и жилье… Видимо, где-то заложено. Слыхал, маньяками становятся по генам каки-то? Так почему шалавой нельзя.   

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону)
Да не было у меня с ним ничего!

Миша Ворон снимает одну руку Галчонка с плеча, поворачивается на стуле и притягивает женщину к себе на колени. Та послушно садится.

МИША ВОРОН
(Галчонку)
Не дрожи, Галчонок, я не ревнивый. Знаю, что у тебя весь город перед ногами.

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону)
Мишенька, ты перебрал. У тебя же печень. 

Внезапно Миша хватает Галчонка за челюсть и тянет ее голову на себя. Галчонок хнычет, но подается. И вскоре ее лицо оказывается вплотную к роже бандита.

МИША ВОРОН
(Галчонку)
Ты как ваза, которая радует глаз, пока случайно не разобьешь.

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону)
Мужик, конечно!

Генка встает, готовый кинуться на защиту Галчонка. Но Ворон одним кивком его усаживает обратно.

МИША ВОРОН
Не лезь!

Миша ослабляет хватку, убирает руку с лица Галчонка, и в очередной раз усмехается.

МИША ВОРОН
(Галчонку)
Ну, я не знаю, бутылку что ли поставь. Выпьем с ним за знакомство.

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону)
Мне завтра рано вставать.

МИША ВОРОН
Ставь, говорю!

Голубев сидит на месте и не знает, как быть: то ли ринуться в бой, то ли, наоборот, не вмешиваться, и от того смотрит то на Ворона, то на Галчонка.   

Галчонок, тем временем поняв, что никуда не деться, подходит к холодильнику, открывает его и достает оттуда бутылку шампанского. Ее она и ставит на стол. А рядом бокалы для двоих. Миша тут же кривит морду.

МИША ВОРОН
(Галчонку, фыркая)
А ничего другого нет? Ты же знаешь, что у меня несварение от него.

ГАЛЧОНОК
Прости, я не знала, что ты будешь!

МИША ВОРОН
Ну, ладно, один раз можно.   

И Миша, лихо подхватывая бутылку, снимает с горлышка фольгу, леску и умеючи одним движением большого пальца выбивает пробку. Вместе с хлопком на стол начинает литься шампанское. Ворон сразу наполняет фужер.

ГЕНКА
(Мише Ворону)
Я не буду...

МИША ВОРОН
(Генке)
Будешь.

Миша Ворон наполняет второй фужер и сразу протягивает Генке.

МИША ВОРОН
(приподнимая свой бокал)
Ну, за знакомство, мать её.

Он чокается с Генкой, опустошает бокал и недовольно морщится. Голубев же отпивает лишь для вида и все также напряженно чего-то ждет. 

МИША ВОРОН
(Генке)
Вот, дали ему год… Ты - бухгалтер что ли, или страховщик? Кто ты вообще?

ГЕНКА
(Мише Ворону)
Да так... художник.

МИША ВОРОН
(Генке)
Иди ты!.. И чего рисуешь?

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону)
Махину в подъезде видел? Его работа.

МИША ВОРОН
Крест что ли?

Генка кивает. Цыган замирает, за одно мгновение он испытывает сначала удивление, потом недоверие, а следом уважение к Голубеву. Мужик наливает в бокал ещё шампанское, и, не чокаясь, опустошает. На кухне воцаряется тишина, заполняемая пьянеющим сопением гостя. Генку от страха парализует: он внимательно смотрит то на Галчонка, то на нового знакомого.

МИША ВОРОН
А я думал, представился кто-то.

Миша Ворон потерянно тупит взор и долго думает, - по лицу читается, что его что-то гложет, - и вдруг он приободряется. Бандит вытягивает из-под ворота рубашки большой золотой крест. И принимается его разглядывать.

МИША ВОРОН
На заказ сделали. Уже двадцать лет. Охраняет...
(тяжело вздыхая)
Он все видит. И знает, кому нужна помощь, а кому халява. Я ведь раньше не верил, а потом… Много раз мог того, но меня словно ангелы-хранители стерегли. Для высшей цели. Это мне так батюшка подяснил. 

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону)
Это что-за цель такая, интересно?

МИША ВОРОН
(Галчонку)
Молчи, дура! Порядок навести надо.

ГАЛЧОНОК
(Мише Ворону)
Кому надо?
 
МИША ВОРОН
(Галчонку)
Людям.
(Генке)
Ты, вот, крест для кого сделал?

ГЕНКА
(Мише Ворону)
Не знаю… Для людей, наверное.

МИША ВОРОН
(Генке)
Вот! И я тоже… Человек человеку, понимаешь?.. Слушай, а давай я у тебя его куплю. Мне крест не помешает, ей Богу. А чё?! Поставлю рядом со своей церквушкой. А?

Генка открывает рот, но слова так и застревают в него в горле. Вырывается лишь неуверенное хмыканье.

МИША ВОРОН
Так и порешим. Сейчас ко мне смотаемся. Яму выкопаем. Посмотрим, как крест встанет. Заодно отметим всё это дело. 

Миша встает. Ждет Генку. Но тот продолжает сидеть.

МИША ВОРОН
Я не понял, не мужик что ли? За то, что сделал, отвечать надо. Так что поехали.

Генка встает, но Галчонок сразу толкает его обратно на стул.

ГАЛЧОНОК
А завтра это нельзя?

Ворон от поступка Галчонка приходит в бешенство, он хватает девушку за запястье и с силой сжимает руку.

МИША ВОРОН
В мужские дела лезть не советую.

Затем мужик кивает в сторону выхода, и Голубев, поднявшись со стула, шагает перед ним в прихожую.


ИНТ. КВАРТИРА ГАЛЧОНКА. ПРИХОЖАЯ - НОЧЬ

Генка уже подходит к вешалке с одеждой, но тут из комнаты на свет протискивается его сын – Дениска. Вытянув по струнке руки, мальчик готов ринуться за отцом.

ДЕНИСКА
Я с тобой, пап!

Но Голубев отводит его чуть в сторону и уже там, подальше от посторонних, пытается угадать, что у сына на уме. Опустившись на корточки, он вопрошающе смотрит в глаза мальчика.

ГЕНКА
Ты будешь здесь. Понял?

ДЕНИСКА
Не оставляй меня!

От обиды и от страха у мальчика на глаза наворачиваются слезы. Он нервно покусывает губу, часто бросает взгляд на устрашающего вида дядьку рядом с батей и с всё же с надеждой ждет, что отец согласиться взять его. Но Генка непреклонен.   

ГЕНКА
(шепотом)
Это не обсуждается. Уже поздно. Понял? Если я под утро не приеду, иди без меня на автобусную остановку. Тут площадь недалеко. Номер автобуса знаешь. Хорошо?

ДЕНИСКА
Нет.

Пацан вцепляется в отцову рубаху и трясёт отца изо всех мальчишеских сил. Генка пытается отодрать мальца от себя, но никак не справляется с его мёртвой хваткой, и, наконец, не выдержав, отвешивает сыну со всей силы невероятно сочную оплеуху.

Дениска от неожиданности пару секунд ошарашено взирает на отца, а потом из его груди вырывается неожиданной силы остервенелый рев.

Ворон ржёт от увиденного. Только Генка остаётся безучастным. Голубев просовывает ноги в ботинки, надевает пиджак и выходит за Мишей из квартиры.

А Дениска остаётся стоять, как вкопанный, он плачет навзрыд, размазывает слёзы и сопли по щекам и ждет, когда отец хотя бы обернётся.

Нет, дверь захлопывается.


ЭКСТ. ДОМ ГАЛЧОНКА. - НОЧЬ

Генка выходит на улицу потерянный, словно оглушенный чем-то тяжелым по голове. Голоса и звуки вокруг для него сливаются в один общий гул.

Вернувшись в реальность, мужчина смотрит на Мишу Ворона, которого встречают быкастые братки, ЭДИК и ФОМА, огромные, отбитые типы в костюмах, как у похоронной бригады.

Голубев сглатывает подступивший ком в горле и ждет своей участи. Про нож в пиджаке он вспоминает в последний момент, когда головорезы оказываются подле него. Гена нащупывает рукой столовый прибор, но в ход не пускает…, а выставляет его вперёд на изготовку, прямо так, не вынимая из кармана.

