Звезды и ведьмы. Глава 105

                ГЛАВА 105.

       Мне надоело мучить  себя  предположениями, и  я  подумал, что разговор   с журналисткой  поможет  мне успокоиться.

– Это  что у тебя? – спросил я, беря из рук Ксении фляжку, – как у всех, толченый метеорит с водой из озера?

– Не совсем. Баба Вера  воду  не признает, все настойки делает только на  спирте! – рассмеявшись, сказала Ксения. Но я уже сделал приличный глоток, и «градус»  ощутил сам. Впрочем, травный  вкус напитка мне понравился. Поэтому  я не стал возмущаться, что Ксения действует слишком примитивно: хочет напоить меня, чтобы выудить немного  ценной (для нее) информации.

    После  третьего глотка Ксения сочла, что мы теперь лучшие друзья, и потрогала мой лоб.

–  У тебя, похоже, температура! – Сказала она, и, помолчав,  деликатно   добавила, – ты бы с чувствами к ней, поостерегся.  За версту заметно, что влюблен   по уши! Но  ведь она же Чибис! Жарковы  с ними никогда не ладили, а тем паче мы, больше  Гроссы, чем Жарковы.

  Я от удивления чуть не поперхнулся настойкой. Откашлявшись,  спросил:

– А можно обо всем этом  по порядку,  и подробнее? И  для  начала, кого я должен остеречься?

– Да, мадам Чибис. Той  балерины,  с которой  ты только что вторую сцену отыграл. Все равно твоей не будет, как ни старайся. Фанатичка она, как и все ее родственники.

– Если ты говоришь о Насте, то ошибаешься. – Сказал я, стараясь не обидеться на Ксению из-за ее бестактности, – она Нуреева.

– Какой ты наивный! – рассмеялась Ксения, – она Чибис! Нуреева, это ее творческий псевдоним. Она  врет, что  приходится  дочерью Рудольфу Нурееву. Ее подруга  пишет на своей страничке в социальной сети, что Анастасия  украла у нее эту  идею.  Вначале карьеры они  задавались вопросом, что  поможет им  облегчить старт. Хотя  ее мать действительно какое-то  время  мыла полы в балетной школе  Лондона, я сомневаюсь, что у нее  с Нуреевым случились  отношения.  Рудольф  был  гомосексуалом,  к тому же  болел  ВИЧ. Но даже если  твоя «мадам» и его дочь, однако  по матери, точно Чибис.  Она их «дух» переняла полностью, у нее на лбу написано, чьи  в ней кровь  и характер!

– Интересно…  а я  и не знал, что она имеет отношение к фамилии Чибис. Настя  об этом никогда не упоминала. Но мы что,  будем осуждать артиста за псевдоним? Во всяком случае, по сравнению с тем, что рассказывают о других  уловках  молоденьких балерин, это вполне невинная хитрость. –  Сказал я, защищая Настю.
     Однако из  памяти  опять  всплыл момент, когда  на набережной  Настя поцеловала меня, а затем Олега. Ее взгляд… как она затем посмотрела на Олега …  и ее обращенный к нему вопрос: «Ты как, не обиделся?». Она могла спросить его,  что  угодно!  Например, «хочешь, я и тебя поцелую?».  Но – « ты  не обиделся?». Почему отношения с ним, уже тогда   были для нее так важны? Неужели это еще  связанно с тем, что они,   оба Чибис?

  Измучившись вопросами без ответов, я решил оставить их, и,  тряхнув (для возвращения бодрости) головой, спросил:

–  Авдотья Никитична, получается, тоже  Чибис?
 
–         Старая ведьма в больнице? Конечно! Сменила фамилию на Жаркова, выйдя замуж. Так и  жила   с   ней, хотя разошлась  с твоим отцом. Говорила,  оставила на «память», ой-ой! Ты знаешь, что она  собирается развеять его прах над озером?
 
– Разве он этого  не хотел бы? – спросил я, – ведь  старик, насколько я понял, не вылезал из зоны.

– Нет, конечно, не хотел! – с возмущением произнесла  Ксения, – он под конец жизни был глубоко верующим человеком. И  постоянно  говорил, чтобы его отпели и похоронили по православному обычаю.

 – А почему он разошелся с Авдотьей Никитичной? – спросил я.

– Я уже сказала,  она ведьма! Хотя  предпочитает, чтобы ее  называли по-другому. В молодости  они были идеальной парой, но  «идеологические» разногласия у них,  оказались слишком большими.

– Но почему ты,  называешь ее ведьмой? Так звали сумасшедших женщин в средние века!  Авдотья Никитична врач, она людей лечит! – возмутился я.

– Тела лечит, а души калечит. – Не согласилась со мною Ксения, – и делает свое «темное» дело так, что не «подкопаешься».  Люди  все равно умирают, но уже верят не  в Бога, а в  «разумный  космос». Где  есть  «вечная жизнь в новых телах».
 
–  Все, устал я. – Вяло произнес я, чувствуя, как  крепкое спиртное   «разбирает» меня все сильнее. – Что-то ты со мной разболталась,  а раньше ведь  не признавала! От кого ты столько  про всех знаешь? Вряд ли из интернета!

– От бабы Веры. Ты видел ее   ночью, перед входом в больницу!  – пояснила журналистка.

– Баба Вера… вспомнил, старушка   посыпала солью  крыльцо. Это была она?

– Да. Говорит, видела  тебя младенцем, и сразу узнала. Ты вылитый Гросс с   фотографий.  Она по-прежнему живет   в оставшейся после него избе. На хуторе, недалеко от поселка. Ей предлагали  переехать в  многоэтажку, но она отказалась. Заявила, что не сможет жить с «этими».
 
– И… – спросил я, вопросительно глядя на Ксению.

– Я твоя троюродная  племянница, баба Вера приходится тебе родной тетей. – Сказала Ксения, правильно поняв мой взгляд.