У колодца под вербой

                У    КОЛОДЦА     ПОД     ВЕРБОЙ
         В поселке шахты «Красная звезда» центральная улица носит имя Тани Бирлевой. Есть там неказистый домик под номером 60. Невдалеке грустно развесила свои длинные косы задумчивая старая верба. Под ней лавочка. Рядом неглубокий колодец с вкусной холодной водой. Уютный этот зеленый уголок всегда зовет путников посидеть, отдохнуть, испить водицы, душевно побеседовать, если случится сосед. Далекие предки наши считали, что души умерших возрождаются в деревьях, травах, рыбах и т.д.
         И кто ж его знает, может, и этот уголок впитал в себя души живших здесь людей и манит теперь к себе их теплом сердечным. А жили здесь люди душевные, мечтательные, храбрые и стойкие. О них и повествование мое.

                Веселые подруги

           До  Великой Отечественной войны в домике  под номером 60 жила семья Журавлевых. Иван Иванович, завмаг шахтного магазина, и  Мария Макаровна воспитывала двух дочерей – Машу и Надю.  Старшая , Маша, после семилетки училась в медучилище, что находилось буквально напротив дома. Туда же готовилась поступать еще школьница Надя. Подругами у Маши были соученицы  Таня Бирлева и Мария Цариценко  соседнего Снежного.
           Они часто собирались вместе, готовились к экзаменам, пели песни,  подразнивали соседских ребят. Любимым местом их сборов была верба у колодца. Верховодила в этом девичьем гурте Таня. Она была комсоргом в училище, первая среди них окончила его, уже работала медсестрой в шахтерской больнице.
           Там тоже вскоре стала комсомольским вожаком, а потом и депутатом райсовета.
           В июне 1941 года Журавлевых было много радостной суеты. Надя окончила школу и готовилась поступать вслед за Машей в медучилище. Маша сдавала последние экзамены и готовилась к выпускному вечеру, бесконечно советовалась с Таней, какое платье выбрать, какие песни к вечеру подучить. Но день 22 июня внес во все эти приготовления свои коррективы.

                Тайная  тропа

                Когда на улице начинали грохотать и стонать  несмазанными осями брички, груженные деревянными и железными бочками, в доме Журавлевых их уже ждали.  Отец, Иван Иванович, снимал со стены гитару, давал ее Тане Бирлевой, таинственно и подбадривающее подмаргивал девчонкам, предварительно открывал ставни и растворял окно, выходящее на улицу. Брички по улице тянули наши солдаты-военнопленные. Их охранял немецкий конвой. Когда телеги подтягивались к колодцу и пленные начинали заполнять бочки водой, отец выходил к ним как хозяин, чтобы якобы наблюдать за порядком. А в комнате под окном девчонки начинали  веселый концерт для конвоя.    Они пели песни, подплясывали, старались обратить на себя внимание немцев.
           Отец же в это время украдкой вел переговоры с пленными. Договаривались, как бежать, куда приходить за одеждой, где их будет ждать надежный проводник. Тайная тропа эта шла через Глуховский лес, потом Миус-реку, затем и за линию фронта. Несколько десятков пленных освободила, таким  образом,  подпольная организация города Чистякова. Боевую группу, в которую входила вся семья Журавлевых, возглавляла директор соседнего медучилища Полина  Губина.

                Таня  из Снежного

                В семье снежнянского  шахтера Абрама Максимовича Бирлева росли три дочери. Особой активностью и беспокойным характером выделялась Таня. Любила возиться с младшей детворой. Водила в лес, на Саур-могилу. Когда окончила семилетку, решила работать вместе с отцом в шахте: поступила в горнопромышленное училище, за год его окончила, стала лебедчицей на шахте №10. Но вскоре случилась авария, и Таня получила травму. Лежа в больнице, она увлеклась медициной.   Это и привело ее в Чистяковское  медучилище,  что  незадолго до этого открылось в поселке шахты «Красная звезда». Там и сошлась она с подругами, о которых мы уже рассказали. 
                В начале  войны они вместе с Машей Журавлевой и Марусей Цариценко днями и ночами ухаживали в госпитале за ранеными воинами,  защищавшими Донбасс. А в оккупированном Чистякове, став подпольщицей, именно Таня Бирлева переводила освобожденных пленных солдат за линию фронта, носила туда разведданные. Вместе с Марусей Цариценко писали от руки листовки со сводками Совинформбюро и  распространяли их.
               Когда  в группе Полины Губиной узнали, что за Миусом на пока свободной  советской территории идет сбор средств  фонд обороны, то и сами решили заняться этим. Таня тогда в своем избирательном округе ходила по домам, собирала копейки и рубли. Попутно выпрашивала гражданскую одежду для военнопленных, чтобы организовать их побег и отправку через фронт. Давали, кто что мог.
               Собранные 27 тысяч рублей подпольщицы поручили отнести через фронт Тане Бирлевой. Она справилась с боевым заданием. Во время одного из опаснейших переходов фронта была ранена, и ей пришлось лежать в военной санчасти. Могла бы и остаться там, но возвратилась к своим друзьям-подпольщикам за новыми заданиями.
                Они  просили  смерти…