Однако братки безразлично следуют мимо него и останавливаются только около памятника. Эдик хватается за основание и тянет на себя. Изголовье начинает со скрежетом спускаться по стене дома, пока не оказывается в руках у Фомы. Ухнув, мужики тащат крест в сторону длинного белого лимузина Хаммер.

ФОМА
(Эдику)
Тяжелый, мля.

ЭДИК
Не обосрись давай.

МИША ВОРОН
(за кадром)
Фома, слышь, не вздумайте его поцарапать! Руки оторву.

Пока братки грузят крест на крышу лимузина, Ворон подходит к его задней двери, распахивает её и приглашает жестом Генку сесть. 

МИША ВОРОН
(снисходительно)
Садись, садись.

Голубев обречённо направляется к белому гиганту и садится внутрь.


ИНТ. САЛОН ЛИМУЗИНА МИШИ ВОРОНА. - НОЧЬ

Едут. Рядом с обитателями машины Генке крайне некомфортно. Все они внушают опасность: и Миша Ворон с его злой улыбкой; и ВОДИТЕЛЬ-цыган, в зубах которого между белой эмалью и золотом зияют ещё и дырки; и сидящий спереди КУШАК - цыган с его шрамом на затылке.

Ворон чувствует замешательство Генки и хлопает его по плечу.   

МИША ВОРОН
(Генке)
Ты какой-то потерянный. Все хорошо?

ГЕНКА
(Мише Ворону)
Да нормально. Подустал мальца. Может, все же утром, ребята, а?   

МИША ВОРОН
(Генке)
Ничего-ничего, сейчас расслабишься. У нас шашлычок, холодная водочка...

КУШАК
И девки голенькие.

Миша ударяется в смех. А Генка всё смотрит на бритый затылок Кушака. И тот вдруг оборачивается в проем между креслами, будто почуял. Теперь Голубев видит его щетинистое со сломанным носом и хитрыми глазами лицо. Он протягивает Генке руку.

КУШАК
(Генке)
Саня. Кушаков.

ГЕНКА
(пожимая руку)
Гена. Голубев.   

МИША ВОРОН
(Кушаку)
Видал махину? Его работа. Это тебе, Кушак, не с пистолетом бегать. Искусство, твою мать.

КУШАК
(Мише Ворону)
Ну, куда мне. Я считаю, каждый должен занимается своим делом.

МИША ВОРОН
(Генке)
Прикинь, Гена, я для нашей области больше пользы принес, чем эти все депутаты.
(Кушаку)
Скажи, Кушак.

КУШАК
Отвечаю.

МИША ВОРОН (ГЕНКЕ)
Ко мне же люди тянутся вопросы решать. А потому что знают, что я не пустое место. Вот… И я кое-чего в жизни тоже понимаю.

Генка совершенно безучастно переводит глаза то на Кушака, то на водителя, то на Мишу, сидящего рядом. В голове его явно идёт напряжённая работа мысли только лишь о нынешнем своём положении.

ГЕНКА
Ребята, а батюшку позовёте?

МИША ВОРОН
(Генке)
Так у нас свой есть. Тоже бывший наш… коллега. Набегался, дел наворотил, а потом, можно сказать, от суеты в церковь подался. И порядок там навел. Чё говорить, уважаемый человек.

КУШАК
Марьяныч... 

МИША ВОРОН
Ага. Над ним у нас только отец Никодим, Господи, прибавь ему здоровья.

Ворон мелко крестится три раза, целует крест и тут же зевает, и устало протирает тыльной стороной ладони сначала один глаз, потом второй...   


НАТ. ЛЕС. - НОЧЬ

Лимузин и чёрный внедорожник-Гелентваген впереди разрезают фарами темноту и едут осторожно по узкой и неровной дороге. Камни под весом хрустят и летят в разные стороны. По сравнению с пугающим ночным лесом, который вздымается над обочиной, две яркие точки-машины кажутся маленькими и беззащитными.    


ИНТ. САЛОН ЛИМУЗИНА МИШИ ВОРОНА. - НОЧЬ
 
Генка смотрит на темень за окном. Вдоль дороги тянется непроглядный лес, чуть-чуть освещаемый светом фар. Голубев косится на дверную ручку автомобиля, видимо, обдумывая план побега, но действовать боится. Мужчина продолжает взирать на деревья и пугающие, нависающие кроны и ещё больше погружается в свои мысли. Как вдруг раздаётся надрывный звонок его телефона.

Генка суматошно перетряхивает весь свой пиджак и наконец вытаскивает из кармана мобильный. Смотрит да дисплей. На экране горит "Татьяна". Голубев сбрасывает вызов. И уже было возвращается к созерцанию вида за окном, как снова звонит телефон.

И Миша Ворон, и Кушак, и даже водила в зеркало заднего вида с возрастающим интересом, молча, наблюдают Генкину чехарду с телефоном.

Тяжело вздохнув, Голубев всё же отвечает.

ГЕНКА
(в трубку)
Алло. Да, ненадолго отъехал. По делам. По делам, я сказал! Памятник пристраивать. В смысле? Какая баба? Тань.

Все слушающие бандиты ехидно переглядываются меж собой и еле сдерживают смешки. Но тут Миша берет все на себя. Он без объяснений забирает телефон из рук Голубева.

МИША ВОРОН
(в трубку)
Алло, женщина. Говорит Миша Ворон. Твой муж тут такой кислый сидит. Он ведь на хлеб с маслом пытается заработать. А ты кипиш разводишь. У нас, между прочим, с ним сейчас деловая встреча…

Из трубки слышится неразборчивая очередь Таниного крика. Ворон аж трубку от уха отстраняет, но, когда крик заканчивается, снова подносит.

МИША ВОРОН
(продолжая в трубку)
Да, ночью. А что? Я человек занятой и только ночью могу совершать необдуманные поступки. Короче, давай без суеты. А то я накосячу чего-нибудь, а извиняться уже поздно будет. Усекла?

И Миша сбрасывает вызов, кидая телефон Генке.

МИША ВОРОН
(Генке)
Она у тебя, чё, берегов вообще не наблюдает?

ВОДИТЕЛЬ
(Мише Ворону)
А, может, ему одного креста мало, так он второй тянет.

Миша от души закатывается смехом. 

МИША ВОРОН
Точно! Крестоносец! По- моему – звучит! Фу-у, насмешили. А чё, крестоносец, может правда, по водочке и в баню? А? Я, кажись, тебя на всю ночь отмазал.

И Миша вместе со своими дружками продолжает ржать так заразительно, что Гена тоже сначала осторожно, а потом даже сквозь слёзы смеётся вместе с бандитами.


НАТ. ЛЕС. ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА. - НОЧЬ

Посреди проселочной дороги стоит знак аварийной остановки, а чуть впереди микроавтобус-катафалк. Мотор машины не работает, основные фары не горят, мигают лишь указатели поворота. Из машины не доносится никаких звуков, словно, кто-то притаился. Через лобовое стекло автомобиля просматривается бумажка с надписью "Ритуал" и очертания водителя с тлеющей сигаретой в руках. И этот человек явно кого-то ждет. 

Где-то далеко слышится шум моторов. Сначала едва различимо, а потом все ближе и отчетливее.

Боковое стекло со стороны водителя катафалка опускается и на дорогу падает окурок.

И вот из-за поворота появляется сначала бандитский лимузин, а потом и внедорожник Миши Ворона. Доезжая до препятствия, они останавливаются.


ИНТ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ МИШИ ВОРОНА. - НОЧЬ   

Водитель внедорожника хмурится и раздраженно сигналит.

ВОДИТЕЛЬ
Это чё за дела...   

Все пассажиры напряженно смотрят вперед, где стоит микроавтобус-катафалк.

КУШАК
По ходу, покойничка до кладбища не донесли. Здесь решили кого-то прикопать. 

МИША ВОРОН
Да у них там такие цены, что скоро весь лес в холмиках будет.

В глазах Генки появляется страх. Предчувствуя беду, он поворачивается и смотрит куда-то вглубь леса. На какую-то секунду ему даже кажется, что где-то там, между деревьями, проскакивает человеческая тень.


НАТ. ЛЕС. ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА. - НОЧЬ

Со стороны водительского места Гелентвагена выходит Фома. Подтянув ремень, он вразвалочку шагает к микроавтобусу-катафалку. Подходит к передней двери, стучит в окно. Но реакции нет. Бандит вглядывается в водителя, но в темноте его черты лица не разобрать. Тогда Фома раздраженно бьет кулаком по двери.

