Сталкер. Заказ. Часть 3

– ...то есть тебе нужно пробраться во что бы то ни стало к Озеру? – Ника смотрела на меня такими глазами, будто перед ней сидел не раненый знакомый, а подстреленный безумец.
– Именно так. А почему в твоём голосе слышатся нотки нехорошего удивления?
– Потому что Озера уже нет как две недели. Всю локацию перегуробил мощнейший Выброс. Я тебя могу довести максимум до перехода, но дальше ты пойдёшь на свой страх и риск. Мне же умирать ни к чему.

В воздухе возникла тяжёлая тишина, сопровождавшая мои раздумия по поводу сказанного Никой. Лишь вопросы "почему я не знал об этом?" и "почему заказчик не предупредил?" лазали сейчас в моей голове. Хотя ответ на второй из них был исключительно лёгким. Возможно, мой работодатель заранее знал вообще обо всём, что творилось и на территории Креста, и на Озере, и, быть может, обладал информацией о каких-то других изменениях и важных событиях, произошедших в Зоне. Так или иначе, я уже подписал это устное соглашение. Возможно, даже собственной кровью. Я не имел ни малейшего понятия, что же делать дальше. Сходить с трассы прямо сейчас было самым что ни на есть разумным решением, но мне почему-то не хотелось этого делать. Я бы мог попробовать как-то разрешить ситуацию с помощью Ники, но она ни за что бы не согласилась рисковать своей шкурой ради меня. Да что там! Ради кого угодно.

За это я её уважаю. Ни перед кем не слабеющая, идущая строго по своей нормали и касательной. Ни шагу в сторону. Руководствовалась всегда только собственными принципами и соображениями, работала тоже постоянно в одиночку. Лишь пару-тройку раз мне удалось пересечься с ней в каком-то деловом стиле. Блестящий напарник, жёсткий, выходящий всегда на свой путь с благими намерениями. Такого в этих краях заметишь нечасто. Можно очень легко и очень резко потерять свой рассудок, стоит лишь раз вкусить запретный плод убийства, наживы и прочих вещей, дурманящих разум и заставляющих по новой идти к действиям, порочащим нутро и сознание.

Я отрёкся от размышлений, в которые я впал. Ника смотрела на пылающий средним огнём костёр и крутила в руках сухую ветку, что собиралась, видимо, подбросить чуть позже. Она не знала, о чём я думаю и что меня в данный момент беспокоюсь. И, видимо, не желала знать. Её голубые глаза ловили след вылетающих искр. Могло показаться, что она следила за каждой из них.
Что-то заставило меня насторожиться. Мне почему-то пришло ощущение, что сталкершу гложет что-то изнутри. Медленно прожигает, как этот костёр – ветки, из которых он состоит и что он превращает в древесный уголь.
Видимо, заметив, что я обратил на это внимание, Ника тотчас же отвернулась и, шмыгнув носом, подтёрла его костяшками правой руки. Из левой же руки плавным движением вылетела та самая палка, которую ждала участь сожжения. Если подключить особое воображение, то можно было услышать, как она кричит от боли, молит о пощаде. Но это лишь наши фантазии, не более. Наверное...

– Так что, довести тебя до перехода? – вновь взглянула на меня Ника. – Сам ты сейчас вряд ли дойдёшь, я ж ведь стрелять не разучилась, хах.

Нехорошая шутка и ещё более нехороший смех указывали на то, что Ника действительно, видимо, нервничала от чего-то. Но от чего, она бы мне не сказала даже, наверное, под пытками. Она никогда не раскрывала своих тайн и беспокойств. Не хотела открывать доступные для удара места. Беда лишь в том, что я не желал её ударить туда. Даже несмотря на то, что совсем недавно она насквозь прошила мою ногу и ещё несколько раз ударила. Я решил всё-таки спросить, прежде ответив на её вопрос.

