Коварный ветерок

                http://www.proza.ru/2020/07/02/844


                Она жила под девизом трёх-"Не"
                Не плакать, не возмущаться, не бояться.
       И с этими "Не" ей вздумалось родить второго ребёнка, а это значит,
  что к существующим "Не" прибавлялись ещё несколько ограничений: не курить,
  вино не пить и высоко не забираться.

      Ну, допустим, она- не курящая, алкоголем и до беременности не увлекалась.
  А забираться высоко на качающиеся ветки черёмухи, в стремлении набрать
  покрупнее спелых ягод, ей теперь и самой не хотелось...

     С увеличением  числа месяцев беременности, число ограничений стремительно
  возрастало.
     Хрупкие ветки её, с таким животом, навряд ли могли выдержать, скалолазкой
  она отродясь не была.  Осталась одна забава - плавать в водах...  В данном
  случаи в водах озера, на чей берег, по путёвке отдыхающих, привёз её,
  с пятилетним сыном, собственный муж.

      Сервис был не плохой, развлечения- обычные, для такого места отдыха:
  кино, домино, прогулки на лодках и катамаранах - хоть вдоль озера, хоть
  поперёк залива.  Чем они втроём и занимались.

      Места были знакомые, время- мирное, народ- незлобный, половина отдыхающих-
  с его работы или просто - знакомые.  Так что пятилетний Серёжка гулял
  в округе частенько без родительского сопровождения по причинам: папашкиной
  страсти к рыбалке и мамашкиного токсикоза.

      Но одно происшествие  заставило Серёжкину маму получше приглядывать
  за шустрым мальчонком.  Потому что однажды, после утреннего обхода
  окрестностей  спальных корпусов, он пришёл испуганный, с ссадиной на
  светловолосой головёнке и заревел, только когда начал объяснять - откуда
  у него отметина на голове.

        А причина была в подслеповатой лошади, свободно прогуливающейся, как
  и их сын, хрумкающая сочную травку, растущую между корпусами отдыхающих,
  которые с сочувствием её подкармливали: то хлебом, то морковкой, предлагая
  угощение, конечно в рот больного животного.

            А глупый  Серёженька зашёл к животине сзади...
     Вот она, не глядя, тем более ей глядеть было нечем, и шваркнула задней
  ногой по предмету, показавшийся ей опасным.
     Хорошо, что копыто было не подкованным и сильно сношенным, а то от парнишки
  остались бы только ножки.  Рожки она бы уничтожила.
     Удар пришёлся по касательной, оставив небольшую царапину на голове и
  страх в парнишкиных глазах.

     После инцидента лошадь свободно гулять не стала, как и мальчонка,
  чьи родители кроме рыбалки и возлежания в тёплом мелководье, стали больше
  уделять внимания своему чаду.
      На этом летний, оздоровительный заезд в места отдыха молодой семьи
  не закончился и на дальнейшие приключения они не были настроены.
      Да и зачем приключения сильно беременной мамаше, пятилетнему ребёнку
  и увлечённому исключительно рыбалкой главе семейства?..

     Ребёнка, получившего удар от взрослой лошади, теперь родители от себя
  не отпускали, а беременной женщине не очень хотелось прилюдно красоваться
  своей изменившейся фигурой.  Так что: и гулять, и загорать, и рыбачить- теперь
  они продолжали на безлюдном острове, являющимся по существу, продолжением
  песчаной косы, отделяющей залив от самого озера- моря.

     С беременной, на приличном сроке женой, по лесочкам, особенно не погуляешь,
  да и мальчонку, по высокому травостою с ромашками  не потаскаешь.
    Так что весь досуг у них сосредоточился на этом острове, где можно,
  не стесняясь загорать, рыбачить и тут же, на небольшом костерке, печь
  на железной сетке пойманную рыбу, какую без устали чистила жена, счастливая
  такой идилией...

      Сынок занимался поиском красивых камней, каких в прибрежных водах была
  уйма. Носил сушняк для костра или отдыхал в лодке, рядом с рыбачащим с неё,
  отцом семейства.

      Конечно, мелкой, печёной рыбёшкой не насытишься, да они и не стремились
  к этому. Питались в столовой, как положено - три раза в день. 
    Ко времени принятия столовской пищи семья всегда успевала добраться до её
  корпуса, так что с этим проблем не было.

     И в этот день они уже притомились от прогулки по тёплым пескам островка,
  и от рыбалки, и от жаркого солнца, от которого, на пустынном острове,
  спрятаться практически не возможно было.
     Хотелось к людям, на постельку, хотя бы казённой кровати, поужинать
  и заснуть под тихий писк комариков, желающих покушать тоже...

