610. Хут. чертовщина. Погибает самый слабый

                С Юркова Лёхи окончательно слетела пелена недавнего хмельного состояний, сняло, как будто бабка отшептала, чувство ясности и чистоты, что у того вымытого стекла и только страх за самого себя погнал его догонять своих приятелей.
               А те мчались, что те кони по заснеженному полю, высоко выбрасывая вверх колени, тут не то чтобы догнать, как бы окончательно не отстать от них.
             Лёха бежал следом, его душила жалость к себе и обида к товарищам, которые бросили его, можно сказать, на произвол судьбы.
           Вот он тот момент истины, когда проверяется настоящая  дружба и верность, да какая может быть у них дружба, так только преданность к верному товарищу стакану, а верность, что у той гулящей женщины, кто поманит, к тому и потопали.
             Лёха пытался докричаться до своих приятелей, предложить тем одно очень даже умное дельце, появиться на могилке бабки Саньки всем вместе, но куда там, Миха гнал, что тот чёрт на именины, выбрав самый короткий путь, бежал без оглядки параллельно задним дворам хуторян.
           Колючий морозный ветер дул в лицо, отчего позёмка летела и слепила глаза, а дыхание становилось затруднительным, но это ни кого не останавливало, было в этом некое помешательство разума или же спортивный интерес, кто одолеет дистанцию первым.
             Возможно, в них вселился дух соревнования, чтоб определить, кто же из них самый лучший и выносливый или же полнейшая трусость перед страхом, по принципу пусть погибает самый слабый?
          Но и не стоило забывать одну замечательную притчу, что и последний может стать первым, посмотрим на это, время всё покажет и расставит по своим местам, чтоб окончательно убедиться так ли это на самом деле или же это только надежда для самоуспокоения.
               Лёха припомнил чёрного призрака и по его телу прокатилась волна холодной испарины, по сути это был даже не призрак, а скорее всего страшный демон, у которого за спиной были крылья, которые он для внушительности своего размера слегка приоткрыл.
            Было даже такое чувство, что он парил в вышине и оттуда наблюдал за бегущими по хуторскому выгону мужичками, определяя чья душа из них ему достанется.    
              Юрков понимал, что за Захаркой, а тем более Михой ему не угнаться, в его голове выстраивались и тут же рушились всевозможные просчёты вариантов, как ему следовало бы действовать, чтоб оказаться, хотя бы вторым на кладбище.
            Вдруг возникло такое  чувство, что ему заехали кулаком в правое ухо, но нет, ни какого кулака не было и в помине, это одна единственная правильная мысль влепилась его башку.
                Всё вышло довольно просто, ему на глаза попалась натоптанная тропинка в снегу от хутора в сторону главных усадебных ворот, Лёха смекает, что по ней намного проще и легче бежать, хотя с первого взгляда в этом нет ни какой логики.
            Это только на первый взгляд так кажется, а если разобраться, то она выведет  центральной дороге, которая как мы уже знаем перед кладбищем проходит у самого оврага.
            Что это даёт?
             А вот что, Захарка с Михой упрутся в овраг и постараются его обойти, не станут же они лезть в него, где снегу намело по самую макушку.
          
