Мужчина

              Потолок был изучен до миллиметра. Она понимала, что надо встать. Надо. Собрать себя из осколков, на которые разбилась . Наконец она села, в голове не было ни одной мысли...нет одна: покормить Муську, орет уже, голодная. Начала собирать себя, составлять , как пазлы. Ни все подходило, трещины, на стыках отверстия, которые нечем было закрыть. Внутри образовалась пустота и сквозняки, видимо через эти маленькие дырочки в ее сущности и сквозило. Муська терлась о ноги, накормила ее. Зайдя в ванну увидела свое отражение: на нее смотрело чужое кособокое существо с некрасивым лицом и потухшим взглядом. Это была она. Она ,которая будет теперь жить в своей новой жизни. Старая осталась пылью, после осколков из которых она собрала себя. Когда вышла из ванны, увидела открытую дверь в спальню, которая могла стать их общей, но не стала. Подошла и силой закрыла дверь, ее стук, как будто поставил точку на прошлом. Так потекли ее дни. Утром на работу, теперь ходила пешком, за руль не садилась. На это уходило больше часа утром и вечером. Изматывала себя, чтобы засыпать и ни о чем не думать. И это однообразие в ее теперешней жизни не было утомительным, устраивало ее, пока...
Пока не позвонил брат Олег, сообщив, что он в больнице, поранил руку, маленько зашили и теперь он ждет гуманитарную продуктовую, вкусную помощь. Она заволновалась. Сказала, что завтра пятница и она после работы приедет. На что тот ответил, чтобы приехала в субботу ,можно с утра, он не против, шутливо  добавил он.
            У нее появились тревога и забота о брате. После работы она зашла в магазин. В субботу с раннего утра наготовила и поехала в больницу. Уже идя по территории больницы, позвонила брату. Он ответил, чтобы зашла в приемный покой и подождала его, пока он будет на перевязке. Там ее будет ждать его сосед по палате, развлечет.
           В приемном покое ей  навстречу со стула поднялся худой , невысокого роста мужчина, видно было ,что болезнь наложила уже печать свою на его лицо.
"Михалыч",-представился он,-а Вы Оля, мне Олег показал Ваше фото. Присаживайтесь,-говорил он приятным, негромким голосом.
           Она села. Первую минуту повисла тишина, но Михалыч повел разговор, так ни о чем. Постепенно и она вступила в диалог и,когда коснулась недавнего пожара Нотр дам де Пари во Франции, он оживился и начал говорить, да так, что она сидела в изумлении. Его речь была поставлена отлично, изобиловала историческими данными, о которых она и не подозревала. Хотя Францией, интересовалась всегда. Зачитывалась историческими романами...Но здесь все было настолько ново:Яйцо Гаруды, в голове пролетело,что когда-то это осело в ее памяти. Значение артефактов, хранящихся там, было все удивительным и интересным. В голове пронеслась мысль, чтобы брат не приходил так быстро, ей хотелось дослушать Михалыча. Олег заявился через час( вот она наверно телепатия сработала), объяснил, что встретил давнего знакомого, пока курил. Деловито заглянул в сумку и сказал, что многовато ему будет одному. Она сказала , что с Михалычем Вам будет нормально.
Михалыч уже в это время, откланялся и ушел.
Нельзя Михалычу твое,  он на диете, а у тебя жареное, печеное,- сказал Олег.-Хороший мужик, да не везет. Вторую операцию ждет. Должен столичный светило приехать в родные края, сокурсник главного, вот будет делать операции нескольким, Михалычу тоже. Говорят, что руки золотые. Всегда, когда приезжает , то не отказывается от больных. Михалыч от жены ушел после операции, снимает где-то на окраине комнату у каких-то жлобов. Дочка четыре года, как в Германию уехала, муж немцем оказался. Два внука у него, второму годик. Они и не знают, что у него такое. Один живет. Ушел от знакомых, ото всех. На инвалидности. Жалко мужика,-добавил он и вздохнул.
            Ты завтра принеси, что-нибудь диетическое, я его угощу,-попросил Олег. И телевизор свой притарань, тот маленький из кухни.
На другой день она в это же время уже была в больнице  с сумкой и телевизором. Ее ждали брат и Михалыч. Олег заявил, что сейчас уйдет на перевязку, а ее оставит Михалычу. Они опять проговорили, вернее, говорил Михалыч, а она слушала и слушала, удивляясь этому человеку: отзывчивому, умному, тактичному и хорошему. Это чувствовалось через флюиды, которые шли от  этого худого больного человека с грустными глазами, которые разучились улыбаться. Иногда он лишь чуть кривил рот в улыбке.
