Была я бабой нежной, а стала бабой снежной-2

- Курвы! Идите жрать, курвы! Как же вы мне все надоели! Шлюхи!
Это подруга Лерка так ласково общается со своими любимыми домашними животными. Леркины курвы это: две кошки, Машка и Васька, мать и дочь, спаниель Локки  и черепаха Изольда –  старая, как египетские пирамиды. Ведущая праведный, можно сказать,  схимнический, образ жизни, Изольда на шлюху явно не тянула -  она и  появлялась-то на божий свет раз в три месяца. Потому называть так почтенную старуху было явной напраслиной.
 
 Да и остальные… «Курвы» - ладно, куда ни шло, хотя несколько экстравагантно, но шлюхи!.. Впрочем,  кошки действительно ведут легкомысленный образ жизни,  они  неразборчивы в связях, в связи с чем перманентно находятся в «интересном положении» и рожают разнокалиберных котят по 3 раза в год, принимая друг у друга роды.  Причем, умудряются делать это почти одновременно, а иногда и одномоментно. Одна орет, другая подвывает. Машка родила одного котенка – Васька его облизывает, потом рожает Васька, потом снова Машка… Смешались в кучу кони, люди! В смысле, кошки, котята, племянники, сестры, братья…

  Лерка старается даже тех котят не рассматривать, со слезами на глазах их топит в тазу, а  Никины увещевания,  что котят запросто можно раздать по объявлению, парирует : «Тогда я всю жизнь проведу у телефона. У тебя случалось за раз полтора десятка котов, а через три-четыре месяца еще столько же? Мне что, из-за них в туалете жить? Я и так от всего этого стада скоро рехнусь, про Толика   с   Милкой   уже молчу. Я когда пса выгуливать утром вывожу, а за мной две этих проститутки – так соседи со смеху падают. Так еще с пакетом еды для бездомных кошек. Не все же такие сумасшедшие кошатницы, как мы с тобой!».
 
  Одной из главных утопических мечт Ники и  Леры была постройка кошачье-собачьего приюта, такой гостиницы для бездомных животных. И та, и другая могла прийти на работу в слезах из-за увязавшейся за ней, брошенной  кем-то собаки. Подруги не просто кормили всех бродяг в округе, но всегда носили с собой еду для бедолаг, на всякий случай. Ника однажды написала материал «Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю кошек», а Лера периодически общается то с одним обществом помощи животным, то с другим. Недавно недалеко от Птичьего рынка нашли несколько десятков голодных крошечных недопроданных котят. Ей без конца звонили домой и на работу с такими сигналами.
   
   Никина кошка Клотильда была матерью-героиней. За прожитый к тому времени неполный десяток своих, кошкиных, лет, она произвела на свет больше полусотни чудных, здоровых котят и с Никиной помощью пустила их в большую жизнь. Все котята рождались здоровые, сильные, «реактивные». На второй день открывали глазки, некоторые вообще родились с открытыми, во всяком случае, к вечеру лупились на мир одним полуоткрытым глазом. Не успев вылезти до конца из мамки,  активно пробивались к соску, ползли, пищали, отталкивая собратьев и сосестер.
   
 На данный момент Никин Кошкин дом был вполне себе терпим по количеству обитателей. Оставалось лишь двое «из последнего призыва»  и одна из предыдущего -  пушистая Берта, с которой было жалко расставаться. Но… надо.

  …Задумчивый Толик,  с загадочной улыбкой Моны Лизы,  вышел из своей комнаты, поздоровался с Никой, спросил Леру,  собирается ли она ставить чай для гостьи и заодно для него.   И  вскоре отправился  восвояси, откуда тут же  раздались такие же, как сам композитор,   задумчивые  импровизации,  извлекаемые из антикварного  толикиного инструмента. Толик был эстет и  гурман.
... (Продолжение следует)