Часть 1 Глава 14

                14
                Он как будто бы летал…

      …и смотрел прямо сквозь потолок и стены на то, как в расплывчатом киселе из бредоподобных образов парень в бело-золотистой футболке и серых шортах с жёлтыми узорами несёт на руках в едва проглядной тьме его бесчувственное тело. Впереди шагает вверх по широкой лестнице мальчишка в чёрно-голубом с непонятной эмблемой на груди, а позади девочка-подросток, тоже в тёмно-голубой одежде. Странные ощущения. С одной стороны вроде и есть какие-то мысли, но с другой кажется, что ими управляет нечто постороннее. Непроизвольно прилагаются усилия, чтобы понять, куда его несут, но так же непроизвольно обрываются, теряясь в то и дело возникающих перед взором неясных картинках тёмной улицы, железной дороги и поездов на ней. То он как будто бы движется, то замирает на месте, то вновь возвращается на прежнее место, где уже был и где всё уже видел. И почему перед глазами такая рябь из пролетающих мимо огонёчков, словно одной темноты и расплывчатости недостаточно? Будто влекомые воздушным течением, они несутся все в одну сторону, маня следовать за ними. И он поддался их потоку, посчитав, что так будет лучше, прекратил сопротивляться этому странному ветру и на время перестал что-либо видеть. Но вдруг послышались чьи-то голоса, долетевшие издалека и наполненные эхом, вызвав вспышку дискомфорта и тревоги. Взор прояснился, и перед ним предстала едва различимая во тьме картина: белые паруса, люди в цветных одеждах на жёлтом фоне,  вокруг них дома с фигурными крышами. Медленно эта картина стала отдаляться, растворяясь во мгле, и в какой-то момент стало понятно, что это рисунок на потолке. В это самое мгновение снова послышались голоса, но уже совсем рядом, а глаза по-настоящему открылись и подтвердили, что Руслан только что как будто бы летал под самым потолком железнодорожного вокзала. Теперь же он лежал на одной из жестяных лавок на спине и постепенно вспоминал всё то, что с ним приключилось за последние часы. Слева от него, стоя у окна, разговаривали его знакомые обитатели другого мира во главе с этим жутким мальчишкой, что был за главного. Теперь он стал как-то спокойнее и скорее обсуждал что-то со своими подчинёнными, нежели приказывал.

      Что он с ним пытался сделать? Всерьёз ли угрожал? Действительно ли собирается разыскивать его брата Кирилла? Обычно Руслана не так просто всерьёз разозлить, но теперь, лёжа на жёстком сиденье и боясь пошевелиться, он поймал себя на мысли, что думает, как бы сурово отомстить. Осторожно мальчишка повернул голову и стал наблюдать, как предводитель, убрав руки за спину, вышагивает то в одну, то в другую сторону перед парнем в белой футболке и девочкой в чёрно-голубом, объясняя им что-то на непонятном языке. В сущности, этот главарь был совсем рядом, в паре метров, не больше, и он пока ещё не заметил, что Руслан очнулся. Лучшего момента для нападения не придумать. Да, Руслану просто захотелось как следует ударить этого главного чёрного, ничего другого он не смог придумать от того, что начинал волноваться всё больше. Просто вдарить кулаком в живот покрепче, что б он знал, как угрожать и лишать сознания какими-то хитрыми приборами! Его слуги вряд ли станут его защищать, да они и не успеют. И когда тот парень с эмблемой на груди повернулся к нему спиной, Руслан решился, вскочил и, замахнувшись, прыгнул к своему обидчику.

      Конечно, его немного смущало нападение со спины, но иначе мальчик посчитал, что у него нет шансов достичь цели. Ещё Руслана подвела промелькнувшая перед броском мысль, что неплохо было бы попугать его огнём. Паренёк не успел понять и осознать, что у него в руке в этот миг внезапно появилась и шумно полыхнула пламенем огненная поя, фаерский инвентарь, представляющий собой кевларовый фитиль на полуметровой цепочке. А вот чёрный мальчишка-главарь сразу услышал и увидел вспышку у себя за спиной. Он не мог не среагировать, тем более сейчас, будучи на нервном взводе. Почему-то Руслан не заострил, когда это было необходимо, внимания на нечеловеческих способностях своего оппонента. А, может, просто не успел вспомнить после неестественной отключки сознания. Если бы только знал фаерщик, кого он решил ударить, то непременно сдержал бы себя. Против рефлексов боевой машины в человечьем обличье, оттачивавшей своё мастерство почти сотню лет, у Руслана не было и доли шанса.

