Где то за мкадом

- Ваня, вставай, а то опоздаем!

- Хорошо, сейчас. Я лениво открыл глаза, ещё не до конца привыкшие к свету. В дверях моей комнаты показался недовольный отец и быстро проговорил:

- Чего разлёгся, давай вставай чай пить, у нас времени мало!

Я приподнялся с кровати, и начал потягиваться. Комната была небольшая, зато в неё помещалась коллекция моих анеме-фигурок и средненький игровой компьютер, пара ярких плакатов. Шкаф, кресло, стол. В дверном проеме показалось недовольное лицо отца:

- Давай вставай, что как кисейная барышня разлёгся. У нас до приема час остался. Вот, одевайся, я тут тебе приготовил.

Он быстро кинул мне смятую одежду и удалился обратно в коридор. По шагам на скрипучих половицах было понятно, что отец удалился на кухню. Я нащупал очки и надел.

Опустив ноги с кровати, взял смятую одежду и начал рассматривать.

- Пап, так это же на дачу все, старое и маленькое.

С кухни донёсся отцовский громогласный бас:

- Нормальная одежда, одевайся давай и не выкобенивайся. Или у тебя полляма есть на операцию? Ты говори - есть? Если нет, одевайся и поехали.

Я взял старые и не однократно зашитые треники. Они были короткие и из чёрных уже давно превратились в серые. Такая же старая застиранная олимпийка и моя школьная футболка с Пикачу, которую я не видел с пятого класса. Я натянул трико. Отложив школьную футболку, взял из шкафа обычную новую чёрную и вышел в коридор. Отец сидел на кухне. Я лениво пошаркал к форточке и закурил из пачки с подоконника сигарету. Отец неодобрительно посмотрел и громко проревел:

- Я же сказал старенькую футболку надеть! Куда хорошую футболку натянул, иди переодевайся! Если врач решит что у нас есть деньги или можем взять кредит, он не остановится, лечить будет, пока банкротами себя не объявим. Переодевайся, так не куда не поедем. Подожди, я очки твои старые починил, вон у телефона лежат, а свои сними.

Я бросил окурок в банку из-под оливок и лениво поплёлся обратно к себе в комнату переодеваться, попутно захватив старые очки. Зайдя к себе, я снял футболку и кинул на кресло перед компьютерным столиком. Положив обратно свои очки, я надел старые, со сломанной дужкой и разбитым с одной стороны стеклом. Дужка была закреплена синей изолентой, я невольно засмеялся. Натягивая старую школьную футболку с Пикачу, которая теперь не прикрывала даже мой пупок, я вернулся на кухню.

- Пап, ну серьезно, можно я хоть очки нормальные надену.

Отец сердито посмотрел, дожевывая пряник. Я заметил, что и он был в старых очках, которые носил ещё дед, и хмуро ответил:

- Чтобы нормально одеваться, надо было к другому врачу идти, сам выбрал этого Свиноликого. А он у главврача Праздничного наводчик. Если поймёт, что у нас есть хоть немного денег, ей богу в свою частную клинику положат, а мне что, квартиру потом продавать, чтобы оплатить тебе операцию? Где жить то будем, Ваня? На теплотрассу пойдем?

Я выдохнул с досады, налил в стакан крепкого чая и сел на соседнюю табуретку, оставляя риторические вопросы отца без ответа.

Отец смягчился и достал из кармана своей старой олимпийки - наверное ещё с 2000-х годов - кнопочный телефон и протянул его молча мне.

- Пап, ну это уже перебор какой-то.

- Не спорь с отцом! Ты айфон в рюкзак спрячь, как на территорию зайдём, а в очереди и у врача доставай этот телефон, можешь в змейку поиграть. Там ещё наушники были, должен радио ловить.

Я молча взял бутерброд с колбасой и начал задумчиво есть. Отец встал из-за стола и закинул бокал в мойку. Я заметил на нем старые замшевые джинсы-клёш и невольно улыбнулся.

Отец нахмурился, увидев мою улыбку и произнёс:

- Что расселся, вставай в машине свой бутерброд дожуёшь. Опаздываем, Ваня. Опаздываем!