ФОМА
Просыпаемся.   

Стекло, словно по команде, опускается.

ФОМА
(продолжая)
Чё, трамвай что ли?


ИНТ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ МИШИ ВОРОНА. - НОЧЬ

Генка поддается чуть вперед и пытается разглядеть, что там происходит возле микроавтобуса-катафалка. Но видит лишь фигуру Фомы и больше ничего.

Кушак вытаскивает из внутреннего кармана куртки пистолет и снимает его с предохранителя.

Салон наполняет напряженное волнение.


НАТ. ЛЕС. ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА. - НОЧЬ
Из Гелика выходит Эдик. Спрятав пистолет за спиной, он следует к своему другу. Шагает осторожно, прислушиваясь к звукам вокруг.

ЭДИК
Фома, ну че там?

Ответа нет. Эдик огибает кузов микроавтобуса и замирает. Фома стоит вплотную к двери водителя и молчит. Бандит вытаскивает пистолет из-за спины и уже в открытую идет к другу.

И вдруг сбоку слышится легкий треск. Эдик присматривается и видит, как плавно открывается форточка. Мужчина задерживает дыхание и силится всмотреться в темноту, чтобы увидеть человека в салоне автомобиля. И тут же получает пулю в лоб.

В этот момент тело Фомы сползает по двери и падает на землю.


ИНТ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ МИШИ ВОРОНА. - НОЧЬ 

От выстрела лобовое стекло автомобиля разбивается в дребезги. Генка прижимается к коленям. Его примеру следует и Миша Ворон. Корпус машины начинает грохотать от пуль.
Голубев ошалело пытается зацепиться взглядом хоть за что-то. Он смотрит на неподвижно сидящего в своем кресле окровавленного Кушака, на злого Ворона, и не понимает, куда себя деть.

МИША ВОРОН
Синцовские суки...

КУШАК
(за кадром)
Выходите. Прикрою.

Резким движением Генка дергает за ручку дверь и бежит от машины сломя голову в сторону леса.


НАТ. ЛЕС - НОЧЬ

Генка не оглядывается, лишь тяжело дышит, и это дыхание почти перекрывает собой удаляющиеся крики бандитов, свист пуль над головой, и уже не кажется, что вот-вот, одна из них свалит Голубева с ног. И, действительно, этот простой деревенский мужик чудом бежит невредимый всё дальше и дальше в самую чащу.

Постепенно темнота сгущается. Без разбору дороги Генка ухает в какой-то ложок. Падает сначала кубарем, а потом прямо навзничь да на дно. Из груди его вырывается душераздирающий стон. Закрыв лицо руками и переводя дыхание, Голубев с минуту лежит на земле: обессилевший и сломленный. Наконец, он перекатывается на живот, и, опираясь на ближайшие ветки, встает.

Где-то рядом слышится шорох. Генка выхватывает нож и держит перед собой. Голубеву кажется, что опасность где-то совсем близко. Мужчина смотрит по сторонам и пытается вглядеться в самую темноту. Но повсюду видит беспросветный лес.

В панике, не зная, куда податься, Геннадий шагает сначала в одну сторону, потом в другую. Но тут он слышит едва различимое журчание воды. И идет уже на звук. Истерично мыча, продирается сквозь ветки и так выходит к небольшой речке.   

В свете луны вода блестит и манит. Генка делает несколько шагов и падает на колени. Не в силах больше сдерживать эмоции, он начинает вдруг плакать навзрыд.   

Наконец Голубев чуть успокаивается и подползает к краю воды, черпает её ладонями, умывается. Вода сразу даёт силы. Генка будто оживает. Почесав голову, он осматривается и замечает сквозь темноту небольшую тропинку. Вот туда сразу и направляется. 


НАТ. ЛЕС. ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА - НОЧЬ

Генка выходит к проселочной дороге, которую освещает луна. Он смотрит направо, налево. Везде на горизонте виднеется непроглядный лес. Вокруг ни души. И на лице Голубева застывает гримаса растерянности. Мужчина просто не понимает, в какую сторону направляться.

Голубев достает телефон и пытается включить на нем навигатор, но приложение не загружается - сеть не ловит.

Голубев устало бредёт вдоль по дороге. Он отрешенно смотрит под ноги, всё сливается в его глазах в сплошную муть. И эта каша перед взором вызывает головокружение.  Чтобы хоть как-то прийти в себя, Голубев останавливается и переводит дыхание. 

Вокруг все также ни души. Зато впереди, за лесом, просматриваются дома с редкими огоньками в окнах. Генка вглядывается, но глазам своим не верит. Словно там, на горизонте, мираж.

Неожиданно из-за спины Генки с форсированным звуком акселератора выскакивает повидавшая виды серая «Лада».  Проехав ещё метров сто, автомобиль сворачивает на обочину и тормозит. Голубев с напряжением ждет, что будет дальше. Даже косится на лес, просчитывая путь отступления. К удивлению Голубева, из машины выходит…

… знакомое лицо - оперативник Уткин. Он открывает заднюю дверь своей колымаги, и, опершись на нее, молча смотрит. Генка намек считывает и обреченно ковыляет в сторону автомобиля.

А мимо него с мигалками проносятся несколько фургонов- автозаков с криками арестантов изнутри и лаем собак. На последнем автозаке сверху прилажен Генкин крест.


ИНТ. ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК. КАБИНЕТ ОПЕРАТИВНИКОВ - НОЧЬ

Мужские толстые руки держат телефон. На дисплее - фотография двухэтажного деревянного барака. Движением пальцев владелец мобильника укрупняет изображение, и становится виден рисунок на фасаде: сероватого цвета ангел с малярным валиком и ведром краски в руках.

ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
(за кадром)
Это кто?

ВАРФОЛОМЕЕВ
(за кадром)
Давид.

За своим, заваленным папками столом сидит старший оперативник Горин. Развалившись на стуле, он с тупым выражением на лице изучает снимок в телефоне. Впрочем, мыслительный процесс занимает его недолго. Вскоре мужчина откладывает телефон и смотрит пристально на художника Варфоломеева, который сидит напротив. 
 
СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Ну, и что мне с тобой делать? Через день здесь сидишь, как на работе. Зачем ты дом замарал?

ВАРФОЛОМЕЕВ
(поправляя шарфик)
Украсил.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
А кто разрешил? Давай, у нас каждый будет жить, как вздумается. У кого красный подъезд, у кого синий. Это что будет? Вакханалия сплошная будет.

ВАРФОЛОМЕЕВ
Я как лучше хотел. Чтобы люди наслаждались.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
А ты у жителей спрашивал? Может им, как есть нравится.

ВАРФОЛОМЕЕВ
В говне?

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
Да, может, и в говне. Спросить нужно было, согласовать, а так - это вандализм.

Тут в кабинет заходит Уткин, а следом показывается и Генка Голубев.

ОПЕРАТИВНИК УТКИН
(старшему оперативнику Горину)
Смотри, кого привел.

Горин касается компьютерной мышки, и обнаженная девица исчезает с монитора.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН (Генке)
Ну здорова, бедолага, а мы уже не знали, где тебя искать.

ОПЕРАТИВНИК УТКИН
(старшему оперативнику Горину)
В десяти километрах от места преступления гулял. Прикинь, говорит, сидел в машине с Вороном в момент нападения.

ГЕНКА
Так и было... Ей Богу, чудом не убили.

Оперативник Уткин бросает куртку на спинку стула и присаживается за своё рабочее место. А Генка стоит, как неприкаянный посреди кабинета и лишь изредка зыркает на художника Варфоломеева.

Варфоломеев же демонстрирует полное равнодушие и всем видом показывает, что не знает этого босяка.
 
СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН (Генке)
Так, и что тебя с Мишей связывает?

ГЕНКА
(старшему оперативнику Горину)
Крест. Он у меня крест покупал.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН (разочарованно)
А-а, со столичным педиком не получилось, решил с бандитом связаться. Понятно…

ГЕНКА
А мне какая разница.

ОПЕРАТИВНИК УТКИН
(Генке)
Слушай, ты дурачок или прикидываешься? Тебе сам Миша Ворон привет передаёт, твое деревянное чудовище за два дня засветилось сразу в двух темных делишках. Даже в кино таких совпадений не бывает!  Вот что нам с тобой теперь прикажешь делать?

