Ниновка далекая и близкая. Глава 25

                « Ах! Реченька родимая воспряла ото льда,
                Как птица окрыленная летишь во все края,
                Живительной водицею спешишь омыть поля!
                Во благо плодородия пей, Матушка-Земля!»


  Монотонно-унылый звон церковного колокола, призывающий земную душу к покаянию, застал Луку во дворе. Он остановился,снял шапку, трижды перекрестился. Приведя мысли и чувства в порядок, потянул на себя крепкую добротную  дверь, сделанную умелым хозяином, вошел в хату. Изба  встретила его теплом и уютом.

В красном углу размеренно мерцает маленький огонек лампады.

Евдокия в темном облачении усердно читает молитвы, произнося искреннее:

 «Помилуй мя, Боже, помилуй мя».

- Помилуй мя, Боже, помилуй мя! – подхватил слова молитвы Лука, перекрестился и сотворил поясной поклон.

Евдокия поднялась с колен, смахнула набежавшую слезу и спросила:

- Лука, а где же наши хлопчики?

- Придуть, куда денутся?! Не все ж за мной следком ходить будут! Устал я! - выдохнул хозяин. - Неплохо бы похлебать горяченького?!

Хозяйка направилась к столу, и в это время распахнулась дверь, впуская в хату  раскрасневшихся от мороза Тихона и Яшку.

- Мужички мои! А ну-ка, скорее, сидайте за стол! Сейчас вечерять будем!

Аккуратно убрала рушник, который прикрывал посудины, наполненные заранее приготовленной снедью. По избе поплыли запахи пареной репы, квашеной капусты, соленых огурчиков.

- Как работается? За неделю управитесь? – спросила Евдокия.

 - А куды мы денемся?! За сегодня вон почти половину делянки убрали! Правда, хлопцы?!

- Управимся, мамань, не переживайте! - поддержал разговор Тихон, аппетитно расправляясь с ужином. 

- Ветрище там, наверное, сильный дует? Ведь как-никак, а гора!

- Евдокиюшка! С той горы такая красота открывается, што аж дух захватуить!

- Да, ну? И што же там такоеча?

- Знаешь, вот повалили мы несколько деревьев, разогнули спины свои , штоб передохнуть, огляделись… Ба-а-тюшки святы! Открывается пред нами великий простор! И видим мы чудную картину...

 Лука встал из-за стола и повел рукой так, словно хвалился собственными владениями:

- Так вот! По кругу высокие холмы, як горы, в заснеженных лесах стоять. А меж ними то справа, то слева курится легкий дымок. А еще правее над лесом купола пещанской церкви золотыми звездами сияють! Окружают те холмы лощину, а в ней  стоят наши, ниновские, хаты! А над ними, в самый раз по центру, солнце сияет! Такую красоту я еще не бачив!

- А откуда же той дымок курится? - заинтересованно спросила Евдокия.

- Той дымок шо курился на самом высоком холме, думается мне, там хутор Косицыно. А той, шо был тута внизу, недалеко от нас - то хутор Вертяев.

- Лука? - встревожилась Евдокия. - А наша Ниновка дымить?

- А куда ей деваться?! Дымить! Родная! - улыбнулся Лука.

- Слава Тебе, Господи!- перекрестилась Евдокия. - Хлопчики, а с той горы, уезд видать?

- Да, што Вы, маменька? - улыбнулся Тихон. - До уезда почти пять верст, холмы кругом, да и леса вон какие густющие!

- Евдокия, а как у тебя день прошел? Ты, вроде бы, собиралась сегодня у церкву пойтить?

- Много наших ниновских думало на службу сходить, не только я! Да вот, Оскол наш заскрипел так, шо аж боязно стало! Не сегодня завтра лед тронется!  Попробуй, теперича доберись до той Пещанки! Почтовые, вон уже неделя будет, как по нему не ездють...

- Вот те раз! - оторопел Лука. - Как же это я запамятовал? Алексей-то наш еще с утра горевал о разливе.

- Пережива-а-а-ють хуторские! Волнуются, как талая вода себя поведет?

Помнится, у прошлой весне талая вода аж до Пустыни дошла. Губернскую дорогу-то поразмыло. Почтовые тогда в аккурат недели две не проезжали. Да-а-а!... Як  теперича усе будет, один Бог только знае...

Лука пригладил усы, вытащил из кармана кожуха дневной заработок в несколько монет и положил на стол:

- Гроши за всех троих! Так шо прибери их, Евдокиюшка! Скоро они, ой, как сгодятся!

