1941 год глазами большого поэта

          Рассвет пришёл гигантом разрушенья,
          Чтоб отрицаньем зорь затмился день.
          Так началось в июне воскресенье,
          На мир отбросив траурную тень.

          В бурю надо было чутко вслушаться:
          Бомбардировщик вражеский завыл.
          И неужели зданье мира рушится,
          В котором я и ты счастливо жил?

   Это строки из двух произведений поэта А. Оршанина – поэмы «Таня» о Зое Космодемьянской и стихотворения «Эвакуация».

   До революции 1917 года имя А. Оршанина было очень известным в литературных и музыкальных кругах. Поэт «Серебряного века», восславивший любовь, он оставался практически забытым целое столетие. Не потому, что его талант уступал таланту известных поэтов. Поэзия не стала для него основным занятием в жизни – он был созидателем. Он внёс заметный вклад в создание металлургической и металлообрабатывающей промышленности нашей страны в годы довоенных пятилеток и считал эту деятельность, требовавшую полной отдачи, значительно более важной, чем своё поэтическое творчество. А. Оршанин – литературный псевдоним учёного-металлурга профессора Абрама Ефимовича Гутмана (ок. 1872-1947) – одного из немногих советских специалистов этого профиля, получивших высшее образование в Германии. Такие специалисты были в СССР на вес золота.

   До недавнего времени это имя знали, пожалуй, лишь литературоведы как автора памфлета «Поэзия шампанского полонеза» (1915 г.) с едкой критикой «короля поэтов» Игоря Северянина (1887-1941). Памфлета настолько глубокого, яркого, неожиданного, что литераторы до сих пор о нём вспоминают и даже рекомендуют современным школьникам. Сам факт этой публикации свидетельствует: А. Оршанин был уверен в том, что его имя хорошо известно и его голос будет услышан.

   Накануне Великой Отечественной войны А. Оршанин начинает работать над поэмой о молодом Ленине, практически своём ровеснике. Годы участия в индустриализации страны изменили и его поэтическое творчество. Певец любви поднялся во весь рост как поэт-патриот, поэт-гражданин.

          Москва без гула, без огней в витринах,
          Москва убежищ и слепых домов,
          Москва без сутолоки магазинов,
          Москва песка, фанеры и щитов.

          Москва, как ты прекрасна в эти ночи
          Своей суровой новой красотой!

          Московскому Кремлю чужда растерянность,
          Спокойно шлёт приказ он городам,
          В сердца вселяя мудрую уверенность,
          Страну готовя к будущим боям.

   Такими светлыми словами А. Оршанин описал военную Москву 1941 года. Сколько любви в этих словах, сколько оптимизма, уверенности в том, что страна, Москва выстоят и победят в смертельной схватке с подлым врагом, вероломно нарушившим её мирную жизнь!

          Ноябрьский вечер. Как пуста столица!
          И мрак над ней стоит во весь свой рост.
          Бегут часы, но никому не спится,
          И в небе часты вспышки острых звёзд.

          Когда-нибудь окон пустых просветы
          И каждый метр изрытой мостовой
          Расскажут повесть муки и победы
          Бойца с неповторимою судьбой.

   Поэту больно за истерзанную страну и её погибших детей.

          И заживо закопанные дети
          Покров земли бессильно шевелят.
          Горелым мясом пахнет терпкий ветер,
          И трубы на пожарищах торчат.

   Где же в этом вздыбленном войной мире видит себя 70-летний профессор, к тому же воспитанный на великой немецкой культуре – на поэзии Гейне и Гёте, на музыке Баха и Мендельсона?

          Я знаю, что спокойнее зарыться
          В колхозе дальнем где-нибудь в ботву.
          Душа моя с покоем не мирится,
          Когда фашисты лезут на Москву.

   Вместе с Московским металлургическим заводом профессор эвакуируется в город Киров (Вятка) и принимает деятельное участие в воссоздании предприятия на новом месте. Строки, которыми поэт описал эвакуацию, уникальны:

          Прощаются с цехами и кабинами
          Станки, послушные велениям вождя.
          Платформы с механизмами, станинами
          Укрыли мы от влаги и дождя.
 
          Урал нас встретил заревами домен
          И языками коксовых печей.
          День проводов, вы помните, был тёмен,
          Как слабый контур будущих ночей.

          «Для фронта!» – пели медные прокладки,
          «Для фронта!» – повторял чугун гитар.
          «Для фронта!» – отвечали рукоятки,
          «Для фронта!» – пропыхтел в котельной пар.