– Если есть желание и возможность, буду очень рад твоей компании. Но... позволь узнать: тебя что-то тревожит? – мой тон был предельно спокойным, чтобы не спугнуть Нику навязчивым любопытством.
– С чего ты взял? – сталкерша прицельно врезалась своими глазами в мои.
– Ты так настороженно переминала ту ветку, да и этот взгляд в костёр. Что у тебя на уме?
– Ты же знаешь, я не люблю откровенничать. К чему бессмысленные расспросы?
– Ну, если ответишь, я прощу простреленную ногу и ту пару ударов, ха-ха, – я попытался не допустить возникновения напряжения в разговоре.
– Ах, ну если тако-о-е предложение... ладно. Попробую сказать покороче, без лишних подробностей. У меня есть дело в одном месте...
– Не томи, выкладывай.
– Припять.

После одного слова стало понятно, почему Ника не хотела делиться своими раздумьями. Я бы мог предположить всё, что угодно, но никак не поход в Припять. Да, нехило она завернула. Большего она мне точно бы не сказала.
Ника будто бы снова погрузилась в свои думы, вновь уставившись на костёр. Я не смог бы вытянуть из неё больше ни слова. Меня это несколько печалило, но в то же время я понимал, что мы находимся совсем не в том месте, где с каждым знакомым тебе человеком можно откровенничать. Я её понял и не осуждал. Но вдруг она продолжила.

– Мне на самом деле давно уже туда надо было сходить, – голос Ники отчего-то был каким-то потерянным, печальным, – Но я попросту забыла об этом. Знаешь, как бывает? Ты что-то делаешь-делаешь, о чём-то думаешь-думаешь... ты живёшь этим делом и этой мыслью. Но в один момент ты перегораешь и тебе становится уже чуть всё равно на это. Так было у меня. Я забыла, что мне туда нужно идти.
– Зачем тебе туда? – из моих уст вылетел вполне очевидный вопрос.

Глаза сталкерши сказали больше, чем смогли бы передать слова, если бы она их сейчас создала. Этот взгляд пресёк моё любопытство. Этот взгляд будто бы вколол лезвие в стол расспросов. Она не могла сказать. И я догадался, почему. Она сама не знала. Порой это трудно понять. Все люди здесь и все люди снаружи, на Большой земле всю жизнь идут по принципу "путь в неизвестность". Они не знают наверняка, что произойдёт завтра. В их головах есть систематические календари и устои, но всё это рушится, когда приходит маленькая частичка хаоса. Вся наша жизнь кружится вокруг этого ничтожных размеров беспорядка, который выталкивает нас из накатанной колеи и выбрасывает на незнакомую тропу. Будто бы сама наша жизнь заказана этому хаосу.

– Значит, вместе к Озеру?
– Вместе к Озеру, – кивнула Ника.

День уже сменялся на ночь в то время, как я с Никой вышли через тоннель на территорию Института, целиком и полностью занятую военными. «Чистильщиков» отсюда выбили года три назад, если не больше. Если бы они до сих пор контролировали локацию, мы бы прошли без труда все блокпосты менее, чем за час. Но хоть выход с Клоаки с этого направления не слишком контролировался силами военных, дальше могли начаться проблемы. Ибо бандюки, что орудовали здесь примерно полгода-два назад, полностью либо отброшены на соседние локации, либо вообще уничтожены. Поэтому здесь ожидать кого-либо, с кем можно было бы договориться без риска получить пулю на подходе – вполне глупая затея. Не знаю, как там в других местах зоны, но почему-то именно здесь военные более всего активны. Что-то они здесь скрывают, творят или ещё чего похуже. После похода Стрелка через эти территории много правды вылезло, но всё равно недостаточно. Недостаточно, чтобы вояки и прочие представители власти оставили это проклятое место в покое. Хотя мне почему-то кажется, что если ты один раз ступил на тропу внутри Зоны, то ты уже больше не сможешь покинуть её никогда. Что-то в ней есть такое… манящее. Оно каждый раз зазывает тебя к себе, когда уходишь чуть поодаль, когда думаешь, что вот – последняя ходка и завязываю. Нет. Ты не завязываешь. Не завязываешь именно с Зоной. Ты отрываешься от того мира, из которого ты ушёл. Который тебя выбросил. Потому что там ты не прижился. Вряд ли кто по собственной воле, имея прекрасную жизнь, своё ремесло и, к примеру, ещё и семью, просто так пойдёт в лапы Зоны. Это место околдовывает только тех, кто уже никогда не вернётся назад. А если и вернётся, то либо в деревянном ящике, либо с кучей физиологических и психологических болячек, что ведут, опять же, в тот же самый ящик.