Генка вдруг спокойно так берёт стул и садится на него прямо посреди кабинета. Тут он с силой бьёт себя по коленям.

ГЕНКА
Закройте в вашу каталажку, всем легче станет! Не могу я уже больше, всё выдохся!

Удивлённые оперативники как-то вдруг серьёзно переглядываются.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН (Генке)
Вот, не нравишься ты мне, Гена Голубев. Я тебе что говорил? Не попадайся больше. А ты крутишься непонятно с кем, не знаешь в какую яму упасть со своим крестом. И каждый раз - моя хата с краю... Дальше-то к кому пойдешь? Мы хоть приготовимся.

ГЕНКА
Никуда. Домой хочу.

Помедлив Горин еле заметно утвердительно кивает Уткину, и тот отрывает из блокнота листок, пишет на нем разрешение на выход.

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН (Генке)
Ступай.

И Голубев забирает бумажку. А после, молча кивнув единожды всем, выходит из кабинета прочь.

ВАРФОЛОМЕЕВ
А меня отпустите?

СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНИК ГОРИН
А с тобой, Микеланджело, нам ещё разбираться и разбираться.


НАТ. УЛИЦА ГОРОДА – УТРО

Крест стоит, опёршись на глухую стену не то склада, не то ангара, выделяясь кардинально на её фоне в тёмную сторону. Рядом с крестом примостилась одинокая лавочка, а на лавочке Гена Голубев набирает какой-то номер на своём мобильнике несколько раз – то срывается, то не берут трубку, то ещё что-то.

Наконец, видно, получилось.

ГЕНКА
Алё, алё, это кто? А, Лидок, Стукача позови Стукача… Ну, и что, что спит, позови говорю!..

Видимо трубку на том конце бросают, потому что Генка недовольно смотрит на дисплей мобильника, тыкает какие-то кнопки, ничего не понимая.

ГЕНКА
Алё, алё! Вот, собака!

Невдалеке у автобусной остановки к припаркованной машине подходит ранний водитель. Мужчина открывает автомобиль, что-то складывает в багажник, а сам поглядывает со стороны на необычное видение – человек с крестом.

Голубев опять набирает какой-то номер, теперь срабатывает с первого раза.

ГЕНКА
Холодец, здорово!.. Алё, это я. Слушай какое дело – не заберёшь меня? Я тут с этим крестом в райцентре… Да нет, не поставил, такая чехарда, потом расскажу, ума не приложу, как теперь быть…
(кивает на крест)
Короче, ты давай напрямки – подъедешь за мной или нет?

Генка выслушивает ответ с той стороны связи, уже обратив внимание на мужчину с автобусной остановки, который в свою очередь не сводит глаз с самого Генки. Голубев не выдерживает такого внимания и вдруг показывает мужику язык, как в детстве от всей души.

ГЕНКА
(в трубку)
Валерка, чё ты воду мутишь? Чтобы тебя жена не пустила, рассказывай… Ну, и пакость же ты после этого! Раз в жизни попросил, как человека! А ты всё расслабляешься… Сам пошёл!

Валерка жмёт кнопку отбоя и в сердцах бросает телефон на скамейку рядом. А потом ещё и на крест замахивается.

ГЕНКА
(на крест)
У-у! Навязался на мою голову!

В это время, захлопнув багажник машины, к лавочке тихо подходит и садится рядом с Генкой тот самый мужчина с остановки. На вид ему лет шестьдесят. Лицо обрамляют полуседые кудри, хотя вся верхняя часть головы лысая и блестит. Это ДАВИД АРОНОВИЧ.

ДАВИД АРОНОВИЧ
Я очень извиняюсь, что вмешиваюсь, вы позволите?

Голубев отсаживается от неожиданности и первым делом хватает в руки свой мобильный в испуге, что украдут.

ГЕНКА
Мужик, я же шутя…

ДАВИД АРОНОВИЧ
Да ну, какое детство. Я так, поговорить.

ГЕНКА
О чём? Мы же не знакомы.

ДАВИД АРОНОВИЧ
Ну, тогда давайте для начала. Меня зовут Давид Аронович. Разве двум приличным людям не за что поговорить?

Генка немного расслабляется, даже начинает поигрывать телефоном в руке.

ГЕНКА
Хм… Откуда вы знаете, что я приличный человек?

ДАВИД АРОНОВИЧ
А это?

Давид Аронович кивает на крест.

Генка глазами провожает кивок на крест.

ГЕНКА
А-а. Ну, говорите тогда.

ДАВИД АРОНОВИЧ
Я слышал вашу проблему, молодой человек. Вас, как теперь говорят, кинули друзья, и вы не знаете, что делать. Так?

ГЕНКА
Это точно. Точнее не бывает. Какие всё-таки люди по большей части…

ДАВИД АРОНОВИЧ
Ну, ну, не стоит обобщать. Лучше скажите откуда у вас это?

И Давид Аронович снова кивает на крест.

Но Гена в этот момент сосредоточен на телефоне, ещё переваривая видимо поступок друзей. В растерянности он поднимает глаза на собеседника.

ГЕНКА
Крест что ли? А… Ну, там долгая история, короче сам сделал.

ДАВИД АРОНОВИЧ
А на что вы его сделали, мне интересно, для чего?

Голубев собирается ответить сходу, но вдруг задумывается.

ГЕНКА
Да я, честно говоря, и сам уже не знаю, для чего.

Давид Аронович хлопает себя ладонями по коленям, мол, я так и думал.

ДАВИД АРОНОВИЧ
Потрясающе! Это только русский человек может сотворить какое-нибудь чудо и даже не знать для чего.

ГЕНКА
Я же вам говорю, тут запутанная история. С ума сойти.

ДАВИД АРОНОВИЧ
Вот поэтому и хочу одолжить вам свою машину. Как вы к этому относитесь?

У Генки даже глаза на лоб лезут от такого поворота.

ГЕНКА
С чего это?

ДАВИД АРОНОВИЧ
Просто так. 

Тут Геннадий соскакивает со скамейки, как будто собирается обороняться.   

ГЕНКА
А, понятно, тебе тоже крест мой понадобился, да? Ишь ты, деляга какой! Хорошенького тут разыгрывает. А ну, в жопу пошёл!

ДАВИД АРОНОВИЧ
Чего я, молодой человек, там не видел, всю жизнь проктологом отработал. Жалко. Вы меня совсем не правильно поняли. Я просто хотел вам помочь, только и всего.
Давид Аронович тяжело вздыхает и уже поднимается со скамейки, но Генка останавливает его.

ГЕНКА
Подождите. Бесплатно?

ДАВИД АРОНОВИЧ
Абсолютно. И без всяких условий.

ГЕНКА
Интересно… И не боитесь, вот так незнакомому человеку отдать с ключами?

ДАВИД АРОНОВИЧ
(усмехаясь)
Хм… Нет. Во-первых, раз вы с этим,
(снова кивает на крест)
у вас есть принципы, во-вторых, поверьте, совсем не страшно отдавать. Вы же опытный водитель, я смотрю, не разобьёте её. Ну, вот. А вернёте, когда будет удобно, мне - не к спеху. Я теперь, молодой человек, вообще никуда не тороплюсь, и вам не советую.

Генка берёт протянутые ключи от автомобиля, перебирает их в руке, разглядывая интересный брелок.

ГЕНКА
Нет, ну, скажите всё-таки, почему вы это делаете?

Давид Аронович тяжело, как будто устало, опускается обратно на скамейку. Генка в терпеливом ожидании присаживается рядом.

ДАВИД АРОНОВИЧ
В отличие от вашей, это совсем не запутанная история. Пять лет назад умерла моя Фира, и я остался один. Наши дети давно выросли и уехали в Америку, и даже неплохо, знаете ли, там живут. И мне помогают, и всё хорошо.

Тут рассказчик, вспомнив что-то, достаёт из внутреннего кармана пиджака какие-то таблетки и закидывает в рот одну, укладывая остальное обратно. Генка ждёт, затаив дыхание.

ДАВИД АРОНОВИЧ
(продолжая)
Но три года назад у меня обнаружили аневризму сосудов головного мозга. Когда она может рвануть, никто не знает, но, если рванёт – мгновенная смерть, а случиться это может в любую секунду, это я вам как врач говорю. Поэтому теперь никогда ничего не откладываю на завтра. Понимаете?

