Моё деревенское счастье. Предатель!

Юный дачник постепенно осваивал деревенскую жизнь, становясь местным жителем. Познакомился и подружился почти со всеми ребятами-сверстниками.
Узнал, кто, где живёт, как звать взрослых хозяев домов, и кто чем занимается по профессии и увлечениям.
Изучил все близкие ручейки, речки, поля, перелески и дошёл до больших участков леса между соседними деревнями и урочищами старых хуторов.
Конечно, это было далеко до многокилометровых массивов Тайги, но требовало  индивидуальной любознательности и деятельного стремления освоить эти просторы. Однако, поначалу это «Берендеево» царство внушало бессознательный страх, и чтобы преодолеть эту естественную робость, Саша стал в эти кочевые путешествия приглашать своих деревенских друзей.
Дедушка одобрял такие самостоятельные действия и, иногда узнав направления предстоящих маршрутов, интересно рассказывал об ожидаемых достопримечательностях, или предостерегал о возможных скоплениях змей и прочих опасностях.
Так и в это утро узнав на самом рассвете о рыбалке, при тщательной подготовке внуком простеньких рыболовных снастей, дед не спеша рассказывал о крутых, высоких берегах реки Осуга, которая затейливо изгибалась между деревнями Антонково и Чебрахино.
Осуга, без преувеличения можно сказать, была грязной!
Выше по течению, в городе Кувшиново, на её берегах был построен Кувшиновский ЦБК знаменитый своей «секретной» продукцией – гербовой бумагой с водяными знаками для печати денег, лотерейных билетов, облигаций и прочих бланков Государственных документов. Бракованные отходы комбината нередко попадали в торговые сети районного центра в качестве обёрточной бумаги. Ядовитые отходы производства через Осугу и Тверцу бесконтрольно сливались в исторический поток, много веков несший чистые воды по Древнему Волжскому Пути из Варяг в Арабы.
В нашем краю, мутно-коричневую воду с длинными тенётами целлюлозы покрывал удивительный по красоте зелёный ковёр с обилием крупных нежных цветов белых лилий и жёлтых кувшинок. Задыхающаяся плотва на открытых участках воды огромными полусонными косяками лениво двигалась против спокойного течения в поисках чистой воды и, хватая ртами воздух и измучившись становилась доступной кому не лень. Можно было за один заброд сака выловить половину корзины рыбы, но от её запаха отворачивались даже свиньи...
Дед поучал, что ловить рыбу нужно не в реке, а в широких устьях впадающих чистых речек и больших заводях, образовавшихся из родников обильно сочившихся из высокого обрывистого берега. Вывернувшись из потока речки-вонючки, как между собой называли Осугу мальчишки, стаи плотвы, отдыхали в чистой воде, приобретали подвижность и, наголодавшись, в поисках корма игривыми группками шныряли между зарослями дикой элодеи, кабомбы и валлиснерии. Здесь, рыба избавившись от химического запаха и коричневатого цвета, становилась съедобной, сверкая серебристыми зеркалами чешуйчатых боков, украшенными, как самоцветами, оранжево-красными глазами. Клёв подлечившихся и проголодавшихся рыбок всегда был активным. Только успевай забрасывать наживку!
Дедушка посоветовал для улова взять корзину и подробно объяснил, как укладывать рыбу слоями, чередуя со свежей пушистой крапивой, чтобы улов на жаре не портился.
Солнышко медленно поднималось над горизонтом, играя радужными искрами на обильной росе. Путешественник уже давно был готов, а попутчика всё не было...
Наконец, терпение лопнуло, и мальчишка стремглав побежал за приятелем. Витькина мама готовилась выгонять корову на пастбище и махнула рукой в сторону сарая:
«Он там, на чердаке спит»
В мгновение ока вскарабкавшись по лестнице, Саша увидел картинку. Приятель, закутавшись от комаров в одеяло спал, сладко посапывая. Сдернув одеяло, Саша закричал:
«Витька! Вставай! Уже солнце высоко!»
Засоня, невнятно бормоча, стал натягивать обратно на себя одеяло и, не открывая глаз, разборчиво выдал:
«Не! Ну её на фиг, не пойду! Спать хочу!»
Затем, укрывшись с головой, отвернулся.
От такой наглости захватило дух и хорошее настроение улетучилось. Оскорблённый до глубины души, мальчишка поплёлся домой. Там встретился восторженный дед, направлявшийся к стаду:
«Где это ты подцепил такую противную харю? В такое-то прекрасное утро!?»
Внук нахмурился ещё больше:
«Так, дедушка! Витька обещал вместе идти на рыбалку и отказался! Пред-д-датель!!!»
«Нет! - возразил дедушка, - он просто – шалопай!»
Потом умиротворяюще улыбнулся и продолжил:
«Сашок, в жизни тебе ещё много встретится подобных балбесов. Что же ты и будешь из-за них себе настроение портить? Мне в детстве против них слово сказали»
Огорчение сразу исчезло, а в глазах блеснул интерес:
«Какое?»
«Только помни, что это слово взрослое!» Нетерпение нарастало.
«Его нужно говорить тихо, чтобы никто не слышал. И очень редко, чтобы оно не теряло силу» Внук совсем прильнул к деду, который, щекотнув усами шепнул в самое ухо:
«А и х-х-хрен с ним!»
Мальчишка растерялся, открыв рот от удивления, которое уступило место смеху. Он, конечно, слышал это слово много раз в разговорах мужиков, ещё и более крепкие варианты, но не догадывался о их волшебности. Но ведь помогло! Возмущение прошло! Мгновенные мысли вылились в вопрос:
«И дальше что?»
«А ничего! Иди, куда хотел, как будто Витьки и не было! Он сам себя наказал. Не увидит этой красоты. Остался без улова. А рыбалка будет отменной!»
И добавил:«Помнишь поговорку? РЫБАК РЫБАКА ВИДИТ ИЗДАЛЕКА! Чтобы загодя обходить и не мешать ловить рыбу. Даже разговаривают молча!Пусть спит!»

