Зонтик для мошенника. Гл. 19 Самодеятельность

   Горькие мысли сопровождали Анну до самого дома. Она еще не успела снять верхнюю одежду, как в квартиру позвонили. Это почтальон попросил принять повестку в суд. Максимовых приглашали для рассмотрения их иска к Татику. Но они не подавали иска с Татику! Тот, действительно, проходил по заявлению к органам власти в силу единого основания — обеспечения входа в квартиру специализированной аварийной службы. Но предъявлять ему от своего имени требование исполнения обязанностей этой службы Анна считала большой глупостью. Кроме того, у нее еще нет на руках судебного акта Коллегии городского суда по обжалованию решения суда первой инстанции. Ему рано быть в районном суде, так как свое заключение Коллегия довела до нее только два часа назад. Из районного суда на Коллегии никого не было и знать, что там происходило, никто не мог. Или суды работают в режиме телефонного права!
  Повестка из суда сигналила, что, не имея в деле судебного акта из Коллегии городского суда, служанка Фемиды районного суда спешит без согласия Анны предъявить от ее имени иск Татику, не уполномоченному вести работы с общей недвижимостьюмногоквартирного дома. «Вот это и есть “искаженная орбита разрешения дела” в реальности», — пришли на память слова консультанта городского суда. То, что суд вывел из дела правовые основания по разрешению ее требований к власти, совсем не значит, что этих оснований нет. Откуда у судей такое неуважение к людям, к закону, переходящее в самоуправство и превышение полномочий!
   — Об этом мы еще поговорим, — возник в сознании знакомый голос Закона, — но сначала тебе надо получить Определение из Коллегии и соединить все документы, которые, как ты правильно полагаешь, совсем не случайно разворошила и растащила в разные стороны судья, ведущая дело.

   Утром Анна проехала в районный суд. Заведующая канцелярией достала из папки Определение судебной Коллегии и отксерила ей копию. Анну снова удивила скорость, с которой документ из городского суда за ночь проделал путь в районный суд! Она взяла это на заметку в память.
 — Но здесь нет титула городского суда и печати судебной Коллегии.
 — Пройдите к судье. Она заверит.
 — А зачем мне печать судьи, принявшей незаконное решение, на судебном акте Коллегии городского суда? У вас должен быть подлинник Определения Коллегии с печатью Московского городского суда. Покажите, пожалуйста.
 — Это все, что у меня есть по вашему делу.
   Анна внимательно осмотрела каждый лист небрежного «документа» из серой бумаги. Это был близнец решения районного суда по ее делу за одним исключением. В середине второго листа шло описание чужих проблем, тоже связанных с порчей конструкций по адресу, находящемуся на соседней улице с домом Анны.
  «Что это такое?» — удивилась она. Стоп, стоп, стоп! Что из этого следует? А из этого следует, что Определение Коллегии городского суда «вызревало» в районном суде вдали от самой Коллегии!
  Теперь все становилось на свои места и объясняло вчерашнее неадекватное поведение членов Коллегии городского суда. Приглашение ее на Коллегию для объявления вердикта по жалобе было продолжением спектакля, организованного юристами ответчиков в районном суде в декабре 2005 года. И то, что ей зачитала Председатель Коллегии, имело туманное отношение к ее жалобе в городской суд на обжалование решения районного суда. Кто ведет эти игры с законом?!

      Анна посмотрела конец третьего листа и увидела там нечитаемые завитки подписей якобы членов Коллегии. Гербовой печати Судебной коллегии городского суда на Определении не было. На штампе «копия верна» стояла подпись Председателя районного суда. Все указывало на то, что псевдо-Определение Судебной коллегии готовили прямо здесь, в районном суде! И первое тому доказательство — текст. Его в неизменном виде перенесли из решения суда первой инстанции в Определение якобы из Судебной коллегии городского суда. Следовательно, жалоба Анны на решение Н-ского суда тоже не рассматривалась Коллегией городского суда по указанным ею основаниям, как того требует закон о суде! И Определение на нее, его готовый вариант, в лучшем случае, только показали членам Коллегии, чтобы они поставили нечитаемые закорючки фамилий.
  Тогда что же было предметом оценки Судебной коллегии? Можно, конечно, ее убеждать, что Коллегия «исследовала» все доводы ее жалобы относительно решения Н-ского суда. Но убеждать, собственно, не в чем. Коллегия если и прочитала «мыльный пузырь», надутый районным судом безотносительно к предмету и основаниям заявления о порче конструкций и аварии в сети, то от правовой оценки вынесения решения по делу без его разрешения уклонилась.

