По гребню

Так и хочется пробежать по гребню вон той горы - оставить след на кем-то давно протоптанной тропе. Странное чувство - будто я уже на этом гребне, а по обе стороны срывается в пропасть мой крик, мой взгляд, мое одиночество. Будто я уже чувствую ветер в своих волосах и солнце до одури слепит глаза, хоть на мне и солнцезащитные очки.
 
А тело? Тело чувствует почти парение в то междуминутье, когда тяжесть подъема отступает на задний план. Каменистая почва непривычно шуршит под ногами, а вокруг только верхушки гор, прорывающиеся в недосягаемые небеса. Где-то здесь живет Правда. Правда обо мне, о мире, обо всей Вселенной. Ибо если не здесь, то больше ей негде найти приюта - слишком тесны для нее и врата городов, и лоснящиеся от пота трудовые спины полей, и расшитые кружевным соцветием луга. Слишком мало там простора, обжигающей сини и обнажающего до самого дна солнечного света!

Я шагаю по каменистой дороге в такт биения своего сердца, и в шагах моих знакомым маршем звучит уверенность, уверенность в собственной правоте, силе и... жизни. Я возвращаю себе себя. Снова, и в который раз, умываюсь чистою жизнетворною силой  горной общины. Мне спокойно и легко, я забыла сколько мне лет, я не помню своего имени, родины, национальности, я не помню своего языка. И все, что я слышу и ощущаю - это движение крови где-то внутри, и все, чего я хочу - это быть, жить, дышать и идти по бесконечно расстилающейся тропе. Меня больше не волнует будущее. Оно превратилось в облако, которое унес горный ветер. Мое будущее обозримо - оно живет на длинном гребне моей горы. Моей? По-другому и быть не может: в эти самые минуты я принадлежу горе, а она принадлежит мне, потому что в этот момент мы слышим  и, может быть как никто и никогда больше, понимаем друг друга.
 
Облака курчавятся прямо передо мной, то и дело меняя свои нескончаемые наряды - это они спешат на вечеринку, организованную кем-то над одной из горных вершин. Там они собираются вместе, сливаясь в унисон, будто при исполнении знакомой им песни, и убаюкивают гордую красавицу, качая ее на своих причудливо раскрывающихся ладонях.

Солнце прячется за караваном белых облаков-кавалеров, застенчиво подмигивая и одновременно краснея от смущения. Краски смешиваются. Тропа окрашивается в тона заката, который длится в горах считанные минуты, ведь через короткий миг страстных переживаний солнце канет за одну из верхушек окружающих гор, и тогда на гребне внезапно окажется темно. Так темно, вероятно, бывает в космическом пространстве, где не видно признаков жизни, где живет пугающая Пустота.

Тропа подходит к своему завершению - она спускается с гребня к пологой площадке, на которой уже вздыбились шелковыми волнами тела маленьких палаток. Над головой зажглись крохотные светлячки - словно против всех законов природы звезды провалились еще глубже в неизмеримую и необратимую тьму. Мир потух, схлопывая границы неба и земли, словно защелкнул свою шахматную доску.