Я послушно взял кнопочный телефон и сунул в карман треников, забыв про дыру в кармане, и он тут же оказался, где-то за подкладкой штанов. Вскочил и быстро зажевал бутерброд, направляясь за отцом в прихожую. Он взял с вешалки старую кепку и надел на голову, мне же протянул дачную панаму. Мы молча обулись. Мне достались на ноги китайские "парусники". Отец же надел старые армейские сапоги. Вышли из квартиры. Спустившись во двор, поздоровались с соседками, пошли к машине. Одна из бабулек приветливо улыбнулась беззубым ртом и вежливо спросила:

- Что, Ванька, с отцом на дачу собрались? Помидоры поливать?

Я покраснел и робко ответил:

-Ага.

Мне было неловко идти в таком виде по двору. Как будто прочитав мысли, которые меня беспокоят, отец произнёс:

- Вань, это все для дела, сам понимаешь. Сейчас капитализм на дворе, врачи тоже хотят много заработать, ради лишней копейки лекарства выпишут такие, которые нам не осилить. Они ещё те барыги, в картеле бигфармы состоят, им только давай тебе «фуфломицин» какой-нибудь выписать, за это им процент отчисляют. А так хоть какая-то надежда, что при деньгах и в своей квартире останемся.

- Пап, мне кажется у тебя какое-то странное представление о медицине. Я же сам на врача учусь.

- Ты нигде это смотри не ляпни. Такие как мы, «тролли», не имеют права платно на врачей учиться. Если спрашивать будут, говори, на сантехника или сварщика учусь. Чтобы подозрения не вызывать.

Я нервно попытался натянуть короткую футболку на пуп, но она предательски подпрыгнула верх, оголяя мое пузо целиком.

Мы сели в машину и поехали в больницу. Всю дорогу напряжённо молчали. Отцу было сложно вести в старых дедовских очках, он напряжённо щурился, делая вид, что все нормально. Я лениво рассматривал прохожих и думал о том, что скажу врачу. У больницы мы снова покурили и пошли в сторону главного корпуса. Обувь была неудобной, это заставляло меня хромать сильнее, чем обычно. У самого входа натянули одноразовые маски, приготовленные заранее, и вошли внутрь. Дежурная медсестра у входа поставила нам градусники и уставшим голосом произнесла: "35.4, 35.6, проходите". Отец пошутил, что мы остываем. Пройдя дальше, он показал администратору в регистратуре мое направление и получил талончик. Мы подошли к кабинету врача. Там стояла очередь, я заметил, что посетители косятся на нас с недоверием. Отец присел на лавку и достал из моего портфеля кипу бумаг и бумажек с анализами.



Я же, смущенный, сел рядом и запустил на древнем кнопочнике змейку, чтобы отвлечься от взглядов людей из очереди. Через час из кабинета вышла старая медсестра и пригласила нас.

Перед нами сидел главврач Праздничный и его подчинённый - Свиноликий. Они посмотрели на нас и велели соблюдать дистанцию. Отец передал бумаги Свиноликому, он мельком глянул и, подняв глаза на нас, сказал:

- Ну-у... У вас все хорошо.

Потом замер, что-то заметив в карточке, и передал ее начальнику. Главврач ехидно хмыкнул и произнёс:

- Так вот же он, кистоз, тут без операции не обойтись. Обследуйтесь, и я вас жду в своей клинике. Очереди на плановую операцию вы можете и не дождаться.

Свиноликий отложил ручку, взял со стола рентгеновские снимки и стал их рассматривать. Доктора долго переговаривались, потом выставили нас из кабинета и отправили на новые платные обследования. Отец нахмурился и тихо проговорил:

- Мать твоя - дура старая! Сама пенсионерка, а когда с тобой первый раз к Праздничному ходила, бабушкиным золотом обвешалась, да и ты в руке айфон держал. Вот тебя в базу и внесли, чтоб деньги выкачать. Эх, Ваня, поехали, беляшей купим, да в нашу поликлинику за талончиком на МРТ и рентген. Ты, главное, не бойся, мы тебя этим мясникам не отдадим! Им бы только деньги из простых троллей высасывать. Ух, паразиты! Мы что-нибудь, придумаем, папка в обиду не даст. Не бойся Ванька!