Предатель-ница

Он был успешным автором. Каждый год издавали по паре его романов, которые становились бестселлерами, кроме этого, в журналах, толстых и потоньше помещали его рассказы или очерки. Казалось бы, все прекрасно, его книги имели успех, но, как известно, за все нужно платить. Его расплата – это одиночество. Пробный брак продолжался года три, в итоге расстались по причине разных взглядов на жизнь. Ей хотелось тусить и веселиться, а он должен был сутками сидеть за столом, чтобы обеспечить средства не только на веселую и беззаботную жизнь, но и просто на существование, на пропитание, на проживание.

Расстались. Когда-то казалось, что она понимает его, но по факту оказалось не так.  Он ее окрестил «предательница» и вычеркнул из памяти. Она его тоже вычеркнула, вышла замуж и уехала куда-то в Европу. А писатель погрузился в работу. И это погружение принесло желаемый результат. Он стал читаемым и востребованным. Но, опять это пресловутое, «но». Не было друзей, дружба отнимала драгоценное время, не было семьи, так как не было опять же времени долго и красиво ухаживать, а это, пожалуй, одно из основных требований девушки – романтические отношения. Хотелось семьи, но не было времени на романтику.

Она.
«Первый блин комом»,  - говорила ее бабушка. К  тридцати годам блины печь научилась, вот только подрастающее поколение подросло. Эта поросль брала своей молодостью и самоуверенностью. Умение есть, возможности ограничены. Но она не отчаивалась, принимала решительные действия. Ещё пять лет жизни оказались безнадежно потеряны. Два года потрачено на встречи с женатым мужчиной, который в перспективе должен был развестись со своей женой, но так и не развелся. Это как горизонт, который виден, до которого, пусть и не рукой подать, но добраться можно, если шагать уверенно и решительно, но как линия горизонта постоянно убегает от тебя, оставаясь лишь в зоне видимости, так и обещания женатого мужчины остаются лишь обещаниями.

 Ещё три года потрачено было на мужчину разведённого, но с детьми. Дети, пусть даже живущие на территории бывшей супруги, как оказалось, требуют внимания и заботы. Постоянно были звонки с требованием, не просьбой, а требованием отвезти их в бассейн, спортзал, дом отдыха, то воскресные встречи с детьми, вместо времени, проведенного с нею. Нет, он не вычеркивал ее из общей компании, это она хотела исключить из их общения его детей, в итоге исключили ее саму. Ещё годы ушли в минус. Но зато она точно знала, что ей нужен мужчина без прошлого: без детей и без существующей жены. Кто его знает, есть ли такие? Наверное, есть, нужно внимательно присмотреться.

Евгений.
До четырех вечера он писал. Но понял, что глаза болят так сильно, что смотреть на монитор уже не может. И ещё очень хотелось есть. Мужчина прошел на кухню. Домработница приходила раз в неделю: убирала, гладила, готовила. За неделю он все съедал,  самому себе готовить было лень, поэтому пару дней до ее прихода Женя питался в кафе или пиццерии. Заглянув в холодильник, увидев,  что тот был пуст, решил выйти в город. Нужно пообедать и отдохнуть заодно.

Он неброско оделся, джинсы, бейсболка с большим козырьком, закрывающим половину лица, солнечные очки. Евгений насколько мог, старался оставаться незаметным человеком. Для этого были две причины: личная жизнь, по его убеждению, не зря называется личной, это не для всенародного обсуждения, а кроме того, он когда-то выбрал себе такой имидж, «таинственного писателя». Женька не ходил на разные презентации, не участвовал в ток-шоу, считая, что все это глупости. Он творил, а так как увеличивался рейтинг его произведений, то увеличивался и интерес к его личности. Но мужчина интуитивно, не специально, а интуитивно, выбрал образ «таинственного писателя», чем ещё больше вызывал интерес к себе.

В этот раз он зашел в суши бар, не особенно он любил все эти суши и роллы, но здесь всегда людно, а при его профессии нужно не отставать от веяний времени: слушать о чем люди говорят, что их волнует и интересует, а что им  совершенно безразлично.