К краю деревни уже подходили первые коровы и козы. Пора на пастбище! Дедушка ободряюще улыбнулся, и пошёл к колхозному коровнику.
Саша, прихватил корзину, снасти и весело, вприпрыжку поскакал, повернув в противоположную сторону.
Дорога по наущению деда была хорошо известна. По лесной тропке километра два до большака. А там наискосок через луг в сторону Антонкова, которое должно виднеться на горизонте. Дальше, к крутому склону высокой горы, откуда откроется красивый изгиб реки с плёсами заводинок, где и нужно ловить рыбу.

Солнышко поднималось всё выше, высушивая росу. Плотва клевала влёт! Изредка попадались тёмненькие окуньки. Рыбачок, старательно сортировал поймавшихся маломерок и отпускал их обратно. Рыбёшка должна быть вдвое длиннее ширины ладошки. Первой кончилась крапива, заготовленная по пути в перелеске. Потом и черви. На наживку пошли мухи и уже появившиеся мелкие кузнечики. Корзина заполнилась наполовину, а клёв не прекращался. Солнце, поднявшееся к зениту, в безветрии стало припекать. Захотелось искупаться, но в заводи было слишком мелко, а в вонючей реке мальчишка сам отказался.
Всё! Хватит! Пора домой!

Подхватив изрядно потяжелевшую корзину, рыболов ходко стал карабкаться на кручу. Взобравшись, обернулся, полюбовался красивой панорамой и направил свои стопы домой!

Бабушка издалека заметила, что внук идёт спокойно, корзина не болтается, значит с уловом. Быстро приготовила всё для приёма рыбы, а Саша получил урок таинства чистки. При кажущейся медлительности, руки бабушки сновали как заведённые.
Рыбак еле поспевал подавать рыбу, сортируя крупную плотву для жарёхи, а помельче и окуньков, для навара ухи. Чешуя в одну сторону, внутренности в другую, для кошки, к её явному удовольствию. В почти прогоревшую печку были подкинуты пара поленьев.
К обеду получился средний чугунок наваристой, душистой ухи и огромная сковорода жареной рыбы, неизменно с зелёным луком, сдобренной яйцом и сметаной.
Хорошего настроения рыболову добавило радостное удивление деда, когда он пришёл на обед успев к свежей ухе и жареной рыбе. В завершение обеда дед, облизывая пальцы воскликнул:
«О! Пальчики оближешь!»
Потому что кур, рыбу и дичь всегда ели руками…
Рыбалка удалась на славу! Довольны остались все!
Первая – Муська, которая из тощей превратилась в круглую и надолго уснула на крыльце.
Собака Мальчик, тоже насытившись, наоборот спрятался от жары под крыльцом.
Дед с бабушкой и гордым внуком, само собой.
Закончилась всё грандиозным пиром кур, склевавших не только остатки трапезы, а даже всю крапиву которой была переложена рыба.
А предатель? О нём никто и не вспомнил.

Зато дедово «волшебное слово» внук научился говорить молча, и оно много раз помогло ему в жизни!