Набросок судьбы

   
Случай из современной жизни

Двое людей в штатском разговаривали на крыльце базы, в которой жила Раиса Михайловна Римская. По манере держать спину и голову в них узнавались военные. Одним из собеседников был высокий, жилистый человек.  Она сразу узнала в нём Сергея Юмашева, своего давнего знакомого. Не тридцать лет, прошедшие со дня их последней встречи, ни жизнь вдали друг от друга не помешали ей подумать о нём: «мой Сергей».   
Это был он, тот кого она любила и с кем надеялась связать свою судьбу на всю жизнь. Юноша с курсантскими погонами, высокий синеглазый с твёрдо сжатым ртом и застенчивой улыбкой, превращавшей волевое лицо в наивно детское. Его сильные руки она могла представить на своих плечах всегда, стоило закрыть глаза. Он не обрюзг и не растолстел, как штабные. Римская много лет работала военврачом и знала, как выглядят военнослужащие пусть, раненые, больные и немощные, даже пенсионеры. Она не слышала о чём говорят эти двое, но была уверена, что он действующий офицер высокого воинского звания и в данный момент отдаёт команды, а другой готов вскинуть руку и ответить: «есть».
   Видимо она слишком пристально смотрела на Сергея. Он профессионально почувствовал взгляд и резко обернулся. На его лице вначале суровом появилось выражение растерянности, затем узнавания. Радостная улыбка осветила его, сделав молодым и счастливым, как во времена юности, когда он видел её. Казалось, он сейчас шагнёт ей навстречу, раскинет руки чтобы обнять, как прежде.
 «Неужели он тоже узнал её через тридцать лет».   Раиса Михайловна знала, что изменилась: слегка округлилась её фигура, а некогда пышные каштановые волосы поредели от множественных окрашиваний, скрывающих седину. Глаза спрятаны за стёклами дымчатых очков.   
  Первый порыв быстро угас, он посерьёзнел, привычным жестом оправил одежду и отвернулся. Но, видимо, не смог не увидеть её снова. Он преступил на ступеньку повыше и стал так, чтобы видеть её не оборачиваясь.
   Раиса Михайловна понимала, что выглядит глупо, стоя у кустов жимолости на виду у всей базы счастливо улыбаясь. Рой мыслей и воспоминаний закружил в её голове в эту минуту.
   К крыльцу подъехала белая машина с синей надписью «OSCE» продублированной по-русски «ОБСЕ». Юмашев вместе с собеседником достали из багажника машины бронежилеты с надписью ОБСЕ, поспешно надели и сели в автомобиль. Когда машина проезжала мимо, Раиса увидела, как Сергей надевал на голову белую каску с такой же надписью.  Из отеля выскочили два человека в бронежилетах с надписью «Пресса» и белых касках. В руках у одного из них видеокамера. Они пробежали мимо Римской и почти на ходу вскочили в следующую подъехавшую машину. Ещё несколько человек уехали на микроавтобусе.
Ей всё стало понятно. У сотрудников Международной Организации по Безопасности и Сотрудничеству появилась срочная работа. Где-то на линии соприкосновения снова обстрел. Раиса Михайловна была прикомандирована врачом госпиталя в район боевых действий между Украинскими вооружёнными силами и воинскими подразделениями самопровозглашённой Донецкой республики. Она жила в этом отеле, который служил базой для наблюдателей с обеих сторон конфликта. За три месяца не первый раз слышала сирены и взрывы в самом городе. Иногда по близости.
   Раиса Михайловна не ездила непосредственно на передовую, но в госпиталь, в котором она сейчас работала привозили солдат ВСУ с различными ранениями. Как больно было смотреть на этих молодых ребят, жизнь и тела которых были изуродованы ненужной никому войной. Как горько будет их матерям увидеть своих детей, пострадавших от чужой глупости.
   У Риммы Михайловны у самой был сын примерно такого же возраста. Он учился в Университете Воздушных сил, собирался стать вертолётчиком. Римская последние годы работала в этом учебном заведении врачом. Она привыкла видеть там молодых жизнерадостных ребят с оптимизмом глядящих в будущее. Ей страшно было подумать, что случилось бы с ней окажись на госпитальной койке раненым её сын.