      Всё случилось настолько молниеносно быстро, что юный фаерщик даже не успел заметить, задел ли он того, кого атаковал. Вместо этого страшная боль пронзила рёбра, а затем живот. Всего лишь мгновение свободного полёта, врезавшееся в память перед тем, как пришёл миг, затмивший боль онемением и грохотом ломающегося вокзального сиденья, а, может, и его собственного тела. Движение прекратилось, и вернулась адская боль, настолько сильная, что перехватила горло и не дала закричать. Зато те трое кричали на своём языке во весь голос и суетились, не зная, что им делать. Насколько мог рассмотреть Руслан затуманившемся взором, больше всех паниковал чёрный главарь, так мало теперь напоминая грозного безжалостного начальника. Теперь же было похоже, что подчинённые пытаются ему подсказать, что делать, а он, пребывая в шоке от содеянного, никак не может ни на что решиться. Наконец, он проорал какой-то приказ срывающимся голосом и взмахнул рукой, давая понять, что это его решение. Парень в белом и девочка не сразу согласились и попытались, было, возразить, но повторный окрик заставил их обоих пуститься со всех ног к входным дверям вокзала. На сознание Руслана, тем временем, накатывали, подобно волнам, затмения, то и дело отключая на пару секунд от внешнего мира. Слышал и видел он смутно, урывками, но понимать, что ему старается сказать мальчишка в чёрном у него пока получалось.

      - Прости… Я не хотел, это случайно… Зачем ты пытался меня ударить? У меня же рефлексы! Ты только не теряй сознание! Не теряй! Слышишь? Я тебе сейчас помогу, но пожалуйста, держись… Не теряй сознание!!! – прокричал он, судя по всему, самое важное условие.

      И Руслан, конечно, держался, как мог, изо всех сил. Когда мальчишка в чёрном предательски дрожащими руками медленно укладывал его на пол, поскольку до этого он, оказывается, сидел спиной к покорёженному металлу вокзальной скамейки, Руслан не сдержал крика. Грудь и спина горели огнём, а ног он совсем не чувствовал. Мальчик в чёрном нервно зашагал неподалёку, смешивая в кучу от волнения русские и чужие непонятные слова. Сдавленным голосом он то и дело бросал такие слова, как «maled» и «defec», которые явно походили на отчаянные ругательства.

      - Точно, вся надежда только на ту штуку, - наконец, решил житель энергомира. – Как же оно называлось… «Tranquillitum». Но надо вспомнить код, вспомнить…

      И с неподдельным страхом поглядывая на покрывшееся испариной лицо Руслана, он начал произносить напряжённым до предела голосом команду, выставив перед собой руки и ожидая эффекта.

      - Med millum nongentum duodevigintum! Ничего… Med millum nongentum quattum! Maled, nihil! Ну какое же мог я тогда придумать число, прокляни меня аспекты! Держись, паренёк, я сейчас!

      Сделав пару шагов вперёд, а потом вернувшись, мальчишка в чёрном яростно взмахнул сжатыми кулаками и попытался ещё:

      - Med Fis millum nongentum quadragintum quattum! Аааа… Нет, нет!

      Постучав себя ладонями по голове, он замер на мгновение.

      - Ну конечно… - наконец, вновь заговорил мальчишка. – Как я мог забыть? Ах я дурак последний, всё же проще.

      И, выставив вперёд руку, он произнёс уже гораздо увереннее, нежели раньше:

      - Med fis hemofilia tredecum!

      Перед ним полыхнула белая вспышка, явив внутри себя некий длинный, метра два, прибор из золотистого металла. Поискав какие-то рычажки или кнопки в верхней цилиндроподобной части, парень из энергомира заставил нижнюю часть плавно раскрыться наподобие треноги, после чего установил аппарат прямо над Русланом.

      - Хоть бы работал, хоть бы работал… - запричитал мальчишка в чёрном. – Восемьдесят лет пролежал без дела. Святые аспекты, хоть бы у меня получилось им управлять! Парень, ты как? Ты меня слышишь?
      - Немного, - с трудом и стоном выговорил Руслан. – Я ног не чувствую…
      - Потерпи, сейчас… Вот, уже включаю.

