Чертовка в аду. Глава 10. Кровный союз

- Ты вступишь со мной в кровный союз?
- Нет, мне страшно. А вдруг твоя кровь отвергнет мою, а моя – твою? Вдруг что-то пойдёт не так, и нас это вырубит на сотни лет. И тогда не будет никакой революции.
- Не бойся, Заноза. В этом нет ничего страшного. Это дурацкие присказки тех, кто сам ни разу не вступал в кровный союз, - с улыбкой говорит Лохматый, держа меня за руки и доверчиво глядя мне в глаза. – Всё будет хорошо. Несколько минут надо будет просто спокойно подождать, пока кровь партнёра соединится с твоей. А дальше самое интересное – скорее всего тебя ждут превращения. Я надеюсь, подарить тебе возможность стать невидимкой и выбрать своё тотемное животное, подходящее тебе по характеру и пластике.

- Лохматый, я не понимаю, зачем нужно тотемное животное, когда есть возможность быть невидимкой?
- Невидимкой я могу становиться на время и не часто. А тотемное животное можно выбрать надолго, когда захочешь. Оно поможет стать отличной маскировкой и спасти тебя во время боя, когда ты как чёрт совсем потеряешь силы. Но сложность в том, чтобы это животное стало твоим тотемом, надо полностью выучить его повадки, образ жизни. Нет, даже не выучить, а принять как вторую свою личину. Я знал чертей, которые настолько были сломлены войной, существованием в аду, что полностью отказывались от своей чёртовской сути и становились тиграми, медведями.
- А какое твоё тотемное животное?
- Я стараюсь редко его применять, потому что в бою свой тотем лучше использовать всего один раз: в самый сложный для тебя момент и в самый неожиданный для твоего соперника. Мой тотем леопард. Однажды я почувствовал, как во время своей невидимости чувствую себя этим сильным мускулистым зверем, с острыми когтями и клыками. Кошачья гибкость, бесшумность движения, ночная зоркость – отличные качества для чёрта-воина. Но после схватки с Волком, когда он пришёл ко мне в тюрьму, Бескровный порекомендовал отказаться от леопарда.
- И ты, в отличие от Волка, послушал своего учителя?
- Бескровный не будет советовать плохого. Я понял, что лучше стану сильным чёртом, чем половинчатым бойцом. Послушай, Заноза, речь сейчас не обо мне как о бойце, а о тебе и нашем кровном союзе.

Я долго разглядывала Лохматого. Мысленно давно согласилась вступить с ним в кровный союз, но меня пугало будущее: а смогу ли стать невидимкой, какое животное выберу, будет ли у меня бой с каким-нибудь превращённым чёртом, от схватки с которым останутся шрамы, как у самого Лохматого. После битвы с Волком – у него на груди следы от волчьих когтей. А после войны с другим чёртом - на шее следы клыков от битвы с тигром. Как рассказывал Лохматый, тогда в его жизни не было тренера Бескровного, а это значит, он часто превращался в леопарда, не использовал крылья как оружие, не умел отлично владеть телом и эмоциями. Но меня не как воина, а как чертовку много лет мучил вопрос: сколько кровных союзов и с кем у Лохматого было до меня.
- Да, до тебя у меня был кровный союз с Лавандой. Мы заключили его как раз после того, как меня выпустили из тюрьмы. До сих пор поражаюсь тому, как она решилась связать свою судьбу с революционером и рецидивистом.
- Она тоже стала невидимкой и выбрала тотемное животное для боя?
- Нет. Во-первых, когда мы познакомились, она уже перевоплощалась в прекрасную женщину. Во-вторых, её не интересовало всё, что касалось революций, войн, поэтому она никогда не хотела становиться бойцом. В-третьих, на тот момент мои превращения только начинались, не были достаточно развитыми, а значит не стали моими сильными качествами. Скорее всего союз с Лавандой больше повлиял на меня, чем на неё. Благодаря Лаванде я научился если не понимать искусство, то хотя бы ценить и уважать чертей, которые занимаются творчеством. Именно Лаванда в своё время познакомила меня с Аполлоном. Первое время я смотрел на него, как на чокнутого, мало понимал из того, что они говорили о живописи, скульптуре, архитектуре. Мне казалось, он просто пытается отбить у меня мою чертовку. И только после заключения кровного союза с Лавандой я по-настоящему подружился с Аполлоном. Хотя этот чокнутый архитектор до сих пор называет меня колхозником и говорит, что я ни черта не понимаю в искусстве, - Лохматый добродушно засмеялся.
 
