Поэты-участники Первой мировой войны

ПОЭТЫ  -  УЧАСТНИКИ  ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

 (В этой композиции участвует несколько исполнителей, и звучат песни, в основном, времён Первой мировой войны)


                Когда мы были на войне, когда мы были на войне…


     Прошло уже более ста лет, но до сих пор в этой войне множество белых пятен.
Но, несомненно, одно: это была великая война, подтверждающая славу русского воинства.
     В этой композиции мы не будем касаться боевых действий, рассматривать и оценивать какие-то сражения, нет. Мы вспомним некоторых тех поэтов и писателей, которые участвовали в этой войне, истинных граждан России, которым судьба отечества была предельно дорога.

   Первая мировая война, как известно, началась в августе 1914 года – начало нового
ХХ столетия.  В поэзии это время принято считать «Серебряным веком».  Целая плеяда поэтов блистала в этот век:
     -     У Александра Блока уже написаны стихи о Прекрасной Даме,
     -     Творят, соревнуясь друг с другом, Анна Ахматова и Николай Гумилёв,
     -     Игорь Северянин удивляет всех своими поэзами,
     -     Саша Чёрный сочиняет свои иронические вирши,
     -     А Александр Вертинский восхищает своих поклонников необычными ариэтками.
В столичном кафе «Бродячая собака», самом популярном литературном кафе тех лет, собираются завсегдатаи – поэты и писатели:  вино, стихи, женщины, споры, неуёмные фантазии…Никто не хотел и думать о войне:
     -     обсуждают открытие Музея изящных искусств в Москве
     -     обсуждают предстоящее празднование 300-летия Дома Романовых.
И звучит музыка, все веселы, многие были молоды и полны надежд. Казалось бы  - безмятежное время… НО               
                /Звучит громко марш «Прощание славянки»,
                потом стихает, и на фоне марша исполнитель               
                читает стихотворение  «27 августа 1914г.»/

Медная, лихая музыка играла,
Свеян трубачами женский плач умолк.
С воинской платформы Брестского вокзала
Провожают в Польшу Фанагорийский полк.
Офицеры стройны, ушки на макушке,
Гренадёры ладны, точно юнкера;
Классные вагоны, классные теплушки,
Машущие руки, громкое «УРА!»
Дрогнули вагоны. Лязгнули цепями,
Ринулся на запад первый эшелон,
Жёлтые вагоны, Суворовское знамя,
В предвкушенье славы каждое чело.
Улетели. Скрылись. Точечкой мелькает,
Исчезает, гаснет красный огонёк.
Ах, душа пустая. Ах, тоска какая,
Возвратишься ль снова, дорогой дружок?
                /Пауза. Музыка звучит громко, потом – стихает.
                На фоне тихой музыки чтец продолжает/

Над Москвой печальной ночь легла сурово,
Над Москвой усталой сон и тишина.   
Комкают подушки завтрашние вдовы,
Голосом покорным говорят:  «Война».               
/А.Несмелов/    
                /И снова марш, громко. 1 куплет/

           Да, война… Первая мировая…Император Николай Второй объявил мобилизацию.
Сразу после этого добровольцем ушёл на фронт поэт Николай Гумилёв:

Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвёртый день наступаем;
Мы не ели четыре дня.
И залитые кровью недели
Утомительны, тяжелы,
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.

    У него было косоглазие, близорукость, он вообще имел белый билет  и мог бы спокойно сочинять дома стихи, но он ушёл на войну.  Ушёл и поступил рядовым в лейб-гвардию Уланского полка.  Кто знает, какими путями поэт добыл ту справку, позволяющую ему идти на эту войну?  Вот Маяковского не пустили, сочли его неблагонадёжным. У него было своё мнение о войне: он не хотел защищать буржуев и капиталистов. Но он тоже пошёл записываться добровольцем; но после стихотворения «Вам!» власти не позволили ему быть в окопах.
Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и тёплый клозет:
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!
Знаете ли вы, бездарные, многие,
думающие нажраться лучше как, -
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика?..
Если б он, приведённый на убой,
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!
Вам ли, любящим баб да блюда,
жить в угоду …?!     Нет!
Я лучше в баре…буду
подавать ананасную воду!

Зинаида Гиппиус (известная в то время, как поэт,  писатель, литературный критик) сочиняла бесхитростные простые стихи, и от имени простых барышень направляла эти открытки солдатам  с небольшими подарками.
                /Звучит песня В.Столярова     стихи Д.Самойлова
                «Когда мы были на войне/


     Солдаты в окопах не всегда понимали, почему началась эта война, за что они воюют.

