Боль свободы. Глава 2 - Планета смерти

Асумгард. По истине, самое мистическое, самое чудовищное место во всей галактике. Трудно вообразить, что где-то в целой вселенной найдется образ еще более ужасный, чем этот железно-каменный шарик, плавающий на орбите ласковой звезды.
Планета смерти, планета-убийца, планета, завоевавшая десятки, или даже сотни имен, абсолютно каждое из которых наполнено безмерным ужасом и вселяет невольный страх одним своим звучанием в сердце каждого жителя галактики, Асумгард давно превратился в излюбленный образ фильмов и книг, погружающих в атмосферу невыносимого ужаса.
Трудно даже представить, где фантазия режиссеров, сценаристов и писателей невольно переходит границу реальности. В бесчисленных произведениях о Асумгарде, часто встречаются очевидно вымышленные, магические существа, ужасающие своей выдуманной мощью, но не менее часто истории о планете стараются поражать реалистичным повествованием, используя образы самых жутких хищников, паразитов и тварей, обитающих на планетах Федерации, в заповедниках и в самых уголках галактики, чтобы создавать похожих на настоящих созданий монстров.
Впрочем, слишком многие из них, как бы страшны они ни были на экране и в описании художников слова, все равно остаются слишком похожими на выдумку. Помимо обычных способностей живых существ, которые легко допустить, вроде ядовитых шипов и смертельно опасных челюстей, вымышленных хищников Асумгарда часто наделяют такими способностями, как возможность плеваться кислотой, вмиг преодолевать огромные расстояния на скорости огнестрельного снаряда, или даже стрелять из глаз тепловыми или световыми лучами.
Думая об этом, можно даже расслабиться, рассудив, что ничего, ужаснее воображаемых чудовищ, на Асумгарде ни за что не встретится. Да и поговорить все равно не с кем, пока капсула спокойно уносится вдаль по холодным тропам космических просторов. И все равно, ужас и страх никак не оставляют, не дают расслабиться хоть на миг. В голову шумной оравой набиваются все самые нелепые, но жуткие существа, порожденные фантазией, чтобы заразить ум страхом, заставить дрожать и цепенеть, в ожидании, когда полет окончится и капсула совершит посадку на твердь планеты, ставшей грозой и ужасом целой галактики.
Чего стоит опасаться? Как только проходит немного времени, как только получается хоть немного успокоиться, сразу же голова начинает соображать. Мозг будто лишь сейчас понял, что нужно работать, что нужно приготовиться заранее, определить, как действовать и что делать, чтобы не стать бестолковым кормом для какого-нибудь монстра, готового полакомиться свежим мясом обреченного путешественника.
Зачем-то вспоминаются сюжеты виденных фильмов. Чаще всего, герои произведений терпят крушение, оказываются на планете со сломанным кораблем, не имея возможности покинуть Асумгард, и затем долго и отчаянно сражаются с многочисленными чудовищами, или прячутся, стараясь выжить, или…. Эти мысли сам породивший их мозг тут же старается гнать прочь, теперь не зная, для чего они всплывают в сознании.
Чего стоит опасаться? Никак не определить. Может, кто-то и созданий и плюется кислотой, но уж точно не стреляет из глаз лучами. И тут же вспоминаются слова палача. Кислота, он говорил об этом. Хотя, откуда ему знать?
Пробирает от злости, что нельзя ничего придумать и нужно только ждать. Откуда этому уродцу, готовому ради федерации убить невиновного, знать, что происходит на самой засекреченной, опасной планете всей этой чертовой галактики?
С каждым мгновением ожидания, страх и отчаяние все прочнее селятся в уме, захватывая мысли. Уже оживают в воображении самые нелепые, мистические существа, наделенные сверхъестественными силами, и грозят самой ужасной и мучительной смертью.
Сталмир начинает дрыгаться и кричать, вдруг поддаваясь истерике, ругается, шипит, но спустя еще какое-то время ум снова пытается отыскать решение. Нельзя давать волю чувствам, ведь раньше это всегда получалось, но лишь сейчас важно, как никогда. Нужно использовать время, чтобы придумать, как вырваться из ловушек, которые могут ждать на Асумгарде.
