Параллельные грибы

                1               

 Срочно нужно что-то написать. Хотя почему такая спешка, в голове происходил коловорот мыслей, но над ними яркой вспышкой преобладала одна – Срочно нужно что-то написать.

- А что написать? – спросил я у мысли и отправился на кухню.

Что может победить чувство творчества, только первобытные инстинкты, как например желание есть или спариваться, сейчас у меня появилось желание первого. Я открыл холодильник и начал выбирать, чем бы по вкуснее отвлечь себя от назойливой мысли  что-нибудь да написать. Сделав бутерброд, я открыл бар и плеснул себе в стакан виски на два пальца, поем, выпью и можно будет не думать о всякой чепухе. Хотя, почему я так противился мысли о написании чего-либо, я одновременно хотел это сделать и всячески избегал этого. Пригубив из стакана и откусив кусок бутерброда, подобно сирене в мозгу, возобладала другая мысль, и, выругавшись, я пробормотал.

- Какого хрена, врач же запретил употреблять алкоголь, несовместимость препаратов и прочая хрень, чертова бессонница.

Выплеснув остатки виски в раковину, я поставил на плиту чайник и в ожидании пока закипит вода, наблюдал за пламенным цветком, вырывавшимся из недр трубопровода газовой плиты.
 
Засвистев, чайник вывел меня из ступора, я сделал себе чай, взял тарелку с надкушенным бутербродом и отправился к печатной машинке, назойливое желание что-то написать победило.

Вставив лист в печатную машинку, я даже не задумывался, о чем буду писать, я уже знал и от этого настроение мое испортилось. В голове отчетливыми картинками, сменяющимися, одна за другой, возникали летящие в небе самолеты и сыплющиеся из них, словно стаи саранчи, снаряды. Плачущие люди, разрушенные дома, дождь из снарядов и пуль, разрушающие дома еще больше, и заставляющие людей прекратить плакать и упасть наземь, все это протекало в моей голове, как жестокий, реалистичный, возможно даже документальный, фильм, который мне не хотелось смотреть, но который прекратить смотреть я почему-то не мог.

Отвлекшись, наконец, от созерцания мысленных ужасов, я решил подумать, о чем-то более позитивном и в этот момент мое сердце устремилось к пяткам. На улице прозвучал такой грохот, что стекло в оконных рамах задребезжало, а сам я, чуть было не свалился со стула прямиком на пол.

- Взрыв!? – мелькнула мысль в голове – если да, то, скорее всего газ, у соседей, но соседи находятся  в километре от моего дома, вряд ли бы так затряслись окна.

Я подошел к окну и увидел, как по нему стекают капли воды, начался дождь. Это был даже не дождь, а ливень, потоки воды уже образовали небольшой ручеек, который стекал по склону, ведущему от моего загородного дома. Чтобы посмотреть, не взорвалось ли что-то, в самом деле, поблизости и не нужна ли моим соседям помощь я поднялся на третий этаж дома и вышел на застекленный балкон. Несмотря на пасмурную погоду, ночь была относительно светлой, такое бывает в здешних краях, и дым или пламя пожара, я бы заметил со своего балкона, но их не было.

Вот и славно, что у соседей все в порядке, они замечательные люди. Хоть мы и не были особыми друзьями, но мне они казались достаточно добродушными и милыми я бы расстроился, случись у них горе.

Повернувшись в другую сторону и посмотрев в направлении леса, который шел вдоль дороги, я, наконец, заметил причину грохота, который принял за взрыв. Это был гром. Многие могли бы подумать, вот чудак, перепутать гром с взрывом, надо же, но причина тому была. Столетний дуб, находившийся в метрах тридцати от моего дома, был обуглен, но затушенный дождем уже не дымился, а половина его, отколотая молнией, рухнула в сторону леса. После ударившей в дерево молнии, в близости от моего дома, видимо, громыхнуло так, что в строении задребезжали стекла в ставнях, и я даже не услышал, как в лесу рухнула часть огромнейшего дерева, высотой с девятиэтажный дом.

Вот так начало осени, хорошо, что часть дуба не упала в сторону дома, точно зацепила бы правое крыло, но сегодня мне явно везло, я решил это отпраздновать и плеснул себе в стакан тоника, забыв о чае. Редко позволяю пить себе различные газировки, но сегодня имею право.

Раздался телефонный звонок. Я достал из кармана мобильный, посмотрел на экран, на котором высветилось четыре буквы – папа.
- Привет, ты не поверишь, что только что произошло – выпалил я, не дождавшись, пока отец заговорит первым.
- Привет, сынок, затопило? – спросил у меня отец.
- Совсем немного, но дождь уже утихает, ничего страшного. Вот только молния попала в наш любимый дуб, и часть его рухнула прямиком в лес.
- Хорошо, что не в сторону дома, были бы неприятности.
- Я тоже об этом подумал. Ты что-то хотел? Звонишь поздно, все в порядке?
- Да, мы с мамой уже собирались ложиться и подумали, такая погода, хотели завтра приехать в гости, сходить в лес, собрать грибов, вот дождь как раз, если к утру закончится, мы приезжаем, не против?
- Конечно, не знаю, смогу ли пойти с вами, потому что придется ночью поработать, но рад буду вашему приезду, до встречи утром.
- До встречи. Спокойно ночи, сынок.