  Какие сложные виражи закладывает судьба, сплетая пути дороги, которые нас выбирают в единый клубок.
   Она приехала сюда в надежде получить некоторые льготы и прибавку к пенсии, которая была не за горами, положенную участникам так называемого в Украине ООС – Операции Объединённых Сил.  И здесь, среди политической неразберихи затянувшегося конфликта встретила когда-то любимого человека. И как оказалось не забытого по сей день. Мимолётная встреча всколыхнула в ней бурю воспоминаний.
   В отсутствии обстрелов город живёт и работает обычной жизнью. Некоторые товары в магазинах стоят дешевле, чем в Харькове. Её командировка подходила к концу. Сегодня Раиса Михайловна ходила в  центр за покупками. И теперь стояла у входа в отель с двумя полными пакетами растерянно глядя вслед автомобилям не в силах сдвинуться с места.
   С трудом переставляя ноги, она добралась до своего номера и не распаковывая покупки и не раздеваясь легла на кровать, чего никогда не делала. Аккуратность и чистоплотность были её врождённой чертой.
 Она вспоминала как одна за всех наводила порядок в комнате общежития, когда девчонки-соседки сидя на подоконнике насмешливо кричали ей:
- Раиса, гляди, гляди… Опять твой поклонник с цветочками идёт. Какого звания твой командир? Ка-Ка – это какаль? – шутили они над его курсантскими погонами с большими буквами «К».  – Ой нет, наверное, «какитан», -  смеялись они, изощряясь друг перед другом в остроумии.
   А Рая, покраснев, выскакивала на улицу навстречу любимому.  Сергей отрывал её от земли и радостно кружил на завись девчонкам. Они встречались два года – она студентка мединститута, а он курсант Военного училища ракетных войск.  Познакомились на вечере в мединституте, куда пригласили курсантов. Когда Сергей узнал фамилию Раи, он стал называть её «нездешняя моя» или «итальянка моя». Рая и вправду была похожа на итальянку. Волосы тёмно-каштановые, вьющиеся, большие тёмные глаза, яркие губы. Встречи были не частыми, так как увольнения давали не каждые выходные. Но когда они были вдвоём весь мир переставал существовать. Только тепло рук и нежность глаз имели для них значение. 
Приближался новый 1989 год. Соседки по комнате разъехались по домам встречать новый год с роднёй. Раиса осталась в комнате одна. Она упаковала свитер, который связала любимому в подарок к новому году. Купила в кулинарии готовые варёные овощи и фарш. Соорудила винегрет и нажарила котлет в общежитской кухне. Открыла банку маминых домашних помидор и сделала бутерброды с дефицитными шпротами. Сергей получил увольнительную и пришёл с бутылкой шампанского и конфетами «Вечерний Киев». Вышел просто царский новогодний стол.
    Смущаясь он надел подаренный Раей свитер и стал в нём таким родным, почти домашним. А потом под бой Курантов зардевшись, как девушка он вынул из кармана тоненькое золотое колечко с маленьким белым камешком и надел ей на палец.
   - Давай поженимся, нездешняя моя, - выдохнул он словно взобрался на высокую гору. И как будто испугался, что она  откажет, прибавил. -  Не сейчас. Когда я закончу училище.  Мы будем жить счастливо. Ты согласна?
 Раиса Михайловна непроизвольно потрогала безымянный палец, на котором много лет носила, не снимая это колечко. С тех пор как оно стало тесновато она бережно хранила это кольцо.
  Вместо ответа Раиса молча привстала на цыпочки, обвила его шею руками и притянула к себе голову возлюбленного. Они целовались долго и жадно, словно боялись, что не успеют насытиться друг другом. В их распоряжении была пустая комната и целая новогодняя ночь. А потом они лежали, тесно прижавшись друг к другу, на узкой девичьей кровати. Сергей, чётко отделяя каждое слово, прошептал ей в ухо: – Я буду любить тебя всегда.