- Лохматый, но как Лаванда исчезла? И если она попала, как ты считаешь в рай, чувствуешь ли ты её?
-  Как ты понимаешь, я периодически не доволен политикой президентов в аду. До Угрюмого президентом был Игрок. Азартный, алчный, праздный, он всё делал для того, чтобы черти в аду хохотали без причины, бесконечно употребляли огненную воду, все свои деньги оставляли в барах и казино. Он утверждал, что ад создан для развлечений и удовольствий. Когда малявки попадали в ад, они были в полном восторге, потому что их сразу зазывали в рестораны и клубы, их угощали всю ночь. А утром они узнавали, что должны баснословные деньги «добрым дядям», они были поставлены на счётчик. И кому быстро не удавалось заработать деньги и вернуть, их вербовала мафия, они становились шестёрками и долгие годы были вынуждены отрабатывать долги. Лаванда - одна из немногих чертей, кто не мог мириться с политикой Игрока. Она многое там претерпела. Я думаю, её душа давно уже очистилась и переродилась. Именно в то время я оказался в аду. Встречу моего знакомства с Лавандой ты знаешь. Однажды, когда мы долгие годы жили вместе и заключили кровный союз, в очередной раз отправились в больницу, чтобы пройти медкомиссию, Лаванда больше не вернулась. Я оказался в этом проклятом аду совершенно один, - Лохматый тяжело вздохнул, глянул на меня и продолжил. - Ты постоянно удивляешься, что значит не пройти медкомиссию, не веришь, что ангелы уносят такого чёрта в рай. Пойми, я тоже многого не знаю, не понимаю. Я чувствую её сердцем, своей кровью, когда мне невыносимо плохо, она приходит ко мне во сне и даёт совет. Например, так было, когда она умоляла меня простить тебя, вела со мной долгие разговоры о тебе, убеждала в том, что я не все дела закончил в аду. Сколько раз я хотел зарыться в землю или напиться огненной воды и проспать тысячу лет, а потом проснуться и увидеть, что ад стал раем, а черти - прекрасными ангелами. А она приходит во сне и шепчет: «Ещё не время!»

- Лохматый, неужели за несколько веков у тебя был только кровный союз с Лавандой?
- Нет, не только с Лавандой. Но об этой чертовке не хочу тебе ничего рассказывать. Она этого не достойна!
- Ах, вот как! Заключать с тобой кровный союз она достойна, а вот разговоров о себе – нет? Мне интересно. Я должна знать, потому что её качества могут перейти и ко мне, когда захочу заключить с тобой кровный союз.
- Хорошо, Заноза, я расскажу о ней, только с условием, что не назову её прозвище, её тотемное животное, описывать её буду вскользь, потому что эта чертовка в аду, а значит, случайно, теоретически вы можете встретиться. После её измены и предательства я ни разу её не видел. И всячески пытаюсь стереть память о ней.
- Она тоже приходит к тебе во сне? Ты её любишь?