          Страна моя, в тылу опять с надеждой
          Гляжу взволнованно в твои глаза.

   Восхищённый подвигом Зои Космодемьянской, он пишет о ней большую поэму. Я бы назвал её романом в стихах. Не только потому, что её объём существенно больший, чем, например, поэма Маргариты Алигер о Зое. Это – неспешное повествование о том, как Зоя шла к своему подвигу, с историческими и эпическими отступлениями. «Таня» – это мысли о Родине, её судьбе, её истории, её героях.
   
   Перед нами проходит длинная вереница исторических имён и событий: Александр Невский, Дмитрий Донской, Московский князь Симеон Гордый (сын Ивана Калиты), Ермак, Минин и Пожарский, Кутузов, Бородинский бой, «Капитанская дочка», гибель Лермонтова на дуэли, Щорс и Чапаев, Киров, оборона Ленинграда, Александр Матросов, гитлеровский геноцид евреев. Не только нашей истории: Жанна д-Арк, сожжение Джордано Бруно, фашистские оргии в Германии.

   В поэме живут советские деятели культуры – скрипач Ойстрах, певица Панто;фель-Нече;цкая, литературные персонажи: пушкинские Евгений Онегин, Ленский, Таня, лермонтовские парус одинокий, Демон, боярин Орша.

          То Родина на мне перебирает струны.
          И, если ей нужна суровая струна…
          Напиток мужества мой долг испить до дна.

   Героику советского народа, вставшего на борьбу за свою независимость, поэт противопоставляет человеконенавистнической машине уничтожения, взлелеянной нацистами.

          Смешно стране гигантов Круппов
          В безвыходность спуститься тупиков
          Изготовлений мелких серий трупов
          И производством штучных мертвецов.

          В глухие времена средневековья
          Сжигали одиночек на кострах.
          Теперь баллоны нагнетают кровью
          И транспортёром собирают прах.

          Теперь во всём поточная система,
          И смерть сама – конвейерный поток.

          Отныне смерть уже не единична,
          У смерти есть свой график часовой.

   Для А. Оршанина образ Тани – не трагический, а героический. Он не призывает нас рыдать над её могилой. Таня – эталон беззаветной преданности матери, Родине-матери, эталон стойкости и героизма. Поэма «Таня» – это призыв не к современникам автора – они свой долг Родине уже отдали. Это призыв к будущим поколениям, призыв через десятилетия и века:

          Нам говорят, как строки завещанья,
          Черты её бессмертного лица:
          О, братья, будьте стойки в испытаньях!
          О, сёстры, будьте стойки до конца!

          События бегут, им нет отсрочки.
          Но символ Родины… он в ком?
          Он в Зое, что в изодранной сорочке
          По снегу шла в бессмертье босиком.
 
   Поэт принимает активное участие в литературной жизни города: выступает по радио, перед ранеными в госпиталях, печатает в ноябре 1943 г. фрагменты своих произведений в городской газете «Кировская правда».
 
   Поэма «Таня» – последнее известное произведение А. Оршанина. Он редактировал её до самой Победы. Он хотел её опубликовать, но в 1947-м его не стало. На долгие 70 лет его творчество оказалось забытым, а большинство произведений считались утерянными. До тех пор, пока они не попали в мои руки.

   Однако какое отношение я имею к поэту А. Оршанину? Самое прямое: А.Е. Гутман – мой двоюродный дед, родной брат отца моей мамы. О её отце, таганрогском враче М.Е. Гутмане, погибшем во время эпидемии в 1920 году на своём боевом посту, я уже писал на Проза.ру: «Коронавирус, а что было у нас 100 лет назад?».

   Это имя известно мне с детства. Я знал, что он был поэтом, знал о довоенной дружбе с ним моей двоюродной сестры Софьи Тархановой (1923-2013), которая с восторгом отзывалась о его творчестве. А уж она, член Союза Советских писателей, один из лучших в стране переводчиков западноевропейской литературы, знала толк в таких вопросах. Однако судьбе было угодно, чтобы неизданные стихотворения
А.Оршанина, включая поэму «Таня», попали в мои руки лишь в апреле 2007 года, после ухода из жизни последней обитательницы квартиры Л.М. Тархановой (урождённой Гутман), старшей сестры моей мамы. Разбирая оставшиеся бумаги, я обнаружил папку с рукописями произведений А. Оршанина и отзывами на них. Только после этого я заинтересовался судьбой наследия моего деда и не сразу узнал, что держу в руках рукописи неопубликованных произведений.