Вернулся брат и заявил,что к концу недели его, наверно, выпишут.
_ Ну вот и закончились мой познавательный ликбез по истории,-с сожалением сказала она.
-Почему закончился? Приходи,Михалыча еще недели две будут подпитывать,-ответил Олег. -Да, и телек я ему оставлю на это время. Будешь проверять, на месте ли твое богатство,-хохотнул он.
-Да, А можно?
-Конечно, приходите, Оля. Я рад, что Вам нравятся мои экскурсы в историю,-поддержал брата Михалыч.
              Олега выписали до выходных. Она же, как и договорились, еще  две недели по выходным дням навещала Михалыча, не забывая приносить ему диетического, от которого он в первый раз хотел категорически отказаться. На что она привела довод, что учителям раньше приносили плату натуральными продуктами. И, если не будет брать, передачи, она больше не придет. Ее все больше увлекал этот человек, интеллект, которого был многогранен. Его такт, выдержка, ум, достоинство с которым он держал себя, несмотря на все печальные его обстоятельства. Вызывали чувство глубокого уважения и молчаливого сопереживания ему. Все это заполняло ее, наполняло и она уже не ощущала  сквозняков внутри себя, а забота об этом человеке для  нее, стала необходимой составляющей ее мира, ее жизни.
                Позвонил Олег и сказал , что едет забирать телевизор т. к. Михалыча выписали. Она расстроилась. В ней что-то оборвалось, она распрощалась с тем, что стало смыслом уже ее жизни.Она не знала про него ничего.Ни адреса, ни номера телефона. Сама не спрашивала, а он не заводил об этом разговора. Да, ладно, пусть у него все будет хорошо,-вздохнула она. И опять потянултись привычные дни: работа, дом, Муська.
          Была уже середина весны, тепло и они с Муськой, опять по выходным, ходили в парк. Встреча с Михалычем  в памяти, уходила все дальше и дальше. Она не знала как он? что он? Хотя мысли ее возвращались к нему и не раз. После обеда приехал Олег и сказал, что едет к Михалычу в больницу, у него завтра операция. Ее это сообщение взволновало , она сказала, что тоже поедет, На что  брат ответил ,-так я за тобой и заехал.
              Михалыч выглядел, как обычно. Ничего не изменилось, с последней их встречи. Только взгляд был напряженным. Поговорили о том о сем и расстались, пожелав ему удачи. Дома она не находила себе места. Решение пришло почти сразу , еще там в больнице, но теперь уже она знала точно, что на этот период , будет с ним рядом. И утром на работе  попросила отгул. Помчалась в больницу. Операция уже шла. Она сидела в приемной покое и мысленно просила Бога помочь Михалычу. Санитарка, мывшая пол. сказала , что могут и пустить ее на несколько минут. Видела пускают жен, родственников, видимо чтобы поддержать.
              Она ждала. Ей показалось,что прошла вечность. Заглянула медсестра и сказала ,чтобы она надела халат и пошла с ней. Когда вошли в палату, Михалыч был очень удивлен, даже,попытался оторвать голову от подушки. На что медсестра на него построжилась
-Как Вы ?,-спросила она, понимая всю нелепость этого вопроса.
-Дышу,-ответил он, -спасибо Вам,Оля, но не беспокойтесь обо мне.У Вас же работа, а Вы здесь.
-Не важно. Поправляйтесь,-ответила она.Зашедшая медсестра, стала готовить капельницу и она попрощавшись вышла. Она испытывала неловкость от своего посещения, но понимала, что послеоперационный период важен для него и поддержка ему нужна Узнала, что ему необходимо. И началось, утром она вставала рано готовила куриный бульон, мчалась в больницу, затем на работу  и так в течении, почти двух недель. С Михалычем старалась не видеться. Избегала встреч. Боялась его недоумения по поводу ее такой плотной заботы о нем. Ей было главное, чтобы все было хорошо и он окреп. Чтобы он жил. Она очень этого хотела для него.
           В день выписки , Олег заехал за ней. Сказал, что заберет ее телек, который он опять увозил Михалычу, а его увезет домой.