Пока нам везло – патрули, которые проверяли некоторые районы окрестностей Института, проходили мимо, не замечая нас. Солнце тем временем наливалось всё более оранжевым цветом, двигаясь всё ближе и ближе к горизонту, чтобы потом и вовсе потухнуть, погрузив тем самым все земли во тьму и передав власть над этим миром луне. Ника шла первой, так как знала здешние тропы куда лучше меня. Я прежде старался всегда обходить территории, что на картах сталкеров отмечены как особо опасные. Институт – одна из таких. Но по большей части не из-за военных, а из-за странных мутантов, которые по байкам вылезают из подземных нор по ночам. Дневной свет, как я помню из рассказов, убивает их, обжигает плоть. А ночь – это их поле, здесь они хозяева. Поэтому, что бы там ни говорили, я хотел как можно быстрее убраться с этой локации, но Ника не была так тороплива. Она вела меня, не держа даже оружия в руках. Лишь пистолет, спрятанный в кобуре, мог стать её спасением в случае чего. Потому как винтовка небольших размеров, трясущаяся на ремне за спиной, не была бы быстро переведена в нужное положение. Меня стало напрягать то, что моя временная напарница не заботиться о безопасности на должном уровне. До этого момента я полагался на её опытность и бескомпромиссное знание этих территорий, но услышанные когда-то байки почему-то заставляли меня более серьёзно задуматься над этим.

Я было хотел произнести слово, но Ника, будто слышавшая до этого все мои мысли, отвела правую руку в сторону и, согнув её в локте, показала указательным пальцем вверх, давая знать, чтобы я и дальше продолжал соблюдать тишину. Я не стал ничего говорить, просто молча понял и двинулся за ней дальше. Мы проходили по небольшим холмам, которые склонялись друг перед другом, неся на своем теле огромной высоты и массы деревья, смотрящие куда-то в небо. На некоторых из холмов прямо в их подножьях рисовались странной формы проходы в какие-то норы, которые вырыл неведомо кто. Дух перехватывало от такой картины, и невольно страх начинал брать верх. Но я всё также продолжал доверять Нике.

Внезапно она остановилась и жестом приказала остановиться мне. Я не был силен в языке жестов, но почему-то в данной конкретной ситуации я понимал её с полудвижения. Сталкерша положила руку на кобуру и отстегнула клёпку, вытащив чуть рукоять изнутри. Мне удалось проследить направление её взгляда и стало тут же понятно, почему мы остановились. Из норы, чуть пятясь, выходило странное существо с достаточно большим завивающимся хвостом. Хвост был полностью лысый, без волосяного покрова, но само туловище, голова и все конечности покрывались достаточно большим объёмом шерсти, судя по всему.
Ника тихо выжидала, наблюдая за движениями неизвестного мне мутанта. Стало ясно, что всё ещё представлялась возможность пройти тихо и незаметно до самого перехода к Озеру. Я не вмешивался в это ожидание, понимая, что лишнее действие будет нам как палки самому себе в колёса совать. Девушка потихоньку двинулась вперёд, не спуская глаз с твари, которая остановилась возле выхода из норы и теперь пялилась в небо. Мне было очень интересно узнать, что это за существо, кем оно было выведено в здешних лабораториях, находящихся в Зоне. И самое главное – для чего.

