Осторожно, цыгане!

Маленькая Аня осталась дома вдвоем с мамой. Бабушка и дедушка на целый день уехали на дачу. Девочка тогда, конечно, не понимала, что мама в очередной раз выбросила дорогие таблетки от тяжёлого депрессивного расстройства, добытые родственниками из столицы с таким  трудом.
Однако, малышка в свои семь с половиной лет была очень чувствительная и могла улавливать , когда с мамой что-то происходило.

Утром, они пошли в магазин за хлебом, а когда возвращались, вдруг к ним навстречу пошел человек. Совершенно неухоженный, и который, как успела заметить Аня только что голыми руками рылся в мусорном жбане.  И ещё от него страшно пахло. Он остановился в полуметре от них с мамой и стал просить копеечку на хлеб. Тут мама Ани вдруг схватила его грязные руки и стала их целовать со словами: «родненький мой, держи хлебушек» и отдала ему две буханки только что купленного  горячего хрустящего хлеба. Ане стало не по себе, ведь они не были богаты, бабушка постоянно занимала деньги у своих одиноких соседок пенсионерок.  Что же они теперь всё будут есть без хлеба?

Но если бы она знала, что приключения этого дня только начинаются.
Вообще жизнь у малышки была не сахар. Вот, например, чаще всего у мамы начинались приступы нервного истощения по ночам, она не спала, постоянно ходила из комнаты на кухню, включала свет, могла по долгу сама с собой, но очень громко говорить обо всех, какие все «нехорошие», особенно о бабушке и дедушке. Ане это было так тяжело, она так любила всех их и страдала, что они никак не могли найти общий язык. Одну из таких ночей шестилетняя  Аня запомнила на всю жизнь. Вечером мама подошла к ней и тихо прошептала: «Сегодня я устрою в квартире пожар. Я подожгу спальню бабушки и дедушки, когда они уснут, а мы с тобой оденемся и уйдем из дома. Станем жить на улице. Ничего, не пропадем. Добрые люди обязательно пожалеют нас и примут к себе».

Как же Ане было страшно в ту ночь. Мама как обычно ходила из комнаты на кухню, подолгу сидела то там, то там и бурчала что-то неразборчивое себе под нос. Бабушка с дедушкой тихо и мирно посапывали в своей спальне, а Аня все лежала и прислушивалась, не чиркает ли спичка, чтобы закричать, остановить, разбудить. Потом,  к трем часам ночи, дедушка, проснувшийся от света лампы под дверью спальни , наконец, вызвал скорую. И маму на несколько месяцев  забрали в больницу.

До сих пор в свои 34 Аня очень боится ночных шорохов, телефонных звонков ночью и темноты. И сон у нее чуткий. Будто она до сих пор ждёт и боится той, к счастью, так и не чиркнувшей спички.

Но вернёмся к нашему дню. После обеда  Анечка играла со своими куклами, а мама начала  готовить  ужин. Вдруг раздался звонок в дверь. Девочка почему-то испугалась. «Спроси кто», - сказала она маме и побежала в коридор в месте с ней. Но мама проигнорировала эту просьбу и открыла дверь.

На пороге стояла Цыганка и просила подать копеечку на еду . А ещё с ней был ребенок - мальчик, лет четырех, такой же грязный и плохо пахнущий , как тот человек с улицы.

Аня смотрела на малыша с болью и ужасом. А потом цыганка вдруг сказала: «Какая ужасная аура  у вас тут, здесь все пропитано нечистыми духами, нужно срочно очищать всю квартиру»,  - и с этими словами она  уверено  шагнула в коридор. «Стой здесь»,  - сказала она ребенку, а сама уже продвигалась к большой комнате. Тут  Аня испугалась, но побежала за ней. Она вошла во вторую комнату, начала махать руками и читать какие-то свои «цыганские»  заклинания. Аню начало трясти, а мама почему-то со всем соглашалась.

