Бессмертная

Колкий звук каблуков отражался от каменных стен, наполняя собой гнетущую тишину древнего замка. Ничего здесь не менялось уже много столетий. Ничего, кроме господина.
Она шла в сокровищницу. Бледной рукой отворила тяжёлые двери, зашуршало дорогое заморское платье, и улыбка, безумней всех в своей радости, озарила худое мрачное лицо. Золото тухло в сырой темнице, но для Кощеевой дочери оставалось милее всего на свете. Для нее богатство, блеклое, казалось ярким и живым, единственным светом в ее темном царстве.
Девушка прошла к углу – там, в вычурно украшенной самоцветами рамке стояла небольшая картина: она, Кощеевна, и отец ее Кощей Бессмертный. Худые, надменные, обречённые вечно чахнуть над накопленными дарами. Где мать ее, Кощеевна не знала и знать не хотела – отец пару раз обмолвился, что родила она не по своей воли и не по своей ушла, а большего думать и не стоило – в конце концов, здесь не добрая сказка, чтобы царевна возвращалась домой живой и невредимой.
Только отец в последнее время был плох и сам не ведал, что с ним творится. Девушка хищно улыбнулась – уж она-то знала… И ждать своего часа вступить на престол не желала.
Девушка взяла тонкую, еле различимую на свету золотую иглу и, спрятав ее в рукаве, поспешила в тронный зал, где по обыкновению скрючился Кощей.
- Отец, здравствуй. Как твое самочувствие?
Не искренняя, лживая забота так и сквозила в голове Кощеевны. Та, мило улыбаясь, подошла к отцу и хотела было обнять его – но Кощей отстранился, однако потерял равновесие и упал, скрипя костями.
- Ты, дочь, слишком часто стала спрашиваться о моей здоровье. Неужели старик выглядит так уж немощно?
- Что ты, отец, я всего лишь волнуюсь. Ты же знаешь, что моя любовь к тебе безраздельна…
«Но не безраздельней любви к твоему богатству.»
Кощеевна помогла отцу встать, ласково поглаживая его по худой спине.
- Отдохни, родной… Отдохни…
Игла вошла ровно напротив сердца. Кощей засипел и вновь опрокинулся на пол, громыхая и беспомощно суча ногами.
- Ты… ты… Бесовское отродье! Чтоб теб...
Но договорить Бессмертный не смог – закашлялся, складываясь почти что пополам.
- Да, отец, о чем ты? Тебе нездоровится, так ведь?
Девушка склонилась над ним, притворно улыбаясь.
- Ну, ничего-ничего, гроб тебе я уже давно заготовила. Как раз в размер… Где бы ты хотел быть похоронен? Рядом с Иваном-царевечем или с матушкой? Может, возле Берендея? Или Жар-Птицы? Хотя, нет, все не то… Ты достоин отдельного склепа, уважаемый батюшка.
Кощей застыл с открытым беззубым ртом и налитыми кровью глазами. Стены содрогнулись от победного, жуткого смеха новой Бессмертной.