            Миха по глупости или с дуру не разобравшись, сигает в овраг, ведь вон уже за оврагом хуторское кладбище, стоит только выбраться на другую сторону и ты считай на месте.
          Захарка оказался умнее или скорее всего увидел, как Миха упорно врывался в наметенный сугроб, высота которого была не менее двух метров, повернул в сторону дороги, по которой лёгкой трусцой семенил Юрков.
           Приятели сближались, Лёха слегка прибавил в темпе, Захарка дыша, что те кузнечные меха, хватал рукою снег, сдавливал и совал себе в рот, чтоб хоть как увлажнить иссохшую полость рта.
             Юрков заметно опережал Захарку, тот понимая, что его уже обгоняют, задыхаясь и выкрикивая через слово, попытался вступит в полемику с приятелем, что довольно заниматься пустой и глупой беготнёй и лучше было бы вдвоём добраться до кладбища.
           Должен же Лёха понимать, что двум первым ничего не грозит и Захарка согласен  уступить первенство лобызания креста на могилке бабки Саньки.
            Юрков на данное предложение вывернул в сторону Захарки подобие фиги, закоченелость пальцев на морозе не позволило эту процедуру  с более смачным эффектом  вывернуть товарищу.
           Крики Михи из оврага о помощи, что глас гибнущего в снежной пустыне  безлюдной тундры, не был услышан приятелями, нет услышать то они его услышали, но проявили полнейшее  равнодушие к своему товарищу, которому тут же предрекали окончательную погибель.
           Всё довольно просто и справедливо, как вы к нам, так и мы к вам и ни чего личного, каждый сам за себя, как аукнется, так и откликнется.
          Миха метался в овраге, что тот волк попавший в ловушку, но ещё надеявшийся в скором времени выбраться на простор.
       Он пытался прорыть прогалину в сугробе, но снег довольно плотно спрессовался, да одними руками здесь не справится.
          Было кинулся в одну сторону, затем в другую, утопая по пояс в снегу, понимал, что на бесполезные метания уходит драгоценное время.
            Жизнь всегда преподносит уроки, но не всегда из этого делаются выводы, разве забыл Миха, что ещё пацаном любили приходить сюда, чтоб вот в этих самых сугробах рыть норы или же с обрывистого края нырять в свеженанесённый ветром снег.
           Знал, ещё как знал, что выбраться наверх довольно затруднительная задача, тогда спрашивается, чего сиганул в овраг, на что надеялся.
           А всё от собственной самонадеянности и видимости ближайшего расстояния до кладбища, но не учёл одного, что близок локоток, да не укусишь его.
            Злость не плохой помощник в таких ситуациях, особенно когда во всём винишь своих приятелей, ведь это они виноваты, что пошли за добавочной выпивкой, нет было, посидеть, покурить, поговорить о том да о сём,  да и разойтись с миром по домам.
             Нет же, попёрлись, спрашивается за каким хреном, да чтоб упиться до соплей, а в итоге что вышло?
            Да ничего хорошего, наткнулись неизвестно на что, вот теперь и расплачивайся за свою ненасытную к выпивке утробу.
            Спал бы сейчас на лавке у тёплой печки, а не метался бы по оврагу в ожидании собственной кончины.
          Цихарю так стало жалко себя, что он слегка прослезился, от неизбежности положения со злостью стукнул кулаком в неприступную стену сугроба.
            Кулак, войдя в спрессовавшийся сугроб до самого локтя, оставил в нём углубление.
           Да как же он сразу не сообразил, сделать подобие ступеней таким простейшим образом, Миха взбодрился от только что пришедшей ему на ум идеи, с новыми силами накинулся на сугроб, явно спешил, что обошлось ему двумя скатываниями вниз.
            Слегка охладев, стал осторожничать и в итоге с трудом выбрался поверх сугроба. 
           Ещё не веря в благополучность исхода, прополз на четвереньках несколько метров вперёд, а уж только потом решился встать в полный рост.
           Особо не различая, кто же это почти достиг кладбища, ринулся с новой силой по заснеженному полю, у него ещё имелась возможность опередить того, кто следовал за тем, кто уже достиг самого кладбища.
           Цихаря заметил тот самый, кто претендовал быть вторым, он явно прибавил ходу, но и Миха не жалел своих сил, ещё не известно, кто из них первым окажется в нужном месте.
      
