Кто же ты, Яна Грабовская? Часть 2

Я готовился к семинару, который должен был пройти через неделю в городе Белгород, тема семинара звучала: «Деструктивные секты и их влияние на современное мировоззрение». Я засиделся допоздна и с головой ушел в работу, поэтому не сразу услышал звонок телефона. Звонил Женек. Мы с ним часа два обсуждали политику, а потом разговор зашел о Яне, но ничего, проливающего свет на эту темную историю, никто из нас добавить не мог. Узнав, что я скоро буду в Белгороде, Женек обрадовался и сказал, что в это время тоже туда приедет по коммерческим делам. Он сказал, что в Белгороде проживают двое наших бывших одноклассников, отличница Лариса Токорева и Колян Дробышевский, и ему совершенно недавно удалось узнать их телефоны и адреса, благодаря Светлане Альмедииновой, учительницы математики нашей школы, с которой эти двое, по всей видимости, поддерживали отношения.

Неделя пролетела незаметно, и вот уже я на шумном и грязном перроне железнодорожного белгородского вокзала. Кругом торговцы и пассажиры с огромными сумками и мешками, ожидающие свою электричку. Один из встречающих меня организаторов перепутал вагоны, и мне пришлось еще долгое время наслаждаться шумом и гамом, гремящей музыкой на военную тему из всех громкоговорителей вокзала. Гостинца, куда меня поселили, оставляла желать лучшего, но что взять с провинциального городка, в котором, как оказалось, всего полтора книжных магазина, и мне не совсем было понятно, зачем им семинар на такую тему. Ну, да платят деньги, и ладно. На следующий день после прослушивания докладчиков и безуспешного поиска нормального ресторана, я отправился встречать поезд, на котором из Киева должен был приехать Женек. Поскольку предварительно номер был заказан на двоих, мы отправились в гостиницу, но по пути мой друг узнал, что хорошего ресторана в Белгороде я так и не нашёл, предложил накупить еды, что собственно мы и сделали на близстоящем базарчике. Приобрели колбасу, сыр, зелень и прочие съедобности, качественным спиртным мы предусмотрительно запаслась заранее. Мы накрыли стол, и, наконец-то, могли сесть и приступить к ритуалу встречи двух старых друзей. За столом выяснилось, что Женёк уже созвонился с нашими однокашками, и осталось только согласовать день и место нашей встречи. Заодно он рассказал, что через его тетку удалось узнать у тех, кто давно работал в больнице и застал этот странный, мягко сказать, случай. Узнал, что Яну из больницы забрал лично сам начальник милиции Григорий Эксархидис, отец Грека. И якобы он отвез её или его в психиатрическую больницу, печально известное в городе здание с башней, после этого следы Яны окончательно теряются. Я поведал о своих результатах, что пытался узнать что-нибудь о её матери, Злате Грабовской, но, как мне сообщил мой знакомый из Симферополя, она, то ли сама застрелилась, то ли её убили, примерно в тоже время, когда Яна попала в больницу после аварии. После обмена сведениями, некоторое время мы просто молча сидели и задумчиво курили. Информация о смерти матери Яны сильно расстроила Женька, было заметно, как он сменился в лице, и его настроение явно ухудшилось, к тому же все говорило о том, что судьба самой Яны наверняка сложилась трагично.

- Всё, на сегодня хватит говорить о Яне, а то мне не по себе уже от твоих детективных изысканий, - сказал я Женьку и отправился в душ, дабы смыть с себя неприятные чувства.