ГЕНКА
Ну, и жили бы для себя. Людям-то зачем помогать?

ДАВИД АРОНОВИЧ
Это приятно, знаете ли… Да, да, приносит удовольствие.

Генка берёт руку Давида Ароновича, пожимает её и трясёт несколько мгновений, не зная, что сказать, подбирая хоть какие-то слова.

ГЕНКА
А... М.. Я вам клянусь – верну машину, сразу, как смогу, верну!

И они оба подхватывают крест, несут его к машине и там сообща дружно крепят на багажник сверху, перетягивая верёвкой несколько раз.

Оба отряхивают руки от верёвочной пыли. 

ГЕНКА
Спасибо, я даже не знаю, чем я…

ДАВИД АРОНОВИЧ
Не надо, не надо! Знаете, что, свезите крест в монастырь, я думаю, они точно знают, что с ним делать. По крайней мере должны.

И маленький автомобиль Давида Ароновича, гружёный здоровенным крестом, трогает в светлеющую даль утра. Издалека слышатся удары колокола, отбивающие количество часов.


НАТ.  МОНАСТЫРСКИЙ ДВОР – ДЕНЬ

Колокол продолжает бить. Здесь работа в разгаре. Один два монаха сгружают кирпичи из носилок на площадку у монастырской стены. Рядом другой монах подкрашивает стену белой водоэмульсионной краской. Ещё один монах метёт дорожку, собирая мусор в совок и потом скидывая это всё в ведро, а за оградкой ещё несколько монахов копошатся в цветнике.

На колокольне большой колокол заканчивает отбивать десять. Из дверей большого храма чинно выходит ОТЕЦ МАРИАН –  исполняющий обязанности настоятеля монастыря. Он останавливается на паперти, разворачивается к образу над входом в храм и самозабвенно крестится три раза, кланяясь.

К паперти быстрым шагом приближается ещё один БАТЮШКА чином поменьше. На его лице - растерянность и озабоченность одновременно.

Настоятель монастыря уже закончил чин с храмом, и батюшка подходит к архиерею, склоняя уста к его уху. Что-то шепчет. Настоятель внимательно слушает, лицо его сразу тоже погружается в напряжённость и заботу.

ОТЕЦ МАРИАН
Где?..

БАТЮШКА
Ой, отец Мариан, у ворот пустили поставить.

ОТЕЦ МАРИАН
А кто такой-то?

БАТЮШКА
Не знаю. Просто мужик. Называет себя Крестоносцем.

Отец Мариан сам быстро, на сколько может из-за грузного тела, направляется в сторону входных ворот монастыря. Батюшка только поспевает за ним. По дороге к ним по одному присоединяются ещё пару святых отцов.

У монастырских ворот сбоку к стене у прислонённого креста стоит в ожидании Геннадий Голубев собственной персоной.

Подойдя к нему, настоятель Отец Мариан первым делом обходит крест с разных сторон, разглядывая его, а уж потом протягивает руку Генке, что б тот приложился. Но Генка не понимает жеста и просто жмёт руку святому отцу, как обычному гражданину.

Настоятель монастыря несколько раздосадован таким оборотом, удивлён и от того недовольно морщится.

ОТЕЦ МАРИАН
(Генке)
Кто ты, сын мой?

ГЕНКА
Так Крестоносец я, говорил уже вашему этому. Геннадий Голубев.

ОТЕЦ МАРИАН
И что ты от нас-то хочешь?

ГЕНКА
От вас? Ничего. Принес вам крест свой, может, пригодится куда на святое дело.

Отец Мариан ещё более недовольно морщится, перебирая чётки в руках.

ОТЕЦ МАРИАН
Ну, и сколько?

ГЕНКА
Не понял. Чего сколько?

ОТЕЦ МАРИАН
Сколько хочешь за него? Небось на бутылку не хватает, или ещё куда, вот ты его и давай пристраивать. Так? Только тут Храм Божий, сюда по мирской нужде не ходят. А вы всё прётесь и прётесь, как в нужник общественный!

ГЕНКА
Да вы что! Чего вы?! Я же говорю отдать хочу и всё, для людей же.

Настоятель монастыря резко меняется в лице и даже всплёскивает руками, как женщина.

ОТЕЦ МАРИАН
Господи Иисусе! Прости, добрый человек, не так расслышал. По возрасту уже ушами маюсь, так что не взыщи.

ГЕНКА
Да, ладно, Бог с вами, я и обидеться ещё не успел.

Отец Варфоломей похлопывает Генку по плечу, как родного.

ОТЕЦ МАРИАН
Ну, и хорошо, ну, и, действительно, ладно! Я думаю, первым делом такую красоту нужно освятить, а уж потом и разбираться, что куда. Негоже такому чуду не освящённому быть!

А к их группе у креста всё подходят и подходят монахи и святые отцы. Уже совсем по-свойски с начальничьим видом Отец Мариан разворачивается к своим подчинённым.

ОТЕЦ МАРИАН
В обедню помолимся, братия, освятим торжественным образом. Надо всё подготовить.
(батюшке)
Ты распорядись, батюшка.

Потом он властным жестом подзывает к себе близ стоящего юношу в черной монашеской одежде. Тот беспрекословно подбегает и целует настоятелю монастыря руку, испрашивая благословения. Мариан дежурно благословляет.

ОТЕЦ МАРИАН
(Генке)
А ты, мил человек, ступай в трапезную, покушай пока там, чего Бог послал сегодня, вот, отрок проводит. Благослови тебя Господь!

И настоятель монастыря крестит Генку и довольной важной походкой вместе со скопившейся уже свитой удаляется прочь.


ИНТ. ТРАПЕЗНАЯ МОНАСТЫРЯ – ДЕНЬ

Генка сидит за длинным столом, устланным льняной скатертью. Он с интересом рассматривает и помещение и то, что в нём происходит.

Стены трапезной отделаны красным декоративным кирпичом под старину, и везде висят старые фотографии с разными видами на этот монастырь в давние времена.

Столы уже чисты от утренней трапезы. И теперь дежурные монахи моют полы и протирают окна.

Из-за стойки раздачи блюд слышится громыхание тарелками и кастрюлями. Там поварской состав вовсю готовится к обедне.

Генке приносят тарелку супа и отдельно в плошке кашу от завтрака. Он кивает в благодарность и с аппетитом принимается за еду. Звучит торжественный церковный хор.


НАТ. МОНАСТЫРСКИЙ ДВОР – ДЕНЬ

Хор продолжает звучать. Процессия, возглавляемая Отцом Марианом, при полном параде движется по дорожке вдоль храма. Главный священник держит в руках всё ту же окропляющую кисточку, священники за ним тащат чашу со святой водой, потом идут несколько монахов, и завершает строй Генка. На него уже вообще никто не обращает внимания.

Процессия сворачивает на боковую дорожку и оказывается на монастырском кладбище, где у стены храма хоронят самых почётных служителей монастыря и его настоятелей, умерших тут.

Отец Мариан подходит вплотную к Генкиному кресту, который оказывается уже тут среди могил, окунает кисть в чашу и окропляет святой водой этот крест трижды.

ОТЕЦ МАРИАН
Сие знамение Крестное благослови, и сопротив всем кознем диавольским Твоего заступления помощь в не влей, яко да всякому молящему, защищение и соблюдение от всякаго зла души и тела спасительное, и в умножение в нем духовных Твоих дарований, и христианских добродетелей Твоею благодатию будет.

Перекрестившись, довольный настоятель монастыря с чувством выполненного долга отдаёт кисть подчинённым, разоблачается, тоже отдавая всё служкам, а сам, надев клобук, подходит к вконец одурманенному молитвами Геннадию, берёт его под локоток и направляет гостя к выходу из монастыря, шествуя рядом с ним.

ОТЕЦ МАРИАН
(на ходу)
Ну, вот и всё! Хорошо-то как всё обернулось, как по писанному.

ГЕНКА
Да, лихо. Только я одного не понял, а чего крест на кладбище-то поставили?

Тихим шагом оба собеседника приближаются к воротам монастыря, и увлечённые предметом разговора, следуют дальше наружу. За ними ныряют в арку два охранника-привратника.

