ДЕНЬ РОЗ глава 39

                * * * *

      Малыш улыбался. Сердце Светланы сжималось от боли всякий раз, когда женщина брала его на руки. С каждым месяцем Ромка всё больше и больше походил на отца, которому он никогда не сможет сказать «папа», взять за руку и пойти на качели или погулять в парке. Похож на отца, который никогда не сможет дать ему дельный, мужской совет, научить его мастерить, решать задачки по математике. Да и много ещё не сможет…
 
      Слёзы катились по щекам женщины. А малыш кушал и улыбался маме.
Рома заснул, Светлана положила сына в кроватку и набрала номер в мобильном телефоне.

–Мам, привет. Ты не спишь?

–Здравствуй, Света. Нет, что-то случилось?

–Нет, мама, всё хорошо. Мы только что покушали. Можно тебя попросить завтра утром приехать ко мне на день.

–Приеду. Ты куда-то пойдёшь?

–Да. Нужно сходить по важным делам.

–Именно завтра?

–Именно завтра, у тебя занят день?

–Нет, нет, я приду. Во сколько приехать?

«Мама действительно изменилась после того разговора», – отметила про себя Светлана.

–Часам к десяти, сможешь?

–Конечно.

–Тогда до завтра.

      Каждый вечер, сидя у портрета мужа, Светлана рассказывала ему о том, как они с сыном провели ещё один день. Она разговаривала с Юрой, словно с живым, будто он на несколько минут вышел в другую комнату, а потом замолкала, отчётливо понимая, что его больше нет и никогда не будет. Что он больше никогда не откроет двери квартиры, не скажет ей, что любит, звонко и отрывисто не засмеётся.

      Светлана часами могла смотреть на фотографию, и иногда ей казалось, что муж улыбается, а его синие глаза, цвета весеннего неба, пытаются что-то сказать. Глубоко уходя в горе, она словно выпадала из реальности. И только призывный плач сына возвращал сознание женщины, и она, собирая последние силы, всю свою волю поднималась к ребёнку. Однажды, уложив малыша спать, Светлана зажгла около портрета свечу, сев у стола, впервые за долгие месяцы после ухода мужа стала записывать приходящие мысли.

Как хочется в глаза разок взглянуть,
Так хочется к груди твоей прижаться.
В озёрах счастья взять и утонуть,
В объятьях взгляда навсегда остаться.

А ты молчишь, белеет талый снег…
Со снимка смотришь с ласковой улыбкой.
Ты вдруг ушёл в дней прожитых разбег,
И оказалось счастье гранью зыбкой.

А я стою, и кружится январь
Над головою белою метелью.
Ты помнишь, как просыпался янтарь
Медовых дней любовной каруселью…

Ты всё молчишь, молчу и я в рассвет,
И фото на столе светлеет взглядом.
А я не верю, что нас больше нет…
Ты за плечом, как белый Ангел рядом…

Как хочется в глазах мне утонуть,
К щеке ладошкой тёплою прижаться.
Звездой далёкой твой отмечен путь…
И только фото будет улыбаться…

      Утро выдалось солнечное и тёплое. Светлана рано поднялась, приготовила смесь и разлила по бутылочкам, сварила компот из свежих ягод, которые купила вчера на импровизированном рынке. «Последние дары лета, Рома любит компот из ягод. Как, впрочем, и Юра, – подумала она, вздохнула и добавила: – Любил».
Слёзы катились из глаз женщины, Светлана вытерла их бумажной салфеткой, достала из холодильника кусочек куриной грудки, нарезала овощи и начала варить суп для сына на обед. В половине девятого пришла Лидия Ивановна.

–Мы хорошо покушали, суп я сварила. Вот вещи, если пойдёте на прогулку,
– скороговоркой выпалила Светлана, застёгивая пряжки на туфлях.

–Ты надолго?

–Как получится, – уклонилась Светлана от ответа,– к вечеру буду, – сказала и нырнула за дверь.

     Она стремительно шла к остановке. Дождавшись нужного автобуса, доехала до конечной. Зашла в магазин и купила десять красных роз. До городского кладбища нужно было идти более трёх километров. Чернова не стала останавливать попутную машину, она решила пройтись пешком. Женщина шла и ни о чём не думала.
Минувший год она жила без Юрия, без его голоса, глаз, губ, объятий. Она брала его рубашки, которые чудом оказались в её скромных пожитках, а возможно, бывшая жена намеренно отдала только те вещи, которые были куплены Светланой, прижимала их к груди, вдыхая родной и желанный запах мужа.

     Светлана открыла калитку ограды и подошла к могиле.