      Находящаяся на треноге довольно крупная вертикально закреплённая цилиндрическая часть прибора засияла посередине бегающими по кругу белыми и жёлтыми огоньками, а снизу к Руслану приблизилось нечто, похожее на ровный пяти лопастной пропеллер. Эта деталь слегка поменяла направление, настроившись точно в сторону груди, и стала вращаться вокруг своей оси то быстро, то медленно, то плавно, то рывками, а то и вовсе на мгновение останавливаясь. На вершине прибора открылась прорезь, из которой брызнул свет, нарисовавший прямо в воздухе вертикальный полупрозрачный экран с плоским изображением тела Руслана с одной стороны, и множеством разных надписей и заголовками с другой.

      - Стандартное управление, пожалуйста, стандартное управление, - начал новые причитания и уговоры паренёк из энергомира, доставая из своей сумочки на поясе что-то похожее на крупную лазерную указку.
 
      С помощью этой палочки он начал лазить по менюшкам на виртуальном мониторе, направляя белый свет из конца указки на нужное слово и нажимая на рукоятке кнопку. И вдруг кто-то, по-видимому, стал его вызывать по гарнитуре, от чего мальчишка приставил палец к уху и проорал в микрофон:

      - Я сейчас очень занят, Тома! Потом свяжусь! – и, сорвав устройство связи с головы, наспех сунул его в сумку, после чего вновь погрузился в слова, написанные тёмно-синими буквами на светло-голубом фоне экрана.

      Прибор произвёл сканирование тела Руслана, и мальчику в чёрном стало теперь точно известно, о чём он догадывался и что побоялся произносить вслух. Сотрясение мозга, перелом трёх рёбер и, самое страшное, перелом позвоночника. Монитор так и отобразил красными буквами слова, которые значили, что исследуемый индивид в критическом состоянии. Но к счастью, машина оказалась весьма продуманной и полностью автоматизированной. Она сама вывела весьма рекомендуемую в таких случаях, крупную, в пол экрана, кнопку с длинной надписью, которую можно перевести с вестибулятия как «начать полное восстановительное дефрагментационное корвестивное физиологическое ремоделирование». Даже знакомого с такими терминами мальчишку из энергомира впечатлила глубина и основательность заявленного процесса, и он не мешкая, щёлкнул кнопкой на указке-манипуляторе.

      - Помогите аспекты, - произнёс он. – Maledictum! Лишь бы только просветы всё не испортили. Прибор же может просто отключиться.

      И парень сделал шаг назад, наблюдая, как на экране отобразились полупрозрачные поврежденные внутренние области тела Руслана, над которыми начало работу устройство, а также шкалу с пометкой 0%. Впрочем, вскоре там был уже 1%, а затем, через полминуты, 2%. Немой угрозой летали по залу сгустки света – осколки разбившейся будничной реальности физиомира. В этих, так называемых, просветах на мгновение восстанавливались обычные законы физики, при которых материальное существование энергомира совершенно невозможно, где, казалось бы, совершенно обычное тело рекреатов исчезало почти бесследно, а вместе с ним и все их приборы, сделанные из особого металлоподобного вещества, называемого эраструс. Из определённых видов этого вещества был сделан и работающий сейчас над Русланом лечебный прибор, и потому мальчишка из энергомира так опасливо поглядывал теперь на превратившиеся в страшную угрозу обрывки нормальной реальности. То и дело он также бросал взгляд и на Руслана, который лежал под треногой прибора, всё ещё находясь при смерти. Едва заметные лучи лазеров, испускаемых из внутренней стороны ножек устройства, суетливо бегали по его худенькому, часто дышащему под рисунком зелёной футболки, туловищу, даря волшебную и единственную возможность спасения.

      Десять процентов, одиннадцать… Что? Нет, показалось... Просто если б у рекреатов сохранилась способность плакать, то наверняка пара слезинок катились бы сейчас по щекам. Да что с ним такое?! Давно считал, что подавил эту слабость, и вот теперь он, Маркус, асмодэй Умбривуса, повелитель Асмората, или, так называемого, нижнего энергомира, из-за какого-то мальчишки вынужден терпеть эти давно забытые горькие ощущения вины. Он думал, что ничто его больше не сможет довести до подобного состояния. И вот, оказывается, ошибся. Ну покалечил он этого паренька, ну и что с того? Мало ли ему приходилось наносить увечий своим подчинённым в Асморате, за дело и случайно? Но там почти всё можно тут же легко вылечить, лечебной техники для рекреатов полно. Это для физов прибор только в единственном экземпляре… Да и настоящего, живого человека так сильно ненароком изувечить – совсем другое. Тем более, когда этот человек, к тому же, самый настоящий ребёнок, а не проживший десятки лет в энергомире рекреативный образ. Хорошо, что тех двоих отослал подальше. Если бы они увидели асмодэя Маркуса в таком состоянии, он бы им потом житья не дал, как свидетелям чего-то страшного и секретного.