ОТЕЦ МАРИАН
Не на кладбище, а в усыпальнице. А где ж ему быть? У нас брат помирает, не сегодня, завтра тут в больнице представится. Может, слышал - Отец Никодим? Очень уважаемый священник, и глыба – человек, достойный твоего креста, поверь.

ГЕНКА
Так он жив ещё?! Заранее же нельзя!


НАТ. ЭКСТЕРЬЕР МОНАСТЫРЯ - ДЕНЬ

И Отец Мариан и Генка минуют монастырские ворота и останавливаются у самого входа, рядом с тяжёлой массивной створкой.

ОТЕЦ МАРИАН
Ну, ну, попроще всё, попроще. Никто ничего заранее и окончательно не загадывает. Пока мы просто освятили твоё подношение церкви и поставили на хранение. Будем думать куда определить, понимаешь? А как случится, так вот он и пригодится к месту. Ступай, мил человек, ступай! Ты своё дело уже сделал. Храни тебя Господь!

И быстрым шагом Отец Мариан возвращается внутрь монастыря. А ничего не успевший возразить Генка остаётся стоять и смотреть, как ворота перед ним наглухо замыкают те самых два охранника.

Лишь спустя мгновенье Генка спохватывается, подходит к дверям в монастырь и гулко тарабанит в них кулаком. Но лишь тишина ему в ответ. И Генка разворачивается кругом, опираясь спиной, даже больше задницей о монастырские ворота, и в полном непонимании, что делать и куда идти, глядит по сторонам.

Тогда он садится за руль машины Давида Ароновича.


НАТ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ ДАВИДА АРОНОВИЧА – ДЕНЬ

Сначала Генка утыкается лицом в сложенные на руле руки, замирает так на несколько мгновений, а потом выныривает из них одними глазами, и сидит теперь уже так, глядя перед собой замутнённым взглядом. Но он не плачет, нет. Мужик просто сидит и глядит в неведомую даль, скорее всего внутрь себя.

Посидев ещё чуток, он вставляет ключ в замок, заводит машину, хлопает дверцей и трогается прочь от монастыря.


ИНТ. ФОЙЕ ГЛАВНОГО ЗАЛА БОЛЬНИЦЫ – ДЕНЬ

В окошко справочной видно, как отходит предыдущий посетитель, и следом за ним просовывается внутрь взъерошенная голова Генки.

ГЕНКА
Не подскажете, у вас Отец Никодим лежит такой?

За столом в справочной сидит пожилая РЕГИСТРАТОРША, вся седая с пучком волос затянутым где-то на затылке, в круглых дореволюционных очках с неимоверными диоптриями. Она грозно поднимает свои увеличенные линзами глаза на наглого посетителя.

РЕГИСТРАТОРША
Во-первых, вылезь из окна. А то, ишь ты ухарь! Во-вторых, лежит, тебе-то что? Ты ему кто?

ГЕНКА
Никто.

Генка наконец, нехотя, освобождает окошко от своей головы.

А регистраторша машет ему рукой в неопределённом направлении.

РЕГИСТРАТОРША
Ну, и иди лесом.

ГЕНКА
А чё, просто так нельзя навестить человека? Где лежит, скажи?

РЕГИСТРАТОРША
Во второй хирургии. Всё равно тебя не пустят.

Генка в нетерпении отходит чуть от окошка справочной.

ГЕНКА
Так может у меня дело к нему!

Теперь уже регистраторша высовывается из своего окна в вестибюль.

РЕГИСТРАТОРША
Да ты чё, сдурел совсем! Человек без сознания какие сутки, с Богом уже почти разговаривает, а этот со своими делами лезет! Иди, я сказала, не морочь голову!

И старушка чуть ли не рукой пододвигает к себе следующего в очереди.

РЕГИСТРАТОРША
Следующий!

Генка, не соло нахлебавшись, отходит от справочной ещё дальше, сразу оборачиваясь к лестнице наверх, туда внутрь стационара.

Там на вертушке, как будто на футбольных воротах, стоит охранник, готовый отразить любое проникновение. Железно, не пройти.


НАТ. ЭКСТ ГОРОДСКОЙ БОЛЬНИЦЫ – ДЕНЬ

У входа в больницу стоят больные с родственниками, ожидают своих врачей на беседу, или уже беседуют со специалистами. Мимо них от парадного подъезда спешит Генка. Параллельно он оглядывает территорию, как будто ищет кого-то.

В больничном дворике тихо, как в монастыре. Только по дорожкам вместо монахов гуляют больные в утеплённых халатах. Кто-то сидит с родными на лавочке, кто-то курит в специально отведённом месте, кто-то на газоне ласкает пришедшую к хозяину на свидание собачку.

На главной аллее стоит коляска для неходячих, а рядом с ней на лавочке развалился БОЛЬНОЙ с загипсованными одной ногой и одной рукой. Он мирно треплется с женой, которая показывает ему содержимое пакета с передачей. Вот тут-то к ним и подбегает Геннадий Голубев и, недолго думая, хватает коляску.

ГЕНКА
Мне нужна твоя одежда, друг!

Больной, равно как и его жена, пялится на неизвестного им лихоимца, претендующего на их имущество, и тоже ухватывается за коляску.

БОЛЬНОЙ
А ещё чё хочешь, Терминатор вяленый!

Но Генка неожиданно бухается перед этими людьми на колени.

ГЕНКА
Ребята! Ну правда, надо до жути! Халат и коляска ваша. Вы ж только начали, а я на - полчаса и верну, сто пудов! А?


ИНТ. ФОЙЕ ГОРОДСКОЙ БОЛЬНИЦЫ – ДЕНЬ

Генка на инвалидной коляске, закутанный в больничный халат, с неестественно вытянутой вперёд ногой и так же неестественно выставленной вбок рукой, согнутой под девяносто градусов, подкатывает к вертушке охранника, и тот сам торопливо открывает дверцу сбоку, чтобы «покалеченный» смог проехать к себе в отделение.


ИНТ. ПАЛАТА ХИРУРГИЧЕСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ – ДЕНЬ.

Глаза человека плотно прикрыты, так что даже веки не подёргиваются, как это бывает у спящих. Дыхание пожилого мужчины ровное, но редкое, лицо обрамлено седыми длинными волосами и окладистой бородой. Рядом с кроватью ОТЦА НИКОДИМА толпятся несколько стоек с капельницами, трубки от которых идут к руке, бережно уложенной на больничную пелёнку. Тишину изредка нарушает пиканье какого-то аппарата, на котором по очереди выскакивают цифры частоты сердечных сокращений, частоты дыхания и ещё чего-то.

ГЕНКА
(за кадром)
Отец Никодим… Отец Никодим.

Генка подходит ближе к кровати Отца Никодима и берёт его за свободную руку на груди.

Со второй кровати от стены оборачивается рыжий молодой человек с перевязанной бинтом грудью. Ему на вид – лет 20, но зовут его все не иначе как ВАСИЛИЕМ ТЕРЕНТЬЕВИЧЕМ.

ВАСИЛИЙ ТЕРЕНТЬЕВИЧ
Бесполезно это. Он вас не слышит.

Генка оборачивается к Василию Терентьевичу и выпрямляет согнутую над кроватью Отца Никодима спину.

ГЕНКА
(полушепотом)
О, привет. Давно он так?

ВАСИЛИЙ ТЕРЕНЬЕВИЧ
С неделю уже. Затяжелел и всё. К нему теперь и не приходит никто. Медсестра капельницы сменит, доктор с утра глянет и трындец.

ГЕНКА
Да? Жалко. А ты тут чего?

ВАСИЛИЙ ТЕРЕНТЬЕВИЧ
Гнойник у меня под лёгким, но теперь уже лучше. Вы к лечащему врачу подойдите, если что по его состоянию хотите узнать…

И парень снова отворачивается спать к стене лицом.

ОТЕЦ НИКОДИМ
(за кадром)
Ну, зачем же про меня и в обход меня.

Василия Терентьевича аж подбрасывает на кровати, и он садится на ней, опершись на стену спиной и схватившись отчего-то за коленки.

ГЕНКА
(отцу Никодиму)
О! А вы же того…

ОТЕЦ НИКОДИМ
(кряхтит)
А вот, вернулся. Видать ещё не все дела тут переделал. Временит Господь…
(Василию Терентьевичу)
Ты, Василий Терентьевич, постой пока в коридоре, постереги, чтоб нам не мешали с человеком говорить. Хорошо?