   Предчувствуя обман, Анна поехала в канцелярию Московского городского суда и попросила там заверить копию Определения Судебной коллегии надлежащим образом. Ей отказали. Она прошла на прием к заместителю Председателя городского суда, объяснила ситуацию и повторила просьбу. Тот сжал холеные пальцы в замок и безразличным тоном ответил, что вопрос не имеет к нему отношения.
   Как быть? С одной стороны, отсутствие гербовой печати — для нее добрый знак. Он свидетельствует, что Судебная коллегия воздержалась от того, чтобы официально утвердить решение суда первой инстанции, а слова и пустые бумажки — «на дурака». С вызовом Анны на Коллегию и по форме, и по содержанию некто организовал очередной спектакль. Отсюда следует развернутый вывод: решение районного суда по делу Анны к органам исполнительной власти не прошло законную кассацию, не утверждено Коллегией в установленном законом порядке и не имеет права на жизнь. А раз так, то ее заявление с требованиями к органам власти находится в подвешенном состоянии, и его предъявление частному лицу — Татику — незаконно!

    Анна оставила на имя Председателя городского суда ходатайство — оформить Определение Судебной коллегии в соответствии с установленными требованиями, — а сама поехала в районный суд разбираться со «слушанием дела» в надуманной судьей интерпретации своего заявления к органам исполнительной власти к гражданскому лицу — Татику.
   В дороге ее не покидала мысль: обжалование через суд имущественных отношений, основанных на административном подчинении одной стороны другой, бесперспективно. У нее на руках две пустышки из районного суда по притворным искам дирекции и псевдорешение по ее заявлению к органам исполнительной власти, а также его копия в юридически не оформленном варианте Определения, якобы из Судебной коллегии городского суда. И все четыре судебных акта, как «ужи», проскользнули мимо проблемы с порчей конструкций и аварией в сети.
   Анну переполняло возмущение. Кто тот умник, что без юридического подтверждения рассмотрения ее жалобы Коллегией Московского городского суда предъявил ее требования публичного характера гражданскому лицу, не уполномоченному заниматься ремонтом коммунальных сетей и инженерного оборудования? Кто спросил ее, согласна ли она переадресовать свою жалобу на органы исполнительной власти частному лицу? Кто обсуждал с ней содержание и детали ее требований? По какому праву суд трансформировал предмет ее требований? В чьих интересах суд манипулирует ее именем?

   Дела, как и следовало ожидать, в канцелярии не оказалось. По журналу ей назвали только фамилию судьи. Анна поднялась на четвертый этаж и вызвала помощника судьи. Та пояснила, что дела у судьи нет, и где оно находится, ей неизвестно.
  Путешествие из кабинета в кабинет с простоями шло долго и нервно. Никто ничего не знал. Дело как в воду кануло. Сомнений не было — его намеренно от нее скрывали. Выжатая, как лимон, Анна появилась дома только под вечер.
  Утром в день суда дело нашлось в кабинете судьи. Анна открыла папку и ахнула. Вместо прежних семидесяти листов дела в папке была одна треть. Дело основательно перетряхнули. Из него вынесли все упоминания о поврежденных материальных предметах коммунального назначения вместе с правовыми основаниями, которые Анна так тщательно подбирала: проект установки внутридомовой электросети, заключения жилищной инспекции, акты обслуживающей компании, результаты экспертизы по квартире, запросы на привлечение доказательств. Вся информация о повреждении конструкций пропала без следа! При изменении судом предмета и оснований заявления Анны у Татика нет необходимости что-либо доказывать суду.