      Двадцать процентов… Ну чего так долго? Удача пока сопутствовала, вынуждая просветы одной ей понятными силами обходить прибор стороной. А в остальном, даже если фальреки вдруг нападут, асмодэй был уверен, что не подпустит их к мальчику. Быть может, и самой дорогой ценой заплатив за это. Ну правда… Чего он такого нашёл в этом мальчишке? У него ж ведь даже стрижка такая, с оставленными сзади длинными прядями, какую Маркус терпеть не может, просто ненавидит. Однако, этому Руслану она, на удивление, шла. Единственному, наверно, из всех, виденных асмодэем. К тому же у него неполный эффект физограды. Маркус это ещё тогда, на крыше вагона разглядел с помощью доставленного ему нового изобретения Асморатских конструкторов. Увидел, но не придал сразу этому значения. Почему? Всегда у него так… А потом ещё эта штука с огнём, которой парнишка попытался его ударить. Неважно, откуда она взялась, важно, куда она делась после того, как выпала из руки. Исчезла! Маркус готов был сам себе поклясться, что успел заметить, как оно пропало в неярком белом свете, совсем как у него в руках исчезают предметы, когда он их отправляет корвестивной транслокацией обратно в хранилище в энергомире.

      Тридцать процентов… Асмодэй отошёл немного и тяжело опустился на вокзальную металлическую скамейку. Вспомнив про гарнитуру беспроводной связи, которая, кстати говоря, называлась системой «Корвеконт Р16», он достал её и, прежде чем надеть, проверил, не сломал ли, когда с силой сорвал с головы. Вообще повезло им, рекреатам, что эта штука здесь относительно нормально работает, а то могло бы накрыться всё, как телефоны у физов. Носились бы тогда без связи вслепую, и уж точно без толку.

      - Маркус на связи, - заговорил асмодэй в микрофон на вестибулятии, языке энергомира. -  Тамария, ты слышишь? Маркус вызывает Тамарию.
      - Тут я, - через пару мгновений молчания ответил девичий голос. – Что там у тебя?
      - Ты сказала что-то про физов с фантастическими способностями. Можно подробнее?
      - О, это так необычно потрясающе! В общем, повстречались нам троим, ну, то есть, мне, Виталию и Валентинию, такие вот с виду обычные мальчишки. Но, как оказалось, у них у всех налицо способности перфекциев.
      - Что? Наших перфекциев?
      - Точно так, представь. Сама еще неимоверно удивлена. Но самое интересное, что это у них выражается в способности контролировать огонь.
      - Неужели? – Маркус непроизвольно глянул на Руслана, но тут же отвёл глаза.
      - Да, да! И знаешь, именно они помогли нам, тем самым, узнать потрясающую новость. Фальреки уязвимы к огню!
      - Ну наконец-то, хоть кто-то выяснил нечто полезное. Довольно они меня погоняли как зайца, теперь пришла моя очередь охотиться.
      - Погоди, есть ещё и плохая новость. Среди них есть шелкопряд.
      - Да ну, в самом деле? Наподобие того, с кем мы недавно разбирались в междумирье?
      - По сути, конечно, не знаем точно. Но по внешнему облику – вроде один в один.
      - Ха, не проблема. Теперь-то я смогу до него добраться. В кой-то веки серьёзный противник.
      - Не смей бросаться сломя голову! Где есть один, может оказаться и больше. Пока мы достоверно не выясним, несут ли они с фальреками опасность для жителей города или нет, лучше просто наблюдать и не вступать, по возможности, в конфликт.
      - Я уверен, что это лишь вопрос времени, когда мы удостоверимся в худшем. Ты ведь тоже так считаешь, смею предположить.
      - Возможно. Однако мы и так довольно сотворили бед. Надо сосредоточиться на поиске решения, а не затевать вместо этого войну посреди города, где полно живых беззащитных людей.
      - Да права ты, конечно. Я не спорю. Просто…

      Маркус вздохнул и вдруг замолчал, чем привёл Тамарию в некоторое замешательство. Ей показалось, что асмодэй вот-вот соберётся сказать нечто личное, а ведь это для него вовсе нехарактерно.