Повесив трубку, я вернулся к печатной машинке, положил пальцы на кнопки и начал подбирать слова. Побарабанив слегка по клавишам, я, наконец, решился и отщелкал на машинке: « Подняв глаза к небу и не чувствуя вообще ничего он прошептал – Между землей и небом война…». Я печатал без остановки, как будто кто-то надиктовывал мне этот рассказ, я не отлучался от печатной машинки не на секунду. Щелчки от ударов по клавишам пронизывали все пространство комнаты, в которой я печатал, если бы в ней кто-то собрался лечь спать, ему бы вряд ли удалось уснуть от треска машинки. Закончив, я посмотрел на часы и потом на окно, начинало светать.

Сложив напечатанные листы в одну стопку, и закрыв их в одном из ящиков стола, я решил выйти на улицу. Выпив чашечку кофе и почистив зубы, я накинул ветровку и быстрым шагом вышел из дома. Захлопнув входную дверь, почувствовал прохладный ветерок, стоило одеться теплее, хотя ничего, я ненадолго.

Дождя уже не было, но дорога вдоль леса была вся в озерцах луж. Переступая через небольшие лужи, я прошел около трехсот метров и свернул в лес. Подняв голову вверх, я немного посмотрел на мерно раскачивающиеся, на ветру, кромки деревьев и проступающие между ветвей первые лучи утреннего солнца. Затем я вспомнил, что скоро должны были приехать родители, так что стоило возвращаться домой и приготовить для родных завтрак. Уже выходя из лесу, я окинул взглядом деревья и пространство между ними, и удивился, из земли параллельными рядами росли грибы.

Огромнейшее количество грибов, столько я не видел никогда в своей жизни, а в здешних лесах, так точно, съедобные и несъедобные, большие и маленькие, удивительно пестрой окраски и маскирующиеся, еле различимые на фоне листвы. Однако, поразило меня то, что все они были, как будто, аккуратно высажены, ровненькие параллельные друг другу грядки, тянущиеся вглубь леса. Лес показался каким-то сказочным, сначала я хотел сорвать несколько любопытных экземпляров, что бы спросить у родителей, что это за дивные грибы, но затем передумал.

- Лучше приведу их сюда, пусть сами увидят всю эту красоту – пробормотал я себе под нос.

Со стороны дороги раздался шум едущей машины, похоже, что приехали родители, я развернулся и пошел в сторону дороги, а затем вдоль нее к своему дому. На протяжении всего завтрака я рассказывал, сколько и каких фантастических грибов я видел утром в лесу, как маленький с набитым ртом я говорил об огромном их разнообразии и невероятном количестве.

После завтрака мы взяли корзины и отправились в лес, родители собрали несколько корзин грибов, а когда мы подошли к месту, о котором рассказывал я, там ничего не оказалось. Меня это удивило, нет, меня это ошеломило, они не могли пропасть. Отец со скептической улыбкой сказал, что мне привиделось и стоит спать по ночам. Мама предположила, что я перепутал место. Но я был уверен, что место верное и то, что я видел, было на самом деле. Параллельные ряды грибов невероятных расцветок, ну не придумал же я их, в самом деле. 

                2.               

Я проснулся от громкого гогота, раздающегося за спиной. Повернувшись на сбитых поддонах, они заменяли нам здесь кровати, я увидел семь человек. Греющиеся у потрескивающей печки буржуйки, пьющие чай и дружно смеющиеся над очередной байкой они даже не задумались, что могут потревожить чей-то сон. Выбравшись из-под одеяла и обувшись, я подошел к буржуйке, снял с нее кипящий чайник и плеснул себе в металлическую кружку.

- Хорошо, что додумались истопить печь –  тихо буркнул я сидящим.

- Всегда, пожалуйста, comrade – сипло произнес кто-то из них.

Отвернувшись и отхлебывая из кружки, я не увидел кто, а потом толпа почему-то снова загоготала. Сев за стол я достал нож и отрезал себе кусок хлеба, затем тем же ножом открыл банку с кабачковой икрой и принялся, монотонно, поглощать сей скудный завтрак, запивая его чаем из кружки.
Скрипнула дверь и в комнату вошел командир отделения. Даже не посмотрев на сидящих у печки, которые допив чай, закурили и дым повис над ними такой, что можно было вешать топор, командир направился ко мне.

- Доешь, зайди, понял? – строго проговорил он.
- Так точно – поперхнувшись остатками чая и закашлявшись, ответил я.

После моего ответа командир сразу же развернулся и вышел прочь. Я встал из-за стола и подошел к печке налить себе еще кипятка. Отходя с кружкой обратно к столу, за спиной раздался голос одного из окруживших буржуйку, я снова не понял кого именно:

- Приказано же было, срочно.
- Не твоего ума дело, некуда спешить – оборвал я.

К командиру я так и не зашел, и не узнал, что срочное, хотел он мне поведать, потому что он погиб. Сразу же после первого глотка, второй кружки чая, раздался грохот, в блиндаж влетело несколько человек, и закричали – Обстрел.