Лохматый вдруг вскочил, быстро стал ходить по комнате, его глаза налились кровью, и я боялась, что из его рта вырвется огонь и сожжёт всю мебель. Он никак не мог успокоиться, вспоминая болезненные моменты из своего прошлого, подбирая слова.
- Я её не люблю, мне кажется, никогда не любил и раньше. Во сне она ко мне, к счастью, не приходит. Это самая наиподлейшая, отвратительнейшая чертовка из тех, что я видел в аду. Мы познакомились с ней через несколько лет после того, как меня покинула Лаванда. В то время  понял, свою любимую никогда не верну и никогда не смогу быть с ней. И вот тогда я пустился во все тяжкие. Я уже был крылатым, довольно привлекательным чёртом, периодически превращающимся в грациозного леопарда, побывал в нескольких горячих точках, и на моём теле остались шрамы от схватки с другими превращёнными чертями. Не бравирую, но я действительно нравился разным чертовкам, они не давали мне прохода, сами вешались на шею. Красивые, умные, общительные, страстные – чертовски одинаковые для меня, они не оставляли в моём сердце следа. Ни одну не хотелось назвать своей партнёршей, уж тем более вступить с ней в кровный союз. И я сделал для себя страшное открытие: чем больше меняешь чертовок, тем мучительнее скучаешь по той, единственной, и мечтаешь найти ей замену. Мой друг Аполлон, всю жизнь безответно влюблённый в Лаванду, советовал продолжать любить её и менять партнёрш, как всегда делал он. Все его натурщицы становились его чертовками. Но мне такое существование в аду казалось невероятно скучным и пустым. Однажды в его особняке я встретил одну красивую чертовку, не похожу ни на кого. Она делала макияж и причёски натурщицам Аполлона, работала бизнес-леди и имела свой салон красоты. Сначала мне казалось, что у моего друга и с этой чертовкой романтичные отношения. Но Аполлон заверил, что она придирчивая и ненавидящая ловеласов вроде него. И у них только деловые отношения. Давай я не буду подробно описывать её внешность, просто поверь, что она действительно была редкой красоты, с правильными чертами лица, чистой кожей, мягкими волосами. И фигура шикарная: длинные точёные ноги, красивая грудь. Одевалась стильно, со вкусом. Именно такой чертовки у меня ещё не было, сердце такой чертовки хотелось завоевать, с такой чертовкой мечтаешь прожить долгие годы и заключить кровный союз. Нас как-то случайно, на очередной вечеринке, познакомил Аполлон. Сначала она со мной не особо жаждала общаться, видя во мне такого же ловеласа, как Аполлон.

- А разве это не так? Разве ты не ловелас? –  я чувствовала, как бурлит моя кровь, и шерсть становится красной от уколов ревности и описания этой незнакомки. По сравнению с ней я самой себе казалось невзрачной, и вряд ли какой-нибудь чёрт, включая самого Лохматого, описывал бы мою внешность так мечтательно. Я уже не рада была, что вообще затеяла душераздирающий разговор о его бывших. Надо было просто соглашаться на кровный союз или не соглашаться вообще. Он почувствовал вспышку моей ревности, слегка улыбнулся и сказал:
- Нет, Заноза, ты знаешь, что я не ловелас. Когда выбираю себе партнёршу, верен только ей. Если мой рассказ тебя задевает по-женски, давай не будем об этом говорить.
- Нет, продолжай. Извини. 