Мы проходили метрах в двадцати пяти от чудовища, но оно никак не реагировало на нас. И тут я понял, почему. На его голове не было глаз, будто у крота. Пестрели острые ушки по разные стороны черепа, и уродливой формы нос вдыхал воздух. Я не мог осознать, почему же оно, к примеру, не чует нас или не слышит. Хоть мы и старались идти так тихо, чтобы не наступать ни на одну сухую ветку, лежащую на земле, мне трудно было поверить в то, что его другие органы чувств не обострились при заметной деградации зрения. Может быть, на этом создании просто отдохнула природа? Я усмехнулся.

И, видимо, очень зря. Мой смешок не был ему заметен, но зато хруст ветки, на которую я наступил, слишком загуляв в своих раздумьях, он услышал моментально. Но чуть он повёл головой в нашу сторону, как Ника тут же выстрелила в его череп, пробив его, из своего пистолета. В следующее мгновение она поднялась и, приказав мне бежать следом, ринулась спринтом в сторону камней, нагромождённых неподалёку от холмов. Хоть чудовище и было всего одно до этого самого момента, я услышал рычание, очень громкое рычание, которое исходило из нор, что, оказывается, находились в каждом холме!

Я бежал, что было мочи, уже держа автомат в руках, готовясь встретиться лицом к лицу с преследующими, как мне казалось, тварями. Я не слышал ни шагов, ни дыхания позади себя, просто старался не сбавлять темпа, двигаясь за своей напарницей. Как вдруг что-то врезалось в меня слева, отбросив меня на землю. Быстро придя в себя, я увидел перед собой лохматую тварь, которая очень заметно вынюхивала меня и вслушивалась в каждый шорох, который я издавал после падения. Пока монстр пытался понять, где я (на это у него ушло чуть меньше двух секунд), Ника выстрелила в него несколько патронов, пробив брюхо и бок. Но нас преследовали другие мутанты, которые после каждого прыжка между деревьев останавливались и будто передавали друг другу сообщение на какой-то неслышной для нас волне. Я резким движением схватил автомат с земли и рывковыми движениями, почти прыжками, нагнал Нику, которая уже залезла на самый высокий камень.

– Давай руку!

Рука была подана, и я подлетел вверх. Камень был овальной формы, так что нам было трудно держать позицию вдвоём. Ника дострелила свой магазин и просто выкинула пустую обойму в сторону, выхватывая из разгрузки новую. Вставив магазин и взведя курок, сталкерша вновь принялась нажимать на спусковой крючок, тщательно выцеливая тварей. Я не отставал: АК-9 отлично работал на средней дистанции, хоть мне было и не очень удобно стрелять из положения сидя, чуть согнувшись вбок. Две твари, которые оказались свирепее и, вероятнее, голоднее остальных, адаптировались к нам и с точностью до нескольких сантиметров вычислили нашу позицию. Прыгая из стороны в сторону каждую секунду, не давая прицелиться, они сокращали расстояние между нами. Но вдруг одну из них скосило жёсткой автоматной очередью. Вторую настигла та же самая участь. Мы не успели опомниться, как пули просвистели над нами. Военные.

Ника чуть замешкала, и это стоило ей простреленной насквозь руки. Она упала навзничь с камня, но я уже находился внизу и поэтому я быстро привёл её в чувство двумя пощёчинами. Взвалив её на себя и подняв на ноги, я отпустил её, так как идти дальше она могла сама.

– Нужно быстрее рвать до перехода. Военные от нас не отстанут, а так будет шанс, – в глазах Ники читалась некая безысходность и в то же время уверенность в своём плане.
– Понял. Погнали!

Мы рванули спринтом к поваленному огромному дереву. Земля перед нами вдруг стала намного светлее – прожектор военных с одного из блокпостов смотрел нам в спину, а пули, вылетающие из автоматов, врезались в почву, то и дело норовя достигнуть наших тел. Перевалившись через дерево, Ника осмотрела свою раненую руку и чертыхнулась, сплюнув на землю. Буквально через пять минут, скрывшись за кронами деревьев от света прожектора, мы были у перехода к Озеру…