Все кто сидел, быстро вскочили, и, ухватившись за оружие, начали спускаться в подвал.
Из потерь у нас оказался один командир, но если бы производившие обстрел, узнали, что погиб офицер, они бы обрадовались.

- Радоваться чужой смерти, в каком дерьме мы живем – подумал я, и начал первым вылезать из подвала.

Обстрел длился относительно недолго, но лупили, достаточно метко. Выйдя из блиндажа, я осмотрелся вокруг и увидел внушительное количество воронок от снарядов и около одной из них тело командира, снаряд упал так близко к нему, что тело разорвало пополам. Я отвернулся и ощутил подступающую тошноту. Преодолев себя и подняв взгляд, я увидел выходящих, одного за другим, бойцов своего отделения.

- Что будем делать товарищ лейтенант? Кто возьмет на себя командование – спросил один из бойцов, веснушчатый сержант.
- Сейчас все узнаем, сухо сказал я - взглянул на сержанта и командным тоном промолвил, направляя палец в сторону разделенного напополам тела командира – Подготовить тело к транспортировке и рацию для связи, срочно.
- Так точно – отчеканил сержант, кивнул паре бойцов в сторону тела и направился вместе с ними к трупу.

Пока солдаты разбирались с телом, я зашел в расставленную и подготовленную к радиосвязи палатку и уселся на табурет.

 -Твою же мать, когда все это закончится? – выдохнув, сказал я, глядя в пол.
- Может водки? – услышал я голос замкомандира нашего отделения – помянем заодно.
- Спасибо, не пью – ответил я, не поднимая взгляда.
- Не пьешь, не куришь, так здоровым и умрешь. И как ты тут только выдерживаешь без всего этого, не понятно. Да и вообще, как ты сюда попал, а то ведь я никогда не спрашивал? – наливая себе в металлическую кружку водку, спросил он.

- Знаете, читал я одну книжку, в ней описывалось, как выжить гражданскому человеку во время военно-вооруженного конфликта и там писалось, думаю, к нам это тоже применимо, что во время попытки выхода из территории оного, сколько бы времени не длился ваш путь, пить спиртное не стоит совершенно. И как бы вам не было страшно и тревожно, не стоит заливать свой страх алкоголем, ведь это депрессант, и когда его действие кончится, вы не сможете трезво и логично оценивать какую угодно сложившуюся ситуацию и сможете сорваться, или допустить ошибку, которая будет стоить вам жизни.

Нахожу эту книжку очень актуальной, и знаете, за те месяцы, которые я здесь, как минимум раз, она помогла мне не отправиться к праотцам. А ведь мы даже не пытаемся выти за территорию, мы находимся непосредственно внутри нее.

- Больно умный ты, я книжек таких не читал, но тоже жив и цел, хвала всевышнему – перекрестившись, произнес он – Так как ты попал на войну то, поведай, шибко умный связист?
- Денег не было откупиться, как большинству, а гнить в тюрьме за уклонение, как-то не улыбалось. Да и я связист, надеялся в переговорном пункте каком-то сидеть, убивать то я никого не собирался и не собираюсь, если враг, конечно, не пойдет на нас, пока что только поливают. А вообще в гробу видел я вашу войну не понятно за что, за обогащение власть имущих и их преспешников, разве что, так пусть они за это сами идут, а я, как и большинство пацанов, домой хочу, к семье. Дерьмо ваша война, начинается любая война, где угодно, и тут же со всех щелей лезут садисты, и маньяки, что бы законно поубивать, и получить от этого удовольствие, не все, конечно, есть те, кого пригоняют, как скот, на возможный убой, как меня и тех, кто не хотел, но пришлось. На войне не бывает победителей, все кто вступают в военный конфликт, априори, становятся проигравшими.

Замкомандира, слушая меня, налил и выпил еще одну, не закусывая.
- Ты себе на дисбат уже наговорил – с ухмылкой произнес он.
- Законы я тоже знаю, в дисциплинарный батальон за неуставные отношения отправляют, а я всего лишь поделился с вами своим мнением о войне.

В комнату забежал запыхавшийся сержант.

- Тело подготовлено к транспортировке, уже машина приехала и там, это, вас требуют – протараторил он.
- Раз требуют, пойдем – спокойно ответил я.
К нашему блок посту приехали из штаба, штаб в ста пятидесяти километрах, чуть-чуть до обстрела не доехали, тыловики херовы. Два переоборудованных джипа, интересно, как они будут транспортировать разорванное пополам тело. Отвлекшись от мыслей, я взглянул, на идущего, прямо на меня верзилу, с майорскими погонами.
- Товарищ лейтенант, вы поедете с нами – отдав честь прогундел в нос верзила.
- Так точно, что потребовалось от меня в штабе, могу узнать? – немного удивленным голосом вопрошал я.
- Там вам все расскажут, связист, в штабе нужен, толковый, специалистов вашего профиля мало, а вы, ****ь, тут под «металлическим» дождем прохлаждаетесь – ехидно улыбнувшись и протянув мне пачку с сигаретами, ответил он.
- Ну, наконец-то – жестом отказываясь от курева сказал я – Разрешите идти собирать вещи?
- Разрешаю – отчеканил майор и направился в связную палатку, для назначения главного.