Они ехали минут 15 и приехали к пятиэтажному дому, почти на окраине города. Взяв пакет, Олег пошел проводить Михалыча, который распростился с ней. Вышел Олег быстро, вернее вылетел из подъезда, нашарил в бардачке сигареты и стоя у  открытой дверцы машины, нервно закурил.
Что случилось?,-спросила она.
Видел уродов,но таких. Они угробят его,-ответил брат. И рассказал, что не успев еще войти,эти два урода почти в один голос потребовали деньги с него т.к прошел уже месяц и даже два дня. И, они подумали, что он уже сдох. Он видел, как Михалычу стало не по себе. И спросив, сколько должен Михалыч  за комнату, швырнул им эти деньги и вышел. Она тоже расстроилась и не успев ответить брату, увидела, как Михалыч вышел из подъезда сел на скамью, обхватив голову руками.
-Олег,оглянись,-попросила она брата. Олег повернулся и пошел к Михалычу, присел рядом с ним, что-то говоря ему. Затем встал и потянул его за собой. Они скрылись в подъезде. Вышли минут через двадцать нагруженные. Олег нес большой чемодан на колесиках, рюкзак за спиной и пакет, второй пакет нес Михалыч. Сложив все в багажник они сели в машину, в которой брат продолжил их разговор, что через три дня он уже подыщет ему жилье. Будет искать он, а не Михалыч и, чтобы не рыпался, а то опять влипнет. А сейчас на эти три дня определит его на постой к Ольге. Михалыч запротестовал, она онемела. Михалыч хотел выйти из машины, но Олег почти рявкнул,
           -Хочешь жить ?,-спросил он прямо Михалыча,-тогда потерпи. У нее две комнаты и три дня с Вас не убудет. Гарантирую твою безопасность, приставать к тебе не будет, а тебе сейчас не до баб,- уже хохотнул Олег. Притихли все. Только Михалыч еще попробывыал возвратить, что не спросили меня.
-Желание брата, для меня закон. Конечно, не стесните. Не волнуйтесь, всего три дня. Меня дома не бывает. Видится будем только вечером. Так, что потерпите.
Олег командовал во всю. Ее в один момент переселил в спальню, в которой она теперь сидела, опешившая и не знала, как ей дальше быть. Она не представляла, как она будет рядом с этим человеком, который ей очень нравился, она это поняла и испугалась. Испугалась, чтобы суметь не выдать себя. Слышала их голоса из соседней комнаты.
-А ты что сидишь? А кормить кто мужиков будет?,- спросил Олег. заглянувший в дверь.
          На кухне она крутилась, стараясь все сделать побыстрее . Ей было непривычно все, привыкла уже к своему одиночеству.
- Их ужин растянулся на два часа. Михалыч сидел напротив ее. Она чувствовала, что и он испытывает неловкость. Но брат! Это ее золото с набитым ртом, говорил и говорил , вовлекая их в общий разговор. И у него это получилось. Исчезло напряжение. А Олег, все расставив по полочкам, пообещал в понедельник доложить результат и возможный переезд, уехал.
            Она начала мыть посуду, к ее удивлению, Михалыч начал помогать ей, несмотря на ее протесты. Она уже озвучила при разговоре за ужином,что выходные отсыпается и встает часов в 10 утра и будет приводить в порядок спальню.Поэтому спокойно заснула, несмотря на такие волнения и изменения. Кровать,ее любимая кровать приняла ее в свои удобные объятия, в отличии от дивана, ее последнего пристанища, почти около года.
           Прошло два дня, завтра на работу. Она не могла уснуть перебирала в памяти эти два дня,когда он был рядом. Магнетизм этого человека был необыкновенным. Когда она утром вошла на кухню, ее уже ждала чашка ароматного дымящегося кофе, а Михалыч, как заправский повар, колдовал над завтраком. Он оккупировал кухню, пояснив, что раз уж Вы разрешили мне быть как дома, я взял все обязанности по кухне на себя. Мне все равно необходимо следить за питанием. Вдвоем нам здесь тесно и я, и Вас взял под опеку. Готовил он очень вкусно. Ей была приятна его забота, хотя она понимала, что это всего лишь плата за ее гостеприимство.