     Сложив улов и вещи, расселись в лодке с устремлённым желанием  приблизиться
  к виднеющимся совсем недалеко корпусам многочисленных домов отдыха.
    Дул ветерок, который на суше их особо не беспокоил, но на воде вызывал
  некоторое волнение.
    Муж, как и раньше, собирался вести лодку напрямую, через залив, что в тихую
  погоду было  недалеко и они как раз успевали бы к ужину.
    
       Но...незначительный на суше, на воде этот ветер создавал нежелательную
  для них картину - вызванное ветром волнение на воде с каждой минутой
  увеличивалось.
      Волны были небольшие, но той высоты, которая определённо представляет
  опасность направлять лодку напрямки, через середину залива, чтобы успеть
  к ужину.  Непредсказуемые повороты разбушевавшихся волн залива  без сомнения   
  представляли угрозу жизни и ужин того не стоил.

      Но не оставаться же на островке до окончания разбушевавшейся непогоды?
  И с желанием всё же оказаться ближе к корпусу своего путёвочного места
  отдыха, который пока виделся им на далёком берегу, величиной со спичечный
  коробок, отчаянно устремились к нему, стараясь не перевернуться от
  разгулявшихся волн, бьющих о борт их лодки.

     Небо потемнело, но дождя ещё не было, волны катились одна за одной,
  раскачивая и накреняя лодку, с опасностью зачерпнуть воду в неё, где сидели
  с большим животом беременная женщина, прижавшая к себе пятилетнего сынишку.
     Глава семейства видя в глазах своих домочадцев: и страх, и укор,
  и надежду на лучшее, старался изо всех сил приблизиться к желанному берегу.

      Вода, вдруг из прозрачной, стала тёмной и, попадающие на вёсла водоросли,
  не давали возможность определить глубину толщи воды под лодкой.
     Водоросли могли быть оторванным куском или - одной длинной нитью, что
  говорило о большой глубине под ними воды, так как на мелководье они не росли.
     Но беременной женщине и маленькому мальчишке  набегающие волны и на   
  глубине чуть больше метра, тоже представляли опасность.

     В общем, двое взрослых  понимали серьёзность своего положения и муж
  догадался не вести лодку  прямо, а грёб  вёслами, стараясь держаться поближе
  к берегу самой, песчаной косы, где глубина была определённо меньше.
    Лодка раскачивалась довольно сильно, мать крепко держала сынишку, не думая
  о возможной трагедии.  Путь получался в два раза длиннее и дольше, от чего
  они опаздывали к ужину, но, как говорится - не до жиру, быть бы живу...

      Мамаша, ещё недавно с удовольствием плескавшаяся в теплых водах залива,
  теперь старалась не смотреть на воду, пугающую своей темнотой, непонятной
  глубиной и холодом.  Смотрела на берег косы, близ которой они продолжали
  держаться, медленно  сокращая расстояние  между собой и береговой пристанью.

     Хорошо, что лодка в такой ситуации оказалась без щелей в дне и с высокими
  бортами.  Муж молча грёб изо всех сил, понимая серьёзность положения.
    Да, ему было о чём думать и беспокоиться...
      Если б волна накрыла лодку, кого бы он  начал спасать первым: маленького
  сына или с большим животом жену, практически с ещё одним человечком?
       Вопрос - непростой и он об этом старался не думать.

      Руки дрожали и онемели от напряжения.  Но... заветная пристань потихоньку,
  метр за метром, всё же приближалась к ним или они к ней...
                Без разницы: кто к кому.
     И только выйдя из лодки на берег, показавшийся качающимся, почувствовав
  твёрдую землю, а не колебание волн, они поняли, что их очередное приключение
  закончилось...

      Вздохнули и обречённо пошли в столовую, взять, хотя бы, горячего чая.
  Столовские женщины почему-то всё поняли и к радости прибывших, их даже
  накормили.  То ли беременную пожалели, то ли- мальчонка, но с осуждением
  смотрели на главу семейства.

      А он и сам всё понимал и молча клял себя за оплошность, за то, что
  вовремя не смог определить коварства такого ветра.
     А как бы он его определил?   Он ведь не был морским волком или
  специалистом, знающий  водные особенности.
     Он был обычным мужем и отцом, просто работающим на железной дороге.

   Это мне они рассказывали с некоторой иронией, а тогда в лодке, им было
                не до иронии.
        Но,  хорошо... когда всё хорошо заканчивается!..
      
                hppt://www.proza.ru/2020/07/02/844