Конечно же, главным теперь станет заместитель командира, такое вот повышение по службе. Зайдя в блиндаж, я начал собирать свои скромные пожитки, несколько человек прибирались, видимо кто-то ляпнул, что высокие чины прибыли, ну пусть приберутся, чистота в прокуренном насквозь и заваленном хламом помещении не помешает.

- Куда собрался, помог бы лучше? – обиженным тоном проговорил один из «уборщиков».
Укоризненно посмотрев на него, мол, как разговариваешь со старшим по званию, я отошел к дверям и уже оттуда ответил.
- Некогда, в штаб уезжаю, похоже, не свидимся уже. Берегите себя, солдаты удачи.

После произнесенных слов я скривился в примиряющей улыбке, однако она получилась нелепой, в прочем убирающие, сначала, не обратили на меня внимания. Затем они посмотрели на меня с завистью в глазах, что-то пробубнили и продолжили заниматься уборкой.

Горе и убитые сослуживцы, как правило, объединяют солдат, они, даже считают себя связанными, чем-то большим, чем просто служба и дружба, пройдя через определенные ужасы, они становятся практически родственниками. У меня было не так, я общался со всеми, но завязывать дружбы, здесь, ни с кем не планировал и как можно раньше хотел убраться отсюда. Было бы прекрасно, если бы всем удалось уехать, но хорошим связистом был только я, так что повезло мне. Мне было даже жаль остающихся здесь ребят, но повлиять я никак не мог, поэтому  перестал думать об этом, подошел к курящему водителю одного из прибывших джипов и спросил.

- Вещи куда закинуть можно?
- В багажник следующего кидай, в моей, два мешка с вашим командиром – ответил тот.
- Достойная транспортировка достойного воина? – хамовито осведомился я.
- Да ему все равно похеру,  бля, ну хочешь рядом с собой его размести, чтобы с комфортом прокатился.
- Вот сука – еле сдержав желание ударить водителя, прошептал я – Ты бы тут под снарядами побегал. А если бы не повезло, каково было бы твоим родным встречать в мешках твои останки, подумай, мудило.

Выпалив на эмоциях эти несколько фраз, я развернулся и пошел в сторону второго автомобиля, в спину мне сыпались проклятия и маты от водителя.
Закинув две небольшие сумки в багажник, я вышел и облокотился на заднюю дверь машины. Через минуту с водительского места вышел молодой парень и сказал.

- Не обращайте внимания, он и вправду слегка дурак. Садитесь в машину, холодно.
- Спасибо – не глядя в сторону второго водителя, я уселся на заднее сидение.
Приветливый водитель второй машины резко запрыгнул за руль, открыл бардачок, поковырявшись в его недрах, изъял оттуда термос, отвинтил крышку и налил горячий напиток. По салону разнесся аромат кофе.
- Угощайтесь, не натуральный, конечно, но чем богаты.
- Пойдет, спасибо большое – приветливо ответил я, взяв в обе ладони крышку.
Допив, я вернул крышку водителю и поблагодарил его.
- Музыку поставлю, не против?
- Валяй!
- К Цою, как относитесь?
- Нормально, включай, мы тут давно ничего не слушали, кроме канонады.

После моего ответа, водитель нажал на кнопку, и по салону разнеслось звучание гитары и припев одной из песен популярного когда-то и не утратившего до сих пор своей популярности исполнителя. Электризованный голос, словно заклинание повторял: «Земля. Небо. Между землей и небом, Война». Я закрыл глаза и сидел, вслушиваясь в музыку. Внезапно передняя пассажирская дверь хлопнула, я открыл глаза и увидел запыхавшегося громилу майора.
- Поехали, все решили, надо быть на месте до темноты. И выключи уже свою шарманку, бля – скомандовал он.
Двигатель заревел, и мы начали отдаляться от точки боевого соприкосновения с каждой минутой.

                3.               

- Иди сюда – шепотом подозвал меня майор.
- Зачем? – не понял я.
- Командовать начать? Иди, глянь, как наши исполняют.
Я не понял, прошел несколько метров стал около палатки и машинально глянул вверх.
- Хер увидишь, бинокль на, бля – с удовольствием сказал майор.
Я прислонил бинокль к глазам и поднял голову на сорок пять градусов.
- Правее смотри – скомандовал он.
- Я повернулся, но ничего не увидел, кроме облаков освещенных красноватым светом заката.
Майор толкнул меня в голову и недовольно буркнул:
- Правее, бля – в этот момент я увидел.

Системы залпового огня начали отправлять снаряды в сторону противника. Позиция располагалась дальше, чем там, где до этого служил я. Однако, насколько мне помнилось, противник находился на северо-западе, ракеты же летели на северо-восток. Я опустил бинокль, посмотрел на майора показывающего мне рукой, чтобы я отдал бинокль и сказал.

- Не то направление.
- Что, бля, удивленно уточнил майор? – и одновременно с его вопросом за спиной раздался голос полковника.
- Не то направление, какого хера, северо-восток?

Майор все еще не понимал, потом повернулся в сторону и насупил брови. Через минут тридцать криков в рацию, матов и ругани в офицерской палатке, полковник с майором сказали, что я еду с ними, естественно, особого желания куда-то ехать у меня не было, но с приказом не поспоришь.