Но тот, кто двигал, управляя
Марионетками всех стран, -
Тот знал, что делал, насылая
Гуманистический туман.

     Война поменяла весь уклад жизни.
Петроградское небо мутилось дождём,
На войну уходил эшелон.
Без конца  - взвод за взводом и штык за штыком
Наполнял за вагоном вагон.
     В одном из таких вагонов направлялась на фронт в Галицию Любовь Дмитриевна Менделеева-Блок, жена поэта. Это было в самом начале войны, в сентябре 1914г.

Наскоро закончив курсы сестёр милосердия, она ехала на фронт с госпиталем.
     И она была не одинока:  отложив веера и вуали, многие женщины отправились на фронт, и единственным украшением в их одежде был Красный Крест.
     Бросить раненого на поле боя считалось в русской армии бесчестием, поэтому тысячи женщин кинулись  на фронт спасать раненых.
     На фронт отправилась и Александра Львовна Толстая, последняя, самая младшая дочь Л.Н.Толстого.  В самом начале войны она добровольно ушла на фронт и
     -  служила сестрой милосердия,
     -  была награждена тремя  Георгиевскими Крестами,
     -  вернулась с войны в звании полковника.
     Это только два примера с названными именами, а сколько их было  -  безымянных…
Всех этих самоотверженных женщин  -  участниц движения «сестричество» в годину Первой мировой войны называли  «Белыми голубками».  И неспроста недавно в Москве на кладбище героев Первой мировой войны установлен памятник в честь сестёр милосердия, как знак благодарности и памяти всем славным дочерям России.

     Российские женщины способствовали выздоровлению раненых не только на полях сражения, но и в тылу тоже. И в этом участвовали как состоятельные женщины, так и не очень.  Вот выдержка из Дневника, который в те дни вёл один из жителей Петрограда.
(в этой композиции мы будем обращаться к этому Дневнику не раз):
          «Октябрь, 20 дня 1914  СПб
В нашем доме на средства квартирантов (!) устроили лазарет. И моя Сашенька (добрейшая моя жена) с первой же партией прибывших раненых прилепилась к лазарету, и служит там и сестрой милосердия, и сиделкой, а попутно ещё штопает солдатское исподнее.
     Устраивает лазарет в своём доме и знаменитый бас  Фёдор Иванович Шаляпин и иногда поёт им. Кстати, он просил присылать ему раненых только низшего звания.
А Николай Второй, император Николай Второй освобождает половину Зимнего Дворца для раненых солдат.   Во всех этих лазаретах служат «Белые голубки».

Сероглазая женщина с книжкой присела на койку,
И больных отмечая вдоль списка на белых полях,               
То за марлей в аптеку пошлёт санитарку Сысойку,
То, склонившись к огню, кочергой помешает в углях.
 Рукавица для раненых пляшет, как хвост трясогузки,
И крючок равномерно снуёт в освещённых руках,
Красный Крест чуть вздыхает на серенькой блузке,
И, сверкая починкой, бельё вырастает в ногах.
Можно с ней говорить в это время о том, и об этом,
В коридор можно, шаркая туфлями тихо уйти-      
Удостоит, не глядя, рассеяно-кротким ответом,
Но починка, крючок и перо не собьются с пути.
Целый день она кормит и чинит, склоняется к ранам,
Вечерами, как детям, читает больным  «Горбунка».
По ночам пишет письма Иванам, Петрам и Степанам,
И луна удивлённо мерцает на прядках виска.
Зачинила сестра на халате последнюю дырку,
Руки вымыла спиртом,  - так плавно качанье плеча,
Наклонилась к столу и накапала капель в пробирку,
А в окошке над ней вентилятор завился, журча.

     В госпиталях и лазаретах самоотверженно трудились и мужчины.
Не знатностью и не чинами
отечеству известен был;
и не украшен орденами,
честнейшим человеком слыл.
Не витьеватыми речами,
а вместе с храбрыми врачами,
общеполезными трудами
он благодарность заслужил.
     Это написано о Михаиле Афанасьевиче Булгакове. Он в прифронтовой зоне работал врачом.  В Российском обществе Красного Креста в качестве медбрата служил и Дмитрий Фурманов.
Наш медбрат – герой невидный,
Как боец  -  он безобидный.      
Зато раненым он нужен,
Как солдату сытный ужин.
 