  Вспомнив эти его слова Раиса Михайловна вдруг расплакалась горько, с безысходной жалостью к себе. Сергей был её любовью, мечталось станет судьбой.  А оказалось - только набросок судьбы. Неосуществлённое счастье.    Не сложилась и её дальнейшая судьба. Спустя пять лет после отъезда Сергея она сошлась с доктором, хирургом. Он был тоже высокий синеглазый, а подкупил её назвав итальянкой. Через пару лет оказалось, что он женат, а для Раисы адюльтер был неприемлем. Она не в обиде на него. Ведь он подарил ей сына. И тот странным образом походил на Сергея.  Трудно растила она мальчика, но только в нём видела своё счастье. Теперь он взрослый, её отрада и опора. Бывали в жизни Раи и другие мужчины, но никто не мог надолго заполнить пустоты в её сердце.
  Она всё ещё лежала в наступивших сумерках и всхлипывала, когда в комнату постучали. Узкая полоска света проникла в комнату из коридора. Раздался голос знакомой горничной Маруси.
- Раиса Михайловна, можно войти? Я принесла вам полотенца.
 - Заходь. Чому так пизно? - как можно спокойней по-украински спросила Римская, пряча глаза от всевидящего ока Маруси.
- Так обстреляли наш район, я отпросилась, побигла подывыться  як там вдома. Сынок у меня с бабусей залишився. Не встыгла. - Скороговоркой сообщала Маруся мешая русскую и украинскую речь.
   В городе многие говорили по-русски привычно, вставляя украинские слова. Раиса, напротив, пыталась говорить по-украински, но сбивалась на русский.
- Що це з вамы, плакали? Щось трапылось? – участливо спросила Маруся.
 - Нет, слава Богу. Просто згадала свою молодисть, – против ожидания призналась Раиса Михайловна. Зустрила тут одну людину.
 - На нашем поверху? - допытывалась Маруся.
 Здание отеля, отведённого под базу было построено в форме русской буквы «П». В короткой части «буквы» находился вход, администрация и столовая. Жилые комнаты располагались по обе стороны. В одном крыле жили постояльцы с Украины и представители ОБСЕ разных стран. Делегация наблюдателей из России поселилась в другом крыле на их этаже.  Маруся обслуживала номера на всём этаже и хорошо знала многих, так как жили они здесь подолгу.
 - Юмашев из России, знаешь такого?
- Генерала? Сергея Алексеевича? Так знаю. Очень хороша людына.  Добрый, прывитный. А наши, местные, перед ним завжды на цырлах ходють. Вин же возглавляет тут Миссию ОБСЕ от России. – Торопилась выложить свою осведомлённость горничная. - Он у нас не первый раз останавливается.
- Я его тридцать лет не видела, в молодости были знакомы ещё студентами.
- Так вы про него ничего не знаете? - Она пошла в ванную комнату и оттуда продолжала тараторить. -  Я одного разу принэсла рушныки та побачила  у него шрамы через всю грудь, як автоматом простреленный.  Алэ де вин пораненный був, я не знаю.  - Ох, грихи наши тяжкие… – Она сокрушённо вздохнула, как делают старушки причитая над покойником. – А так у него всё нормально. У него двое дитей – дочка и сын, вже доросли. Он мне сам говорил.  Она вышла и поглядев в лицо Раисы Михайловны пресеклась, заметив, что той не очень приятно слушать её выкладки.
  - Я могу передать генералу что ни будь. Хотите?
  - Нет, спасибо, - тихо сказала Раиса. - Ты мне уже всё рассказала.
 Она подумала, что не стоит доверять болтливой горничной. Мало ли кому она захочет рассказать о связи доктора из Харькова и генерала из Москвы.
  Но всё же не удержалась и окликнув Марусю в дверях сказала:
   - Передайте генералу Юмашеву, что я его помню.
  Она погасила верхний свет и продолжала лежать не раздеваясь.  Сами собой приходили воспоминания, нанизываясь одно на другое.
    Сергей закончил училище раньше, чем она институт. Звал её уехать с ним, но она решила закончить учёбу. Рассчитывала приехать к нему через два года дипломированным врачом. Он уехал служить на другой край Советского Союза, в Забайкалье. От размышлений болела душа и ныло сердце.