Мы сели в подъехавший УАЗ и направились в сторону недавнего обстрела. Проехав минут пять, полковник объяснил, что по ошибке накрыли какую-то деревушку, нужно оценить потери мирного населения, если они есть.

- Говорить буду я, сынки, на возмущения не реагировать, на вопросы отвечайте только, что в ближайшее время должны решиться вопросы по эвакуационным действиям, поняли?
- Так точно – в один голос ответили мы и в машине снова, повисла тишина, которую разрывал только звук старенького мотора.

Поливать не должны были опять, установки бросили или, отстрелявшись, они изменили дислокацию, но я все равно ждал беды, под ложечкой сосало. Однако, несмотря на переживания, до деревни мы доехали благополучно, без происшествий. К моменту нашего прибытия из домов, в которых оставались люди, которым некуда было ехать, начали выходить жильцы. В основном пожилые мужчины и женщины, все за сорок, внешне, моложе никого не было. Проезжая мимо я поворачивался и всматривался в лица, в глазах не было обреченности, но она ощущалась в чем-то другом, возможно в запахе гари, отчетливо проникающем через щели машины, в салон, снаружи.

Два дома были снесены почти под основание, в одном был газовый баллон, он взорвался, возник пожар, одно из строений сгорело, это позже рассказали жители. Остановившись у выезда из деревушки, в селе было десятка четыре домов, полковник вышел с майором и направился к собирающимся в небольшую толпу местным жителям, я заметил, как подходя к людям, майор поправил кобуру.

Мы с водителем сидели в машине и молча, смотрели на диалог офицеров с возмущенными местными жителями. Разговор длился недолго, полковник примирительно развел руки, что-то пообещал, развернулся и последовал в нашу сторону. Поравнявшись с задней дверью, он рывком отворил ее и сказал мне.
- Сто метров назад, последний дом здесь, тоже зацепило, местная жительница сюда не вышла, пойди, проверь, жива ли?

Я выскочил из машины и быстро пошагал в указанную сторону, хотелось сделать все быстрее и уехать отсюда. Подойдя к покосившемуся обветшалому домику, я заглянул за забор и увидел там сидящую на перевернутом ведре женщину лет пятидесяти, она была вся в слезах.

- Здравствуйте, вас не задело? – поинтересовался я.
- Меня, нет – подняв красные глаза, просипела она.
Слава богу, подумал я, но женщина начала плакать сильнее и я догадался, без жертв не обошлось.
- Где?
Женщина, молча начала рыдать, указывая за дом в сторону огорода.
- Кто? – задал я еще один разрывающий ее душу вопрос.
- Сын, заготавливать дрова в посадку ходил, малость не дошел – проглатывая слова и сбиваясь на плачь, ответила она.

Я обошел женщину, направился в сторону огорода, увидел несколько воронок и в метрах сорока тело парня. Подойдя к телу, я увидел, что у него оторваны ноги и нет части черепа, скорее всего, погиб мгновенно. Единственное, что меня удивило, так это то, что парень был в одной футболке, а волосы на его руках поднялись и напоминали маленькие тонкие иголки. Такое ощущение, что убегая от разрывающихся со всех сторон снарядов, он раздевался на ходу, хотя куртку или шапку поблизости я не увидел.

Отходя от тела, я осознал, что меня уже не воротило от человеческой плоти, человек действительно может привыкнуть ко всему, иногда даже в самые сжатые сроки. Проходя мимо женщины, всхлипывающей и не оборачивающейся в мою сторону, я сначала хотел положить ей руку на плечо, но затем передумал. Остановившись рядом, я сказал.
- Вам помогут – не знаю, что еще можно было сказать в этой ситуации, и направился к выходу.

Подойдя к машине, я отрапортовал полковнику о том, что видел, но он оборвал меня в самом начале:

- В курсе уже, это не наша забота, садись в машину.


                4.


В тот вечер водка текла рекой, а я сидел и не понимал, как наш стыд мог стать предметом гордости. Далеко уйти возможности не было, а когда старшее командование покинуло палатку и начало блевать от выпитого, я вышел, зашел за палатку и начал блевать от окружающих меня людей. Я всегда ненавидел выражение «токсичные люди», но, что-то в этом есть. Привыкнуть к среде, в которую ты погружен можно, но пробыть там, на протяжении долгого времени, нельзя, без последствий для психики или физического здоровья. И именно в этот вечер я решил, что соглашаться с понятием – мертвый человек на войне – это просто статистика, я больше не могу.

                5.


Опустошив желудок от съеденного ужина, я отправился спать, но, не доходя до места, где находилась моя палатка, отвлекся на движение в кустах. Меня, как будто, током ударило, и по всему телу пробежал озноб. Я хотел было закричать, но понял, что делать этого, ни в коем случае нельзя, возможно, меня еще не заметили. Пятясь назад, я молился, чтобы никакой камушек не скрипнул под моим ботинком, и я успел добраться до оружия, не выдав себя диверсантам. Мне уже чудились небритые рожи, с тошнотворным запахом гнилых зубов изо рта, допрашивающие меня самыми изощренными методами.