    Медбратом служил на войне и Сергей Есенин. Через год, когда стало ясно, что война скоро не закончится – вопреки мнению многих военных авторитетов – мобилизация продолжалась. Стали призывать и гражданское население. В марте 1916 года на военную службу был призван и С.Есенин.  Он был направлен в Полевой военно-санитарный поезд.
Такие санитарные поезда (госпитали на колёсах) перемещались по всем направлениям. Их было очень много (мы уже отмечали, что бросить раненого на поле боя, считалось бесчестием). В одном из таких поездов служили  особы Царского Двора, в частности, дочери императора, его сестра. Да и сама царица, отлучаясь от больного сына, нередко наведывалась к раненым.  Однажды произошла встреча Императрицы и членов Царской семьи с С.Есениным.  Молодой поэт (ему только 20 лет) читал свои стихи; чем заслужил благодарность и благосклонность высоких особ. Он удостоился их высокой похвалы.
Среди прочих стихотворений, им прочитанных, было и стихотворение, написанное в 1914году.
Гой ты, Русь моя родная,
Хаты  -  в ризах образа…
Не видать конца и края –
Только синь сосёт глаза.
Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонко чахнут тополя.
Пахнет яблоком и мёдом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах весёлый пляс.
Побегу по мятой стёжке
На приволь зелёных лех,
Мне навстречу, как серёжки,               
Прозвенит девичий смех.
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
  /Звучит патриотическая песня о России/               

     Снова обращаемся к Дневнику:
«Сентябрь 20 дня 1915. Нет, сколько не доказывай мне, что эта война хороша, я никогда не соглашусь с этим. Какие глупости! Люди режут и душат друг друга, а меня уверяют, что это хорошо.
Дескать, вот возьмём Берлин, и справедливость восторжествует.
Какая справедливость?! Для кого?»               
               
     Война шла своим ходом. И как тут не вспомнить строки М.Лермонтова:
И с грустью тайной и сердечной
Я думал:  «Жалкий человек,
Чего он хочет…Небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
С другим враждует он  -  зачем?!»   

                /Звучит песня  «Как на речку Терек, на широкий берег…»

  Честь была для русского офицера превыше всего, превыше жизни.  Ещё после поражения в Крымской войне император Николай Первый произнёс:
«Может быть я надену траур по российскому флоту, но по российской чести – никогда!»
Поэтому на войне служил военным корреспондентом и граф Алексей Толстой.  Он имел военную травму: у него был повреждён лучевой нерв.
               
     И вновь строки из Дневника:
«Октябрь 15 дня 1915. Павлуша убит. Господи!  Павлуша ты мой, Павлушенька! Мальчик мой неоценённый, братик мой миленький! Я мало тебя ласкал, не знал, что ты умрёшь, не поживши.
Где твои кроткие серые глаза, твой смех нерешительный, твои усики, над которыми мы смеялись.  Защитник мой!  Лежишь ты и не слышишь».
                \Звучит песня А.Вертинского «Я не знаю, зачем и кому это нужно…»
                Голос самого А.Вертинского/

Ну что я без тебя на этом белом свете?! -   
Безжалостна борьба враждующих светил,
По эллипсам войны людей гоняет ветер
И губит, как тут не крути.
А ты  -  моя судьба, и я  -  твоя судьбина.
Тобой был дом согрет…Теперь он – сирота.
Когда в нём нет тебя – я мёрзну;
Дом наш стынет, когда в нём нет тебя,
Когда…одна… 
Когда одна…   
/Н.Коноплёва/

/Звучит песня «Не для меня…»/

В цепи кричат  «Ура!»  Далёко вправо – бой.
Еловый лес пылает, как солома.
Ночная тишь разбужена пальбой
Раскатистой, как дальний рокот грома.
Ночной пожар зловещий отблеск льёт,
И в шуме боя, чёткий и печальный
Стучит, как швейная машинка, пулемёт
И строчит саван погребальный. 
  /В.Катаев/

                /Звучит песня Ю.Рика времён Первой мировой войны
                «Благослови оружие, Господи»!/

    Шёл 1916 год…
Дрогнули вагоны. И в окне
Грустная улыбка промелькнула.
Поезд ухолил.  И, как во сне,
Вслед ему я руки протянула.             
/Раздаётся стук колёс/

Замерло дыханье на лету,
Голос потонул в колёсном стуке,
Только устремились в пустоту
Рельсы, как протянутые руки.

Это о Зощенко.  Вернулся Михаил Михайлович с войны,  награждённый четырьмя орденами.

