Прасковья...

            
      *******
        ***
         
             Летний вечер. Я после трудового дня  с сыном возвращалась домой. На остановке, переминаясь с ноги на ногу, стояли люди в ожидании транспорта. Я издали заметила приближавшийся к остановке автобус. Мы сначала ускорили шаг, а затем, взявшись за руки, побежали.

- Вот досада! - водитель буквально перед нашим носом захлопнул двери и тронулся.

             Вспомнила поговорку (пусть не обидятся на меня мужчины): «Никогда не бегите за мужчиной и автобусом. Ушёл один, придёт другой».

             Действительно, прошли пару десятков минут, и подъехал другой автобус. Мы с трудом втиснулись в переполненный салон. Моему сыну удалось «проскочить» в «переднюю»  часть салона автобуса, где на первой же остановке занял свободное сидячее место. Как принято считать, что эти места для детей и  матерей с детьми. Но тут же уступает своё место одной «старушенции». Слышно мне и всем пассажирам, как между моим сыном для своих неполных семи лет, невероятно коммуникабельным и сообразительным, и этой старушкой завязывается диалог. Говорят они громкими голосами, и их слушает весь автобус, ибо другого развлечения на маршрутке всё равно не предвидится.

              Голос этой пожилой женщины мне показался знакомым. Притиснутся к ним, и разглядеть её мне никак не удавалось. Когда автобус доехал до нужной нам остановки, прекратил своё движение и водитель открыл двери, я окликнула сына, кивнув головой, дав понять, что нам выходить, то буквально в дверях мне удалось рассмотреть эту женщину. Она сухощавого телосложения, нездоровая бледность лица, а глаза до боли мне знакомые. Выйдя из автобуса, на моё вопросительное лицо сын ответил, что это была баба Паша.

- Баба Паша? Прасковья Ивановна? Твоя няня, моя «помощница-спасительница»!! Что же могло случиться, что я не признала её?!- в груди моей защемило.

               Вечером дома я не находила себе места, всё время думала о Прасковье Ивановне.


*******
  ***

               Прасковья Ивановна – уроженка Горьковской (ныне Нижегородской) области. Когда в начале 50-х прошлого столетия в соседней области, точнее на территории Татарии, Альметьевский район, геологи найдут чёрное золото – Ромашкинское месторождение (сегодня это крупнейшее месторождение России), народ со всех уголков нашей необъятной страны потянется туда и за заработком, и за хорошей жизнью. Тяжело было в послевоенные годы, а эти края всё же война обошла стороной. Прасковья не останется в сторонке: она с двумя малолетними детьми с небольшим узелком лишь самых необходимых вещей, пока муж-тиран отсутствовал во дворе, бежала из дома. Он любил сильно поддавать, и в пьяном виде, и не только, распускать руки, бить жену без всяких на это причин. Двухнедельные запои превращались в дорогу в ад.

                Итак, прибыл народ на место назначения глубокой ночью. Женщин с детьми разместили в бараках, по 10-15 человек в комнате. Расстелив старые матрасы на пол. Многие по несколько суток спали прямо под открытым небом. Решались вопросы с трудоустройством прибывших «добровольцев»,  и так постепенно снимались вопросы с проживанием: комнаты в общежитии или в коммунальной квартире. Общительная Прасковья познакомится с местной жительницей,  которая и поможет ей с жильём: приболевшую свекровь забирают к себе, а освободившийся дом предоставляют Паше с детьми. Правда, дом ветхий, деревянный, печное отопление, удобства на улице. В её положении это была большая удача!

                У Паши не было специальности, за спиной всего пять классов образования и «опыт работы» в колхозе. Поэтому  бралась за любую работу разнорабочего: подъём тяжестей, уборка производственных помещений. Вот её главные обязанности. Молодость и оптимизм помогали ей легко преодолевать суровые трудовые будни.

                Пройдёт время, зарубцуются «раны» у Прасковьи. Придёт весна, придёт любовь. Её приметит молодой мужчина, недавно прибывший на заработки. Высокий, по-настоящему высокий, где-то 190, брови и глаза чёрные, как смоль. Вьющиеся густые волосы, цвет которых ничем не отличался от цвета его глаз. Красивые глаза! Красивая улыбка! Красноречив!