Судьба оказалась благосклонна, и когда я выбрался из палатки с наградным пистолетом, который мне выдали незадолго после обстрела подведшего черту под жизнью командира, нас еще никто не атаковал. Естественно, бежать до оружейки за автоматом и орать всех «в ружье» я не мог, да и основная масса находящихся была пьяна, так что я начал продвигаться к кустам.

Меня трясло, я ждал очереди из автомата и молил о выстреле снайпера, если это ДРГ, который прекратил бы все мои переживания, но, сценарий, естественно начал развиваться не так, как я ожидал. Когда до кустов осталось несколько метров они снова затряслись, я снял пистолет с предохранителя, нога поехала на булыжнике, я упал на задницу, закричал и приготовился стрелять.

И в этот момент ко мне на встречу выбежала собака. Она приостановилась от моего крика, но когда я затих, осмотрела меня и начала принюхиваясь подходить ближе.

- Сука – начал ругаться я, смеясь – Тварь, я же тебя чуть не пристрелил.

Исхудавшее животное подбежало на расстояние метра и начало сверлить меня взглядом. Я привстал, погладил собаку, провел рукой по животу, понял, действительно сука. После этого встал полностью и позвал животное за собой. Мы дошли до палатки с провизией, я отодвинул возмущающегося сержанта, взял банку тушенки, открыл ножом и дал животному. Собака набросилась на предоставленную ей еду, и начала ее проглатывать, я улыбнулся. Солдат подошел ко мне, уведомил, что приказа о выдаче мне провизии не было, а затем обвалился на землю, как мешок с картошкой.

Когда я проснулся, меня мутило, словно с перепоя, хотя с этим чувством я был не знаком. Я свесил ноги с кровати, увидел сержанта дежурившего у провизионной палатки, спросил, наелась ли собака? Он как-то странно глянул на меня, пожал плечами, нечленораздельно буркнул что-то вроде, «какая собака, нахер иди, хочу спать», завалился на кровать, повернулся ко мне спиной и накрылся одеялом с головой.

               
                6.

После того случая прошла неделя, на фронте было без перемен. Дни тянулись один за другим и тут, наступила среда. Как это часто случается, все произошло неожиданно. За час до подъема в палатку зашел майор, ударил ботинком по моей кровати и когда я открыл глаза, не повышая голоса, сказал:

- Вставай, бля, нужно ехать – и вышел из палатки, больше ничего не объясняя.

Я вышел через несколько минут, по дороге застегивая куртку и зевая во весь рот. Тут же увидел машину, водитель, майор и полковник уже находились внутри, это было удивительно, раньше полковника всегда приходилось ждать. Подбежав к машине, я запрыгнул назад за водителем и на автомате отдал честь.

- Пятнадцать минут назад накрыли наших артиллерией, координаты определили, есть информация, что зачехлиться и уехать не успели, толкового связиста нет, надо чтобы, наводку дал, понял? – осведомился полковник.
- Так точно – отрапортовал я, и машина тут же дернулась с места.

Водитель гнал по ухабистой дороге, насколько было можно, не рискуя перевернуться. Проехав минут сорок, мы резко остановились и в свете фар я увидел зенитные установки, около которых словно муравьи сновали солдаты.

- Вылазь, бля, палатка слева, заходи, там все объяснят – скомандовал майор.

Я кивнул и побежал к указанной палатке.

Зайдя внутрь, я отчеканил, по какому поводу прибыл, меня усадили на стул перед рацией и сказали передавать координаты. Я диктовал координаты для зенитных орудий и понимал, что вместе с теми которые готовили около палатки, те, кому я передавал местоположение противника, устроят настоящий ад и выжженную землю, под такое количество установок я передавал данные. Закончив гундеть в рацию, я откинулся на стуле, повернул голову, увидев, как в палатку вошли офицеры.

- Все – спросил полковник?
- Так точно – ответил я, все данные переданы.
- Молодец, сынок, тут вот еще – он протянул мне лист с координатами.
- Я выхватил листок, уселся на свое место, начал зачитывать информацию с листа и обомлел.

Сглотнув ком образовавшийся в горле, я еще раз все внимательно перечитал и с широко открытыми глазами взглянул на командование, пробормотав.

- Там же…
- В чем дело лейтенант? Выполняй приказ! – рявкнул полковник.

Я взял листок в руки, еще раз перечитал координаты, бросил взгляд на карту, встал, протягивая листок полковнику, и дрожащим голосом сказал

- Это же та деревушка, там несколько десятков людей, нельзя же.. – меня прервали.
- Приказ оспариваешь, бля – оборвал меня майор – Дезертиром стать захотел, сука, бля, садись, передавай.
- Не дезертиром, преступный приказ, там же гражданские.
- Там позиции противника, бля – строго рявкнул майор, повернул голову к полковнику, тот кивнул и он, вновь повернувшись, ударил меня под дых, я согнулся пополам.

Двое солдат находящиеся сбоку от меня тут же заломили мне руки и начали выводить из палатки. Майор шел параллельно мне, нанес несколько ударов в область спины и почек, вытолкнул на улицу, я упал на ладони. Начал подниматься, привстал на колени и мне в затылок уперся ствол пистолета.

- Я тебя, бля, прям здесь расстреляю, тварь – просипел майор.