«Да здесь все заговорено, одними заклинаниями делу не поможешь. Нужен специальный обряд очищения всех вещей, но его нужно проводить только в таборе. Если ты дашь мне вещи на два дня, то я принесу обратно все полностью очищенное. Вдруг она начала брать все, что хорошо лежало, сначала хрустальные вазы, потом фарфор и засовывать это в какие-то гигантские мешки. Потом она спросила про драгоценности. Мама открыла свои и бабушкины шкатулки и высыпала все содержимое. Затем она перешла к вопросу о продуктах питания. А надо сказать, что за два дня до этого бабушкины родственники из деревни привезли им три утки, колбасу, овощи, сладости и ещё много чего, и  все это из холодильника перекочевало в цыганский мешок.

Как будто бы неожиданно, цыганка спросила про деньги: «Деньги всегда наиболее подвержены темным силам. Их надо очищать особыми способами» .

От мамы все деньги давно уже прятали , но вчера она видела, как дедушка машинально положил в карман рубашки всю свою пенсию. Она достала из кармана все и отдала в руки цыганки. Та завернула их в носовой платок и положила к себе в дамскую сумочку, со словами, что и деньги и вещи принесет обратно через 3-4 дня.

Дальше, уже собираясь выходить, она вдруг задержала взгляд на Ане, увидела в ее ушах золотые сережки, которые на 1 сентября подарила ей бабушка. И сказала, уже протягивая свои  руки: «Снимай». Тут Анечка с ужасом отпрянула от нее и, посмотрев своими карими, как горящие каштаны глазами , сказала «Не подходи, не отдам»! Ее голос прозвучал так пронзительно и жёстко, что она сама себя испугалась, но и цыганка не стала настаивать, и забрав свои мешки , собралась к двери. Однако, совершенно  неожиданно достала блокнот , открыла его на странице, где почему-то была наклеена маленькая фотография Аниной мамы и записала туда их адрес и телефон.

На этом она вместе с мальчиком, все это время смирно и почти не двигаясь, так и   стоявшим в коридоре, еле таща за собой  свои два мешка покинула их квартиру.

Но самое страшное ждало ещё впереди.


Вернулись бабушка и дедушка. Когда все было рассказано, дедушка сразу решил поехать в милицию, так как дозвониться долго не получалось.
А бабушка пребывала в таком шоке, что сначала взяла кухонную скалку и стала со всей силы бить маму по голове и телу. Девочка стояла и не могла пошевелиться, она так боялась, что если подбежит и попытается их разнять, то удары достанутся и ей. Успокоившись, бабушка взяла мамины плащ и сапоги и с такой силой швырнула их на лестничную клетку, а потом и маму  туда же  вытолкала. Анечке было так горько и страшно. Ей было так жалко маму, хоть она и чувствовала, что та сделала что-то совсем ужасное.

Она побежала на балкон, увидела как мама села на лавочку возле подъезда и стала плакать. Ей так хотелось пойти к ней,  но боявшись гнева бабушки она так и простояла  целый час на балконе до прихода дедушки с милиционером.

Выслушав все, опросив соседей, которые видели в глазок, как уходила цыганка с мешками, осмотрев замок, милиционер объявил, что уголовное дело открыть не может, так как следов взлома нет, и со слов потерпевшей она отдала всё добровольно.

Тут Анечка вспомнила про блокнот и фотографию мамы. А ещё, когда цыганка листала блокнот, там было и много  других фотографий   и девочке  тогда показалось, что она даже узнала двух женщин, которых видела год назад в больнице вместе с мамой, когда они с бабушкой приходили её навещать.

На это у  полицейского тоже нашелся свой ответ: «Ну вы же понимаете, что это показания впечатлительного ребенка и никто их всерьез рассматривать не будет?  К сожалению здесь  я совершенно бессилен хоть чем-то вам помочь».

На этом история закончилась. Многие годы  бабушка ещё  злилась на маму, а Аня все никак не могла забыть того своего бесстрашия, когда она отказалась отдавать сережки , подаренные любимой  бабушкой.