Монолог натуралиста

Проступки наши есть ни что иное,
Как сути извращённой «благодать».
Кривую рожу зеркало кривое
Исправит… Только где ж его сыскать?
(Автор)

Ну, наконец-то, друзья мои! Наконец-то я вырвался на природу. Ура! Читатель! Разрешите пожать вашу руку. Моё кредо, будь сказано между нами, прежде всего — экология. Ах! Как я люблю экологию! Я её просто обожаю. Это моя стихия. Так и хочется крикнуть во все лопатки: «Люди! Берегите землю свою, мать вашу!»
Приятно, чёрт побери, брести одному тенистой аллеей по направлению к быстрой, полноводной речке. В ушах почему-то беспричинно звучит мелодия из оперы Леонкавалло «Паяц», а по телу блуждают токи Бернара. Как-никак, а всё-таки чертовски приятно. Взгляд мой нежно поглаживает безоблачное небо. Слегка взъерошивает ветки кустарника, будоража гладь поверхности встречных луж и создавая на них зыбь.
Ощущение лёгкости во всех частях тела обусловлено, как мне думается, полётом души.
А вон, кажется, и сорока впереди посреди дороги шествует. Важная птица! Ишь какие вертикулясы выделывает, паршивка! А походка-то, походка, что у пингвина! Между прочим, только между нами. Категорически согласен с теми, кто утверждает, что люди произошли от пингвинов. Кто с этим не согласен, того отсылаю к моей бабушке, под вымышленной фамилией. Ах, майн либер Августин! Читатель, разрешите обнять вас!
Господи! Хорошо-то как, прям, как в раю! Я дышу обеими лёгкими. Грудь мою распирает гордость от сознания утончённости моей натуры и духовной возвышенности переполняющих меня чувств. Кстати. Я далёк от мысли возвеличивать себя в глазах общественности.
Не думайте, уважаемый читатель, что, нафаршированный житейской мудростью, ваш покорный слуга, то есть  — я, пытается усладить ваш слух аристократическими поползновениями. Нет, и ещё раз — нет! Это не так. Это — нечто иное. Я не тот, за кого вы пытаетесь меня принять.
Мою стать окружает благостная, душераздирающая тишина, лишь изредка нарушаемая весьма непонятными и загадочными звуками, исходящими из девственных начал окружающей меня природы. Это необыкновенные звуки, скажу я вам. Представьте себе, когда всё спит, кроме соловья и свиньи.
Нет! Что не говорите, а люблю я матушку-природу. Ох уж как люблю, что и не знаю как! Читатель! Разрешите пристально посмотреть вам в глаза и прижать к сердцу.
Ах, как пространно всё это я высказал бы на каком-нибудь иностранном языке. Читатель! Вы, случайно, не говорите по-французски? Нет? А по-немецки? Тоже нет? Ну, а хотя бы по-английски?.. Да-а. В таком случае мне будет нелегко найти с вами общий язык. Но ничего. Я буду благосклонным и оставляю за вами право объясняться на русском.
Я так с вами разговорился, уважаемый читатель, что мой язык запутался в моей же бороде. Извольте подождать немного, пока не освобожу его из тенёт растительности, произрастающей на моём фотогеничном обличье.
Всё! Кажись освободил. Язык свободно перемещается и парит в замкнутом пространстве.. Так о чём мы? Ах, да! Вот я и говорю: природа — моё хобби. Ужасно я её люблю. Уж как люблю, что натюр;ль тру-ля-ля!
В душе я натуралист и люблю по этому поводу заниматься всякими размышлизмами, наблюдая «regularius prirodes». Приходится всё подмечать, до всего доходить своим умом. До всего мне есть дело, всё-то мне интересно.
Вот, к примеру, веточка какого-то кустарника. Какого?  Шут его знает. Так вот… Ой, колется, подлая! А мы возьмём, да и сломаем её. Сломали. И не пикнет бедолажная. Понятное дело: не живая ведь, а всё равно ей, наверное, больно. А вот и стебелёк. Тоже хочет жить. Аус фидер кукер! А мы его измельчим, измельчим.
