Последний бой

Штефан проснулся от шума, доносившегося с первого этажа таверны. Доппельзольднер вылез из-под одеяла, зевнул и потянулся, почесал бороду. Сквозь наглухо заколоченное окно едва проникал солнечный свет.

Солдат натянул бриджи, застегнул стёганый дуплет, надел сапоги и вышел из комнаты, закрыв дверь. Тяжёлыми шагами Штефан спустился на первый этаж. Там трое парней пили за столиком, громко смеялись, разговаривали и ругались. Марта крутилась за стойкой, на кухне, ловко управляясь с утварью. Зал таверны заполнял запах жареного мяса и кислого пива.
- Доброе утро, хозяйка! - Штефан, улыбаясь, помахал Марте рукой с лестницы и спустился.
- О-о, а это чё за хмырь? - скривился один из посетителей. - Ты из какой дыры вылез?
- А-ха-ха, он ещё и форму нацепил. Петух армейский! - загоготал другой.
- Слышь, петух, а где ты перья посеял, а? Слыхал я, что вы их на каски цепляете. - заржал третий.
- Эй, Марта, тащи ещё пиво и свинину! Да поживей! Ты ж не хочешь встретиться с папашей!? - снова прокричал первый.

Штефан не обратил внимания. Он лишь подошёл к стойке и, покрутив кран у старого боченка, наполнил себе кружку пивом. Солдат поставил ее на стол и отвернулся, ожидая, пока Марта закончит готовить мясо. Один из бандитов подошёл,  взял кружку и уже развернулся, чтобы вернуться к своим.
- Стоять, ать-два! - раздался громовой командный голос Штефана.

Разбойник развернулся.
- Чего надыть, петушара? - скривил он свою пропитую пожелтевшую рожу.
- Оставь пиво, мальчик, - произнес Штефан. - Ты и так весь жёлтый. Хватит тебе пить, приятель, а то копыта откинешь.
- Ой, закудахтал, петушок, - усмехнулся бандит. - Иди, чеши лесом отсюда, если чем недоволен. Мы здесь власть, берём, что хотим.
- Поставь пиво на место, - спокойным голосом произнес Штефан.
- Пшел нахер! - прорычал бандит. Он шагнул навстречу солдату, рука парня потянулась к ножу, висевшему на поясе.

Штефан в мгновение ока оказался рядом с бандитом и движением руки впечатал кружку в лицо врага. Разбойник упал, залитый пивом и кровью, а его товарищи вскочили со своих мест.
- Слышь, даём последний шанс, чтобы ты убрался нахер! - прорычал один из них, доставая дубинку. Другой бандит вытащил широкий охотничий нож.

Бандит с дубинкой рванулся вперёд, замахнувшись оружием. Штефан схватил ближайший стул и с разворота ударил разбойника в бок. Тот отлетел в сторону и врезался в стену, выполнив дубинку. Второй бандит бросился вперёд делая укол ножом. Штефан поймал клинок обратной стороной сиденья и дёрнул в сторону. Бандит выпустил нож, качнулся вперёд, и солдат нанес свой удар рукой, сворачивая его нос набок. Разбойник упал. Штефан отбросил стул, взял за воротники два лежащих тела и потащил их к дверям таверны.

Одного за другим, солдат вышвырнул бессознательные тела в дорожную грязь. Потом вернулся и сел за стол, вновь налив себе кружку пива.
- Что вы наделали. Теперь Уильям разнесет тут все в пух и прах! - всплеснула руками Марта, подавая Штефану жареный бекон с гренками.
- Нет, я избавлю эту деревню от этого выродка, - мрачно ответил Штефан. - Лучше собери сюда всех мужчин, способных держать оружие.

Марта кивнула, обтерла руки о передник и выпорхнула из трактира. Солдат принялся за завтрак. Он пристально следил за дверью. Постепенно в трактир заходили деревенские жители - суровые мужики с густыми бородами, молодые парни с только пробившийся щетиной, даже пара стариков с седыми патлами. Штефан с довольной улыбкой оглядел собравшихся селян, пока те в несколько рядов окружали его столик.

Наконец, солдат доел последнюю гренку, допил пиво, обтер губы мокрым полотенцем и посмотрел на пришедших крестьян.
- Отлично, - солдат потер руки и встал. - Сегодня мы разберемся с Уильямом и его бандой. Пусть каждый возьмёт топор, вилы, косу или серп. Если у кого-то есть нормальное оружие - берите его. Собирайтесь через час здесь же. Кто со мной?
Селяне робко подняли руки.
- Тогда идите, вооружайтесь. Я буду ждать вас.