Прежде между ними были тысячи разделяющих их километров, но была возможность писать письма, позвонить по межгороду раз в месяц и услышать родной голос. Ожидание звонка и предчувствие нежности в любимом голосе волновало до головокружения. Даже плохая связь передавала тепло слов на том конце провода.  А теперь только психологическая и политическая помеха разделяла их, но преодолеть это препятствие было куда сложней. Это была, преграда не дававшая шанса на сближение. Ей ужасно хотелось увидеть его поговорить, просто поглядеть в синие глаза. Но Раиса Михайловна боялась за последствия этой встречи для себя и своего сына. Не знала, чем может обернуться общение и для него.
 Утром она долго прихорашивалась перед зеркалом. Надела свой лучший наряд и отправилась на завтрак. Она пришла одной из первых в надежде увидеть его, хотя бы издали.  Сергей тоже пришёл рано. И сразу отыскал глазами её, сдержанно улыбнулся и едва заметно кивнул.  Но не подошёл. Он сел за соседний столик так, чтобы видеть Раису. Они смотрели друг на друга, как Штирлиц и его жена после долгой разлуки, словно находились в окружении врагов. Это было всё, что было позволено им сейчас. Как хотелось ей побежать к нему и с разбегу бросится на шею.  И чтобы он, как прежде, подхватил её сильными руками и кружил, а она почувствовала себя парящей в небе птицей - лёгкой и счастливой.
 Больше она его не видела…. Видимо, генерал Юмашев был занят делами ОБСЕ. На второй день она уезжала домой. Она сидела в автобусе, опустив голову и вздыхала.   
  А Сергей Алексеевич с тоской смотрел из окна своего номера, как отъезжал от отеля автобус с украинскими врачами. Он увозил его юношескую любовь, память, о которой продолжала жить глубоко в сердце, и согревала воспоминаниями в самые, порой, тяжёлые минуты.
  В мечтательном расположении духа он спустился в холл отеля, где у него на этот час было назначено интервью с корреспондентом. Журналист встретил генерала Юмашева у лифта.
  - Добрый день.  Я Родион Нахабцев ,  главный редактор газеты «Редкий случай», - он пожал протянутую генералом руку.
  - Я заметил Вас на последнем совещании. Да и на месте обстрела позавчера Вы работали с оператором, всё видели. Надеюсь, сделали правильные выводы.      Они красноречиво переглянулись. И  остались довольны друг другом.
  - Я видел в Египте восставших на площади Тахрир. - сказал Родион. -  Имел возможность сравнить с ситуацией в Киеве на Майдане. Правда, до того, как пролилась первая кровь. Но тогда я даже не мог предположить, что это безумие продлится так долго, и так кровопролитно. В Киев российским журналистам взъезд закрыт. С усилием согласовал в ОБСЕ разрешение на интервью с Вами. Как вы можете прокомментировать ситуацию?
    - Что нового Вам сказать? - благодушно спросил Юмашев. - Вы, наверняка, читали пресс-релиз Миссии для СМИ. Наша позиция не изменилась.
 Нахабцев мгновенно нашёл нестандартный вопрос:
- Я хотел спросить, что самое сложное лично для Вас на месте событий?   
- Наблюдать со стороны, – дал не стереотипный ответ генерал.
  Родион поднял вверх большой палец, мол, всё понял.
  Юмашев вдруг положил журналисту руку на плечо. –  Ваша газета называется «Редкий случай» Так? Я сегодня в благодушном расположении духа. Пойдёмте в бар, выпьем. У меня есть для Вас интересная история.
 Они устроились у затемнённом углу бара, заказав бутылку коньяка. После первой рюмки Юмашев стал возбуждённо говорить.
  -  Меня переполняют нахлынувшие эмоции. Сегодня ты, попал вовремя. Расскажу тебе, как случайному попутчику, с которым легко поделиться. -  Ничего, что я на «ты»? - спохватился генерал.
 - Абсолютно не важно. Я Вас слушаю, - с готовностью подтвердил Родион.
