Как к Михалычу в дом, женщину занесли

- Михалыч. К тебе в дом женщину занесли. Я хотел в полицию позвонить, вдруг не живая, да решил тебя дождаться. Я, если что, номер такси записал, на котором её привезли.
- Женщину? Ко мне? Что за чушь? Я никого не жду.
- Точно тебе говорю. Занесли на руках, а вышли уже без неё. Пойдём посмотрим.

Михалыч, местный печник и его сосед Василий Степанович вошли в дом печника.

Она лежала поперёк его кровати. На ней было красное платье. В руках она сжимала маленькую красную сумочку. По всему выходило, что запах прокислой вишни, распространившийся по всему дому, исходил именно от неё.
- Не люблю вишню, - поморщился Михалыч и приподнял занавески на окне.
- Степаныч, посмотри, живая? Пощупай. Да где ты щупаешь-то? Ты пульс пощупай, на запястье или шее.
- Щупаю там, где хочется щупать, пока возможность такая есть, - отмахнулся Степаныч.

Женщина, то ли от их голосов, то ли от щупаний Степаныча, подала признаки жизни, громко вздохнула и поменяла положение тела.
- У-у-у... - протянул Степаныч, - да ей лет сорок, не меньше. Я-то думал тебе молодуху подкинули. Слушай, Михалыч, отдай её мне, а?
- Что значит отдай?
- Ну сам посуди. Тебе сорок. Зачем тебе баба одногодка? А мне почти шестьдесят, она в самый раз подойдёт. Давай перенесём её ко мне, по-тихому. А тебе может ещё принесут, помоложе.

- Да, ты с ума сошёл, старый. Она что, вещь что ли какая? Что значит перенесём?
- Так один раз-то уже получилось, перенесли её к тебе откуда-то. Так чего же ещё разок не перенести. Нас двое, а в ней килограмм пятьдесят, не больше. Всего-то делов, мешок картошки в соседний дом отволочь. А я тебе огород вскопаю.

- Ты, Степаныч, давай пока в медпункт сходи, к Наталье. Пусть подойдёт, осмотрит барышню. Может какие травмы есть.
- Зачем Наташка? Я сам сейчас, всё быстро осмотрю, - Степаныч нагнулся над женщиной, - помоги платье расстегнуть.
- Я тебе что сказал делать? Оставь женщину. Иди за Натальей.

Степаныч отпрянул от женщины и повернулся к Михалычу:
- Ты что думаешь, раз мне шестьдесят, я женщин никогда не осматривал? Ещё как осматривал. У меня в этом деле знаешь какой опыт?
- Не знаю и знать не хочу. Иди за Натальей.
- Ладно. Я быстро. Ты только без меня ничего не трогай. Я тоже посмотреть хочу.

Старик выбежал из дома, хлопнув дверью.

Женщина опять заворочалась и Михалыч услышал, как она сдавленным голосом просила пить.
Он набрал в ковш воды из ведра и аккуратно полил на рот необычной гостьи. Та, шевеля губами, несколько раз облизнулась и открыла глаза.
- Ты кто? - произнесла женщина, глядя то на Михалыча, то на ковш.
- Михалыч я, печник. А ты?
- А что ты тут делаешь?
- Живу я тут.
- А я?
- Что ты?
- Я тоже тут живу?!
- До сегодняшнего дня я жил один.

- А почему у меня?
- Вас как зовут?
- Светлана, - женщина с трудом, кряхтя, приподнялась и села на тахту.
- Что в кастрюле?
- Это ковш. Вода.

Она протянула к нему руки, взяла и поднесла к лицу. Сделав десять глотков, вернула ковш мужчине.
- А, где мама?
- Мама умерла?
- Как умерла? Когда? - на лице женщины застыл ужас.
- Лет двенадцать назад. Болела сильно.

Лицо женщины постепенно стало принимать обычное выражение. - Моя мама где?
- Я без понятия. Почему я должен что-то знать про вашу маму? Я и про вас пока что очень мало знаю.

Женщина покрутила головой по сторонам.
- Мебель переставили. Зачем?
- Да ничего я не переставлял. Так и было.
- А рояль где?
- Какой рояль?
- Белый.

- Послушайте. Вы у меня дома, а не у себя. Вы где живёте?
- На Ленина. Шестнадцать, сорок восемь.
- И я на Ленина, шестнадцать. Только без сорок восемь. Вы у меня дома, в Бекетовке.
- В Бекетовке? А это где? - было видно, что ей становится лучше и память возвращается.

- Это здесь. Вы сами-то откуда?
- Ясное дело, из Самары. Откуда же ещё?
- Понятно. Вас таксист привёз. Занёс ко мне в дом, положил на кровать.
- На кровать? - женщина задумалась, - а ты не знаешь случайно, чем я с ним расплатилась?
- Понятия не имею.

Женщина открыла сумочку, достала кошелёк и заглянула в него.
- Вот шельмец. Пять тысяч взял. Не много ли?
- От Самары? Да нет, так наверное и есть.
- От какой Самары? Я на автобусе ехала. Точно, вспомнила. Меня вместо Вальки в автобус до Сызрани посадили.
- Как это вместо? Это как у классика? "Каждый год мы с друзьями ходим в баню?"

- В сауну. И мы там не моемся. Мы там общаемся. Потом мы поехали на автовокзал, провожать Вальку.
- Ну да, можно не продолжать, дальше всё понятно.
- Понятно ему, а мне вот ничего не понятно, - Светлана встала и качаясь пошла по дому. Наконец, дойдя до двери, открыла её и вышла на крыльцо.

Михалыч отправился за ней и застал её сидящей на крыльце.
- Красота то у вас какая! - восхищенно произнесла Светлана. - Закат какой красивый. А воздух!
- Места здесь чудесные.
- А что, Михалыч, от хозяйки тебе здорово за меня влетит?
- Один я. Нет в доме хозяйки.

Женщина опять полезла в сумочку и погремев содержимым, вытащила из неё телефон.
- О. Тридцать шесть пропущенных.

Она приложила телефон к уху и дождавшись соединения произнесла:
- Вы зачем меня в автобус посадили? Я настаивала? А Валька где? У тебя? Спит? Ладно. Со мной всё нормально. Я в Бекетовке. Где-где, в Бекетовке, на Ленина шестнадцать. Сижу на крыльце. Нет. Сегодня обратно не поеду. И завтра, может быть, не поеду, - она посмотрела на Михалыча и тот утвердительно качнул головой, - помочь тут одному человеку нужно. Печнику. Нет, не печку сложить. Бери выше. Жизнь сложить! Ясно? Вот так.

Она отключила телефон, встала, потянулась.
- Как говоришь тебя звать?
- Михалыч.
- А имя?
- Иван.
- Вот что Ваня. У тебя тряпка и ведро с водой найдутся?
- Да.
- Неси. Будем жизнь твою налаживать. Я больший срач в жизни не видывала.

- Так я это, сейчас, быстро.
- Давай, давай, поторопись, пока я добрая.