      - Маркус? У тебя там всё нормально? – пошла на риск девушка, задавая этот вопрос, потому как асмодэй обычно его ненавидел и прямо-таки выходил из себя, когда его так спрашивали.

      Но когда в ответ Тамария услышала совершенно спокойную и даже какую-то уставшую речь, она окончательно поняла, что Маркус пережил недавно нечто такое, от чего сейчас просто не в своей тарелке.

      - Так ты говоришь, вы все повстречали мальчишек с душами перфекциев? Но как такое возможно? Ведь перфекциями становятся только при рекреации.
      - Как я успела понять, тут всё дело в сочетании трёх факторов: возраста, огня и, собственно, того, что натворили мы – миросжатия. Эти ребята называют себя «фаерщики», то есть те, кто крутит различный подожжённый инвентарь, в том числе, выступая перед зрителями. Вероятно, воздействие огня на их юные души привело к их, скорее всего, временному усилению, которое будет длиться до их семнадцатилетия.
      - Неудивительно для этого возраста. Они ведь все в него входят?
      - Да, моему другу Руслану четырнадцать, у Валента пареньку тринадцать, а вот у Витальки… Сколько твоему, Виталий?
      - Сейчас узнаю, - раздался голос другого дэя, который, судя по всему, тоже был всё это время на связи. – Однако, шестнадцать.
      - Ну вот, как видишь, - продолжила Тамария. – А потом грянуло на их головы миросжатие, надвинулся энергомир, и все их только лишь потенциальные и временные предрасположенности вдруг превратились в реальные способности.
      - Занятно, весьма занятно. И куда нам теперь их девать?
      - Однозначно, что их нельзя оставлять. Из-за их неполной физограды фальреки будут охотиться за ними как за нами. Хоть парни и могут за себя постоять, всё равно лучше не спускать с них теперь глаз для их же блага. Мало ли чего с огнём натворить могут? Да и нам, согласись, интересно будет поизучать данный феномен.
      - Если только им не будет вреда от подобных «изучений».
      - Ха, Марк, - вдруг опять вклинился Виталий, - ты когда это успел стать таким заботливым?
      - Не твоё… Не задавай глупых вопросов! Просто здравый смысл, которого вам, порой, не хватает.
      - Кто бы говорил, - прозвучал спокойный голос так же оказавшегося на связи Валентиния.
      - Цыц! – оборвала Тамария. – Не спорить! И так не раз ещё, чувствую, сцепимся. Маркус, пока наши ребята из Люксивия следят за шелкопрядом, который полетел куда-то в сторону Золотого моста, мы договорились встретиться и обсудить дальнейший план действий. Вместе с нашими новыми знакомыми, конечно. Ты где сейчас находишься?
      - Железнодорожный вокзал.
      - О, замечательно, почти рядом. Ну, в любом случае, ты там будешь первым. Вылетай в сторону одного из бывших корпусов ДВГТУ. Дальневосточный государственный тихоокеанский университет, или как-то так. Знаешь такой? Тот, что прямо на холме стоит. Там ещё смотровая площадка сделана рядом.
      - Найду.
      - Хорошо. Встречаемся в его внутреннем дворе. Я надеюсь, тебе не надо пояснять, чтоб ты при этом держался подальше от моста, нет?
      - Maled, конечно же я сам не додумаюсь!
      - На всякий случай. Давай выдвигайся и проконтролируй там наблюдателей, пока мы будем в пути с мальчишками. Если шелкопряд полетит куда-нибудь в другое место, пускай сядут ему на хвост.
      - Слушай, Марк, - спросил голос Валентиния, - тот паренёк, что со мной. Его зовут Кирилл. Он ищет своего брата Руслана.
      - Да, точно, - вступила вновь Тамария. – И, как мы уже выяснили, это не мой Руслан, у моего фамилия Крюк. Руслану, которого ищет Кирилл, как и ему, тринадцать, они близнецы. Он тоже фаерщик, а значит, вероятно, так же со способностями перфекция. Ты или твои люди случайно не встречали такого?
 