Хозяин скользнул заботливым взглядом в сторону полатей, на которых уже сладко спали Тихон и Яшка:

- Спять соколики ...  Нихай, нихай спять! А завтра чуть свет вставать, бежать на делянку...

- Помоги, Господи! Спаси и сохрани! - перекрестилась Евдокия, задувая лампу.

Следующий день выдался солнечным. Вовсю зазвенела весенняя капель. Робкие ручейки побежали к реке, нырнули под лед, разбудили силушку речную. Задышал Оскол, разъярился от тесноты, поднатужился и наружу вырвался. Кривым швом насквозь прошило ледяной панцирь. Гулким эхом разнеслось над Ниновкой оповещение об этом событии.

Стар и мал спешили к реке. Взволнованные старики, шепча молитву во спасение, наблюдали за мощным дыханием Оскола. Возбужденная ребятня с веселым криком порхала беспечными бабочками по берегу. А река ворочалась, двигалась, крепла и настойчиво ломала льдины.

- Пошел! Пошел! Пошел лед! – пронеслось в толпе.

Так Оскол-река открыла дверь весне.

Незаметно подошел вечер. Неохотно расходятся сельчане по дворам.

Затихает село. И Оскол к ночи застывает, словно успокаивается.

А утром из-за холмов робко выплыло молодое солнышко. Заиграло вовсю, и пошла работа. Плавится снег на холмах и сбегает проворными ручьями в реку. Тает лед. Переполнено речное  русло. Выбежала полая вода из берегов и побежала через луг к лесу, не обошла стороной и тех хозяев, огороды которых выходят на реку.

За окном вечер. У Луки душа волнуется за брата, ведь его двор сейчас во власти стихии.

Неожиданный резкий стук  в дверь насторожил хозяев. Лука вскочил с лавки, в темноте нащупал засов, сдвинул его и настежь распахнул входную дверь.

- Братко! Еще не спите? Просыпайтесь!

- Шо случилось, Алексей?

- Оскол разливается! Да, так быстро! Боюсь, до рассвета может затопить нашу хату!

- А Мавра с Федей где? - спросил Лука, одеваясь на ходу.

- У хате сидят, нас ждуть!

- А ну-ка, Евдокия! Ставь в печку картохи да приготовь еще чего...

Лука накинул старый кафтан, взял зажженную керосиновую лампу и вышел.

Братья быстро шагали по переулку.

- Кто же думал, шо так быстро вода придет! Пока то да сё, глядь, а она уже к хате подходит, а тут еще ночь впереди! Боязно! Мавра плаче, хлопец тоже плаче, да и мэни жутко сделалось. Сам понимаешь! Не дай Бог, плохому случиться! – волновался Алексей.

Переулок вывел на крутой берег. Братья остановились, посмотрели на неудержимую реку и поспешили к избе Алексея.

- Видишь, шо делается? – сокрушался брат.

Весенняя вода прибывала, охватив южную часть улицы Хуторок. Жители подтопленных дворов спешно спасались на лодках, оставляя родные хаты.

Большая часть сельчан собралась на берегу, тревожно наблюдая за стихией. Кто-то предлагал ночлег жителям Хуторка. Среди них был сапожник Котляров Иван, тот самый у которого был в подмастерьях Тихон, сын Луки.

- Иван! - окликнул его Лука. - Дай лодку, Иван?!

- Берить, хлопцы! – с готовностью откликнулся тот и быстро передал братьям весла.

И вот, у высокого крыльца лодка остановилась. Растерянная женщина вышла из хаты. В одной руке Мавра держала маленького Федю, а в другой - собранный на скорую руку узелок.

Слезы, отчаяние и горечь расставания с родной хатой рвали душу.

- Мавра!? Ты, шо плачешь?! Тебе шо, той воды мало? Хочешь шоб и правда вашу хату затопыло. А ну-ка, вытирай слезы, да скорее сидай в лодку. У нас поживете!  Евдокия уже печку растопила, ждет нас!

В Ниновке половодье  всегда ждут с особой тревогой, граничащей со страхом, потому что невозможно предугадать, как себя поведет Матушка-природа. Ведь если резко потеплеет, то беды не миновать. А если с тормозом тепло подкатит, то всё мирно  пройдет.

Так Природа показывает сельчанам и свое могущественное величие, и свою доброту. Потому и жили наши предки в гармонии с природой.

Это, видимо, и есть самое главное правило существования жизни на Земле.

И не дай Бог, кому-то осквернить родимую Природу-матушку, проучит ведь.

Боялись, что накажет за осквернение и неуважение.

         Продолжение тут  http://proza.ru/2020/07/13/182