                Да и сама Прасковья своей красотой не уступала молодым девушкам. В день знакомства в цеху на ней был обычный рабочий тёмный перепачканный халат. Она, несмотря на то, что уже родила двоих детей, была стройна как берёзка, даже под широким халатом подчёркивалась стройность её фигуры. На голове обычный белый платок, из-под которого выглядывали её белокурые волосы. Глаза, голубые, как голубой-голубой сапфир. Лицо её излучало тепло и нежность. Их глаза встретились, по телу пробежали мурашки.

                Итак, её звали Прасковья, Паша.  Его же - Павел, Паша.
«Паша плюс Паша», - так народ шутливо их сразу «окрестил» и «поженил».

                Между ними завяжутся тёплые отношения. Павел окажется мастером на все руки, ему ничего ни стоило помочь одинокой женщине по хозяйству. В его руках всё спорилось. Так они будут видеться чаще, и сами не заметят, как станут жить одной семьёй. Он прекрасно ладил с её детьми. Паша была на седьмом небе от счастья. Она считала, что встретила свою любовь. Долгожданную и волнующую кровь, любовь. Пройдёт ещё какое-то время, и Прасковья поймёт, что под её сердцем забилась другая жизнь. Вот уже несколько дней, как она узнала об этом, но почему-то не спешила сообщить Павлу.

                Хорошее  почему-то имеет свойство быстро и печально заканчиваться. В один из вечеров впервые Павел не вернётся домой. В тревожном ожидании  пройдёт день, второй. Оборвётся связь. Как будто ничего и не было, и даже не было самого человека. Ранним утром «долгожданный» стук расставит всё по своим местам. Паша поспешит открыть дверь. На пороге стояли две женщины: мать с беременной дочерью на большом сроке. От них станет известно, что «молодая семнадцатилетняя беременна от её квартиранта». Да, да, от квартиранта, так сам Павел представил этим женщинам Прасковью, хозяйку дома. Видимо, узнав об истинном возрасте девушки и её положении, он скрывается в неизвестном направлении, прихватив с собой все имеющие на тот момент у них ценности, не побрезговав простынями и пододеяльниками. Может и не поэтому, может потому, что был он просто вором. Вором материальным, вором духовным, «тихим сердцеедом».

                Павел исчезнет из жизни Паши так же быстро, как и появился, не узнав о том, что через девять месяцев у них родится дочь Любовь, названная в честь её последней любви. Прасковья «плотно закроет дверь в свою личную жизнь», посвятив себя детям и работе. Дети и работа.

                Работа, работа и работа! Так заработает «почечуй» (медицинское, устаревшее), который в старости перейдёт в рак….


*******
  ***

                Итак, весь вечер я не находила себе места. А ещё несколько вечеров подряд безуспешно стучалась в дверь Прасковьи Ивановны, пока не узнала от старушек, сидящих на лавочке у подъезда, о её переезде в другой микрорайон.
            
                Время летело неумолимо быстро. Мне удалось отыскать новый адрес Паши и выбраться. Вот нужный мне дом, подъезд, этаж, квартира. Позвонила. Мне отворила её младшая дочь Люба. В чёрном платке на голове. Я направила свой взгляд мимо неё: в комнате люди в тёмных одеждах  с зажженными свечами в руке. Из глубины слышны голоса женские. Заупокойная литургия.

- Надежда, проходи, ты во время, сегодня маме девять дней…..

Да, опоздала я, на девять дней…Дела…., всё дела…, суета сует…

              Вот ещё одна жизненная история о непростой судьбе женщины, женщины-матери, женщины-труженицы.

Да уж! Как мама моя говорила: «Судьба и за печкой найдёт, чему быть – того не миновать. На небесах Бог начертал в книге жизни – от того не спрячешься и не убежишь».

Но собственно все они почти об одном и том же…, о любви…, о женской доле…