   Так вот какие обстоятельства привели Коллегию городского суда к выводу о том, что «доводы кассационной жалобы Анны направлены к иной оценке собранных по делу доказательств». Эти обстоятельства называются «мошенничество с документами». Но где же ей теперь их искать?
  Дело было поручено вести судье Фоминой, которая три года назад рассматривала иск Паиньки к Татику «О восстановлении освещения». Методы ее работы Анна знала. Судья десять месяцев держала дело без движения. В деле с порчей конструкций она была «первопроходцем», выдающим поврежденный материальный объект за его функцию; немотивированно поменяла истца Паиньку на Анну и потребовала от нее уступить ответчику, находящемуся под покровительством управы. Не добившись согласия, в интересах чиновников вынесла подобие решения об отказе в иске, принятом ею от частного лица Паиньки, но выдаваемым за иск от дирекции. И с таким «букетом» нарушений закона о суде Фомина вновь была подключена Председателем суда к делу о порче конструкций. Было очевидно, что противоправная схема рассмотрения дел о порче общей недвижимости в многоквартирном доме с отчуждением части ее долей в суде обкатана.

   Анна подала ходатайство на замену судьи и составила новый запрос на привлечение доказательств. День пролетел незаметно. Надо было где-то пообедать, и она прошла в столовую суда. Хорошее меню и низкие цены… Но есть расхотелось.
  К назначенным шестнадцати часам она уже сидела в зале. Одна. Долго. Не вытерпела и прошла к помощнику судьи.— В чем дело? Жаждущих судиться нет. Все залы свободны.
 — Судья — занята. Ждите.
  Судья вошла с секретарем только в девятнадцать часов и объявила слушание дела.
Анна подошла к кафедре и заявила Фоминой отвод. Та прочитала отвод и вышла в соседнюю комнату. Отсутствовала недолго. Прошла за кафедру и безапелляционным тоном сказала:
 — Вопрос не обсуждается.
 — А кто будет слушать дело? В зале нет ответчика и третьих лиц.
 — Повестки им направлены.
 — Но вы не проводили подготовку к слушанию дела, не беседовали со мной относительно иска, которого конкретно к Татику я не подавала; не провели коррекцию исковых требований к нему…
 — Вот сейчас и проведем.
 — Но у этих вопросов разный формат.
 — А зачем вам формат? Вам нужно быстро решить вопрос со светом…

  — Свет только часть проблемы. И даже эту часть суд не сможет решить без ответчика, специалистов и надлежащих доказательств.
 — Это нам не мешает, — сказала Фомина.
 — Пока в деле не будет доказательств, определенных законом, для защиты общей недвижимости от разрушения…
  Фомина прервала ее:
 — Они здесь не нужны.
 — Но суд не проводят без искового заявления, без ответчика, без допустимых доказательств! — настаивала Анна, выкладывая перед судьей ходатайства. — Без нормативных актов о состоянии конструкций, без уточнения исковых требований к Татику дело к слушанию не готово,
 — Откуда вам знать? — На лице служанки Фемиды расцветала ухмылка.
 — Жилищные вопросы, вытекающие из публичных отношений, не рассматривают без нормативных актов, в том числе ведомственных, о состоянии предмета иска. Отсутствия документов по делу вполне достаточно для протеста человека, приглашенного в суд без правовых оснований.
Фомина зашуршала мантией и стукнула молотком.— Заседание закончено.
  Она смахнула ходатайства Анны на пол и скрылась во внутреннем помещении.
  …Анна тихо брела по темному парку.
 — Господин Закон! Ну, и что дальше? — прошептала она.
 — Ты сделала все правильно. Жди реакции, — прошелестели листья.

   История с гербовой печатью на Определении Коллегии Московского городского суда затягивалась. Подлинник ей не показывали, копию подлинника, заверенную надлежащим образом, не выдавали. Время бежало, а движения в суде, направленного на законное разрешение дела, не происходило.
  Анна пошла на консультацию к юристам. Строгий мужчина средних лет внимательно прочитал «решение» районного суда по ее заявлению к органам власти и сказал:
 — Судебный акт по процессуальным вопросам вашего заявления не является решением. По сути, районный суд вынес Определение по составу участников дела, не касаясь предмета разрешения, но оформил его как «решение» с нарушением требований ГПК. У вас нет судебного решения по заявленной проблеме.
  Юрист внимательно прочитал Определение Коллегии городского суда.
 — Этот документ имеет аналогичные признаки процессуальных нарушений. К тому же, он не заверен печатью городского суда, с вытекающими отсюда последствиями.
 — Мне предложили заверить его печатью районного суда.
 — Использование служебной печати одной организации лицом другой организации недопустимо, — сказал юрист.
 — Что из этого следует?
 — Из этого следует, что «решение» районного суда по вашему заявлению к органам власти не прошло процедуры обжалования в Коллегии Московского городского суда. Оно зависло.