 - Так вот: Я ехал в поезде из Штаба Округа, где получил новое назначение. Молоденькая симпатичная попутчица всё интересовалась почему я невесёлый и задумчивый. Я возьми и выпали ей, что любимая девушка меня предала.  Ну и рассказал, что мы два года встречались. Ещё два года я жил надеждой, ждал что она приедет, и мы поженимся. А она… променяла меня на карьеру.
  Попутчица засмущалась и пролепетала: «Я бы никогда не подвела такого парня. Была бы ему верной женой».
  А я, и сам не знаю зачем, предложил ей выйти за меня и доказать свои слова.
 - И что, доказала? – спросил Родион, догадываясь каким будет ответ.
 - Вполне себе. Я привёз её в гарнизон в Розенгардовке, это в Хабаровском крае. Жизнь была не сахар. Девяностые годы, армия не в почёте. Приходилось перебиваться. Она колесила со мной по стране. Я по горячим точкам мотался, а потом после покушения на меня из госпиталя в госпиталь. Жена всё сносила. Двух прекрасных детей подняла, воспитала.
 Он задумчиво вздохнул, глядя в стакан с золотистым напитком, словно  искал на дне нужные слова.
 Родион ждал, пока собеседник сам продолжит.
- На днях я встретил здесь свою первую любовь. Представь, я сразу её узнал, словно не прошло тридцати лет и задохнулся от восторга, как мальчик на первом свидании. – На одном дыхании выстрелил волновавшей фразой генерал.  - Срочный выезд спас меня от необдуманного поступка.
 - Правда? Здесь в отеле? – в Родионе моментально проснулся журналистский азарт охотника за новостями. – Как её имя?
  - Не скажу и не проси, - твёрдо сказал генерал и опрокинул в рот всё содержимое стакана. – Да и уехала она уже. Видел сегодня украинские медики покидали отель. Они здесь вахтами по три месяца…
 -  А что же Ваша возлюбленная? -  умело вернул собеседника к теме Нахабцев.
 - Я окончил Военное училище в 1990 году. Любил её, готов был Луну с неба достать. Умолял поехать со мной. А она решила институт закончить.  Я понял, согласился ждать. На другой год ей, как отличнице, предложили работать врачом ординатором в Харьковской городской больнице. Говорила: «годик поработаю и приеду». А тут три пузана в бане развалили наш Великий Союз. Разрезали по живому судьбы людей.
- Так она же в том не виновата.
  Тяжело вздохнув, Родион стал думать о своём. «Что знает генерал о предательстве любимой? Его жена предала, забеременев от лучшего друга, пока он ездил военкором по миру. И выяснилось это только, когда во время родов умер ребёнок. Тогда Родион потерял троих – сына, жену и друга».
 Он снова повторил: - она не виновата, такая судьба была у многих в то время.
  - Да, ты прав, сейчас я это понимаю. Вышло, что она - девушка из русского Белгорода осталась на Украине, а я -  парень с Донбасса стал российским генералом. И мы по разные стороны придуманного конфликта. Теперь между нами ещё более глубокая пропасть.
  - Ну, вы хотя бы поговорили? - сочувственно спросил Родион.
  - Нет, я не хотел причинить ей вред. Сам знаешь, чем может закончится для неё наша встреча. Навёл, конечно, справки.  У неё взрослый сын. Семьи, кажется, нет.
 - Наверное, она Вас любила всю жизнь, - ненавязчиво предположил Нахабцев.
Юмашев посмотрел на Родиона мягким рассеянным взглядом. Застенчивая улыбка осветила беззащитно-детским выражением суровое лицо генерала.
  - Мне было бы приятно так думать, но жизнь сложнее. Вот ещё интересный факт: Университет Воздушных Сил находится в том же здании, где было моё Артиллерийское училище. Такие фортели делает судьба.
 Они ещё поговорили в баре, допив бутылку. На прощание Родион сказал генералу обычное: - Я подготовлю набросок очерка и покажу Вам.
 - Да, набросок судьбы, - уже думая о своём, задумчиво произнёс Юмашев.

  Июнь 2020 года