Штефан, поблагодарив Марту за скудный завтрак, отправился наверх, в свою комнату. Поверх стёганного дуплета из темно-бурой ткани он надел форменную желто-синюю куртку из приличного сукна. На нее Штефан надел кирасу и горжет -  защиту горла из стальных пластин. Руки солдата защищали наручи и латные рукавицы. К кирасе Штефан прикрепил стальные тассеты - пластины, защищающие бедра. Солдат поднял цвайхандер и взвесил его в руке. "Ну вот, друг, для тебя снова работа нашлась," - подумал Штефан, с любовью оглядывая длинный покрытый в некоторых местах маленькими пятнышками ржавчины клинок. "Сколько раз ты мне жизнь спасал," - вздохнул солдат. - "Послужи мне в последний раз."

Штефан положил меч на плечо, взял шлем в руку и спустился на первый этаж. Он прождал недолго. Вскоре зал трактира вновь заполнили селяне. Но теперь это были уже не те запутанные и жалкие крестьяне. Их лица светились решимостью, а в руках грозно покачивались топоры, вилы, косы, серпы и прочий инструмент. Штефан вспомнил свой батальон. Такие же лица были и у солдат, готовящихся к последней атаке - измождённые, но полные мрачной и суровой ярости. "Удивительно, как меняется человек, если берет в руки оружие. Он становится совершенно другим," - подумал Штефан, оглядывая свой отряд.
- Милсдарь, - подал голос один из крестьян. - А шо, мы прям туды, к Виляму пойдем? Дак нас ить перережут, как свиней.
- Нет, - сурово ответил Штефан. - Сегодня я разобрался с кем-то из ребят вашего Уильяма. Думаю, он сам к нам приедет.

С улицы донеслись шум, крики и топот ног.
- Идут! - прокричал кто-то из селян, глядя в окно.
- Вперёд, за мной, - скомандовал Штефан и вышел из трактира.

Солдат встал поперек пыльной дороги. На ходу он надел шлем, застегнул ремешки пол подбородком и откинул забрало. Крестьяне сгрудились за спиной солдата и глядели вдоль по дороге. Навстречу им, поднимая клубы пыли, шагала небольшая толпа. "Ни дисциплины, ни порядка, ни строя," - подумал Штефан, оценивающе оглядев бандитов. Вооружены парни Уильяма были чем попало. У кого-то - алебарда, к кого-то - фальшион, гвизарма или просто дубина. Доспехов видно не было - в основном все оделись в кожаные куртки или стеганые кафтаны. Только некоторые носили шлема типа салад и нагрудные стальные пластины на ремнях.

Впереди банды, на гнедом коне ехал мужчина лет тридцати, с коротко остриженными волосами и редкой щетиной. Облачён он был в старую кирасу и шлем-шапель. В руке главарь держал одноручный молот-клевец с длинным кривым шипом для пробития доспехов. Уильям показательно улыбался, но глаза его пылали гневом. Перед лошадью хромали трое разбойников, которых Штефан сегодня вышвырнул из таверны. Они оглядывались на главаря и показывали пальцами на солдата, стоявшего перед крестьянами, воткнув меч в землю и положив руки на гарду.
- Что ж вы творите! - показательно всплеснул руками Уильям. - Я думал, мы можем мирно сосуществовать. Но сегодня кто-то из вас избил моих ребят. Кто это сделал?
Побитые разбойники дрожащими руками дружно указали на Штефана. Солдат лишь приподнял бровь.
- Ага, солдатик, - ухмыльнулся Уильям. - Ты, видать не осведомлён о правилах, действующих в этой деревне. Так вот, если кто-то нападает на моих парней, то деревня подвергается разграблению. А всех, кто сопротивляется, убивают.
- В этой деревне действуют только законы Императора, - ответил Штефан. - Я предлагаю вам другой вариант. Вы сложите оружие и сдадитесь добровольно. Или...
- Вперёд! - Уильям махнул клевцом, пришпорил коня и бросился вперёд.

Штефан опустил забрало и махнул мечом по дуге, разрубая ноги подскочившего коня. Уильям полетел на землю и шлёпнулся в грязь. Цвайхандер свистнул в воздухе, и голова главаря улетела в сторону. Все, что произошло дальше нельзя было назвать ни сражением, ни свалкой, ни мясорубкой. Это была сельская драка, жестокая и беспорядочная. Разбойники сцеплялись с крестьянами, валили друг друга на землю, рубили топорами и косами, пронзали копьями и вилами.