                Сегодня она, как всегда по воскресениям, собралась с Муськой в парк, он тоже присоединился к ним. Прогулка была более трех часов. Сидя на ее любимой скамье, он начал говорить о Париже, что летал туда два раза, когда готовился к защите. Франция в чем-то и разочаровала его, но в чем-то и превзошла его ожидания. Что после защиты,
в новом для себя качестве, проработал всего полгода и первая операция. Инвалидность, на которой он, почти три года. Она смотрела на него, проникаясь и жалостью, хотя он далек был от сочувствия к нему. Он естественно нес свое одиночество. Не ныл и не жаловался. Рассказал о парке Тюильри в Париже, недалеко от Лувра. Она все смотрела и смотрела на него. Он сидел рядом, говорил не поворачивая лица, ей был виден только его профиль и его голос, который она слушала и слушала.
             Вечерами они засиживались за чаем и разговорами  так ни о чем. Завтра он уедет.Три дня. Олег обещал устроить все в этот срок. Ей стало очень грустно. Утром она ушла на работу. Вечером только  пришла,примчался Олег, за ужином объяснил, что посмотрел первый вариант-не подходит. Есть второй и этот точно подойдет. Уже навел справки.Еще два дня. Она облегченно вздохнула. Два дня он будет рядом. Ей ничего не надо от него, только бы он был. Только бы он жил. Она очень хотела это для человека, который вошел в ее душу, сердце, вот так необычно, непредсказуемо. Возвращаясь, после работы, она увидела Михалыча. Он шел навстречу с розами в руках. Удивилась. Дома помогая ей раздеться, он сказал, что завтра он съезжает, Олег уже все сделал, как и обещал. У нее оборвалось ,что-то внутри. Захотелось плакать. Он же, когда разделся, предстал в торжественной черной паре,с бабочкой, что сделало его удивительно привлекательным, какой-то мужественной аристократичностью.
              В кухне был накрыт  изысканный стол. Он объяснил, что по известным причинам, он не может пригласить ее в ресторан, но здесь попытается создать эту обстановку и в одном лице будет: официантом, метрадотелем, музыкантом на их прощальном вечере. Слезы душили ее, но она справилась и попросила разрешения на десять минут "припудрить носик".  В спальне она лихорадочно перебирала одежду. Нашла подходящее платье, такому случаю, нанесла  легкий макияж, уложила волосы, каплю духов и на каблучках предстала перед ним в кухне. Она заметила, что он удивился, затем, как-то сник. Но сделал ей комплимент с истинной мужской галантностью. За ужином он превзошел себя во всем: в общении, в ухаживании. Все было великолепно.
Наконец, он пригласил ее на медленное танго. Танцполом была ее маленькая кухня. Танцевали молча. Они впервые касались друг друга и так были близки. Слезы,эти предатели не хотели уходить. Она их сдерживала из последних сил. Рядом был человек, который ей был очень дорог. Самый надежный, самый сильный, самый дорогой для нее. Она бы все отдала, только бы он победил болезнь и жил, жил, жил...
            Танец кончился, усадив ее, отошел к окну. Она видела его спину на фоне окна, за которым был вечерний сумрак с огнями города.
Когда он заговорил, она напряглась.
- Оля, я до последнего не хотел ничего говорить. Решение пришло и я хочу, чтобы Вы знали это. Вы женщина, о которой я мечтал всю свою сознательную жизнь. Я очень хочу,чтобы у Вас сложилось все замечательно в Вашей жизни. Завтра я уйду и мы больше не увидимся с Вами. Так надо. Но,знайте, будь я в иных обстоятельствах, я бы ни за что Вас не упустил. Я бы сражался за Вас и победил. Я знаю,--он замолчал. А она, она сидела оглушенная. Слезы уже безмолвно давно текли по ее лицу, но это были слезы счастья. В голове, как молоточком билась мысль,что он тоже, тоже , тоже...больше слов там в мозгу не было. Он не поворачивался.
             Она подошла к нему, положила руки на плечи, почувствовала, что он напрягся,прижалась головой к его спине и сказала тихо, но твердо, сквозь слезы,- я не отдам тебя ей. Не отдам, слышишь. Кто "она" они оба знали. Он молчал, наверно минуты две или больше. Затем повернулся. Она зареванная стояла перед ним опустив голову, она не знала,даже, как его имя. Он обнял ее осторожно, бережно.
-Господи, неужели ты решил подарить мне еще кусочек счастья?!,-Спасибо,-услышала она его голос. Господи, я так хочу жить. Я очень хочу жить.
- Ты будешь жить, будешь, я знаю...я очень этого хочу..- прошептала она.