          Очередное задание было таким же: передать разведданные. Теплым июньским днем пошла Таня из  Снежного  в Мироновку. Там, у мамы Маруси Цариценко, отдых до ночи – и снова в путь,  через Миус. Разбудила ее Марусина мама в полночь. «1ди, дочка, та обереженько, придивляйся…» - наставляла женщина.  Она пошла. Осторожно шла.  Вдруг совсем рядом  поднялась в небо ослепительно-белая ракета. Таня упала в густую траву,  судорожно вдыхая ее острый запах. Но долго лежать не пришлось.
            Чья-то сильная рука одним грубым рывком поставила ее на ноги, яркий луч электрического фонарика ударил в лицо.  И  потянулись длинные, как вечность, дни и ночи допросов, пыток, истязаний. Подследственная камера снежнянской полиции, и без того тесная, все пополнялась теми, кто прошел через руки палачей.
            Избитые,  окровавленные, с вывернутыми руками, эти люди просили одного: смерти, но никто из них не выдавал своих товарищей, не рассказывал о своих партизанских делах. Таня не была исключением. Ее  за попытку перейти фронт истязали на каждом допросе. Но она не падала духом.
                Черный ворон, что ты вьешься

               За день до расстрела Таня увидела среди тех, кто принес передачу для арестованных, Машу Журавлеву, у родителей которой она жила на квартире. Маша держала в руках узелок с передачей для родителей, также находившихся в снежнянской полицейской тюрьме. Где-то нашелся кусочек газеты, и огрызок карандаша… Таня написала записку.
                Ей повезло, в последний раз в жизни    повезло.  Один из полицаев дал ей в руки ведро и вывел из камеры во двор к колодцу. Проходя мимо Маши, Таня сделала знак, что бросила записку. И бросила… Ветер, понес этот кусочек, но Маша подхватила его. Прочитала уже дома.
              Одна-единственная строчка, написанная твердой рукой в последние часы жизни отважной патриоткой: «Нас завтра расстреляют, очень хочется жить, дорогие мои. Прощайте. Таня».
Это были последние слова Тани, обращенные к родным, друзьям и товарищам по борьбе.
                А утром 29 июня 1942 года, в 4 часа утра, их повели к Глуховскому лесу. Впереди шла крытая машина, на которой везли тех, кто уже не мог двигаться. Таня шла под  руку с совсем ослабевшей от пыток и истязаний подругой – Марусей Цариценко. Вспомнила отца, последнее прощание с ним.
               И вдруг над колонной смертников зазвенел ее звонкий девичий голос. Она запела песню, которую часто пел отец, подбивая подметки к ботинкам своих дочерей:

           Черный ворон,  что ты вьешься
           Над моею головой?
           Ты добычи не добьешься,
           Черный ворон, я – живой!
                Земля  шевелилась          
           В числе других нескольких десятков узников Таня погибла на рассвете июньского дня 1942 года, прожив только начало своей замечательной жизни, утро ее. Очевидцы рассказывают, что еще сутки шевелилась земля на поле, где были закопаны сорок два патриота, расстрелянных в то утро вместе с Таней Бирлевой.
                *   *  *
      … В Снежном у Дворца культуры шахты №9 шахтоуправления «Ударник»- братская могила. На ней можно прочитать имена тех, о ком   я рассказал.
          Супруги Иван Иванович и Мария Макаровна Журавлевы посмертно награждены медалью «За отвагу», а имя Тани Бирлевой  обессмертили шахтеры, назвав ее именем главную улицу поселка шахты «Красная звезда». А грустная верба и колодец возле нее хранит тепло этих светлых душ.      
                г