Следующие дни мы вообще не затрагивали тему Яны Грабовской, и в основном пытались компенсировать годы упущенного общения. Было приятно, что с годами мы хоть и изменились, но многие наши интересы все одно были общими. Мы оба, оказывается, увлеклись восточной философией и антропологией, обоим нравилась одни и те же фильмы, и даже гастрономические вкусы были схожими. С одноклассниками договорились встретиться в субботу, Лариса любезно предложила провести встречу у нее в частном доме. Мы должны были встретиться с Коляном у стадиона, и за нами подъедет муж Ларисы Олег. За день до встречи вечером у Женька случился серьёзный нервные срыв. Началось с того, что он набросился на мужика-сталиниста с противной красной рожей, который в магазине пытался втереть толстой продавщице, что никаких ГУЛАГов не было. Для Женька, у коего оба деда там были замучены и умерли в этих самых лагерях, это видимо послужило спусковым крючком, и все, что в нем длительное время подавлялось и накапливалось, вдруг, вырвалось в форме неуправляемой агрессии, которая, впрочем, была больше направлена против него самого. Потом он попытался спрыгнуть с балкона, но благо дело мой опыт общения с людьми, находящимися в подобном состоянии, и свой личный запас медикаментов, припасённых именно для такого случая, но для себя, ближе к середине ночи сделали свое дело. Мой друг выговорился, и стали понятны причины его срыва. Все проблемы, в общем-то, и не в нем, а в той среде вынужденного обитания, которое называется семьей. Как человек, всегда искавший любовь в поэтическом смысле, он так и не смог найти её, несмотря на второй брак и совместных детей. Нежелание причинить боль своей жене в том случае, если он оставит семью, заставляло копить неудовлетворенность в глубине души. Несколько раз прокричав с балкона гостиничного номера на всю улицу, что он ее, то есть свою жену, не любит, Женек, наконец, успокоился и уснул, но мне пришлось продежурить, просидев с ним практически до самого утра, так как были опасения, что он может проснуться и что-нибудь этакое вытворить. Я думал уже позвонить Ларисе и Николаю, чтобы отменить встречу, но, на удивление, мой товарищ проснулся бодрячком, чего нельзя было сказать обо мне.

В назначенное время мы были у стадиона и пытались угадать в прохожих, который из них окажется Коляном, но как не старались, выходило безуспешно, и мы даже подумали, что он, возможно, не придет вовсе, ведь он всегда был немного странноватым типом.

- Здорово, пацаны! - послышался хрипловатый голос за нашими спинами. Первая мысль была, что это какой-нибудь алкаш пытается стрельнуть сигареты, но, обернувшись, мы увидели нашего Коляна, заметно повзрослевшего, с двухдневной щетиной, одетого в спортивный костюм, явно с местного рынка, и в дурацкой кепке, которая подходила разве что какому-нибудь грузину. Но вот глаза возмужавшего Коляна остались такими же задумчивыми, какими помнились со школы.

- Тебя, Колян, не узнать! - воскликнул Женек, пожимая ему руку и обнимаясь с однокашником.

Затем этот ритуал повторил и я.

- А я вас сразу узнал, еще издалека. Вы как два иностранца, прям. Думаю, дай обойду, чтобы незаметно подойти.

- Почему иностранцы?- спросил я.

- Да вы на себя посмотрите, как вы одеты. Костюмы деловые, портфели кожаные! Вот, на меня посмотрите, - нормальный интеллигент центральной части России.

- Это вы, одноклассники? - мы обернулись в сторону мужика с круглым лицом и улыбкой до ушей, на половину высунувшегося из микроавтобуса «Ниссан».

- Мы! - бодро ответил Женек.

- Ну, тогда залезайте.

Мы поспешили загрузиться в автомобиль, по ходу дела знакомясь с Олегом. И пока ехали до дома, он практически все нам рассказал об их совместной с Ларисой жизни. Мы узнали, что он торгует стройматериалами, а супруга занимается всей бухгалтерией, домашним хозяйством и детьми, которых у них двое. Впрочем, детей мы увидели сразу, как вошли в усадьбу, это были двойняшки. Мальчик и девочка уже встречали нас и наперебой рассказывали про собаку, кошку, которая окатилась, и о том, что сосед дядя Вася вчера напился и всю ночь как дурак песни орал. Вскоре появилась и сама Лариса, изрядно пополневшая, но при этом все же не утратившая своего женского обаяния. Она, срывая с себя на ходу фартук, принялась нас обнимать и целовать, когда же очередь дошла до Коляна, она просто сказала:

- Привет! Ты-то мне уже порядком надоел, - но потом все же вернулась к нему, - Эх, давай и тебя обниму, ты всё же молодец, выручил нас с Олегом.

Потом Лариса повела нас в дом, а Олег занялся мангалом. Хозяйка принялась нас усаживать за стол, который просто ломился от всяких вкусностей, и для нас с Женьком, уже неделю сидевших на казенных харчах, это было просто приятным сюрпризом. Часа три мы рассказывали друг другу о том, как жили все это время, затем начались вспоминания о нашем детстве, родном городе и школьное поре. В какой-то момент наступила тишина, и все замолчали, то ли говорить было уже не о чем, то ли погрузились в память о давно минувших днях. Женек решил, что это подходящий момент завести разговор о Яне Грабовской. Он рассказал все, что нам было известно, почему-то больше всех эмоционально возбудился Олег, он даже вскочил из-за стола и, нервно передвигаясь по комнате, периодически восклицал: «Ну, нефига себе!» или «Да, ну …». Мы перебрались на улицу, где удобно устроились на диванах под мастерски сделанным Олегом навесом, приступили к обсуждению выданной Женьком информации.

