Петриканская новогодняя ночь...

                31 декабря 1973 мне было всего восемнадцать. Зима, хотя и мягко-молдавская, была в самом разгаре. Наша новенькая четырёхэтажка  - общага славного гидромелиоративного факультета, одиноко возвышалась на Петриканском холме.

                Внутри ещё пахло свежей покраской, а постельные комплекты, выданные лысым тридцатилетним комендантом Петей, были девственно непорочны.

                Учебный корпус  сдан ещё не был, и нам приходилось ездить на занятия в город, подолгу отсыпаясь в седьмом и шестнадцатом автобусах.

                После бессонного карточного сражения в преферанс, в этом была своя прелесть. Стоило только прислонить голову к прохладному окну , как снегопад снаружи сразу растворялся и куда-то исчезал.

                Через час,  прилипчиво-грубо трясли за плечо, и ты , ничего не понимая, вываливался из душновато-дизельной атмосферы трудяги-автобуса, прямо во владения  редкой, но очень ветреной   кишинёвской метели.

                Кто придумал рабочий день накануне Нового Года? Ума не приложу. Нащупав в кармане монету в двадцать копеек, я с завистью оглядел группку молодых людей. На углу Подольской и Лазо они купили пару бутылок шампанского с большой праздничной коробкой торта и громко смеялись. Затем быстро спустился в наш студенческий буфет на Садовой.

                Там было тепло и сытно. Погрузившись в атмосферу соблазнительных ароматов, я стал глотать обжигающий какао и  заедать его пышным пахучим сочником. До начала зачета оставалось никак  не меньше пяти минут. Можно было ещё успеть многое.

                Перед испытаниями я обычно ничего не ел. От волнения  подташнивало. Ведь надо было  отхватить только высший бал. Обязательно. То ли на радость родителям, то ли для удовлетворения страсти гордеца, свойственной только круглым отличникам.

                Однако , после бессонной ночи и автобусной тряски, я основательно продрог , и какао, разливаясь внутри , щедро дарил  телу своё бодрящее спасительно-благодатное тепло.

                Зачёт прошёл быстро. Он был дифференцированным, то есть с оценкой. Честно заработав своё « Отлично», я кинулся к выходу.  Надо было успеть на вокзал.

                В Тирасполе меня  ждали, и мама с папой, и бабушки - Рива с Розой, и целая миска оливье. Отец, как всегда, купил елку. А мама очень надеялась, чтобы  мы нарядим ее вместе. Это происходило   каждый год, начиная ещё с далеких Сокирянских времен - моего двухлетнего возраста.

                - Ты куда ?,- подозрительно спросил Миша Кубарь , комсомольский секретарь нашей студенческой группы. Большой и немного неповоротливый, он сильно напоминал добродушного медведя из детских сказок. Но сейчас он был  раздражён и сердит.

                - Я, понимаешь, через городской комитет целое троллейбусное управление девчонок пригласил. На встречу Нового Года. В общагу привезут целых двести комсомолок! Нас - мужиков , итак, сильно не хватает.  А вы разбегаетесь?! Сообщи всем! Кто не придёт сегодня на праздничный вечер , получит выговор с занесением.

                - Говоришь, аж двести девочек?,- с завистью переспросил отец

                Добравшись в предпраздничной сутолоке до центрального телефонного узла на углу Бендерской и Ленина, я изложил ему причину своего грядущего отсутствия в Новогоднюю ночь.

                - Так ты там не теряйся! Сразу в атаку! Да я бы на твоём месте. Эх, молодежь...

                - Миля! Ты всем передал мои слова?,- грозно спросил Мишка, когда к девяти часам вечера к общаге подкатил добрый десяток автобусов с комсомолками,- Иди встречай!

                - Девочки! Милости просим! А почему вы приехали не на троллейбусах? ,- попытался  пошутить я, увидев толпу , пятикратно превышавшую количество наших мужчин

                - Так мы бы с удовольствием! В наших троллейбусах, и тепло, и сидения сзади. Закачаешься,- она неприлично и вульгарно изобразила корпусом определенное движение ,-  Но к вам , на гору, нет троллейбусной линии.

                Девицы были настроены решительно. Для меня, ещё нецелованного юнца, их грубые намеки и жесты, изобразившие качавшиеся сиденья, смутили окончательно.

                - Это что? Все ваши мужики?,- оглядываясь по сторонам, громко спросили меня  вульгарно раскрашенные амазонки. На столах они быстро устанавливали  и сразу открывали десятки бутылок водки.