Вы только посмотрите на цветочке — запамятовал его название, — какой красав;ц-стрекозёл умостился. Ага, попался? Мы тебе быстро крылышки-то обломаем. Проэкспериментируем. Оставим по одному с каждой стороны. Полетит или не полетит? Не полетел. Одно слово — природа!
Ух! Жук майский. Прямо мне в лоб, и — на землю. Экая у него спиноза разноцветная, убористая! Погоди, поганец ты этакий. Знай свою экологическую нишу. Дурачок! Это те не перламундия какая! Я тебе сейчас все лапченции повыдёргиваю, будешь знать. Ага, ты ещё сопротивляться? Не на того напал, стервец. На тебе, на тебе… Всё. Свободен…
Как легко дышится, читатель. Разрешите обнять вас многократно и разлобызать тысячу раз! Хочется распоясаться, разверзнуться и низвергнуться. Я люблю-ю тебя жи-изнь…
Ой! Кузнечик дорогу мне перескакивает. К чему бы это? А мы ему, пакостнику этому, путь ножкой своей преградим. Вот так, вот так! Наше вам гранд-мерси с тройным заслоном! Но пасаран! Ишь, зафиндилябрил в другую сторону. Соображает.
А вот на листочке жук не жук, таракан, не таракан, а так себе. Ой! Заскворчал! Так ведь это же, наверное, сверчок! Какой отвратительный. Наш пострел всюду поспел! Дай-ка его щёлкну. Вот так! Каждый сверчок знай свой шесток.
Боже мой! Какие ароматы источает природа! Какие подарки она нам превозносит! Это вам не вандам нордам. Это о-го-го-о! Правда, мой нос улавливает некоторую примесь запахов не экологически чистого продукта, предопределяя некоторое его несоответствие жизнеутверждающим устоям, определившимся в природе. Повеяло чем-то недостойным моего тонкого обоняния. Ловлю себя на мысли, что здесь что-то не так. Так и есть! Ступня моей правой ноги по щиколотки углубилась в экскрементальные отбросы какой-то коровы. Фу-у! Какая гадость! Кстати, самые глупые животные, так это коровы. Представляете? Выпускают на автомагистраль корову, а она, подлая, начинает нарушать правила дорожного движения! Каково, а? Ну, не свинья ли она после этого? Я вас спрашиваю!  Ну не тупое ли животное?
Но позвольте: что же это такое?  Другая нога моя погрузилась — не побоюсь этого слова — в отвратительный конгломерат отбросов общества, известный под названием «gomo sapiens fikalies». Люди! Я люблю вас! Но какая сволочь умудрилась всё же посреди дороги пометить подобным образом своё местопребывание? Так уж тяжело было спрятаться за кустик? Так нет же, у всех на виду! А воздух!.. Знал бы, что такое случится, респиратор прихватил бы с собой из дома. Читатель, мне стыдно смотреть вам в глаза. Да, природу любить надо, но… в меру. Какая невоспитанность, я бы даже сказал — безнравственность, должны были руководить лицом, позволившем себе подобную омерзительную выходку. Ну не свинья ли оно после этого? Хотелось бы посмотреть ему прямо в глаза и воскликнуть: «Да-а!»
Ну, ничего. До баламутки-речки уже недалече. Прополоскаю свои ортопеды в её водах, сам в них побарахтаюсь. Подраскинусь на травке-муравке. Понежусь в лучах дневного светила. Полюбуюсь пейзажем и, до краёв переполненный жизненными силами, ворохом наблюдений и впечатлений, довольный, радостный и счастливый ворочусь в родные пенаты. А пока присяду-ка на тот вон бугорочек под деревом, отдохну. Какой мягкий бугорок. Словно перина. Уф-ф, душно! Но всё равно: хорошо-о!
Какое надоедливое насекомое! Кш-ш пчела! Жужжит и жужжит перед носом, запах мой её, видите ли, прельщает. Брысь, обезьянья морда! Ага, полетела в своё осиное гнездо. А я его прутиком разворошу, розворошу. Вот так! Разволновалась пчелиная стая? Так тебе! А комары. Эти скоты кровожадные, словно взбесились. Так и норовят, так и норовят укусить, да побольнее.
