Стара Трта

Ни Драгана, ни Злату никто не тронул.
Их не сажали под замок, не приставляли охрану или соглядатаев, и не лишали возможности передвигаться. Даже не выкинули из замка.
Никакое другое действие не могло в большей степени продемонстрировать ту меру презрения, которое испытывал теперь к ним граф де Ла Фер.
Их оставили на свободе дожидаться его решения. Потому что он знал, что они никуда не денутся.  Он показывал им свою власть не тем, что ограничивал, а тем, что не ставил никаких ограничений.
«Нам все равно не уйти от его суда» – они могли бы написать это у себя на лбу.
Через неделю они видели, как увезли графиню. Еще через несколько дней граф потребовал Драгана к себе.
- Ваше сия…
Граф де Ла Фер глянул на Драгана, и тот осекся. Опустил голову, показывая, что готов молча слушать.
- Как-то вы просили моего покровительства. И пояснили, что именно под этим подразумеваете – справедливое обращение. Я это обещал. Я не нарушаю данного слова. Вы получите справедливость. Жан Рувре – вор. И торговец краденым. Он показал, что продавал вам вещи, но видел вас впервые. На ваше счастье, именно эти вещи оказались не крадеными. Это платья его покойной жены, а, также, то, что осталось от одного приезжего священника. Он умер от оспы, остался должен хозяевам за постой, и те отдали его пожитки Рувре, соседу, чтобы выручить, что получится. Также выяснилось, что деньги на вещи вы тоже не крали. Эшевен, от моего имени, объявил, что любой, кто что-либо знает о вас, должен рассказать и получит за это награду. Если умолчит и это выяснится позднее – будет наказан. Таким образом, ростовщик, купивший серьги, засвидетельствовал, что они золотые и он действительно дал вам за них четыреста пятьдесят пистолей. Вы прибыли сюда уже имея эти серьги, и выяснять, где и как вы их добыли – не в моей юрисдикции. Некая мадам Мартен рассказала, что взяла вас на проживание прямо с улицы, без рекомендаций, польстившись на деньги. К ней вы явились в сутане, проданной вам Рувре. Он же сообщил подробности о вас, и вашей «сестре».
Граф сделал паузу, давая Драгану возможность говорить.
- Я лишь последовал за ней. И это – абсолютная правда. А потом было бы жестоко просто бросить ее здесь одну. И бесчестно.
Граф едва заметно кивнул, показывая, что слушает.
- Я не отправлял служб, не проводил обрядов, не принимал исповедей. Я не делал ничего, что можно рассматривать как посягательство на авторитет церкви и неправомерное использование чужих прав и привилегий.  Да, сутаной я вводил в заблуждение. Но я ни разу ни в чем не воспользовался возможными преимуществами. И я – католик. Это правда.
- Это не подлежит светскому суду. Я не буду это рассматривать.
- А она… Да, она мне не сестра. Мы вообще не родственники. Но я считаю себя обязанным за нее отвечать. Больше некому.
- Она ваша любовница?
- Нет. С того момента, как я надел сутану, я не касался женщин.
Граф снова кивнул:
- Я обещал вам справедливое отношение. Я не нарушу обещания.
- Ваше сиятельство… – на лице Драгана было раскаяние. – Я хотел бы Вам объяснить…
- Рувре признался, что мой кошелек он у вас украл, когда вы последний раз приходили к нему. Украл, а не получил как долю, что он утверждал ранее. Сегодня вас не за что судить.
Граф смотрел на Драгана без сочувствия и снисхождения.
- Вы можете уйти. Сейчас можете. Уходите.
- Мне позволено спросить?
Граф явно хотел ответить «нет», но Драган поспешно добавил:
- Последнее слово.
Граф жестом позволил.
- Ваша жена…
По лицу графа прошла гневная судорога.
- Неужели ее казнят?
Вероятно, будь задан вопрос иначе, граф де Ла Фер не счел бы нужным отвечать, а спросивший мог поплатиться за такой вопрос.
Но Драган и в этот раз озадачил графа.
- Казнят? – он с мрачным удивлением поглядел на Драгана. – Нет, с чего вы взяли? Ее отправили в монастырь, где она останется до конца своих дней.
- А вы теперь все бросите? 
Граф невольно вздрогнул, но за опущенными ресницами Драган не мог видеть его глаз.
- Скроетесь в Париже? Пойдете в мушкетеры?
- Мушкетеры? – граф де Ла Фер снова был удивлен. – Вы всегда очень странно изъяснялись.
- Это недавно созданный полк для службы лично Его величеству.
- Недавно созданный?
- Совсем недавно. Элитный полк.
- Я знаю карабинеров, кавалеристов… Но мушкетеры? А как вы можете знать о таком?
- Я… – Драган с отчаянием посмотрел в глаза графу. – Я хотел соврать, что знаю, потому что мы ехали через Париж, или что услышал это в трактире от проезжего карабинера, или еще что… Но я не могу и не хочу больше вам лгать. Поэтому я не скажу. Я просто знаю. И я был уверен, что вы тоже знаете, потому и спросил.
- Служить королю? Мушкетеры…
Драган словно почувствовал на губах привкус абсента: горечь и готовность к будущему без надежд.
Граф поднялся.
- Мне нужно было видеть вас и сообщить о своем решении, чтоб закончить свои дела. Власти, я сейчас не о себе, о вас извещены. Но сейчас вы еще можете уехать. Прощайте.
Драган и Злата просидели у нее в комнате до самой темноты. Говорить было не о чем, да и не хотелось.