                - У нас, в социалистическом общежитии, распитие спиртных напитков запрещено!,- очень некстати проблеял молоденький  и субтильный представитель парткома. Его  поставили дежурным в Новогоднюю ночь.

                - Ты чо, доцент, дефективный? А ещё с усиками! А ну выпей штрафную, сейчас же! ,- Какая-то гром-баба немедленно сунула под нос дежурному полный чайный стакан водки . Под ее жестким и беспощадным взором, тот покорно осушил весь стакан. Затем безнадежно упал на стул.

                - А где же мужики?,- начали все более раздраженно-угрожающе вопрошать девицы, выпив по первому стакану водки

                - Я сейчас музычку включу! Вон елочка зажглась!,- зачастил я, понимая, что обстановка накалялась на глазах и грозила стать неуправляемой. Стало очевидным, что две роты разозлённых девиц, настроившихся на сомнительные удовольствия, могли в пух и прах разнести, и нас, и наше новенькое здание

                - Мы с дуру пригласили на вечер нескольких наших девчонок. Им, как и тебе , только восемнадцать. Но здесь и сейчас,  может начаться такое..

                Меня пригласили на короткое совещание . Оно напоминало Военный совет в Филях в первую Отечественную.

                - Миля, дорогой, спасай,- Комсорг , профорг, староста и пара активистов, прошедших военную службу, обратились за помощью. Им было уже далеко за двадцать.

                - Бери на себя наших девчонок. Танцуй всю ночь. Развлекай. Но , ни-ни, ничего такого, понимаешь?

                - А Вы?,- наивно спросил я,- Вы, что делать будете?

                - Мы должны принести себя в жертву,- грустно произнёс Боря, блудливо поблескивая  глазами и, казалось, еле сдерживая смех

                - Только на нашу комнату, где всего четыре кровати и четверо мужиков, мы сейчас договорились привести восьмерых. Надо их немедленно рассредоточить! Иначе от общаги ничего не останется

                - С кем это вы договорились ?,- поинтересовался я

                - С их старшей комсомолкой. Она своих знает. Говорит, что единственный способ избежать разрухи, это перенести и разделить пьянку-гулянку по комнатам. Придётся ещё матрасы на пол накидать,- добавил Ленчик.

                - Зачем на пол?,- спросил я

                - Только ты, Миля, не пей и с нашими девочками не шути, - проигнорировали мой вопрос опытные аксакалы. Если что, получишь на орехи по полной ! Грозно предупредив и вручив своих девчонок мне на попечение, активисты бросились в атаку

                Напрасно они включили магнитофон  на полную громкость. Не помогло. Дикая гулянка, разыгравшаяся в соседних помещениях, громкие визги, пьяный женский смех и оглушительный мат успокоились только к утру

                - Миля, сходи в нашу комнату, хоть разок,-умолял один из активистов, столкнувшись со мною в коридоре. Помоги! Они, суки , требуют, а я уже не могу! Все натёр . Стёр до крови.

                - Мальчики! Где Вы? Ку-ку!,- пара пьяных голых девиц, вывалившихся из его комнаты , заставили меня мигом заскочить к себе

                - Нам лучше закрыться на ключ,- объявил я нашим девушкам, испуганным не меньше меня. - А то и сюда забредут

                К полудню, нас на своём авто вывез в город дежурный парткома, который , к тому времени, уже пришёл в сознание.

                - Представляешь? Ночевал сразу с двумя. Нет, забыл. С тремя комсомолками,- радостно сообщил он, предварительно выгрузив девчонок в центре Кишинева

                - На следующий год, надо бы пригласить активисток из медицинского . И , конечно, количеством, числом, значит, поменьше. - Партагеноссе нахмурился,- Боюсь, что сейчас, многие из наших могут и в вендиспансер загреметь. А медички, сам понимаешь, не троллейбусницы.  Чистенькие, аккуратненькие. А я, дурень, ещё отказывался. Хорошо, что завкафедры настоял. Ещё пару отгулов обещал за это сладкое дежурство.

                Дизель-поезд Кишинев-Одесса, несмотря на 1 января, отправился в Тирасполь ровно в 13-46, строго по расписанию.

                Всего через пару часов, расслабившись, я  сидел в Тирасполе, возле праздничной елки, за любимым оливье. Вокруг сидели родители и мои славные бабушки .

                Они зачарованно, с любовью  смотрели на то, с каким удовольствием я поглощал  кушанья и внимательно выслушивали  подробности. Конечно, только об отличной сдаче вчерашнего дифференцированного зачета, состоявшегося, не поверите, аж в прошлом году...