   Теперь уже не у кого спрашивать, почему они лежали забытые так долго. Скорее всего, пожилые обитательницы этой квартиры, много лет тяжело болевшие, забыли об их существовании и не знали, что они считаются пропавшими. На мою долю досталось расшифровать эти рукописи и предать их гласности:

   1. Возвращение забытого поэта. А. Оршанин. Есть заповедь одна: гореть ты должен. Публикация, вступительная статья и комментарий В.Я. Файна – Оршанский информационный сайт, 06.12.15; М.: издательство «Триумф», 2019, 147 с.
   2. Возвращение забытого поэта. А. Оршанин. Поэмы «Ленин» и «Таня». Публикация, вступительная статья и комментарий В.Я. Файна, электронная книга – М., издательство «Триумф», 16 ноября 2016 г.
   3. Возвращение забытого поэта. А. Оршанин. Таня. Поэма. Публикация, вступительная статья и комментарий В.Я. Файна – сайт 201-й гимназии, 13.01.2017.
   4. Возвращение забытого поэта. А. Оршанин. Таня. Поэма. Публикация, вступительная статья и комментарий В.Я. Файна – сайт Музея Зои Космодемьянской в Петрищеве, 16.03.2017.
   5. А. Оршанин: Возвращение забытого поэта – в книге: Виктор Файн. Семейные истории на фоне потрясений ХХ века – М., издательство «Триумф», 2019, с. 18-43.

   Профессор А.Е. Гутман был скромным человеком. Он не выступал на митингах, о нём не писали центральные газеты, у меня нет данных о его наградах. Его знали как педагога, воспитавшего многих руководителей тяжёлой промышленности СССР. В библиотеках, в том числе в Российской государственной библиотеке («Ленинке») остались 7 книг учёного. Впервые я написал о нём в книге: В.Я. Файн, С.В. Вершинин. Таганрогские Сабсовичи и их потомки. М.: издательство Триумф, 2013 – 280 с.

   В жизни мы с ним разминулись: когда он умер, мне было 14 лет, и жили мы в разных городах. Мои публикации о нём заметили: они многократно реферированы в интернете, после них появились статьи в Википедиях, не моему перу принадлежащие. Об А. Оршанине и его поэме «Таня» писала газета «Вечерняя Москва». Однако к имеющимся у меня сведениям смог добавить немногое лишь журналист «Кировской правды» Николай Тимохин. Своих потомков у А.Е. Гутмана не было, но он происходил из многодетной семьи, жившей в городе Орша. Жена профессора Б.А. Гутман, ушедшая в 1951 году, завещала их имущество Л.М. Тархановой, его племяннице, но та от наследства отказалась. Бог с ним, с имуществом, у меня была надежда на то, что сохранились какие-то рукописи, документы, фотографии. Однако никто из наследников на мои публикации до сих пор не откликнулся. К сожалению, многие люди, освобождая от «ненужного хлама» доставшуюся им квартиру, даже не пытаются вникнуть, какие бумаги они выбрасывают на помойку…

   Это не единственный случай обнаружения в семейных архивах произведений, место которым – в истории страны. Ещё более поразительный пример – в родственной мне семье Ольги Масловой-Вальтер, которая возродила бесценный фотоархив своего деда фотографа-любителя Якова Хенкина, погибшего в 1941 году на «Невском пятачке» при защите Ленинграда. Фотографиям Якова и его брата Евгения, погибшего в 1938-м в сталинских застенках, посвящены выставки в Эрмитаже (2017) и Милане (2019). Эту историю я описал в книге (уже нашедшей 300 читателей) «Ростов-на-Дону и ростовчане: место в истории. Братья Евгений и Яков Хенкины» – Цифровой репозиторий Южного федерального университета, 2019 г.

   Символично, что стихотворение А. Оршанина «Эвакуация» и поэма «Таня» возникли из небытия в 2016 году, в том момент, когда в связи с 75-летием битвы под Москвой началась очередная кампания по дегероизации защитников Москвы – не только Зои, объявленной «шизофреничкой», но и 28 героев-панфиловцев, задержавших врага на ближних подступах к столице. В рамках попыток переписать историю Второй мировой войны с целью лишить нашу страну статуса победителя. Попыток, с новой силой вспыхнувших в последнее время в связи с 75-летием Победы. Этим попыткам ныне даётся энергичный отпор. И творчество А. Оршанина должно стать частью этого отпора.