Штефан стоял посреди этого хаоса, ловко управляясь с мечом. Цвайхандер со свистом описывал круги, поднимался и опускался, разбрызгивая кровь. Несмотря на кажущуюся грубоватость движений солдата, он работал с ювелирной точностью, сокрушая размашистыми ударами только разбойников. "А руки то помнят," - улыбнулся в усы Штефан, перехватывая цвайхандер за рикассо и вонзая его в набежавшего бандита. Даже после тяжёлой раны и трёх месяцев бездействия в госпитале, после которых он и был отправлен в отставку, солдат все ещё  превосходно управлялся с мечом.

Вскоре последний разбойник упал, разрубленный страшным мечом напополам. Штефан откинул забрало, и огляделся. Многие из крестьян были ранены, несколько из них лежали в дорожной пыли, сраженные насмерть. Штефан оторвал от чьей-то куртки кусок ткани и обтер лезвие от крови.

Крестьяне разошлись по деревне, чтобы сообщить остальным радостную новость - Уильям и его бандиты больше их не побеспокоят. Штефан же вернулся в трактир. Солдат сел за стол, снял шлем и отложил меч. Марта подбежала к нему и поставила кружку холодного пива. Солдат с наслаждением отпил, вытер пену с усов и спросил:
- Есть ли в деревне свободный домик?
- Есть, - кивнула Марта. - Сколько угодно. Многие сбежали из деревни, когда здесь появился Уильям. Выбирайте любой.
Солдат кивнул, допил пиво и вышел на улицу.

Солнце ярко светило в голубом небе. Штефан прошёл вдоль по улице, на которой только что гремела битва. Крестьяне оттаскивали трупы разбойников и своих соплеменников. Солдат осматривался по сторонам, оценивая домики. Наконец, его взгляд привлек один. Сложенный из добротных брёвен, с дощатой крышей, каменной трубой и крепким забором . Штефан толкнул калитку, прошел по песочной тропинке к дому, поднялся по ступенькам на крыльцо.

Дверь была заколочена несколькими досками. Штефан схватился за одну руками, упёрся ногой в стену, дёрнул пару раз. С хрустом доска вырвалась вместе с гвоздями. Солдат оторвал так вторую и третью, толкнул дверь и вошёл в дом. Штефан закашлялся от пыли и махнул рукой перед лицом, сметая висящую паутину. В полутьме он увидел старый стол, камин, мягкое кресло, лавку и каменную беленую печь, дверь в другую комнату. Штефан вышел на двор, зашёл за дом, где обнаружил небольшой огород, сарайчик и баню. "Отлично," - подумал Штефан. - "Останусь здесь." Солдат вернулся к дому, обошел его со всех сторон, отрывая доски, которыми были заколочены окна и раскрывая ставни.

Штефан вошёл в дом, снял доспехи и сложил их в другой комнате - спальне. Меч он обернул тряпкой, обтянул веревкой и повесил на гвоздь у камина. Весь остаток дня Штефан потратил на уборку дома и прополку огорода. К вечеру он набрал дров из поленницы, нагрел воду и отправился мыться. Солдат лежал в теплой воде, вытянув ноги, закрыв глаза и запрокинув голову. Так хорошо ему не было уже давно. Последний раз он мылся три дня назад, в речке, по дороге к деревне. Солдат оглядел свое тело, покрытое шрамами и рубцами. Про каждый из них он мог рассказать целую историю.

Когда вымытый, отдохнувший, завёрнутый в полотенце Штефан вышел из бани, его встретил один из деревенских парней. Рука юноши была перебинтована, а под глазом горел огромный пунцовый синяк.
- Милсдарь, вас в трактире ожидают, - произнес он.
- Сейчас приду. Только оденусь, - кивнул солдат и скрылся за дверью.

Штефан быстро почистил куртку и сапоги, надел форму - это была единственная его одежда, оправил бороду и усы, причесал волосы и бодрым шагом отправился в трактир.

Заведение, ещё утром пустовавшее, сейчас было полным народу, окна были открыты, в них ярко горел свет. Доносились крики, песни и стук кружек. Когда Штефан вошёл, Марта подвела его к длинному столу, за которым сидели крестьяне. Солдата посадили во глава стола, подали дымящуюся жареную свинину с гречневой кашей, свежий хлеб и кружку пива.
Крестьяне пили и благодарили Штефана за освобождение деревни от Уильяма. После победы селяне отправились в лагерь бандитов и вернули оттуда все награбленное.

Штефан остался жить в деревне. Днём солдат работал на своем огороде и занимался восстановлением деревни и обучал молодежь военному делу. А вечером в его доме собирались жители деревни, а Штефан сидел перед камином и рассказывал истории из своей жизни.