             Лёха Юрков первым оказавшись на кладбище метался среди торчащих из снега крестов, он как та собака, чувствовал что это где – то должно быть здесь рядом, но где конкретно понять не мог.
           Миха злорадствовал, он не только опережал Захарку, но и имел шанс первым отыскать могилку бабки Саньки.
          Цихарь кинулся в одну сторону, другую пытаясь отыскать тот самый крест, который и укажет, что именно здесь лежит захороненная бабка Санька.
           Но что за наваждение, уже и Захарка здесь в поисках той самой могилки, но ни кому из них не удаётся её обнаружить.
             До комичности интересная история, трое не разлей вода приятелей, метались по кладбищу с таким видом, что они друг друга видят первый раз и никогда до этого не встречались, только деловая суета и ни каких взаимных отношений.
             Уже почти всё кладбище было истоптано следами неугомонных искателей затерявшейся могилки, которые шастали не разбирая, куда собственно они вступали.
          Попытки рассмотреть на крестах, кто же здесь покоится, особого результата не давали.
          На крестах не особо было разобрать написанное, а на многих вообще стёрлись надписи.
           Будь кто - то из них здесь на похоронах бабки Саньки, возможно бы и с ориентировался, а так только пустая беготня.
       Не подумайте, что они и на поминках не были, ещё как были и выпили, дай бог, за упокой усопшей, после чего  заметно пошатываясь, покидали поминальный стол.
            Вообще сказать, кладбище, что зеркальное отношение самого хутора, если б в данный момент его не засыпало обилием снега, то мы бы увидели довольно разношёрстную картину запущенности и ухоженности.
          Одни могилки пребывали в аккуратном состоянии, что свидетельствовало о том, что родственники покойного проявляют заботу о нём, не забывая ежегодно приводить её в порядок.
            Другие пребывали в полнейшем запустении, на некоторых поросших бурьяном  бугорках вообще отсутствовали кресты, признак того, что здесь покоиться прах христианина.
          Тоже самое можно увидеть в самом хуторе, одни дворы пусть и скромные по достатку, но выглядели ухоженными, другие же, пребывали в полном запустении.
             Хотя хозяева этих худых дворов, ни чем не отличались от остальных хуторян,  с одной лишь разницей, что страдали как физической, так и духовной леностью.
           Возникает вопрос, а куда, собственно говоря, подевалась могилка бабки Саньки, пухом ей земля и вечный покой её праху, да ни куда они и не девалась, была тут же.
           Только вот ухода за ней  ни какого не было, сиротливая могилка и выглядит сиротливо, близким родственникам до этого и дела не было, разъехались, разошлись кто куда, вот и не доходили у них ноги с руками, чтоб хотя бы раз в год посетить её. 
               С просевшей землёй наклонился и крест, а затем и вообще он упал, а поднять и утрамбовать  вокруг креста землю ни у кого не имелось желания, хотя дел всего на пять минут и ни как не больше.
            Откуда повелось подобное равнодушие уже и не понять, ладно, когда чужая могилка, так зная, что рядом захоронен прах ближайшего родственника и пальцем не пошевелят, чтоб поправить холмик, подкрасить крест.
           Оправдываясь тем, что у нас своих дел хватает, а у этого свои родные есть, вот пусть и делают.
           Родственные обиды, нет ничего страшнее и ужаснее, год от года только наслаиваются и крепчают, припоминаются до мельчайших  деталей, кто, кого и когда обделил, оклеветал, обделил наследством, да ещё много такого, что устанешь перечислять.

          Выбегавшись, как те собаки сорвавшиеся с цепи, трое приятелей в полной отрезвлённости ума, ещё бы не протрезветь от такой беготни на морозе и при встречном ветре, окончательно умаялись и собравшись вместе, стали выяснять, где же могла быть могилка бабки Саньки.
           Всё сошлись во мнении, что где – то здесь, среди своей родни, но вот только где конкретно, ни кто в точности указать не смог.
            Знать бы этим хуторским пянчужкам, что топчутся как раз по этой самой могилке, так враз бы кинулись разгребать снег в поисках догнивающего креста.
          Но потоптавшись на месте и не видя того самого призрака, который до полусмерти напугал их своим заявлением, что непременно заберёт душу одного из них, осмелели, огляделись и даже решили, что раз не смогли отыскать нужную могилку, то и спроса с них ни какого нет.
         Захарка даже предложил по этому поводу выкурить по цигарке, на что Миха ответил довольно категорично:
            -Какого к хрену гада раскуриваться здесь будем.
                - Нечего здесь зря торчать, беду на себя накликивать.
                -Следует возвращаться назад, мешок – то там в проулке остался.
             -Понесёт кого ни будь чёрт в рань несусветную через проулок, вот и знай как звали. Потом ищи, так не найдёшь крайнего, упрут и спасибо не скажут.
                -Хорошо вам рассусоливать, ведь мешок не ваш, а раз не своё, то и не жалко. 
           -Пойдём, ещё можем успеть, а там глядишь и сменяем, а опосля обмоем так сказать, ночную беготню.
             -Снимем нервное потрясение.
       Лёха и рад бы пойти, но имел большие сомнения:
                -Припрёмся Миха за мешком, а там этот с крыльями нас дожидает.
                -Каково будет, а?
        - Ото ему нужно нас дожидаться, хотел бы, всех вот здесь бы и придушил,
                высказал свою мысль Цихарь.
         -И  то верно,
                отозвался Захарка,
            -жуткое местечко для ночной беседы, как бы хуже не вышло.
                -Пойдём к дороге, а там прямиком до усадьбы.
                -Ох и чудная же ночка задалась, чёрт бы её побрал со всеми потрохами.
              -Айда за мной, здесь прямком и выйдем к дороге.
       Точно ночные волки шагали след в след, впереди всех шёл Захарка, следом Цихарь и с опаской оглядываясь, торопливо ступая в освободившийся след, шагал Юрков.

30 июня – 01 июля 2020г.