Военный костюм, перекрашенный в тюремную робу, теперь становится ясно, зачем с утра Сталмира заставили переодеваться. Впрочем, это призрачное чувство осознания тут же пропадает. Конечно, есть нож, есть этот костюм, но… какого дьявола? Чтобы дольше мучиться, пытаясь вырваться из лап смертоносных животных?
Потеряв над чувствами контроль, Сталмир рассмеивается, но скоро вновь приходит в себя. Этот мрак, царящий внутри капсулы, сводит с ума, не дает сосредоточиться. Это невыносимое ожидание возрождает в душе самые потаенные, детские страхи. Забытый ужас ранних лет, боязнь темноты внезапно обращается самым живым монстром, с которым нужно бороться уже сейчас. К креслу прижимают магнитные наручи, и остается только надеяться, что они запрограммированы открыться после посадки. И капсула несется по космосу к адской планете, но нет никакой возможности узнать, как скоро удастся хотя бы понять, узнать хотя бы отчасти, что ждет на планете.
Может, там вообще ничего нет? Даже атмосферы? Тогда бы просто убило, но… нет. Бессмысленно. Зачем давать армейский костюм и нож?
Внезапно укалывает острая мысль. Нож! Он должен быть здесь? Палач не мог… мог ли палач вздумать принести нож с собой? Или это все-таки какая-то хитрая уловка Федерации? Но зачем это Федерации? Не зачем. А с другой стороны, зачем тогда одевать осужденного на гибель, на казнь в армейский костюм?
В голове все начинает мешаться, и чем больше разумных вопросов отыскивает ум, тем труднее ему становится ориентироваться в происходящем. Федерация хочет его убить, это ясно, как белый день. Иначе, его бы не бросили на эту чертову планету. Только вот понять из этого можно лишь одно: решение атаковать интеллектуальные системы было верным. Значит, это настолько больной удар по Федерации, что виновника пожелали уничтожить самым пугающим, самым жестоким способом.
А затем, снова приходится гнать мысли и ругать себя за то, что ресурсы ума бесцельно растрачиваются на какую-то ерунду, не имеющую сейчас абсолютно никакого значения.
Когда, наконец, сознание успокаивается, то в спокойствии ума начинает проявляться единственный разумный вывод. Становится ясно, что сейчас нужно успокоиться и дождаться посадки на Асумгард, что воображать худшие варианты развития событий бесполезно, ведь ни к одному из них не удастся все равно придумать решения. Если вдруг и окажется, что магнитные наручи отчего-то не выпустят своего заключенного, то выбраться из их оков все равно нет никакой возможности. Если вдруг капсула сядет прямо рядом с гнездом какого-то рассерженного хищника, если свалится в морские пучины, если застрянет в каком-нибудь ущелье, или угодит в путы ядовитых растений, сквозь которые не удастся выбраться живым, то сделать с этим все равно ничего не получится. Остается только сохранять здравомыслие, беречь холодность ума и не давать чувствам понапрасну заставлять колотиться встревоженное сердце.
Чтобы отвлечься, приходится снова вспоминать все те нелепые выдумки о планете, которыми наполняются бесчисленные миры фильмов и книг. Сейчас они начинают даже поднимать настроение. Чего стоят одни лишь выдумки про стреляющих из глаз световыми лучами гигантских жуков. Конечно, в фильме, где появлялись эти нелепые существа, было какое-то более или менее вразумительное объяснение, что-то про генетическую модификацию и вмешательство недружелюбных рас из Андромеды, но сейчас это даже забавляет.
Или те истории, про огромные стаи птиц, которые испражняются кислотными плевками, ядовитым покрывалом одевая истерзанную страданиями землю Асумгарда. Вспомнив про них, Сталмир почти рассмеивается, но быстро успокаивается и с тягостным выражением опускает глаза, качая головой.