     Когда Николай Гумилёв добровольно уезжал на войну, его на перроне провожали жена А.Ахматова и А.Блок.
Никто мне не скажет,
что жертва мала,
что лучше прожили другие:
Я Господу сердце своё отдала,
А милого друга  -  России.
     Гумилёв шёл на войну, не понимая:
Как могли мы прежде жить в покое
И не ждать ни радостей, ни бед,
Не мечтать об огнезарном бое,
О рокочущей трубе побед…
Он видел смерть лицом, но остался жив на войне.  Он был храбр и отважен и получил два Георгиевских Креста, а позже – орден Святого Станислава.
«И Святой Георгий тронул дважды
Пулею нетронутую грудь.»

      В какой-то момент Александр Блок ненадолго отошёл от них, и тут Гумилёв проговорил, глядя ему вслед: «Неужели и его пошлют на фронт? Ведь это то же самое, что жарить соловьёв».
     Блок был призван на военную службу в июле 1916г. Его направили в строительную дружину, в Пинские болота.  Кстати, его отчим, кадровый военнослужащий, занимал довольно солидный пост в военном ведомстве и вполне мог освободить Александра от воинской службы. Но Блок не использовал эти родственные связи и отслужил по полной, потому как понимал: «не может сердце жить покоем…»

     Многих военнослужащих, лечившихся в госпитале, отправляли потом домой на долечивание и реабилитацию.

Одолела слабость злая,
Ни подняться, ни вздохнуть;
19-ого мая на разведке ранен в грудь. 
Целый день сижу на лавке
У отцовского крыльца.
Утки плещутся в канавке,
За плетнём кричит овца.
Всё не верится, что дома…
Каждый камень – словно друг.
Ключ бежит тропой знакомой
За овраг в зелёный луг.
Эй, Дуняша, королева,
Глянь-ка, воду не пролей!
Бёдра вправо, вёдра влево,
Пятки сахара белей.
Подсобить?  Пустое дело!..
Не удержишь – поплыла,
Поплыла, как лебедь белый,
Вдоль широкого села.
Тишина, поля глухие,
За оврагом скрип колёс…
Эх, земля моя Россия,
Да хранит тебя Христос!

     Вот это стихотворение Саши  Чёрного ещё раз подтверждает, что музы не молчали.
И вопреки известному изречению, переживали подъём и поэзия, и живопись, и музыка. Сколько песен появилось в то время во славу русского оружия, сколько полотен запечатлели портреты воинов и картины боя. Не дремал и юмор. Какой бы страшной не была бойня, у человека всегда срабатывает механизм, чтобы защитить себя от этого ужаса. Стали появляться плакаты с подбадривающими словами:
«Нас с весельем провожайте.
а с Георгием встречайте!»
     Порой барышни могли из окопа получить почтовую открытку со словами:
«Глаза – не пули,
а сердце насквозь ранят.»
     Появились плакаты с карикатурами на немцев и их союзников. Под одним из них, где русский солдат даёт пинка германцу, значилось:
Хоть одет ты и по форме –
Получай-ка по платформе.
А чтоб не был ты кремнём –
Проучу тебя ремнём.
А союзнику убогу
Прищемлю я больно ногу,
Чтобы долго помнил шельма,
Что страдает за Вильгельма.

     А война продолжалась…
Лежу в траве на берегу
Чужой реки и слышу всплески.
Прошёл поля и перелески
И вот лежу на берегу.
Зелёные мерцают блески
На чужестранном мне лугу –
Лежу в траве на берегу
Чужой реки и слышу всплески.
 /Н.Асеев/
      Николая Асеева призвали на войну и отправили на Австрийский фронт.

     Весной 1916 призвали на военную службу и поэта «Серебряного века»  Игоря-Северянина. Это был не просто поэт, а чародей поэзии.  И тут оказалось, что он совершенно не готов быть военным человеком: он так и не смог стрелять в живого человека. Потом его перевели в сан.часть, но и там он не смог приспособиться. Затем, нашлись люди-почитатели его таланта, и медкомиссия признала его не годным к военной службе и вчистую списала его.
      Однако, он, как истинно русский патриот, написал о тех солдатах, с которыми ему пришлось пообщаться.
Они сражаются в полях,..
Всё позабывшие в боях,
Не забывая лишь о том,
Что где-то есть родимый дом,
Что дома ждёт, тоскуя, мать,
И не устанет вечно ждать,
Что плачет милая жена,
В такие дни всегда верна,
А дети резвою гурьбой
Играют беззаветно в  «бой»…
Они сражаются в полях,
Сегодня – люди, завтра – прах.
      Прах требует захоронения, и хочу отметить, что в братских захоронениях времён Первой мировой войны не было солдат неизвестных – все были перечислены поимённо.
               