Василий Терентьевич охотно сует ноги в тапки и выходит в коридор, притворив за собой не плотно дверь.

Отец Никодим одними пальцами похлопывает по краю кровати, мол, садись. И Генка присаживается в ногах священника.

ГЕНКА
А вы чё, провидец? По чем вы знаете, что у меня к вам дело?

ОТЕЦ НИКОДИМ
А стал бы человек пробираться под видом больного к незнакомому старику просто так. Обычные-то посетители в белых халатах накинутых ходят, а ты где-то больничную робу стащил.

ГЕНКА
Я не стащил, я взял на время. Так вам правда получше стало? А то все думают…

Отец Никодим на одних локтях пытается подтянуться на кровати и лечь чуть выше. Генка спешно помогает ему.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Я знаю. Ты, парень, запомни – хорошего человека жизнь пожмёт, пожмёт, да и отпустит. Усёк?

ГЕНКА
А-га… Я даже не знаю с чего начать. Сделал тут трёхметровый крест. Ну, как… Я делал другое, но потом… В общем получился крест.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Если получился крест, значит, и хотел крест, не понимал только.

ГЕНКА
А-га. Ну, сколько я с ним намыкался везде, дня не хватит рассказывать.

ОТЕЦ НИКОДИМ
А чего добивался-то?

ГЕНКА
Так поставить, чтоб у людей был. Я так думал. Ну, деньги тоже хотел, но сейчас уже не до этого.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Понятно. И что?

ГЕНКА
Что, что… Отобрать каждый целился! И в мэрии, и заезжие скупщики, и бандиты всех мастей…  И что вы думаете? Везде проносило, а в последний раз, похоже, нет.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Где?

Генка заминается и теребит в руках край своего больничного халата. Потом вдруг резко откидывает его в сторону.

ГЕНКА
В вашем родном монастыре, святой отец.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Как это?..

ГЕНКА
А вот так! Я думал они его на общее обозрение, чтобы каждый… я или кто захочет подойти… прислониться, так сказать… А они освятили его и убрали с глаз долой для… одного дела.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Для чего?

ГЕНКА
Ну, там…

И опять Генка заминается. Он даже встаёт с кровати и уходит к окну, посмотреть, чего там. Может, поломанный больной с женой уже собираются уходить.

ОТЕЦ НИКОДИМ
(за кадром)
Ну, говори, говори!

Визитёр возвращается в ноги навещаемого батюшки.

ГЕНКА
Вам на могилку поставить. 

ОТЕЦ НИКОДИМ
Та-ак! И кто?.. Настоятель?

ГЕНКА
Да.

ОТЕЦ НИКОДИМ
А ты, стал быть, не хочешь его отдавать на мою могилу?

Движения Генки опережают его речь. Он несколько раз с чувством бьёт себя в грудь кулаком.

ГЕНКА
Вы только не обижайтесь, батюшка! Я без всякого там плохого. Но ведь раньше времени же грех! Да и сотворён он не для этого, для радости! Понимаете? Вот так вот.

Отец Никодим лежит, не сводя глаз с Генки. Просто лежит и смотрит на него, как на чудо какое-то, не выродившееся пока.
 
ОТЕЦ НИКОДИМ
Молодец… Ну, не говори «гоп», дай-ка телефон.

Геннадий находит на тумбочке мобильный и передаёт его батюшке. Тот достаточно ловко одной рукой тыркает по светящемуся экрану, отыскивая необходимое ему, что для человека его лет и чина удивительно. Потом вдруг нажимает на что-то и подносит трубку к уху.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Алё… Не ожидал?.. Вы что там все, похоже, ждёте - не дождётесь?.. Отдай крест и отпусти человека!.. Ты понял?.. Я сказал!.. Это не твоё и не моё… Вот как раз он знает, что делает! И Бог с ним тоже.

Отец Никодим энергично нажимает отбой и довольно глядит на настырного посетителя. А потом кивает ему, мол, погодь ещё, и набирает новый номер.

ОТЕЦ НИКОДИМ
(в трубку)
Здравствуй, Олег Анатольевич!.. Спасибо, Божьими молитвами. Я про крест хочу поговорить… Да нет, не про тот…
(смеется)
Мужика с крестом не трогай, пожалуйста. Хорошо?.. Ну, считай, что это моя последняя воля… Да ладно тебе. Отбой.

И святой отец с чувством выполненного долга откидывает трубку мобильника на постель рядом, а сам тяжело вздыхает, Глядя на Генку.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Всё, ступай. Мне полежать надо.

ГЕНКА
Спасибо, вам.

Генка поднимается с кровати, но не уходит, а всё как-то мнётся рядом.

Отец Никодим замечает это.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Ну, что ещё?

ГЕНКА
Да вот, спросить хотел…

ОТЕЦ НИКОДИМ
Хотел, так спрашивай.

И Генка с жаром подходит ближе, почти к самому изголовью больного священника.

ГЕНКА
Я, вот, все живу, живу… И всё, как попало. А кого не спросишь, всяк своё городит. Общей картины нет. Понимаешь, батюшка? Так, может, ты прояснишь? Как вообще жить надо?

Отец Никодим потупляет взгляд на несколько мгновений, а потом ещё более уверенно устремляет его обратно на Генку, что называется – глаза в глаза.

ОТЕЦ НИКОДИМ
Ну, как бы правила-то давно известны. Не убий, не укради, не возжелай жены ближнего своего, и так далее по всему списку… Одним словом - по совести.

ГЕНКА
(чуть помедлив)
Я так и думал…

Он разворачивается и плетётся к входной двери, как будто тащит на себе полученный в руки груз.

ОТЕЦ НИКОДИМ
(за кадром)
Постой ещё…

И Генка охотно оборачивается весь во внимании, надеясь получить продолжение ответа на свой вопрос.

ОТЕЦ НИКОДИМ
(продолжая)
Поставь свой крест на той стороне реки на горе. У всего города на виду будет, всем благодать…

На этих словах бывший предстоятель монастыря закрывает глаза и как будто даже засыпает.

И Генка потихоньку выходит из палаты восвояси.


ИНТ. КОРИДОР ОТДЕЛЕНИЯ БОЛЬНИЦЫ – ВЕЧЕР

Генка идет по коридору на выход, но вдруг возникший резкий пикающий звук заставляет его обернуться в сторону покинутой только что палаты. Там над входом тревожно мигает красная лампочка, и мечется до поста медсестры и обратно Василий Терентьевич.

ВАСИЛИЙ ТЕРЕНТЬЕВИЧ
(орет)
Сестра! Сестра! Он… Сестра!

И вот уже бежит сестра, а там и ещё одна и доктор следом поторапливается…

Геннадий Голубев всё понимает, а поэтому не бросается в истерику, как молодой паренёк из палаты священника, а молча разворачивается и покидает отделение, оставляя всё в руки медиков и Господа Бога.

В ЗТМ


ИЗ ЗТМ

НАТ. УЛИЦЫ ГОРОДА – НОЧЬ

Вновь нагруженный крестом автомобиль Давида Ароновича катит через пустой перекрёсток, шурша по мокрому от дождя асфальту рифлёными шинами.

На повороте машина выруливает на главную дорогу, но тут же почти сразу глохнет и через несколько метров холостого пути останавливается. Генка пытается ещё несколько раз завести машину, но тщетно. Полная тишина, лишь жёлтый светофор позади мигает ритмично.

Гена выбирается из-за руля наружу, смачно крякает и похлопывает машину по капоту.

ГЕНКА
Ну, и на том спасибо, Давид Аронович.

Вздохнув тяжело он принимается отвязывать крест от багажника.

И дальше Генка тащит этот крест прямо сквозь дождь посреди проезжей части на своих плечах. На кресте поблёскивает привязанная той же самой верёвкой маленькая сапёрная лопатка.


НАТ. СПУСК К АВТОМОБИЛЬНОМУ МОСТУ ЧЕРЕЗ РЕКУ – НОЧЬ

Дождь усилился. А Геннадий всё прёт и прёт крест на себе, ступая вниз осторожно чтобы не поскользнуться на мокром асфальте.

Лицо его покраснело от натуги, дождинки хлещут и по самой макушке, и по щекам, и попадают в открытый тяжело дышащий рот. Но в глазах Генки ясно читается упорство, которое не победить ничем.


