Здравствуй

  Меня все устраивало в моей жизни. Быт налажен. Привычное реагирование на политические дрязги. Утро. Работа. Ужин. Спать. Я никого не искала. Я просто очень давно потухла.
  Или меня потушили...
 
  Я тебя искал. Я точно знал, что найду. Вот-вот. Еще неделя. Или пару дней. Или... вот сейчас...


1
Я ненавижу Новый год. Детство и радостное ожидание подарков давно закончились. Елка, даже самая маленькая – это просто очередной способ намусорить: сначала устанавливая ее, потом – убирая. Окружающие люди выглядят натужно счастливыми и возбужденными. Очереди в кондиционированной духоте магазинов. Горы еды в тележках. Все запасаются всякой всячиной, словно готовятся в последний раз нажраться, напиться и сдохнуть. Вы не замечали никогда? Странно. Значит, вы из этой толпы. Нет, не подумайте ничего обидного! Это наш всеобщий менталитет. Нас  так научили родители. И их учили тому же. Я просто давно выпала из толпы. Для меня Новый год – обычный день. Обычная ночь. Не хуже и уж точно не лучше остальных. Только ненужной суеты добавляется. И все.
Но еще больше я ненавижу свой день рождения. Тоже мне – событие. Выбранные из интернета поздравления и стихи, фальшивые и однообразные пожелания удачи, здоровья, денег, бла-бла-бла… Изображения тортиков на страничках в соцсетях. Веник из красных роз в хрустальной вазе на столе. Мертвые, искусственно выращенные цветы даже аромата не имеют, а многочисленные лепестки на ощупь твердые, как пластмасса. Гостей я не зову. Праздновать тут нечего.
Не выношу яркого света. Громкой музыки. Даже еле слышной музыки, если быть честной. Давно ничего не читаю.
Что хочу? Хочу тишины и полумрака. И чтобы все забыли о моем существовании. Напрочь.
Навсегда…

2
Она красива. Без сомнения. Фигуристая, в строгом стильном костюме, в ботиночках на каблуке. Копна каштановых волос ниже плеч. Макияж «а-ля без макияжа».
Она стояла неподалеку от нашей группы курящих, прижимала к груди букет роз и плакала. Тихо, без всхлипываний, время от времени вытирая льющиеся по щекам слезы.
- Это она?
- Да, скорее всего.
- А почему к нам не подходит?
- Может, не знает, что это мы?
- Или мы ошибаемся. Видите, сколько кучек там-сям стоят?
- Да ладно, ДНК даже не надо делать, она так на него похожа!
Мы переговариваемся, как заговорщики и никто не делает лишних движений.
Опоздавшие присоединяются к нам. Щелкают зажигалки. Сигареты во рту. Перекладывание цветов из подмышки в подмышку.
Перетаптывания. Осторожные взгляды на одинокую молодую женщину.
- Сколько ей?
- Да под пятьдесят будет.
- Прекрасно сохранилась.
- Да, молодец.
Ждем автобус. И разрешения ехать, придерживаясь очереди.
Здесь нет птиц. От слова «совсем».
Сдержанная суетливость входящих и выходящих из одноэтажного здания. Черные повязки на головах и завязанные платочки на предплечьях.
Родственники мирено преодолевают боль. Друзья в печальных размышлениях.
Полдень. Задержка в сорок минут. Никто по этому поводу не нервничает.
Дочь умершего спускается по лестнице с документами в руках и сразу идет к женщине. Обнимает ее, утешает, настойчиво подталкивает к нашей кучке.
- Знакомьтесь, это Анжела, старшая дочь моего папы, наша сестра. Мы, правда, узнаём друг друга так поздно. Почему-то. Но так сложилось уже,- говорит Маша.
И представляет ей каждого из нас, поясняя, кто в каком родстве состоит.
Анжела милая, обаятельная, ведет себя с достоинством. Голос мягкий. Вежливо кивает, здороваясь.
Я замечаю, как мужчины в ее присутствии приосаниваются. Внутри себя усмехаюсь: «берут стойку». И мой муж в том числе. Ну-ну. Они до этого уже обсудили между собой, что та не замужем.
Распорядитель похорон дает сигнал занимать места в автобусе. Медленно, чуть ли не шагом, двигаемся в череде машин к крематорию.
Поп. Прощание. Сдвигающиеся плиты.
Обед в ресторане. Много слов. Много слез. Портрет с черной лентой и горящая церковная свеча.