Просто хорошее кино - тридцать

                Подарунок для моей любимой и правильной, как пчела, психмастерицы Лизоньки Готфрик
     - Крещу тебя, - беспощадно гнусавил брат Горанфло, целеустремленно не глядя на умалившегося  " Магнумом - 357 " Нуно Армяшку, - во имя дида, - он победно зекнул из - под насупленных бровей на трепещущего от ужаса Лапонтрека - старшего, впервые столкнувшегося с ритуалом нечестивцев, - и внука, - реготнул монах, почесывая сквозь коричневую рясу объемистый живот божиего человека две ноги - два уха, - и святаго духа, ниспосланного нам, - он уже грохотал, наблюдая первым схождение Богини в юдоль греха и непотребства, окутавших прискорбным разумению саваном бесталанности даже в троллизме лаковый прудик Диты фон Тиз, незримой иконой присовокупившейся к божественному аромату жасмина, роз и ореха - фундук, разливающемуся по горнице от фальшивой груди Годохмы, небрежно поправляющей рыжий парик отрубленной головой ничтожной физкультурницы, смекающей комедийность жанра в закадровом натужном, как бздёж мерина, хохотке Гилкса, стремного, будто дочка Ландер, что и вытечет из крестильной купели чуть ниже, - гением талантливости не желающего умирать Ивлукича, магией Сергея Капицы воскресившего убитую скудоумием экзистенцию на Венере, за что, - понизил голос Горанфло, заметив отчаянно жестикулирующего от входной двери в горницу графа де Монсоро, видимо, обнаружившего нечто, раз уж обычно спокойный и взвешенный неоднократно на весах Валтасара аристократ кипешевал маленько, хотя и был на сей знаменательный день назначен оным не ловчий пред пресветлым ликом Лотарингца, а схожий судьбой с упомянутым Гилксом длинный и опасный Ли, умом и сообразительностью Белой королевы преподносимый без оскоминности в духе, без вторяковости Монфиса и раздутых самолюбием мышц приятеля Бритни, а так, как надо, раз уж натуральный автор сказочек нисколько не морщится и  не отвращает свой блистательный взор от вышины улыбки избранника королевы, что нужно уметь ( имеется в виду манера тактичности преподнесения, об чем писалось много и давно ), - благодарить надо отдельно маленькую и кудрявую, одесную отныне Богине, - монах начал путаться, словно Артемий Троицкий до встречи с доктором Морелем, набившим руки на несчастном Кротове, вползающим в горницу с противоположной стороны, знаменуя неизбывную встречу всех - всех- всех за ради Бэйли на Земле и опять же маленькой и кудрявой, докричавшейся осинной талией до шустрой блондинки, крутящим моментом попочки и туда - сюда подходами к микрофону очаровавшей некоего Ивлукича, при всей его нелюбви к поджанру попсовой музыки в угоду трэш - металла, что ведомо Пауку Троицкому, столь нежданно вспомнившему о тех двух, коих нет в тиви, что во - второй раз  " что " запутывается уже и сам автор этой любящей сказочки, потому : перерыв кратко, перекур вредно и - продолжим, благо Кротов уже выпрямился и наступал печатным шагом на замолкшего наконец Горанфло.
     - Панург ! - прогрохотал Кротов, осанисто демонстрируя камуфляжную куртку СС кишащим по углам горницы лигистам, анахронично и не подозревавшим об укладе экономики, позволяющем шить куртки без вступления в ряды цеха золотых дел мастеров, о чем необходимо справиться у Тицкой, попутно лобызая зардевшуюся девульку в кончик длинного носа, охватывая жаркими глазами ее тоненькие ножки и замечательные волосы, которых, попутно с умом, красотой и нежеланием троллить посторонних В., лишена бьющая типуны во языцех не одобряющего Познера Мария, вновь просравшая фламенкирующих испанок, хотя, видит Богиня, мимолетность цыганистой Мугугурсы должна бы, но не стала.
    - Не шуми, - попросил подкравшийся сзади маленький медвежонок, неслышно ступая найковскими кроссовками в оплавленные следы. Он любознательно рассматривал два следа, намертво вожженных в гранит базальтовой плиты, какими - то неисповедимыми путями По доставленной из Каноссы в горницу нечестивцев, что породило немало средневековых легенд, причем врачевавшая душевные раны императора дочурка Всеволода Большое Гнездо кажется игрой ума папы Гильдебрандта, в чем не было совершенно никакого смысла, но невольный книксен в сторону читаемого мною Эплби вопиет атональным шорохом трущегося о китовый ус роброна, надетого Венсаном Касселем перед рыжей девственницей и брюнетистой Фанни Ардан из просто хорошего кино, несмотря на явную клюквенность, но качество, качество, товарищ мой Лизавета, никуда не пропивается и не девается, а прямиком летит с экрана в зрительный зал, кудеся забывших о попкорне людей доброй воли. - Сорок второй размер, - изумился он, насмешив Меченого, что, отодвинув в сторону Монсоро, появился на авансцене, ни разу до того не встречая Кротова.