- Когда мы с ней познакомились, я в то время занимался мусорным бизнесом, спонсировал газету «Зажигалка» и придумывал разные способы, чтобы как-то сотрудничать с ней. День за днём наше общение из делового стало превращаться в романтичное. Мне захотелось построить с ней в аду своё счастье. По сравнению с Лавандой, она была другая: резкая, вызывающе яркая, практичная, далёкая от искусства. Ты скажешь, а как же после кровного союза с художницей я остановился на такой, казалось бы, приземлённой чертовке? Она была прирождённая артистка, но использовала своё актёрское обаяние не на сцене, а в жизни, мастерски играя с чертями, их эмоциями и чувствами. Какая она настоящая, невозможно было понять. И я, со способностью внешне перевоплощаться, в глубине души завидовал тому, как она перевоплощалась внутри самой себя. Если Лаванда была художницей, способной украшать этот мир, поэтому ей было не важно, в какой хижине жить с любимым, то эта, моя бывшая, сама считала себя произведением искусства, которое надо беречь в шикарном дворце. Я построил для нас настоящий дворец,  мог позволить такую роскошь - у меня в то время успешно развивался в бизнес. Всё в нашей жизни, как мне казалось, было прекрасно. Но с приходом к власти кровавого Пиджака существование в аду стало превращаться в настоящий ад, и я мечтал совершить революцию, стал усиленно тренироваться, создал вокруг себя клуб соратников, поддерживающих мои политические убеждения. Глядя на свою чертовку, я думал, как же она по своей природе далека от революций и войн, поэтому никогда не возьмёт в руки меч. Каково же было моё удивление, когда она со страстью стала заниматься в тренажёрном и оружейном залах. Я был убеждён, что азарт, свойственный страстным натурам, со временем в ней затухнет. Но ей всё больше и больше нравилось чувствовать себя воином, и однажды она попросила меня вживить крылья - как дополнительное оружие. Сначала я недоумевал, а потом радовался тому, что рядом со мной такая воинственная чертовка, настоящая боевая подруга. Но мои друзья воспринимали её с недоверием, особенно Волк, хотя я подозревал его в большой симпатии к ней, Тучка почему-то при виде неё теряла дар речи и старалась убежать. Бескровный, отказавшийся в своё время тренировать её, сказал, что это не надёжный товарищ. А я верил в то, что она пойдёт со мной до конца. Но она меня предала. Она изменяла мне с одним выжившим, специально подосланным к ней, чтобы предотвратить революцию. Она выдала ему план нашего захвата. Революция не состоялась, самых активных посадили за решётку. Вот тогда ты и приходила в тюрьму, увидев во мне ягнёнка. Мне всегда казалось, что я превращаюсь в невидимку, когда теряю самого себя, веру в дружбу, любовь, в переустройство ада.
- Лохматый, а что стало с ней? Где она теперь?
- Кто-то говорил, что она связала судьбу с этим выжившим и обитает с ним в шикарном доме. Хотя мне в это верится с трудом. Кто-то говорил, что она стала отшельницей и выбрала тихий образ жизни. В эту версию я тоже не верю, зная её характер. Я придерживаюсь той версии, что она находится с выжившими в общине.

- Что ещё за община выживших?
- Тебе лучше никогда не знать об этом месте и никогда там не оказаться. Я тоже там ни разу не был. Случайно туда не попасть. В общину может привести не просто выживший, а тот, кто там постоянно проживает. Бескровный рассказывал, как его приглашали тренером, но он отказался, не желая готовить воинов, бесконечно сражающихся с адской армией в горячих точках, не желая иметь дело с теми, кто выбирает, какого президента свергнуть, а какого оставить. В общине царит анархия, деспотизм выживших, вседозволенность, там нет партнёров, кровных союзов, нет понятия дружбы, любви, чести. Дух своей общины они называют братством. Но здесь две стороны медали. Одни, кучка выживших - элита, делают всё, что им вздумается. А другие, большинство обычных чертей, у них в безграничном рабстве.
- В это ужасное место черти идут по собственной воле?
- В том-то и дело, что по собственной воле, когда не видят смысл в дальнейшем существовании. Униженные, отсидевшие в тюрьмах, затравленные в психбольницах, оставшиеся без жилья, работы и партнёров. А чаще всего их отчаянных, полудохлых находят поисковики общины и, чтобы дать второй шанс существования в аду, приводят в своё братство. Я думаю, та моя бывшая находится именно у них. Но ты не бойся. Ты никогда не узнаешь, что такое община!

Лохматый, видя ужас в моих глазах, обнял меня, пытаясь успокоить, пообещав, что в этот раз революция состоится, и к власти обязательно придёт наш кандидат Бывалый. Но испуганная рассказом моего партнёра, я не могла представить, что однажды сама в отчаянье попрошусь в общину.

