Технология 1 делать деньги

Как я делал деньги в то жаркое лето в СССР.

…Я отправил в Москву  проект нового  варианта жилых домов, где окна перекрываются зимой в темное время суток  особой подвижной теплоизолирующей конструкцией сколзящего типа на роликах. С восходом солнца  она отъезжает внутрь стены. С шести часов вечера и до девяти утра окно не выполняет световую функцию. Пятнадцать часов в сутки через оконный проем поступает в семь раз больше холода, чем через стены. Можно управлять этой моделью вручную. При  пожаре эта конструкция не даст выбиться пламени в верхние этажи. Конструкция перекрывает оконный проем наглухо. Я получил патент. Это уже седьмой патент в области строительства. Главное- пожар умрет в том помещении, где начался, потому что  выгорает  кислород. Дверь в соседние помещения перекрыватся при пожаре автоматически. Главный враг при пожаре- кислород. Если его убрать из воздуха, пламя умрет. Если создать особую подвижную установку, которая входит без риска в зону огня,  обездвижевается вся техника в мире. Без кислорода не заведется ни один двигатель, не взлетит ни одна ракета. Погибнут войска противника. В бескислородной зоне не портятся продукты. Не нужны холодильники. Можно создавать ангары длительного хранения зерна, любых продуктов. Нет кислорода -  не будет портиться ничто.



Трансформируя эту идею, я предложил ряду стран отказаться от традиционной модели кладбищ. Создал на глубине трех метров кладбище, где прозрачные пластиковые гробы располагались в пяти рядах по высоте в нишах и выкатывались на салазках. Главное- убрать из гроба кислород. Персона сохранится тысячу лет. При желании вы увидите лик  своих древних предков. По предложенной мной модели Френсис Морган похоронил всех своих родственников. Он просил меня не разглашать тайну. Я продал ему за десять  миллионов долларов лицензию  на право пользоваться моей разработкой десять лет. Американцы были в шоке. Я просил сохранить автора идеи в тайне. Френсис Морган стал королем похоронного бизнеса в Америке. А я получил жалких десять миллионов американских долларов. Я мог бы перестроить мавзолей Ленина. Я мог увековечить тело Хрущева. Кеннеди….Папу римского. Сохранить лик любого актера.  Ученого. Люди хотят оставаться в истории мира.
Я пришел к выводу, что великие открытия  мира делаются на стыке наук. В природе важен спор различных видов существ, биомасс, микроорганизмов, животных за право на жизнь. В природе существует непременное условие постоянного обновления химических соединений. В человеческом обществе очень мало обновлений. Обывательская  улитка  не имеет интеллектуальной полярности и биотоков подсознательной химической атаки устоявшихся критериев.  Сотни обывателей сочиняют всякую муть и воображают себя писателями. Эти писательские мухи тихо жужжат  в своих норках и воображают некую интеллектуальную пыльцу, которая опыляет их при чтении. Но нет тычинок, которые дадут плоды. Нет дара от природы. А сам человек не может создать тычинки таланта.  В мире нет открытых международных площадок для научных споров ученых, где не нужно виз, особых разрешений, где вам дадут  право купить жилье и свободно общаться. Завами вечно будут следить, прослушивать разговоры. В Одессе нет  серьезных ученых и изобретателей. Семь докторов наук. Десять кандидатов наук. Но даже им негде общаться. Нет «Дома ученых». Нет храма созидания. А миру нужны новые инженеры и творцы. Бог отдыхает на небесах в состоянии невесомости. Его не слышно и не видно. Но там нет кислорода. Чем он дышит?  Пора его навестить и помочь. Бедолага  мог застрять на Марсе…

…В  СССР не давали выступить талантливому человеку на радио, в печати и заявить о новой научной идее. Много лет в Америке, во Франции безвестно погибали ученые:  Роберт  Фультон,  Гудиер,  Никола Тесла. Государство не покупало научные разработки, проекты. Не было клубов общения ученых. Некоей творческой тусовки. Я тщетно  стучался в двери высоких кабинетов. Боги не удостаивали меня вниманием. Они развлекались, наблюдая за войнами, катастрофами, финансовыми обвалами рынка. Я  потерял веру в богов. Я безумно хотел  узреть лик Бога или поданный им знак. В космосе нет кислорода, нет жизни. Но наивные люди верили в бога в век космонавтики. Дал бы хоть намек… Я не еврей, но раз в неделю я прихожу в синагогу на Пересыпи и слушаю:  о чем говорят евреи. Среди них нет директоров магазинов, ученых, артистов, знаменитых спортсменом, солидных дельцов. Ни один из директоров фирмы «Вторсырье» ни за что не придет в синагогу. Три деловых еврея держат весь утильно-макулаьтурный бизнес. Глава треста «Вторсырье Одессы и Одесской области» Моня Духлис. Его зам Наум Эпштейн. Главный бухгалтер Абрам Циперман. Эти люди не знали, что я пишу роман о макулатурно-утильном бизнесе и трех королях Одессы. Вряд ли бы я прожил в Одессе в то лето еще хоть ден, убрали бы за милую душу.Но я уплыл на корабле в Гамбург.  Роман про утильный бизнес- это подрыв людей макулатурного бизнеса и карьеры трех джентльменов. Это угроза двадцати пяти компаньон  команды Мони Духлиса. Он был дальновиднее Никиты Хрущева и изобретательнее Сталина.  Это был знаток европейского рынка. Он не верил в Иисуса Христа, в партию КПССС, в могущество СССР. Он верил в плоды старения всего некогда прекрасного. Будущее для мони Духлиса не существовало. Время работало на его команду. Макулатура, утиль, это плоды времени. Время работало на Моню Духлиса. А я невольно стал его конкурентом. Я тоже был агентом времени. Времени будущего. У меня было один Бог- наука. Да,  я посещаю все храмы в Одессе.  Посещаю раз в неделю одесскую синагогу на Пересыпи. Это своего рода школа жизни. Я изучаю не лица людей, а школу жизни. Варианты выживания. Фонтаны фантазии. Жаль раввина нет. Я хожу раз в неделю в «Дом ученых». Там нет никого. Почему не собираются ученые в этом чудесном здании? Ведь это тоже своего рода синагога. Главное- вера. В Бога! В науку! В счастливую звезду! В будущее…

Случай дал мне возможность отправиться в Англию. В СССР  никто не услышал меня. И вот я уже на корабле плыву в Европу. Меня ждет Гамбург…