   Свалившаяся на Анну информация вывела ее из равновесия.
 — Закон! Ты слышал комментарий специалиста? — мысленно вопрошала она, двигаясь в направлении дома. — Это какое-то надувательство! Зачем надо было вызывать меня на Коллегию?
 — Тебя вызвали на продолжение спектакля, начатого в районном суде, — пришел ответ. — Для убедительности второе действие провели в другом месте. Это часть теневой технологии по отъему гражданских прав на защиту общедомовой недвижимости. Не сомневайся в своей правоте.
   По вынесению неправосудных решений Анна обратилась в Президиум Московского городского суда. Ответили быстро: «Приложенное к надзорной жалобе Определение кассационной инстанции Московского городского суда не заверено судьей и гербовой печатью. Жалоба возвращается без рассмотрения по существу. После устранения обстоятельств, препятствующих рассмотрению, жалоба может быть вновь подана в суд надзорной инстанции».
 
    Ответ из надзорной инстанции был заверен по всем правилам. Но его содержание повергло в шок. Надзорный орган не хотел называть предмет заявления Анны именем, который она ему дала и которое было задано конструкции при возведении дома, а также указывать основания, которые она выдвигала. Надзорный орган искажал предмет жалобы Анны, как это делали предыдущие судебные инстанции до него! Сравнение ответов из разных кабинетов городского суда не позволяло усомниться в неуважении вышестоящих судов к Процессуальному Кодексу, за которым стояло нарушение гражданских прав потерпевших от порчи дома. Заявление вместе с жалобой Анны на его несостоявшееся рассмотрение и ответы  из суда были из разной реальности! Как это понимать? Городской суд дает ответ на надзорную жалобу, даже не читая ее. А ведь самовольная замена районным судом предмета рассмотрения и его оснований и были теми обстоятельствами, которые не позволяли суду кассационной инстанции ставить гербовую печать на своем документе. Изобличить обман в судебном акте районного суда, засветившимся в кассационной инстанции, и ввести ситуацию в правовое поле могла только надзорная инстанция городского суда. Но на это беспрецедентное нарушение закона о суде надзорная инстанция даже не обратила внимания!

    Что происходит в суде? Кассационная инстанция копирует текст решения суда первой инстанции. Надзорная инстанция вместо правой оценки факта плагиата судебных актов, использования судами лживой информации, изменения порядка судопроизводства и принятия мер к восстановлению принципов правосудия предлагает заявителю обжаловать проявленную коллегами «слепоту»! Простая формальность при обжаловании судебного акта оказалась важнее и выше принципов правосудия! Странный какой-то надзор, а точнее — его отсутствие.
  По количеству судебных инстанций и характеру их действий было очевидно — Максимовых выдавили из системы правосудия, их поставили на конвейер обжалования мыльных пузырей. Продолжать жаловаться тем, кто не ценит закон и поддерживает правонарушителей, кто провоцирует жалобы — бесполезно!

   Безысходность тяжелым грузом навалилась на Анну. Она в ловушке. Ее конституционное право на судебную защиту — не действует. Закон в поддержку ее права — не работает. Правосудие — не определяет смысл и действия исполнительной власти… Очевидно, что суд отделил проблему порчи дома и аварии в коммунальной электрической сети дома, имеющую правовой механизм разрешения в лице исполнительной власти, от самой власти, а ее грубо направляет на обжалование виртуальных судебных решений, не затрагивающих заявленную проблему. А ведь надзорный орган, помимо прочего, должен еще и пресекать внедрение порочных технологий по изготовлению неправосудных решений. Предложение восстановить срок обжалования судебного решения по делу, у которого нет срока давности, показало, как не внимательны суды к своей работе, как велико у них желание тянуть время.
  О том, что решения суда первой инстанции по заявлению Максимовых к органам власти нет, суду второй и надзорной инстанции стало известно из жалобы потерпевших. И вместо утверждения верховенства закона оттуда последовали ответы, высевающие семена заблуждений. Это выходит за рамки логики. Как остановить конвейер надуманных препятствий, несущих людям зло? Кто поймет и примет их законное возмущение?..