НАТ. АВТОМОБИЛЬНЫЙ МОСТ ЧЕРЕЗ РЕКУ – НОЧЬ

Дождь прошёл. Чуть светает. Уже шатаясь от усталости весь мокрый не то от дождя, не то от пота Геннадий волочит крест где-то посредине моста. Траектория движения крестоносца далека от прямой, его заносит то серьезно вправо, то обратно влево. Предрассветная тишина, и только скрежет креста об асфальт нарушает её, да приветственные сигналы редких попутных и встречных машин. 


НАТ. СКЛОН ГОРЫ – УТРО

Рассвет вовсю розовеет над городом.

Предрассветный туман от реки потихоньку развеивается.

Обессиливший Гена уже просто толкает крест в гору перед собой, словно Сизиф. Теперь явственно видно, что волосы его слиплись от пота и падают прямо на глаза, но поправить их, одёрнуть нет ни сил, ни возможности. По полуметру, по дециметру, по сантиметру, но Голубев продвигает свою ношу вперёд, к вершине. Дыхание шумное, сбившееся, глаза налиты от натуги красным.

В какой-то момент из носа Генки начинает течь кровь. Но он и её не замечает, лишь отплёвывает подальше в сторону, и ну, дальше толкать и толкать крест.

НАТ. ВЕРШИНА ГОРЫ – УТРО

Отмытое ночным дождём солнце радостно блестит на траве в каждой росинке. С этой чистотой диссонируют чумазые ботинки Генки, обляпанные целыми кусками глины.


Рядом с вкопанным крестом сидит Геннадий, чуть согнув колени и сложив на них чумазые руки. Он смотрит задумчиво на бегущую под горой реку и город за ней. И как будто весь его ночной крестный ход прочерчивается перед глазами.

Вдруг откуда-то сбоку из-за склона косогора выныривает Дениска. Он радостно машет отцу руками, и бежит к нему, чуть не падая.

Геннадий тоже машет рукой, приветствуя мальчишку.

ГЕНКА
Вот это да, Дениска, привет! А мамка где?

Дениска оглядывает крест до верху и садится на землю рядышком с отцом.

ДЕНИСКА
(с отдышкой)
Я вперёд убежал, а она вон по мосту ещё идёт.

РЕЗКОЕ ПРИБЛИЖЕНИЕ. Там на мосту действительно идёт Татьяна и машет своим мужикам рукой.

ГЕНКА
А, хорошо. Ну, как тебе?

И Геннадий кивает головой в сторону возвышающегося над ними креста. Дениска оглядывается в том же направлении, ещё раз осматривает отцово творение и тихо так улыбается папке.

Вкопанный в землю крест ровнёхонько высится над лугом. Фоном ему служит лишь зелёный лес, небо в лёгких облаках, да радуга, вставшая из-за леса.

ДЕНИСКА
Благодать.

А Генка снова вглядывается в даль туда за реку на начинающий шуметь утренний город.

ЭКСТ. КАБИНЕТ ГЛАВЫ РАЙОНА – УТРО.
 
Сам Олег Анатольевич Пискунов стоит у окна и глядит туда наружу, куда-то вдаль. Слышно, как мимо окна пролетает с воркованием целая стая голубей, а откуда-то совсем издалека доносится присвист их хозяина.

За его спиной бойцы ОМОНА следователи в штатском вытаскивают из сейфов пачки документов, вырывают шнуры компьютеров из шнуропроводных каналов стола, перетряхивают какие-то бумаги на самом столе, отчего отдельные листы летят прямо на пол.

Однако лицо главы районной администрации спокойно и безмятежно, как в нирване. Лишь какая-то едкая улыбка кривит его рот.

ГЛАВА РАЙОННОЙ АДМИНИСТРАЦИИ
(шепотом)
Надо же, поставил всё-таки…


НАТ. ВИАДУК ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ВОКЗАЛА – УТРО

Столичный художник Потоцкий торопится на проходящий московский поезд, катит за собой огромный чемодан, набитый чем-то до отказу, даже в одном месте замок не закрылся, и теперь из этой щели болтается кончик женского нарядного платка. В какой-то момент художник поднимает голову кверху.

Там в вышине кружит стая голубей, а один из них непрестанно кувыркается. И опять откуда-то издалека слышится протяжный присвист хозяина этой стаи.

Следя за полётом птиц, Потоцкий оборачивается и потом даже останавливается от удивления, замирает на несколько мгновений.

Правда, на то, что он увидел, у бывалого художника хватает лишь усмешки.


НАТ. УЛИЦА ГОРОДА – УТРО

Цокая каблуками по асфальту, Галчонок возвращается с работы домой. Видимо, что-то сложилось неудачно, или просто накатило, но молодая женщина плачет.

Она останавливается у стайки голубей, пьющих воду из лужи.
Но на них она не обращает никакого внимания, а хочет лишь хорошенько высморкаться в носовой платок, однако голуби пугаются её сморкания и взмывают в небо.

Девушка ответно пугается этого, отшатывается, и тут взгляд её ненароком падает туда вдаль за реку, и тут девушка сразу же взвизгивает от радости, даже подпрыгивает несколько раз на месте.

Уже совсем с другим настроением Галчонок высмаркивается ещё раз, теперь уже окончательно, и идёт дальше, улыбаясь сама себе сквозь потёкшую тушь.


НАТ. ГОРОДСКАЯ ПЛОЩАДЬ – УТРО

Из припаркованного с краю тротуара внедорожника, пугая копошащихся рядом голубей, через верхний люк высовывается Миша Ворон целый и невредимый. Он сплёвывает семечки, вытряхивает из руки шелуху голубям на асфальт, отчего те окончательно шумно разлетаются. Но Миша совсем не обращает на них внимания, он пристально вглядывается в даль, даже очки для верности надевает.

Постепенно напряжение с его лица уходит, оно - лицо, на сколько это возможно, светлеет и, наконец, широкая вольная улыбка озаряет его. Миша вдруг что есть мочи свистит в два пальца и взметает вверх «козу», как знак победы полной и бесповоротной.


НАТ. ГЛАВНЫЙ ПРОСПЕКТ ГОРОДА – УТРО
      
У автомобиля с открытым капотом склонился в самый мотор Давид Аронович, что-то там ковыряет, подвинчивает, а потом поднимается наружу и вытирает грязные от машинного масла руки ветошью. Тут неожиданно мимо пролетает голубь, чуть не сбив шляпу с головы Давида Ароновича, который в последний момент успевает всё же отклониться от неразумной птицы.

Провожая голубя глазами, Давид Аронович сразу же ухватывает взглядом более важную деталь там вдалеке. Оценив её, он довольно улыбается и кивает головой, мол, ну, конечно, так оно и должно было быть.


НАТ. МОНАСТЫРСКИЙ ДВОР – УТРО

Прямо посреди двора во главе с Отцом Марианом монастырская братия крестятся и отбивают поклоны в сторону
заречного холма, где стоит теперь крест.


НАТ. ВЕРШИНА ГОРЫ – УТРО.

Татьяна наконец взбирается на холм к самому кресту. И Генка встаёт ей на встречу и протягивает руки для объятий. Но жена не торопится. Она вглядывается в Генкины глаза, осматривает всего его – цел ли. А потом с размаху влепляет мужу пощёчину.

ТАТЬЯНА
Сволочь, ты обо мне с ребёнком подумал?

И теперь же падает в объятья мужа, и сама обнимает его крепко-крепко.

ТАТЬЯНА
Цел хоть, здоров? Дай посмотрю.

 
И она осматривает Генку в целом, трогает руки, грудь, шею, гладит волосы.

Оттуда, как будто из поднебесья на крест вдруг слетает голубь и садится на левую часть перекрестья, и сидит там спокойненько, мирно.

А под крестом сидит Генка, рядом с ним сын его Дениска, а ещё с другой стороны прильнула жена, Татьяна. И все они глядят вверх в самое небо. Обнимает Геннадий Голубев своих домашних с двух сторон и хитренько так улыбается.

ГЕНКА
Правильно отец Никодим говорил – хорошего человека жизнь пожмёт, пожмёт, да и отпустит.

И снова с высоты птичьего полёта видно всё: и крест на горе, и сидящего под ним Генку с сыном и супругой, и речку, и весь город.

ГЕНКА
(за кадром)
Ладно. Действительно же, Благодать!
 

                КОНЕЦ