Я закрыл глаза и стиснул зубы, молить о пощаде было бессмысленно, сейчас меня убьют, рация на нужной частоте, отправят необходимые координаты и разбомбят деревушку с местными жителями к чертям собачьим. Меня уберут, как свидетеля, все было предрешено, я начал трястись мелкой дрожью и в этот момент за спиной раздался голос полковника.

- Майор, отставить, тащите его сюда.

Меня завели в палатку, на моем месте сидел какой-то сержант и говорил, мол, частота настроена, ему дали добро и он начал передавать координаты. Дождавшись пока держащие меня сзади, ослабят хватку, я ринулся вперед, чтобы попытаться сбить громоздкую рацию на пол и разбить ее. Однако, сделав шаг, я оказался в цепких лапищах майора, он повалил меня на землю, а один из солдат ударил прикладом точно в затылок, все поплыло, и я потерял сознание.

Очнулся я через несколько минут привязанный к стулу, передо мной стоял полковник, и, увидев, что я открыл глаза, по отечески, сказал мне.

- Сынок, зря ты все это задумал, координаты все равно передали, противник уничтожен, а ты за предательство получишь вышку.

Потом он отошел, и я увидел радар, на котором отображались места обстрелов, видимо последнюю информацию передали только сейчас, так как за палаткой я услышал гул далекой канонады и на радаре начали появляться следы от взрывов. Вспышки, превращающиеся в грибоподобные облака, как от ядерного взрыва, стлались параллельными рядами. Снаряды ложились ровно, как будто картошку в грядки сажали и на месте каждого попадания тут же разрастался гриб. Грибы параллельными рядами возносились к небесам, и мне становилось не по себе, а потом я снова потерял сознание.

               
                7.

Я открыл глаза и увидел перед собой девушку, она была только в трусиках и улыбалась.

- Завтракать будешь? – спросила она.
- Да, одну минуту, уже иду – вспоминая, как ее зовут, спросил я.

Войдя на кухню, я увидел на столе две чашечки кофе, из которых исходил приятно пахнущий дымок. Присев и сделав небольшой глоток, я повернулся к окну и увидел, что моя подруга, имени которой я никак не мог вспомнить, стояла у окна и затягивалась из самокрутки, затем протянула ее мне и сказала.

- Подкрепись – на кухне она была не топлес, до самых колен ее тело скрывал мой свитер.
- Травка с утра признак дурного тона, но сегодня выходной – я перехватил косяк, затянулся и задержал дыхание.

После этого я залпом выпил кофе, и хотел было спросить имя незнакомки, но подняв взгляд, и не успев открыть рот, увидел, что она приложила указательный палец к губам, затем убрала его и прошептала.

- Схожу в уборную, а ты пока сваргань что-то перекусить, из того, что есть в холодильнике.

Сначала я хотел возразить, но затем услышал урчание в животе и решил, что спорить бессмысленно, эффективнее будет приготовить самому и утолить голод. Открыв холодильник, я увидел заплесневелый хлеб и тут же отправил его в мусорное ведро. Затем достал луковицу, перец, сыр и целый кулек грибов. Названия грибов я не помнил, но если они были в моем холодильнике, то опасаться за свою жизнь не стоило, был у меня друг грибник, частенько привозил вкуснейшие разновидности, которые я, ни за что не решился бы срывать, увидев в лесу.

Подойдя к ванной комнате, я услышал шум воды, постучал в дверь и громко спросил.

- Омлет с грибами  устроит?

С той стороны двери мне не ответили, восприняв это в духе, молчание знак согласия, я отправился на кухню и занялся готовкой.

Спустя двадцать минут, на столе стояли две тарелки и еще я заварил кофе. Окликнув свою гостью, что завтрак остынет пусть идет быстрее, я начал есть сам. Получилось достаточно сносно, но один из ингредиентов горчил, естественно это были грибы, ведь ничего другого такого вкуса дать не могло. Хотя горечь придавала блюду определенную изюминку. Закончив завтракать и допив кофе, я снова подошел к ванной, чтобы предупредить девушку, имени которой так и не припомнил, что все уже остыло.

Звука воды слышно не было, дверь была немного приоткрыта и свет не горел. Приоткрыв дверь, я нажал на включатель, в ванной вспыхнула лампочка и я, почему-то шепотом, спросил.

- Ты здесь?

Протиснувшись в помещение, я удивился, там было пусто. Мой свитер, в котором гостья находилась на кухне, висела на сушилке для полотенец. Никаких следов того, что кто-то был в ванной, не было. Это было неожиданно, и по лопаткам пробежал озноб.

- Ушла не попрощавшись, ну и хер с ней – почему-то раздосадовано сказал я.

Убедившись, что входная дверь заперта, я взял тарелку с остывшим омлетом, вошел в гостиную, включил телевизор и, дожевывая холодное блюдо начал клацать каналы. Откинув левую руку, я взглянул на часы, восемь утра, рановато поднялся, не характерно для меня. В этот момент по телевизору начались новости. Ведущая, отдаленно напоминавшая мою недавнюю гостью, озвучила вкратце, о чем будет идти речь, а затем начались полноценные репортажи.