Перед вступлением в кровный союз мы с Лохматым прошли медкомиссию, узнали, что по чистоте и подлости его и моя кровь совпадают. Я пыталась выяснить, как они это определили. Но врачи в ответ смеялись, что за много лет мы изрядно попили друг у друга кровушку, поэтому ничего страшного не произойдёт. Решено было пригласить медика в нашу крепость, чтобы мою кровь он влил Лохматому, а его в мою. Во время обряда должны были присутствовать черти, у которых уже был заключён кровный союз и они являлись образцом любви и верности. Такой идеальной парой оказались Философ и Тучка: возлюбленные, друзья, коллеги, единомышленники, соратники. Они рассказывали, что после заключения кровного союза ещё больше у них обострилось желание быть вместе, идти друг за другом в огонь и воду, устроить революцию. Но мне казалось, сочинив красивую историю о своей любви, Философ и Тучка попросту мечтали попасть в рай. Тучку давно  хотели забрать ангелы, и она бы улетела, если бы не Философ. За этим чёртом ангелы не прилетали, поэтому он сам написал в рай письмо с просьбой рассмотреть его кандидатуру. Но ответ был краток: «Ваша душа недостаточно чиста!» Я подозреваю, что революция была выгодна и для Лохматого, он давно уже метит в рай – это видно по его революционной деятельности, по желанию быть полезным для чертей, по этой странной нежности к вольнодумцам. В конце концов кровный союз мне тоже был выгоден. И не потому, что я безумно любила Лохматого, не потому, что как-то пыталась приблизиться к раю, а потому, что мечтала получить его способность быть невидимкой и выбрать своё тотемное животное.

Когда медик по прозвищу Витамин совершал над нами обряд переливания крови, мне не было ни страшно, ни больно. Наоборот, вся процедура превратилась в какое-то всеобщее веселье и дурачество. Тучка боялась, что я неожиданно стану невидимкой и улечу от всех, забыв о революции. Философ шутил по поводу превращённых зверей, опасаясь, как бы я не стала огромным слоном, с которым Лохматый уж точно не справится. А Витамин с серьёзным выражением лица заявил, что две твари всё-таки придут к компромиссу, в противном случае будут мучиться тысячу лет. Но вот почему-то никто не говорил о том, какие мои качества перейдут Лохматому, как будто у меня вообще не было никаких выдающихся способностей.
Когда обряд завершился, нас покинули все. Превращения обычно начинались после малейшего прикосновения одного партнёра к другому. В нашем случае надо было выйти в лес, чтобы родившийся во мне зверь, которым я ещё не умела управлять, не уничтожил всё на своём пути. Когда на большой поляне Лохматый обнял меня, я стала превращаться в невидимку. Невероятные ощущения, когда постепенно пропадает коготь, кисть, рука, плечо, а потом я сама сливаюсь с этим миром. Во мне бурлит чужая кровь, хочется выть, рычать, обрасти звериной шерстью, помчаться по лесу, своими сильными ногами и крыльями рассекая воздух.

- Кого ты выберешь? - улыбается Лохматый.
- Я не знаю. А кого ты посоветуешь?
- Выбирай такого зверя, который близок тебе по пластике, мускулатуре, характеру. Сразу предупреждаю: птиц не пытайся пробовать – в аду их нельзя использовать, говорят, их дают в раю ангелам-хранителям, насекомых тоже нельзя – сложные при всей, казалось бы, простоте.
Вдруг я почувствовала в себе волчицу. Задыхалась, из пасти вырывался огонь, непослушные ноги тащили в лес, хотелось выть. Лохматый расхохотался и сказал, что если я выберу волчицу, то пойду жить к майору Волку. А потом с серьёзностью заявил, что волчица мне не подходит. Для этого зверя недостаточно природной агрессии, скорости реакции.
И тогда я стала искать новый образ. Неожиданно превратилась в лань, жаждущую стремительного бега-полёта, но силы в ногах не хватало, и я беспомощно рухнула на землю. Лохматый сказал, что и лань мне не подходит. Во-первых, чертям-воинам лучше использовать образы хищников, чтобы не стать лёгкой наживой для врагов. Во-вторых, для лани мне надо полностью исключить мясную диету, отбросить крылья и усиленно тренировать ноги. Я понятия не имела, что выбор своего тотемного животного окажется таким мучительным. После лани вообще не осталось силы, невероятно тянуло в сон. Лохматый просил как можно быстрее найти себе животное, иначе я потеряю способность к перевоплощению раз и навсегда.