Жизнь никогда не бывает такой нелепой. Чаще она умеет преподнести самые неприятные сюрпризы, которых даже не смеешь ожидать. Очевидно, что нет на Асумгарде никаких гигантских жуков, стреляющих из глаз лазерами, нет никаких птиц, испражняющихся кислотой, нет всех этих ужасающих созданий, порожденных творческим воображением, но только от этого не намного легче. Ведь то, чем убивает планета, должно быть гораздо более прозаичным, незаметным, скрытым, но потому еще более опасным.
Капсула все продолжает движение. Сколько времени занимает такой перелет, наверняка трудно сказать, когда не увлекаешься межпланетными перелетами. Впрочем, можно угадать примерно. Наверняка, перелет не займет больше суток. Если бы было так, то в капсуле была бы предусмотрена возможность приема пищи. Федерация никогда не скупится на еду, даже заключенные в самых суровых тюрьмах имеют возможность получать любые блюда, какие захотят. Хотя, конечно, не совсем, все же им приходится сохранять баланс веществ, контролируемый медицинскими ботами и следить за диетой. А здесь ничего нет. Даже воды. Значит, лететь придется недолго.
Больше всего сбивает с толку этот военный комбинезон и нож, непрестанно тычущий в бедро. Остается надеяться, что он не проткнет… стоп, палач ведь сказал, что огнестрельным оружием комбинезон не пробить, значит, ножом его тоже не пробьет. Во всяком случае, о ранении в ногу беспокоиться не нужно.
Впрочем, с холодностью ума, в мысли прокрадывается весь ужас естественной угрозы, ждущий на этой проклятой, адской планете Асумгард. Черт, да с одним только армейским комбинезоном и ножом можно таких дел натворить, что их попросту невозможно купить или достать. Если бы всего пара таких костюмов была бы раньше, можно было бы напасть прямо на центральный институт Федерации, а не на какой-то центр принятия решений, да и тот, не основной. Конечно, в институте Федерации охрана гораздо серьезнее, но с таким комбинезоном можно было бы прорваться очень далеко и наделать много шума.
Это не дает покоя. Стоит ли давать такое оборудование тому, кто осужден на смерть? То есть, ведь это слишком мощное оружие, это единственное, что может помочь выжить на Асумгарде. Хотя, все это звучит очень не утешительно, и снова заставляет вспомнить о том, насколько изобретательна бывает дикая природа по части уничтожения жизни.
Верно. На Асумгарде самой страшной угрозой вовсе будут не какие-то жуки, пуляющие лазерами из глаз. Вряд ли там вообще есть гигантские жуки. Скорее всего, планета убивает еще более жестоко и изощренно. Вирусы, болезни, ядовитые животные и насекомые, плотоядные хищники, недружелюбная погода – достаточно и этого всего, чтобы не понадобились никакие лазерные жуки.
Наверняка, на планете куча самых разнообразных паразитов. Сразу приходит мысль, что нужно будет не просто готовиться сражаться с хищниками, если повезет, то их вообще удастся обходить стороной, и гораздо больше внимания надо будет уделять осторожности. Не есть, не пить, не проверив, что еда и питье безопасны, не залезать в опасные места, в заросли, кусты, высокую траву, по возможности, избегать водоемов.
Даже сердце начинает колотиться быстрее. Еще есть шанс, непременно есть. Федерация не зря оставила этот костюм, наверняка именно для того, чтобы помучить казненного. Больше незачем. Только нож не дает покоя. Знать бы точно, мог ли палач сам его принести…. Хотя, наверное, не мог. Значит, это тоже затея Федерации.
Как бы там ни было, шанс обязательно есть, он должен быть всегда. Пугает лишь то, что, если ум не подводит, если он все правильно рассчитывает и угадывает, если Федерация оставила нож и армейский комбинезон осужденному на смерть, значит, ни у кого не возникает даже малейшего сомнения в том, что на Асумгарде Сталмир не выживет. И, следовательно, планета ужасает не одними своими киношными образами, а на самом деле остается, благодаря своим неведомым силам, ужасающим, смертельным проклятьем всех несчастных, приговоренных к жестокой казни.