Когда на небе зажглись звезды, Драган тихо сказал:
- Если хочешь последний раз посмотреть на замок, идем сейчас. Вечером нас никто не увидит.
Они вышли незамеченными.
Когда они дошли до любимой лужайки Драгана, то увидели мелькнувший на границе леса темный силуэт всадника.
Злата вцепилась Драгану в рукав:
- Граф?
- Я рассказал ему про мушкетеров. Представляешь, он не знал.
- Теперь знает.
Когда они вернулись, их ждал управляющий.
- Его сиятельство предупредил, что вы уедете.
Управляющий передал Драгану кошелек.
- Граф распорядился? – робко поинтересовалась Злата.
- Для этого мне не нужны дополнительные распоряжения, – высокомерно ответил управляющий.
- Простите, – прошептала Злата.
Из замка они уехали ранним утром, едва рассвело. Злата ехала на муле, Драган шел рядом и рассказывал, о чем он думал нынешней ночью.
- Нам нужно вернуться. И я думаю, что Трта нам поможет.
- Стара Трта?
- Не старая. Здесь она не старая! В этом все дело. Выслушай, и не решай сразу, что я сошел с ума.
- Раз ты снял сутану и больше не говоришь мне «вы», видимо, пришел в себя.
Драган ответил мрачным взглядом:
- Будешь слушать? Мы отправились из Винага, но его построили только в середине XIX века, так что выйти из него мы никак не могли. Уж не знаю, силой Диониса или кого другого, но мы попали, куда хотели. Помнишь, там был козленок и еще – яма? Могу спорить на что угодно, там рыли новый винный погреб.
- Погреб и козленок? Атрибуты Диониса.
- Вот когда я подумал про этот новый погреб, меня осенило – а если Трта тут тоже – новая? То есть, ее только посадили?
- Стой… Если Стара Трта отправила нас в прошлое…
- То молодая Трта отправит в будущее! Надеюсь.
- Драган, это здорово! А ты и правда – гений! Значит, нам нужно в Марибор.
- И поскорее. Где-то в эти времена там начнется чума. Не помнишь дату на Чумном столбе?
Она с сожалением покачала головой:
- Семнадцатый век точно. Кажется, вторая половина.
- Кажется! Ты, шевелись! – Драган похлопал мула по боку. – С такими скоростями мы доберемся хотя бы к концу века?
Он встретился взглядом со Златой и увидел в ее глазах слезы.
- Расстроена?
Она вздохнула.
- А граф – хорош!
- Правда, временами он был такой… – Злата поежилась.
- Граф, знатный как Д’Андело и Монморанси. Сеньор, облеченный высшей судебной властью, – Драган с иронией глянул на девушку. – Аристократ первой половины XVII века – а каким он должен быть? Но ты ведь видишь только внешнее.
Злата хотела возразить, но Драган уже смотрел куда-то поверх ее головы:
- Он никогда не изменяет себе. Ни в чем, нигде, ни с кем. И это не зависит от эпохи. А феодальные замашки… – он пожал плечами, – живи он в XIX или XX веке – вел бы себя иначе. Но ты, как я уже сказал, видишь в нем только внешнее. 
Драган снова глянул на девушку с насмешкой, но и долей участия:
- Красавец?
Она покраснела и потупилась.
- Он отличный… – Драган запнулся. – В нашем времени говорят «отличный мужик», но… – он растерянно улыбнулся, – слушай, у меня действительно не поворачивается язык сказать про него так – в таком тоне! Он отличный… Просто – отличный.
Злата не ответила и, удивленный продолжительным молчанием, Драган заглянул ей в лицо:
- Ты что? Ты… Златка! Ты серьезно думала закрутить с ним роман?
Парень засмеялся, не скрывая издевки.
- Не думала! – зло огрызнулась Злата.
- Да ладно! Я бы вот не смог с ним дружить. Нет, не так. Мы не смогли бы дружить. Он мне тоже очень понравился. Но отношения – это другое. Для отношений нужны хотя бы двое.
Злата фыркнула:
- Хотя бы двое?
- Мозги у тебя из нашего времени. Сразу пошлости думаешь. Я дружбу имел в виду. Дружили же твои мушкетеры вчетвером. Но даже если тебе кто-то нравится, этот кто-то не обязан отвечать тем же, как бы тебе ни хотелось. Ни в дружбе, ни в любви. Тогда это просто останется с тобой. Что-то светлое, теплое, настоящее. Пусть даже только ты знаешь об этом. Я не забуду графа. Но я возвращаюсь. Что ты решила?
Злата вытерла слезы:
- Я тоже.

***

20… год был отличным для винограда.
В Мариборе у Дома Старой Лозы, как обычно, бродили туристы и зеваки. Какая-то молоденькая девушка-экскурсовод самозабвенно что-то рассказывала, влюбленными глазами глядя на Стару Трту. Группа слушала ее, открыв рот, и временами почтительно нажимала на кнопки смартфонов.
Драган стоял поодаль, в тени под деревьями. У него было здесь свидание. И, как всегда, туристы им мешали. Ему и Старой Трте. Он пришел к ней поделиться. Радостью или печалью он пока не знал.
В толпе на площадке возле кафе он увидел знакомое лицо. Злата в ярко-желтом платье, красиво загоревшая, весело щебетала с каким-то парнем. Они выглядели счастливыми.
- Другое дело, – хмыкнул себе под нос Драган. – Рад за нее.
Звонок телефона прозвучал резко и неожиданно и Драган тут же забыл о Злате.
- Алло?
- Господин Млинич?
- Да, это я.
- Вы принимали участие в конкурсе ***. Уведомляем вас, что «Fleur de Lys Blanc» признано лучшим…
И это была наисладчайшая музыка, какую когда-либо слышал в своей жизни Драган Млинич.