Эфенди и модники

         
 
  Идет Эфенди после зарплаты по посёлку, радостный такой, и думает о том, кому бы сделать добро, чтобы радость передавалась и другим. Не успел дойти до перекрёстка, как навстречу шпарят двое  пареньков в рваных снизу доверху  джинсах. Сердце доброго человека до боли сжалось.
  Когда они ровнялись,  парни вежливо поздоровались с ним, и продолжили путь. Эфенди оста-новил парней. Достал из кармана две тысячи руб-лей, и отдал тому, кто выглядел самым бедным: Купите каждый себе приличные штаны.
  - Да нет, нам чужого не надо, нам и так сой-дёт! – дружно отказались юные селяне.
  - Не артачьтесь.  Сегодня я разбогател, у ме-ня благотворительный день. Не берете, - то сильно обидите, сказал Эфенди, и настойчиво протянул деньги. Парни, смутились, но, все же приняли по-мощь. С той поры, в день зарплаты, идя по улице бывшего колхозного посёлка, Эфенди стал помогать парням и девушкам с расщелинами на штанах.
  Однажды, руководство командировало его в Москву. Через много лет, оказавшись  в золотоглавой столице, Эфенди стал восторгаться, какие пре-лестные здания, скверы и парки, целый город небо-скрёбов привлекают внимание своей красотой и размахом. Настоящий рай для отдыхающих и лю-бителей впечатлений!
  И тут, он вспомнил слова  своего друга -рыбака, Тараса Охлобыстина, что отдых бывает то-же разный, - среди каменных строений; под шелест листьев четырех берез у автотрассы; с удочкой на берегу водоёма;  в лесной чаще в поиске грибов. А для кого-то отдых, - когда,  надев широкополый халат, выброситься со скалы, и парить над облаками, лесами и долами, в поиске более мощного ветра. Кто-то получает наслаждение, карабкаясь на вершины гор, а кто-то додумается ползти по гладкой стене здания, чтобы взобраться на крышу небоскрёба, и стоять там, подобно Кинг - Конку, дожидаясь батальона вооруженной  до зубов полиции.
  «Вот, как устроена жизнь, - подумал сельчанин.  Глушишь водку, становишься хроническим алкоголиком, устраиваешь мордобой,  ходишь с синяками под глазами, - полиции до тебя дела нет, а как только человек наслаждается своей энергией, - так надо хватать за шкирку. Странна сама жизнь, а люди делают её ещё больше невообразимой».  Эфенди сел на пустую скамейку у набережной Москвы реки, и стал наблюдать за происходящим вокруг.
  Недалеко от него остановилась какая – то дорогая иномарка, из которой вышли:  высокий, худощавый, парень, и, ещё более худосочная, бледная девушка. Сельчанину показалось, что молодежь  явно недоедает. «Наверное, московские сироты», подумал он, и продолжал наблюдать. У обеих джинсовые брюки были изорваны сверху донизу. Девушка повернулась спиной, чтобы закрыть дверцу машины, и он увидел то, что прежде никогда не замечал, или же, не обращал внимания.  Поперечно рваные полосы на самом интересном месте – на ягодах - близнецах сзади брюк вызвали … не восторг, как у кавалеров, а обиду.  Обиду за державу, где, даже в столице люди не могут себе позволить обновить изорванные годами брюки. Создалось впечатление, что ребята демобилизовались из Сирии, где наткнулись на противопехотную мину. И что, брюки приняли удар осколков на себя, приняв форму швейцарского сыра.
  «Куда смотрит правительство?» подумал Эфенди. Надо было ребят помыть, подмыть, и одеть, хотя бы». Он вытащил из кармана две тысячи рублей. «На полутора тысячные джинсы не хватит, а вот, среднеазиатские, - тысяча рублей, спокойно можно купить. Дал бы больше, но мне ещё надо обратно, добраться до дома». Позвал молодого человека, и протянул две тысячи рублей.
  - Что это? Спросил молодой человек.
  - Это благотворительная поддержка. Жалко было на вас смотреть. Берите, и купите себе новые джинсы. Мы в Москве, все – таки. Не позорьте сто-лицу мира. Парень усмехнулся:
  - Добрый, ты, однако, мужик. Он достал из кармана пачку в обёртке, и вручил Эфенди. На, сходи  фирменный магазин и оденься прилично.  А что не тебе, выбрось!
  Эфенди растерялся:
  - А что, на мне плохая одежда?
  - Один раз живем, славный человек. Бери, на нормальную одежду хватит. Попался ты мне под руку в счастливый день. Сегодня у меня день рож-дения.  Хорошие люди не должны бедствовать.
  - Если вы такие богатые, то почто  в разорванные в клочья  брюки облачились-то? – спросил  сельчанин.
  - Что ты в этом понимаешь? Это мода. Эти брюки стоят пять тысяч долларов. Видишь, какие расщелины в штанинах? Вручную, с помощью кир-пича такого не добьешься.  Это, чтобы тело дыша-ло, да намекает на загадку! – сказал молодой чело-век, и они с девушкой, смеясь, удалились.
  - Господи, подумал Эфенди. Моя добротная одежда из прочной ткани, они считают чепухой,  а свои лохмотья – шикарными. Правы люди, которые говорят, что в Москве другая жизнь, и другая психология. Что тамошние  нищие живут богаче, чем остальные россияне. И понял тогда Эфенди, что от самого западного анклава до самых восточных окраин молодежь тянется покорять столицу, чтобы жить, как там. Посчитав деньги, он впервые в жизни упал в обморок.
  И сказал тогда Эфенди: лучше ходить по Москве, в чем попало, полные штаны загадок, чем в провинции прилично одетым середняком.