А сердце уже колотится вовсю, заставляя всю нервную систему так отчаянно напрягаться, что на лбу выступают капельки пота, и становится возможно ощутить, как от каких-то движений в капсуле гуляет слабый, едва уловимый ветерок.
Только внимание сейчас обходит это стороной. Мозг выдает один за другим пункты наскоро слепленного в голове плана действий. Как только капсула совершит посадку, сразу же нужно будет позаботиться об укрытии. Наверняка, на планете есть растительность, а значит можно построить хоть самый простой шалаш, но зато укрыться от насекомых и паразитов.
Тут же мысль отвлекается на то, что сами растения могут хранить на себе опасную заразу, а избавиться от нее нечем.
Мысли снова начинают путаться. Как ни взгляни, на каждом шагу придется рисковать. Нужно будет отыскать водоем, кроме этого, придется найти способ дезинфицировать воду. Хорошо было бы ее прокипятить, но только как это сделать – не ясно. Значит, нужно будет отыскать другой способ и очень быстро, пока обычная жажда не повалила насмерть.
Укрытие, вода, еда, а уже потом все остальное. Прежде всего нужно выжить, выжить любой ценой, чтобы однажды найти способ подать сигнал, чтобы однажды хотя бы на миг заставить голос свободы пробиться сквозь атмосферу планеты, сквозь облака спутников, сквозь тысячи километров черной, космической пустоты и зазвучать в сердцах тех, кто боится дать волю своим мыслям под деспотичным гнетом философии объединенных государств.
Что-то резко изменяется. Внезапно, капсулу начинает трясти. Мощные наручи, приковывающие магнитом к креслу, удерживающие тело ремни, не дают пошевелиться, сдвинуться хоть на пару сантиметров, но все равно хочется вжаться в кресло еще сильнее.
Невольно, Сталмир крепко схватывает подлокотники глубокого кресла, желая удержаться, а капсулу в это время трясет все сильнее. Уже не остается времени думать. В полной темноте, в черной пелене мрака приходится ждать неминуемой участи, догадываясь о ее приближении. Воображение не пытается рисовать ужасные картины падения, мысли стираются из ума, от волнения перехватывает дыхание, но кругом лишь тьма, лишь какие-то смутные чувства и стремительно убегающий миг, тонущий в грохоте несущейся сквозь атмосферу капсулы.
Удар, тряска, еще удар, грохот. Вдруг, капсулу начинает кувыркать, но затем она каким-то чудом снова возвращается в нормальное положение, ударившись обо что-то. Даже представить трудно, что в чистом небе планеты, не испорченной цивилизацией, могло стать причиной многочисленных ударов и такой жуткой тряски.
Не остается времени на мысли, вдруг по капсуле разносится крик, одновременно с новым ударом, одновременно с лучом света, прорвавшимся во тьму капсулы, и одновременно с жутким приступом боли, от которого даже в этой почти беспросветной тьме начинает туманом застилать взгляд.
Боль прошивает клинком из молний, током выбивая из тела капли пота, заставляя изогнуться и онеметь. Голос тут же пропадает, а по коже, по всему телу прокатывается сковывающей болью холод напавшего оцепенения.
И снова удар. Капсула сваливается куда-то, ее перестает трясти, в ноге каждый удар сердца отдается приступом нестерпимой боли, начинает открываться дверь капсулы, и уже хочется протянуть руку, лишь бы выбраться скорее к теплому свету, постепенно изгоняющему тьму из капсулы через медленно открывающуюся дверь.
Магнитные наручи с хлопком освобождают руки и падают с тяжелым грохотом куда-то за спину, вместо того, чтобы свалиться к ногам. Лишь тогда становится ясно, что капсула сильно накренилась, хотя все еще продолжает стоять.
Вот и все. Пора. Сталмир протягивает к медленно открывающейся двери руку, готовясь выкарабкаться из разбитой капсулы, на миг забывает про боль, но следом, с новым ударом сердца, боль ударяет в голову туманом бесчувственного спокойствия. И Сталмир теряет сознание.