   Тем временем из суда пришла новая повестка. Фомина приглашала семью на новое судебное заседание в качестве истцов по иску к Татику.
Это уже нонсенс! Анна и представить не могла, что, после заявленных ею ходатайств на введение судебного разбирательства в правовое поле, судья снова пойдет на нарушение закона о суде — без ее согласия и предварительной подготовки дела, разрешение которого находится в ведении исполнительной власти, от ее имени предъявит Татику исковые требования по спонтанно выбранным обстоятельствам!
 «Они там что, все сговорились? Одна надула мыльный шарик, другая от имени Анны предлагает его Татику!»
  Хотя чего тут удивляться. Ведь совсем недавно районный суд по просьбе главы управы предъявил ей, потерпевшей от действий этого самого главы, исковое требование — обязать Максимовых исполнить Предписание жилищной инспекции о восстановлении освещения, выданное в адрес Дирекции инженерных сетей и квартиры Татика. И судья даже не отрицала, что идет на нарушение закона. Идет сознательно под давлением власти. Но разве причинение людям зла прописано в законе о суде?

   Анна поехала в суд смотреть дело. Кроме Определения предыдущего судьи о выделении искаженных требований Анны в отдельное производство к Татику, в деле ничего нового не появилось. Фомина не считала нужным вникать в дело, обсуждать с Анной его обстоятельства, вносить поправки по ошибкам, допущенным предыдущим судом. Не хотела ничего знать про аварию в электросети, о порче конструкций, запрашивать нормативные документы по их состоянию у субъекта, ведущего эксплуатацию дома. Неужели перед Анной снова разыграют спектакль по сценарию предыдущих?
  Чтобы придать делу позитивное направление, она не поленилась и написала  иск, уже к Татику, с привлечением в качестве третьего лица органов власти. Уточнила требования к каждому субъекту.
 — Ну, и что вы там написали? — с насмешкой спросила Фомина, принимая поправки. — Расскажите нам.
 — Но ответчика, которого определил суд, в зале нет. И третьих лиц тоже
 — Мне все расскажите. Этого достаточно. — Скрестив на груди руки, Фомина слушала, пока Анна зачитывала заявление к Татику и называла его основание.
  — У вас все?

   — Нет. В прошлом месяце я подала вам запрос на нормативные акты о состоянии конструкций и скрытого электрического оборудования. Актов нет. Почему, неизвестно. Ваше Определение по этому вопросу отсутствует… Прошу их запросить.
И Анна в очередной раз положила на кафедру перед судьей список обязательных документов по делу.
  Фомина встала. — Заседание окончено.
  Судья "тихо" глумилась над законом о суде, над Анной, над ее гражданскими правами с проведением притворных судебных разбирательств. Она рьяно препятствовала разрешению дела в рамках жилищного законодательства.
  Анна обратилась в прокуратуру. Ее жалоба была перенаправлена Председателю Московского городского суда и осталась без последствий.
  Вернувшуюся из надзорной инстанции жалобу на псевдорешение Н-ского суда Анна направила в Верховный суд.
 Продолжение следует.
— Не можем принять к рассмотрению, — ответили ей. — Судебные документы не оформлены в соответствии с Процессуальным кодексом. Нет печати Коллегии городского суда.
И снова — Анна обратила на это внимание — исполнитель ответа, как ни в чем не бывало, цитировал предмет ее обращения в искаженном виде! При таких обстоятельствах процесс обжалования превращался в бесконечный тупиковый лабиринт.
Девять месяцев Анна обивала пороги для того, чтобы ей поставили гербовую печать исполнителя на Определении Московского городского суда, но ей отказывали в этом. Время подачи обращения с жалобой в Верховный суд было упущено.
Так, в бегах, мороке и стрессах за подтверждением законности судебных актов по факту обжалования мифического решения Н-ского суда, не связанного с заявленной проблемой, проявилась порочная схема присвоения районным судом полномочий второй судебной инстанций для утверждения своих неправосудных решений.
Изготовление и утверждение за рамками закона мифических судебных решений по делам, регулируемым ведомственными нормативно-правовыми актами прямого действия в оперативном исполнении аффилированных к власти структур в системе ЖКХ, руководство и надзорные инстанции вышестоящего суда не интересовали.
Правосудие буксовало. https://e-shirokova.ru/