Опять эта пчела. Не пчела, а  крокодил какой-то! Ну, достала. Сколько их кружит возле меня, мать честная! Я к природе со всей душой, а она ко мне задом, нуль внимания, игнорирует значит, агрессивно настроена. Понесла меня нелёгкая на природу без соответствующей подготовки, без практических навыков. Но ничего: всё равно «их либе натюрлих», хотя она меня не того, не особо-то жалует.
Читатель, я испытываю к вам наилучшие чувства, но в каком именно месте вас видел, что-то не припомню.
Ну, заели комары! А за шиворот, кажись, пчела — это мурло, — заползла, аж мурашки по всему телу. Позвольте, господа! На чём же это я сижу? Никак на муравейник угораздило меня приземлиться. А эта пчела просто достала. Да никак целый рой вокруг меня вьётся. Целый муравейник под одёжей. Пчёлы с комарами атакуют. Весь в говне и в паутине… Караул!!! Ой! В правую ягодицу ужалила, стервоза! Бежать! Бежать куда глаза глядят. Нет, лучше к речке. В ней моё спасение. Успею добежать, напрямик, напролом через кусты и овраги. Ой мама! Жалят со всех сторон, оголтелые.
А-а-а-… Бег на длинную дистанцию с естественными препятствиями. Только так. Да что же это такое! Судьба раздавала мне подарки налево и направо. Полнейший отлёт с дискомфортом. А вот и быстрая речка, хотя могла бы течь чуть-чуть и помедленней. Раздеваться? Нет времени. Муравьи всё тело облепили, кусаются, а пчёлы с менторским изяществом жалят беспощадно. Нет! Только в воду. Как есть. Не разоблачаясь. Была не была. Бултых! О майн гот! Выпустил из виду, что плавать не умею, а выныривать-то надо.
Вынырнул. Открыл рот, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха. Какая-то бешеная пчела вонзила своё поганое жало в мой нежный язык.
Всё! Погибаю, тону, отдаюсь воле волн и Всевышнего! Но что это? Мои ноги ощущают земную твердь. Оказывается, воды всего ничего, по пояс. Значит не всё ещё потеряно. А я, хороший человек, боялся.
Пчёл и след простыл. Они, по всей вероятности,  полетели поминки по мне справлять. И муравьи, эти парнокопытные, уже не кусаються. Захлебнулись и подохли, видать. Всех их я мысленно казню своим презрением и осуждаю на десять лет тюремного заключения строгого режима и каторжных работ.
Пора вылазить из воды. Лицо всё горит. Тело неимоверно щиплет и ломит. Под ложечкой сосёт, а глаза на лоб лезут. Но зато обувь хоть чистая, без всяких там примесей и естественных присадок.
В общем, долго придётся расхлёбывать на берегу последствия собственного легкомыслия. Язык распух и уже не помещается во рту. Сейчас прополощусь, обмоюсь , высушусь и… в больницу, к врачам. Пусть выхаживают. Теперь у меня такой вид, что и родная мать не узнает.
Нет, читатель! Что не говори, природа природой, экология экологией, но покой и здоровье прежде всего. Природой хорошо любоваться с крыши родного дома с расстояния в несколько сот локтей. Всё это вам я говорю неделю спустя после катастрофических событий, оставивших неизгладимый след в моей жизни, полной приключений и всяческих недоразумений. Последствия их я перенёс мужественно, но не адекватно и не однозначно. Во мне что-то вначале надтреснулось, а затем, можно сказать, переломилось. Судьба вменила мне в обязанность, при определённых обстоятельствах, недоуменно разводить руками и всему удивляться.
Итак, природа нанесла мне оскорбление действием. Вывод один: жизнь есть ни что иное, как сплошное недоразумение, большой конфуз.
Милостивейший читатель! Спасибо Вам за то, что имел удовольствие виртуально беседовать с Вами! Я понимаю. Мои большие проблемы — это ваши маленькие радости. Но всё равно, в глазах моих — мечта, а в душе — музыка. По секрету, только между нами. В скором времени намереваюсь посетить Акапульку, затем Антананариву, после чего отправлюсь на берега озера Титикака.
Мой вам пламенный привет, читатель, и нижайший поклон от благодарного автора! С содроганием сердца жму вашу руку… Мой адрес не дом и не у-ли-ца-а…