Обессиленная попытками найти свой тотем, я лежала на земле, смотрела на чёрное ночное небо, чёрный хвойный лес, и мне казалось: превращаюсь в какое-то чёрное животное. Лохматый окликнул меня, я медленно и бесшумно поднялась на его голос, удивилась тому, что он меня не видит. Захотелось  нового зверя проверить в бою. Я резко и неожиданно бросилась на его грудь, пытаясь свалить с ног и вцепиться клыками в шею. В то же время Лохматый моментального превратился в леопарда. Наша игра напоминала не в бой, а брачный танец двух грациозных кошек. Я поняла, что своим тотемом выбрала чёрную пантеру – под стать партнёру. Лохматый похвалил мой выбор, сказав, что мне действительно больше подходят повадки этой кошки-одиночки, а чёрный цвет – прекрасная маскировка ночью в густом лесу. Я воодушевилась и хотела попробовать ещё какого-нибудь зверя.
- Заноза, остановись. Чёрная пантера – отличный тотем для воина-чёрта!

- А давай я попробую змею. Например, кобру, - я засмеялась, но Лохматый не поддержал мою шутку и грустно сказал, что пресмыкающиеся – тяжёлые образы для чертей, обычно их применяют очень сильные хитрые воины.
- Быть змеёй не просто, как может показаться на первый взгляд. Нужно в совершенстве владеть телом, передвигаться с молниеносной скоростью, научиться летать без крыльев. Самое сложное – мудро использовать свой яд, который может и погубить и спасти. Я только однажды видел Кобру. В прошлом он был превосходнейшим воином, командиром в горячих точках. Но со временем уставший от бесконечных войн, нашёл призвание в другом – лечить этих самых солдатиков, став военным медиком. Яд, когда-то парализующий чертей, теперь спасал от многовековых кошмарных снов. Однажды я попал в страшную заваруху, где война напоминала бойню всевозможных ужасных тварей, и трудно было понять, где свои, а где чужие. Я сцепился с крупным вараном, с каждым ударом чувствуя, как леопард во мне стремительно теряет силы. А варан оказался сильным, беспощадным, опытным бойцом. Он не хотел меня вырубить сразу, он издевался долго и страстно, по кускам разрывая моё тело. Уходя, крикнул: «Ещё встретимся, и тогда ты погибнешь!» Когда я истекал кровью и думал, что усну мертвецким сном, вдруг увидел ползущую ко мне змею. На меня смотрели два чёрных глаза. Змея совершала какие-то манипуляции с моим телом. Я уже во сне видел ловкого чёрта, латающего моё тело, как рубашку. Когда приходил в сознание, Кобра прошипел: «Жить будешь, станешь сильнейшим и умнейшим, если пожелаешь! Прощай!»…

Впервые я видела такого взволнованного Лохматого. Хотелось его обнять и успокоить. Он буквально дрожал в моих объятиях, а глаза были полные слёз. Я впервые видела его слёзы за долгие годы. Мне было не по себе. Но вдруг он сказал:
- Заноза, похоже, я плачу. Неужели ты подарила мне способность плакать? Здорово! Но вот если об этом узнают наши враги, они будут и дальше выжимать из нас слёзы. Научиться плакать, как люди, вот уже много веков мечтают все черти ада.

Июнь, 2020