- Известный писатель сошел с ума, убил своих соседей, а когда полиция прибыла, чтобы его арестовывать, он сидел на кухне и за завтраком беседовал с умершими родственниками. Жуткая история из пригорода – глядя в камеру, четко поставленным голосом сказала ведущая.

В этот момент начался сюжет, у меня зачесалась рука, я отвлекся, поскоблил ногтями бицепс, комар, что ли укусил? Затем обернулся обратно к телевизору и увидел, как упершись лбом в заднее боковое стекло полицейской машины сидит писатель, съехавший с катушек. У меня широко открылись глаза, я встал и начал смотреть в телевизор в упор, в телевизоре показывали меня.

Я был немного располневший, но точно именно я.

- Какого… - булькнул я и отправился на кухню – Надо завязывать курить траву, привидится же такое.

Открыв холодильник и достав пакет холодного молока, я начал жадно пить его, да так, что струйки потекли по щекам на пол. Вытершись рукой и войдя в ванную, я внимательно посмотрел на себя, сходство с персонажем из новостей было невероятное.

Все слышали истории про двойников и байки, что на планете есть люди, которые могут быть похожи на вас, как две капли воды. Я относился к этому скептически, но только этим мог объяснить только что увиденное. Оставив пакет с остатками молока, я вернулся к телевизору, доел оставшийся омлет, надо было, чтобы отпустило быстрее, и продолжил смотреть репортаж.

Ведущая рассказывала про экономический кризис, вспышку бубонной чумы в Монголии и о еще каком-то глобальном катаклизме. Под конец репортажа она сделала паузу и гробовым голосом, с серьезным выражением лица промолвила.

- В точке соприкосновения миротворческой миссии нашей страны с врагом, был задержан диверсант, который пытался сорвать боевую операцию. Но, что самое удивительное, до этого он год служил в войсках, видимо для сбора информации и передачи ее врагу.

- Видимо – хохотнув, в голос сказал я и осекся.

На экране снова показывали меня. В военной форме, под конвоем меня упаковывали в УАЗ, затем грузный майор подошел к репортеру на месте событий и начал давать интервью.

Уже не вслушиваясь в слова военного, я схватил пульт и выключил телевизор. Помотал головой, часто моргая, посмотрел в погасший телевизор. Снова зачесалась рука, я автоматически начал ее чесать и в этот момент зазвонил мой мобильный. Звонил товарищ, грибник.

- Привет, comrade – радостно сказал он, как только я принял звонок – Я тебе вчера пакет с грибами передавал, мне бы их сегодня забрать.
- Что? – не понимая, о чем он говорит, переспросил я.
- Ты там не протрезвел еще или с утра с самого начал? Галюциноегнов пакет тебе вчера давал на сохранение, еду к тебе забрать.
- Я их съел – тупо выговаривая каждое слово, пробормотал я в трубку.
- Хватит шутки шутить? Или ты серьезно? О, боги, мужик там же пол кило было, у тебя крыша съехать может, я лечу к тебе, ты пока желудок промой.
- Ага – апатично сказал я.

Никуда не торопясь я прошагал в ванную комнату, но прежде чем туда зайти, наведался на кухню, услышав там голоса. На кухне я располневший беседовал сам с собой, что-то увлеченно рассказывал и все время повторял имена матери и отца. Поняв, что грибы начали действовать, я направился в ванную комнату, на ходу засовывая два пальца поглубже в глотку, чтобы проблеваться и увидел, что у входной двери сижу я военной форме и истошно ору.

- Люди, там же гражданские, отмени.

В комнате работал телевизор, в нем какой-то поэт декламировал стих, я даже не обернулся. Дернул дверь ванной, она не поддалась. Приложил усилие, ничего. Тогда я психанул, и ударил что есть мочи с ноги, защелка слетела и тут же по барабанным перепонкам, словно скальпелем резануло женским криком.

- Какого хрена, урод, я еще в душе – вопила подруга, которая делилась со мной самокруткой и которой я готовил завтрак с злосчастными грибами.

Я никак не отреагировал, рухнул на колени, опустил голову в унитаз и начал рвать. Получалось плохо. Выходило мало, я повернул кран от ванной к раковине, начал лакать воду из ладони и повторил попытку. Вышло немного больше, но желудок отказывался опустошаться полностью.

Я облокотился на стену спиной, и обернулся к ванной, в которой, прикрываясь полотенцем и непонимающе глядя на меня, стояла девушка и что-то говорила.

- А, ты здесь – улыбаясь, пробубнил я.

Шевелить языком было невероятно тяжело, такое ощущение, что внутри все набухало. Начало чесаться тело, стянув с себя футболку, я начал расчесывать, где зудело. А затем увидел, как из под моей кожи начали прорастать грибы. При этом они прорастали ровными, параллельными бороздками. Разноцветные растения пробивались сквозь кожу, шляпки разрушались, выбрасывались споры и грибы начинали разрастаться по всему помещению. Мимо меня с криком пробежала девушка, наступила на несколько грибов, поломала их, но на их месте тотчас выросли другие. Кажется, раздался звонок в дверь, но мне уже было неважно, я был в лесу, рухнувшим деревом, на котором бесконечными параллельными полчищами, росли грибы.