      Неожиданно для дэев вдруг повисла странная тишина, нарушенная, наконец, подозрительными словами Маркуса:
      - …Знаете… Я, пожалуй, не смогу там быть первым. Может, даже задержусь.
      - Что ты имеешь в виду?
      - В смысле? Да что с тобой такое, Марк?
      - Потом объясню, когда встретимся. Конец связи.
      - Нет, погоди, давай…

      Но Маркус отключил "Корвеконт", не став слушать дальше. Зачем? Станут выпытывать объяснения, конечно. Но это не их дело. Всё равно никто не сможет помочь. Прибор для лечения людей физиомира есть только один, и то, что он вообще сохранился на складе «Умбртехлаба», технической лаборатории столицы нижнего энергомира Умбривуса, знает только сам асмодэй и несколько работников учреждения под клятвой о не разглашении. Ведь он лично принёс и спрятал его, тогда как всем говорил в самой жёсткой форме о необходимости уничтожения не только этой первой модели, но и всех материалов, связанных с конструкцией и принципом работы. Говорил, уверял… А сам взял и тайком всё сохранил у себя под боком. Зачем? Даже сам для себя Маркус боялся пытаться отвечать на этот вопрос, вероятно потому, что опасался попасть под влияние тех чувств, от которых он сейчас как раз и был не в себе из-за происшедшего с Русланом. Это тошное, подобно яду убивающее чувство вины. Оно было невыносимо для асмодэя, потому что делало его слабым и нерешительным, а слабость Маркус ненавидел. Особенно в себе самом.

      Что ж, он-таки оказался прав, что эта техника им рано или поздно понадобиться. Maled… Даже тот шуточный совет, сказанный когда-то Маркусу, всё же привязать «Tranquillitum» к импевестору на всякий случай. Святые аспекты… Во всём прав. Глубоко и медленно вздохнув, Маркус настроил "Корвеконт" на другую частоту, активировал и, спустя несколько мгновений, сказал в микрофон тихим голосом:

      - Индивий Франсус?
      - Да, доминий.
      - Выделите самых талантливых сотрудников в отдельную группу. Пускай она поднимает и изучает всё, связанное с техникой, спроектированной при Алексии.
      - Я предполагал, что такое распоряжение может скоро поступить. Подходящих людей я уже отметил. Прикажете мне самому возглавить эту группу?
      - Непременно. Я хочу, чтобы характеристики и возможности проекта «Tranquillitum» были перепроверены, а сами приборы как можно скорее готовы к серийному выпуску.
      - Слушаюсь, доминий. Насколько я помню, вы спрятали уже построенный первый прототип у нас в особом отделе хранилища. Разрешите к нему доступ? Как вы понимаете, это чрезвычайно ускорило бы процесс изучения.
      - В данный момент вы его там не найдёте. Но как только будет можно его забрать, я вам сразу сообщу.
      - Как скажете.
      - До связи.

      Маркус устало откинулся на спинку скамейки, устремив свой взгляд на круглые осколки картины на потолке, проступающие сквозь тьму благодаря пролетающим рядом просветам. Но вскоре глаза его закрылись, и он погрузился в невесёлые мысли о том, что скажут дэи, когда узнают, что творение Алексия не уничтожено, а, более того, готово к массовому производству. Ну почему у него всё время так выходит, ненароком портить отношения с единственными, кто равен ему по должности и потому могут быть ему друзьями? Да и не в дружбе дело. Как можно будет с дэями о чём-то договариваться, если они перестанут ему верить и вконец возненавидят? Да, именно это главное – будет трудно договариваться. А с дружбой у Маркуса никогда не клеилось, ни с кем. Давным-давно вступив в борьбу с самим собой, он вышвырнул из души неприятное для воспоминаний прошлое, решил стать сильным, попробовал повести за собой людей. И вдруг получилось, хоть он не ожидал. Даже через чур хорошо получилось. Когда Виталий, Валентиний и Тамария стали дэями верхнего энергомира, в нижнем никто не решился оспорить право Маркуса стать асмодэем. С тех пор он – глава, он – лидер, начальник, судья, добро и зло Умбривуса. Дружба? Откуда ей взяться, когда все кругом – твои подчинённые, для которых ты почти что бог. Хотя некоторые рискуют открыто называть себя приятелями асмодэя, но пока такие разговоры не влияют негативно на его репутацию, Маркус старается не обращать на них внимания. И хоть в глубине души он понимал, что человеческой сущности всё же необходимы близкие отношения с кем-либо, в случае с самим собой он всегда пытался списать это на проявление его когда-то слабой и ранимой натуры. Когда-то… А может он вот уже больше сотни лет просто обманывает себя и других?

      - Хоть не убил - и на том спасибо, - вдруг послышался рядом недовольный мальчишеский голос, заставив асмодэя вздрогнуть и очнуться от своих мыслей. – Ещё раз меня тронешь, я тебя... Ну, короче, ты понял. Что это за прибор такой? Как будто бы прям из будущего.