    - А ты думал, что дьявол носит  " Прадо " ? - непонятно спросил герцог, горделиво дернув головой в сверкающем бацинете так же и на тот же градус склонившему квадратную каску вермахта Кротову, каким - то образом понявшему уровень, что, впрочем, и не было странным : многолетнее плавание с Розенбергом и Дитой фон Тиз, панибратское отношение к членам экипажа королевы Датской марки и стойкий привкус всепозволенности в творчестве, дарованной Декларацией прав енотов и одного коалы, возвышал когдатошнего перебежчика, являя верность поговористых словес о сказанных другах и ху из ху, карнегящим картавым говорком возглашенных любой радиоточкой на излете двадцатого века. - Тогда ангел носит Лувр, - пристукнул древком алебарды де Гиз, увидев входящих в горницу золотоланистов. К Кротову, мягко ступая на носочки, похрустывая нервными пальчиками шагала Дита фон Тиз, взяв под руки лысого до неприличия Чикатило в олимпийской рубашке и строго - подтянутого симпатичного мужчину в серо - стальном мундире. За блистательной и матерой стриптизершей придирчиво вышагивал возвращающийся перманентно в экипаж Освальд, баюкая верную винтовку на плече идущего рядом Снорри, хотя наглядная разница в длине вверх их ростов прямо казала на того Мопассана, что и отменил к такой - то матери весь спорт, хорошо осознанный Каролин Возняцки, но злоупорно не вкатывающий в степень сознания канадской Бушар, подкинувшей тэговость тупой Машке, обосравшей не только себя с Гилксом, но и всех тех мудаков, кто воткнул тэг  " хайрикют " среди рунических письмен древности, знавших Хардакнута, но никаких Прохоровых в упор не замечавших, а это, Лизонька, и есть тот уровень, о котором я не устаю орать во все доброхотные уши. И хорошо, что грудастая Спирс поняла смысл происходящего. Как выражался ехидный старичок Вольтер  " если бы Бритни не было, то пришлось бы обращаться к Пэрис Хилтон, а там Ким Кардашьян ", я же, пребывая патриотом, прекрасно помню сотворенное сракой толстой и с неграми со всем русским мiром, а это уже - ситуация.
     Крайним с конца шел тощий мужчина в синем костюме химзащиты, сдвинув привычный до традиционности противогаз на высокий с залысинами лоб полнейшего мудака, заражающего жизнерадостностью весь вирт, иншалла. Противогаз обнажил укрытые до времени косые близорукие зенки мужчины, болотистым оттенком схожие с глазами некоей Готфрик, что тайное и обсуждению не подлежит.
     - Таким образом, товарищи, - кричал в молчащую телефонную трубку, намертво зажатую в пушистой лапке столь не хватающей мне Пикачу, что слезы, ком в горле и накапливающаяся злость на ненаглядную Кристиночку кисочку Потупчик, влюбившую автора сказочек и целых историй навсегда, Сурков, повесив шестого июня портрет Пушкина на стену рядом с вырезанной из газеты карикатурой на женщину, Алехину, конечно, раз уж некоему Ивлукичу при замечании таких хочется стать хоть рыжей Ландер или карданом от автомобиля войны  " Опель ", лишь бы не впираться на те же грабельки завышенных ожиданий от зарождающей игры, что с пуськами мать их райот, что с шарапихой, что с Несмияном или Бабченкой, все одно - обосрутся, как обсирается неизменно  " Эквилибриумом " лошадиный граф или Ксюхой Собчак вздорная кошелка Витухновская, сама себя марающая осуждаемыми втуне знаменитостями поп - сцены, играющими джаз, торгующими родиной задаром, хотя кассовая розница и выборный опт боровшегося с непотребством Шевгека должны были бы намекнуть на тунеядствующего Бродского дурачку Серебренникову, нашедшему в закромах Ермолая Пиотровского тайные счета - фактуры с вензелем грустноглазого еврея, коим он подписывался под взятыми на себя гамузом бюджетными вливаниями ассигновок Павла Ивановича, резко затормозившего у внешних стен горницы.
    - Таким образом, товарищи, - смиряя непокорный глас личности творческой, а уже потому - поэтому мне симпатичной, кто бы что там или как, говорил Сурков, читая с экрана смартфона очередную сказочку некоего Ивлукича, улыбаясь и одобрительно хмыкая при выпуклых символах непродажности автора, выдающихся вперед и вбок шири знаках верности выбранным когда - то музам и неискоренимом настрое продолжать жить и радовать любимых полетом фантазии и просто интеллектуальным развлечением, - получилось просто хорошее кино, хотя и начиналось как признание в любви.
     Сурков оглядел пустующий зал, положенный от дедушки Щедрина любому лишившемуся должностишки, и засмеялся, увидев, как с той стороны экрана смартфона неунывающий коала проснулся и подмигнул черноглазому затейнику, неспешно прожевывая эвкалиптовые листочки, ведь коалы, как всем и всюду известно, людей не едят.