- Несомненно, в ней было что-то странное, – рассуждала вслух Лариса – я буду говорить о ней в женском роде, - меня всегда удивляло, что в разговорах о каких-либо серьезных вещах, она была на высоте, но когда дело касалось совершенно банальных вещей, терялась. Как я помню, Яна вечно вошкалась с колготками, хотя теперь понятно почему, а в туалет она если и ходила, то в середине урока, на перемене никогда. А танцевала она как ужасно! Странные движения и манеры, девочки так не двигаются в танце. И, главное, вечно ничего не помнящая о своем детстве, о подружках, которые у нее были раньше, на все был один ответ: спрошу у мамы. Как-то раз спросила, как у нее дни проходят, у меня по молодости проблемы с этим были, так она глазище свои вылупила на меня, и морг-морг ими, ну, я поясняю ей, говорю, месячные как у тебя проходят. Опять что-то про маму промямлила. Да что уж говорить, мы постоянно Яну обсуждали и над ее причудами с девчонками ржали, кстати, то, что она никогда с нами никого не обсуждала, тоже не в пользу того, что она девочка и с нами в одной команде. Это, конечно, не доказательство факта, а можно ведь школьную медицинскую карту достать, чтобы узнать наверняка.

По мимике лица Женька я понял, что он предвидел скорую развязку и потянулся за очередной сигаретой. Я посмотрел на столик, куда каждый бросил свои сигареты, там лежало четыре пачки «Мальборо», Олег был некурящий.

- А вы, кстати, помните, кто нас с болгарских сигарет на «Мальборо» подсадил? И как Воробушек их всей школе продавал, но у нашего класса было преимущество, так как Яна ему разрешала давать нам в долг, а иногда этот долг вообще прощала. Именно она привила нам вкус к хорошим сигаретам, спиртному и заграничным шмоткам.

- Еще к порно-журналам, - добавил Женек и продолжил, – а помните, когда Васю Васюкова училка по химии застукала с ними, он ей сказал, что журналы ему нужны, так как он хочет после школы поступить в медицинский и стать гинекологом?

Тут Лариса хлопнула себя по ноге и сказала:

- Вот ведь я дура, повелась на ваши рассказы! Что попало про девчонку наговорила. Про Ваську-гинеколога сказал, и я вспомнила, как нас в девятом классе всех к гинекологу водили на осмотр. Не знаю, по какой причине в школу явился этот гинеколог, и всех девочек старших классов повели на осмотр, об этом было объявлено заранее за два дня. В день осмотра я была как раз за Яной, и когда она вышла, слышала как врачиха с сестрой что-то о здоровье Яны говорили и жалели ее. Наверное, у нее месячных и не было по причине какой-то болезни, она ведь какая-то болезненная была.

- Вот и вернулись к начальной точке, - немного расстроено подытожил Ларисин рассказ Женек.

Тут всё это время мочащий Николай выдал:

- Все это потому, что их было двое.

- Кого двое? - переспросил я изумленно.

- Яна и еще кто-то, похожий на нее пацан, - невозмутимо пояснил Николай.

- Коля, ты шо, с дубу рухнул! - засмеялась Лариса.

Я посмотрел на ее двойняшек, девочка и мальчик похожи как две капли воды, различить которых можно было только по одежде.

- Вполне возможно, - указывая на детей, согласился я.

- Откуда у тебя такие допущения? - поближе подсев к Коляну, спросил Женек.