     Несмотря на то, что война полыхала уже не первый год, воспоминания об исчезнувшей жизни были всё ещё живы.
                /Начинает играть тихонько гитара, и на фоне гитары чтец читает стихотворение/

Звучала гитара. Молчали все.
Гитара пела о чьей-то судьбе,
О том, как любили,
О том, как страдали,
Как верили в счастье,
Как страстно мечтали.
Осенний вечер. И небо без звёзд.
На сердце тоска. И уже нет влёз.                /Гитара смолкает. Чтец продолжает/
И ветер сердито гудит за окном,
Как будто кого укоряет.
                Но в чём?               /Стихотворение Г.Федорченко/
               
                /  Звучит голос А.Вертинского:
                Над розовым морем вставала луна,
                Во льду зеленела бутылка вина,
                И томно кружились влюблённые пары
                Под жалобный рокот гавайской гитары./
Да, «мы жили тогда на планете другой…»
Александр Вертинский, спасаясь от кокаина, тоже добровольцем ушёл на войну, и тоже служил медбратом. Он сделал 35 тысяч перевязок и отважился сделать операцию раненому офицеру: сам вытащил из него пулю.

        А война продолжалась…
Но большинство россиян жаждали мира и верили, что уж 17-тый год станет годом победы.
На начало 1917г. планировалось мощное победное наступление на всех фронтах. Однако в воздухе всё больше чувствовалась неизбежность революции.
И она свершилась!
Поэт Александр Блок услышал звуки революции ещё задолго до неё.

Рождённые в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы – дети страшных лет России –
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы –
Кровавый отсвет в лицах есть.

     В начале 1917г. Сергей Есенин получил направление в школу прапорщиков, но…
Но всё же не взял я шпагу…
Под грохот  и рёв мортир
Другую явил я отвагу –
Был первый в стране дезертир.
    Да, он дезертировал из школы прапорщиков, так как все последующие события резко всё изменили, и понять, что происходит, было просто невозможно
Лицом к лицу лица не увидать, 
Большое видится на расстоянии.

Как и многие другие С.Есенин, тоже метался и долго не мог разобраться в происходящем, осознавая,
…что в сплошном дыму,
в развороченном бурей быте
с того и мучаюсь, что не пойму,
куда несёт нас рок событий.

      Разбушевавшаяся войной и революцией  Россия вынесла за свои пределы многих растерявшихся людей. Но были и такие, кто не мыслил себе жизни без России и остался на русской земле, или рвался на русскую землю. Таким был и Николай Гумилёв, такой была и Анна Ахматова.
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда, оставь
свой край глухой и грешный,
оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернялся скорбный дух.
      И никуда не уехала автор этих строк Анна Ахматова.

     Октябрьская революция 1917 года разделила вчерашних однополчан кровавым барьером, и герои Первой мировой войны неожиданно стали врагами:
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех, и за других.
 /М.Волошин/

      И теснила Красная Армия Белую по всей территории России:  «…и на Тихом океане свой закончили поход…» Но была ещё одна территория,  на которой Белая Гвардия ещё старалась держаться.  Но силы были уже не равны. Этой территорией был Крым.
В огне всё было и в дыму, -
Мы уходили от погони.
Увы, не в пушкинском Крыму
Теперь скакали наши кони.
В дыму войны был этот край.
Спешил наш полк долиной Качи,
И покидал Бахчисарай
Последним мой разъезд казачий.
       На юг, на юг. Всему конец.
Прощай, фонтан холодных слёз,
Мне сердце жгла слеза иная –
И роз тебе я не принёс,
Тебя навеки покидая.
/Н.Туроверов/

     Николай Туроверов – герой Первой мировой войны. На войне он заслужил Георгиевский Крест, а в годы Гражданской войны сражался в Белой Гвардии.

     Официальным окончанием Первой мировой войны считается 11 ноября 1918 года.
Погибло 17 миллионов человек…             
               
От той войны, что бушевала здесь,
От крови той, что здесь рекой лилась,
Что уцелело, что дошло до нас?
Два-три кургана, видимых поднесь,
Да два-три дуба, выросших на них,
Раскинувшись и широко и смело,
Красуются, шумят – и нет им дела,
Чей прах, чью память роют корни их.
 / Ф.Тютчев /

/Звучит «Молитва за Россию». Слова Н. Агнивцева,музыка А.Вертинского, исполняет А.Вертинский/
               
     После той страшной бойни казалось, что войны больше никогда не будет, НО…


                К О Н Е Ц