–Здравствуй, – сказала она портрету, присела и положила цветы. Потом взяла бутылку воды, принесённую с собой, и налила в вазу, поставив туда розы.

–Сегодня «День роз», помнишь? Только вот теперь я принесла тебе розы, теперь это твой день, – тихо говорила женщина, обходя могилу мужа вокруг.

–Мне плохо без тебя. Мне очень плохо, ты даже не представляешь, каких сил мне стоит жить. Ромка похож на тебя. Он так же улыбается, у него твои глаза. Прости меня, что не пришла проводить тебя, – смахнула она слёзы.

–Мы так мало были вместе. Спасибо тебе за все дни, за все минуты и часы счастья. За все годы, которые прошли, как одно быстротечное мгновение.

    Чернова вытерла тряпочкой портрет и крест. Памятник они договорились делать совместно с первой женой. Поправила венки, распутала ленточки.

–Знаешь, несколько дней назад Ромка сказал первый раз «папа», у нас два зубика. Он пытается ходить, но пока больше ползает. Боится, наверное. Лиля поехала учиться, четвёртый курс. Я всё так же переживаю за неё, но пытаюсь следовать твоим советам, правда, у меня плохо получается. Мне кажется, что она совсем маленькая, – слёзы горячими каплями катились из глаз женщины.

–Недавно заходила поиграть с братиком Юля. Она совсем взрослая, вытянулась, волосы распустила. Невестится. Почему, Юра? Почему всё так? Мы ведь с тобой совсем не пожили, – Светлана вытирала потоки солёной влаги.

–Я не плачу, я помню, тебе там плохо, когда плохо тут мне. Но как, скажи, как мне может быть хорошо? Ты не имел права оставлять меня одну! – хриплым голосом, заливаясь слезами, шептала женщина. – Прости… Прости меня, – Светлана замолчала.

         Больше не сказав ни слова, в глубоком молчании она просидела на могиле мужа до самого вечера, пока не начало темнеть.

–Мне пора. Сегодня наш «День роз», я помню, как ты делал этот день для меня незабываемым. Мне хотелось побыть с тобой. Я скоро приду, – обняла она крест, – мне пора…

          Женщина медленно брела по направлению к городу, мимо проезжали машины, темнело. В кармане плаща зазвонил телефон. Светлана вздрогнула от неожиданности.

–Доченька, ты где? Ты скоро придёшь домой? – взволновано спрашивала Лидия Ивановна.

–Да, мам, я почти в городе, скоро буду, - ком в горле не давал выговаривать слова.

–Светочка, мы с Ромой у меня, может, и ты к нам?

–Мам, побудь с ним до утра сама.

–У тебя всё в порядке?

–Да, мам, я была у Юры, – решила больше не мучить неведением мать.

–Мы сейчас вернёмся к вам.

–Нет, мам, мне хочется побыть одной, - там, где говорят находится душа у человека всё сжалось в комок.

–Тогда завтра утром я приведу Рому домой сама, а ты поспи.

–Спасибо, мам, – сказала Светлана и выключила мобильный телефон.

       Она зашла в пустую квартиру, сняла плащ и туфли, помыла руки. Механически разделась и опустилась в ванну с тёплой водой. Полежав минут пятнадцать, вытерлась махровым полотенцем, открыла бутылку молдавского вина, достала из горки две почти целые красные с розами свечи, те, что в последний «День» купил муж, и зажгла их, поставив рядом портрет Юрия. Так же механически, как и раздевалась, достала блокнот с карандашом и начала писать:

Задождило, накрыло мир тучами,
Свет остался за радугой грёз.
Были наши дни самыми лучшими
Там, где души летали меж звёзд.

И струились рассветы безбрежные,
О любви пела в росах трава.
Поцелуи горячие, нежные
С губ срывались, как в осень листва.

И искрились улыбки снежинками,
И оттаял на сердце мороз.
Стали вмиг на земле половинками.
Ах, какой же был праздник из роз…

Ночь открыла объятия вечности,
Захватив часть единого в плен.
Затерялись следы в бесконечности,
Разделив души тысячью стен.

Зазвенели дождинки отчаяньем,
Задрожала листва у берёз.
Отвечает портрет лишь молчанием,
Я несу к тебе розы в ДЕНЬ РОЗ…

         Записав стихотворение, Светлана отложила блокнот, налила четверть бокала вина и, выпив залпом, потушила свечи, легла спать.


Продолжение следует


Вторая чать романа дилогии называется "Морфология судьбы". Прочитав её, дорогой читатель сможет узнать как сложилась жизнь главной героини Светланы Черновой и её дочери Лили Тороповой.