-Дело было так…, - Николай вздохнул и начал свой рассказ, - ну, все так или иначе пытались за ней ухаживать, особенно в десятом классе, когда наши юношеские организмы созрели. Я, конечно, не был исключением, а поскольку всем было известно, что она состоит в сексуальных отношениях с Греком, то решил, что мне не составит особого труда ей завладеть, тем более, у меня уже был успешный опыт с девчонками. И я начал так и этак к ней, что говорится подкатывать, но все бестолку, думаю, может намеки и все такое не понимает. Да и сильно усердствовать тоже было опасно, вдруг она Греку пожалуется, сами понимаете, чем могло все это кончиться тогда для меня. Но разум мой замутился, видать весна сказывалась, и тут я получаю от нее записку, приходи, мол, в десять вечера, никого не будет дома. Радость моя зашкалила, еле дождавшись назначенного часа, я примчался все одно раньше. Она такая вся веселая нарядная усадила меня за стол и говорит, что нервничает, надо бы ей выпить, дабы успокоиться. За компанию мне налила тоже, мы выпили, крепкий такой коньяк оказался. И Яна, значит, говорит, чтобы я в комнату ее прошел и расположился, а она пока в душ быстро сходит. Я весь довольный такой развалился на кровати и уснул на пару секунд буквально, открыл глаза, а она предо мной голая уже стоит, и все у нее там нормально, без штучек ваших. Я тоже давай с себя штаны было стягивать, и, вдруг, вижу, как из-за нее тень чёрная-причёрная такая выплывает, по форме человека напоминающая, но без лица главное, и на меня. Так мне страшно стало в тот момент, что я соскочил с кровати, и, держа штаны, побежал вон из комнаты, пробегая мимо уборной, заметил, как там Яна стоит, платье задрала и нужду по малой справляет, как положено пацану, стоя. Меня увидела или увидел и как давай на меня глазищами своими страшно смотреть и шептать что-то. Сами понимаете, останавливаться я не стал, а прямиком рванул до дому, по дороге застегивая штаны. Я об этом никому не рассказывал до этого момента, боялся, что за сумасшедшего примут и в дурдом свезут.

- История, конечно, интересная, но двое их быть никак не может, - разрушив все объяснение Николая, сказал Женек, разочарованно поднялся со стула, распрямляя спину.

- Че это не может? - обиженно спросил Николай.

Женек вошел в дом тут же вернулся с портфелем и достал оттуда копию свидетельства о смерти Яны Грабовской.

- Потому что Яна Грабовская умерла, и тут черным по белому написано когда. И потому, если у нее и был брат двойняшка, он не смог быть одновременно и в спальне, и в туалете.

- Его и не было в спальне, там Яна была, которая девочка, я же видел!

Тут раздался настолько заразительный смех Ларисы, что мы все захохотали, включая Коляна, нас поддержали даже дети, хотя не знали о чем речь, и были в другом конце усадьбы. Просмеявшись и вытирая тыльной стороной ладони выступившие слезы, Лариса сказала:

- Придется вам в Крым ехать, чтобы всю правду узнать.

- Да от кого ее сейчас там узнаешь, никого, кто ее знал, наверное, уже и нет.

- А с кем она вообще еще тесно общалась кроме Грека и Воробушка? - задался вопросом Женек.

- Как с кем? Со странной девахой на мотоцикле, той, что похожа на лесбиянку, с ней еще Крайнюк все пыталась дружить, и вроде даже это у нее получилось, - вспомнила Лариса.

- Еще она с географичкой тесно общалась, я часто их вместе видел, они частенько мороженое в кафе у моего дома ели, - добавил Николай.

- Еще, но это уже после школы, я встретила Семенову, она так нехорошо о Яне отзывалась, самыми последними словами ее поносила, но за что, так и не сказала. Интересно было бы знать, чем она так непробиваемую Семенову разозлила, - ухмыльнулась Лариса.

Напоминание о Семеновой заметно оживило Николая, именно она была тем самым удачным опытом его школьных похождений. Потом он начал вспоминать других девчонок нашего класса, и разговор ушел в сторону, все дальше и дальше отдаляясь от загадочной Яны, и мы уже диспутировали на политические темы, спиртное заканчивалось, и Олег с детьми уже ушли спать. Было понятно, что пора и нам. Время позднее, а мне завтра нужно уезжать назад в Москву, а Женьку в Киев. Мы вызвали такси и отправились в гостиницу. Николай же вырубился у Ларисы на диване, и она решили его не трогать, он все равно местный. В такси Женька заметно развезло, уже в номере ему стало плохо, и он проклинал и шашлык, и коньяк, мне пришлось его тащить под холодный душ, который вроде несколько привел друга в чувство.

- Все таки девки странные создания, вот сколько для них Янка делала: шмотки им доставала, косметику разную, а они ее обсуждали. А она не такая, не такая она, и потому она не девка! Во! А этот Коля наловился каких-то глюков: и там Яна голая, и там Яна нужду справляет как пацан, а там человек чееерный, без лица. Вот ты видел, когда-нибудь чёрного человека без лица? А?

-Нее. Черного человека без лица я не видел, - соврал я Женьку.

Вдруг он заплакал, схватил меня за руку и со слезами на глазах сказал то, что меня изрядно напугало.

- Я помню, - глядя мне прямо в глаза, - что было ночью 30 апреля. Я не спал, я делал вид что сплю, и я все видел, и случилось это, потому что я так этого хотел.


Igor Krasovskiy