Майя.
День сегодня не задался. Утром собиралась пойти к маникюрше, но та заболела и отменила коррекцию ее ногтей. Вечером хотела отправиться со своим приятелем в ресторан, но тот вдруг сообщил, что ресторан отменяется, он не успевает собрать вещи. Приятель собирался в длительную командировку в одну из европейских стран. Майя надеялась, что он возьмёт ее с собой. Но, как говорил ее друг, «не все так просто». Тогда она решила, что сама приедет к нему, как только он там устроится. Чехия – это вам не Япония. Купила путевку туристическую и вперёд. Но вчера, когда она озвучила свою идею, то заметила, что мужчина как-то напрягся и постарался от нее избавиться. Если уж совсем честно, то не постарался, а просто отправил ее домой, так сказать, выставил из своей квартиры. Они сегодня должны были в ресторане отметить его отъезд, но поход в ресторан отменился.

- Вот предатель, - злобно шептала Майя, -  опять потраченное впустую время. И где ж я прокололась? В чем? Так, паспорт я его видела, там все в порядке. Не он ли мне говорил, что ему так хорошо со мною, как не было никогда прежде. Ведь он - пень старый, старше меня на семнадцать лет. Он через год-два вообще в тираж выйдет, тогда только и останется, что советы молодым давать, да мемуары писать. Предатель.

Она зашла в суши бар и огляделась по сторонам. Да…  Публика для снятия стресса неподходящая. За столиком компания тинэйджеров, какие-то девицы неподалёку, явно студентки. За соседним столом мужичок в бейсболке, вообще никакой.

Майя заказала суши и бокал вина. Горько вздохнула и залпом выпила.
«Нужно было коньяк взять, - подумала она, - но днём коньяк… Это моветон. Хотя, когда отвратительное настроение, говорить о каком моветоне смысла нет».

 Она освободила от бумажной  упаковки палочки для суши, мастерски потерла палочки одна о другую, предотвращая наличие на них заноз.

Он.
Никогда не умел есть палочками. Попросил принести учебные, это как пинцет, на резинке, вроде бы удобно, подцепляй и ешь. Но и с учебными палочками тоже  не ладилось. Попросил обычную вилку. Что поделать, вот такой он неумеха. Зато за соседним столиком яркая женщина так ловко орудует палочками для суши, что позавидовать можно.
Он улыбнулся сам себе  и принялся за еду. Глядя, как молодая женщина за соседним столиком опрокинула бокал вина, подумал, что может и самому можно заказать что-нибудь выпить. Он махнул официантке и попросил принести коньяк, немного, граммов двести. Достал карту и расплатился сразу, чтобы потом не спеша потягивать дорогой коньяк и жевать малосъедобною пишу. И вдруг  заметил, что молодая женщина удивлённо посмотрела на него и улыбнулась.

Она.
Не нужно было пить весь бокал разом. Обожгло горло,  затуманились мысли. Не хватало только начать жалеть себя. Нельзя. Иначе можно разреветься в людном месте. Хотя, разве это люди?
Но вдруг ее взгляд выхватил из всего прочего и несущественного важную деталь. Этот недотёпа в бейсболке расплачивался золотой картой. Золотая карта выдаётся в том случае, когда на ней лежит больше ста тысяч. Она отставила в сторону бокал и присмотрелась внимательнее. Точно, золотая. Она видела такие. Губы сами собой растянулись в улыбке.
Он скрытый миллионер? А, может быть, игры у него такие, полюбите меня бедненького, а за мои миллионы любая полюбит? Как бы оно там не было, но можно рискнуть. У него золотая карта. Она ещё раз улыбнулась и подсела к  нему.

Евгений.
Очень все быстро закрутилось и завертелось с Майей. Она пригласила его к себе, а он не отказался. Вот уже полгода встречаются, но он так и не решился сказать ей кто он и чем занимается. Сказал, что работает в фирме, но не директор, нет, документацию сопроводительную составляет. Похоже, что  поверила, больше разговоры о работе не заводила. Встречались в основном у нее, но пару раз Женька ее к себе привозил. Боялся очень. Не хотелось, чтобы кто-то его адрес знал. Вез дворами и закоулками, к дому подошли через соседний двор.

Майя оценила Женькино жилье. Слушала, что квартира ему от деда досталась,  огромная, в старом доме послевоенной постройки. Четыре огромные комнаты, но одну из них Женька замаскировал, это его кабинет. Дело в том, что когда заходишь в квартиру, то попадаешь в огромный холл, оттуда две большие  гостиные в два окна каждая, чуть дальше спальня, а напротив кухня. Кабинет же располагался как раз напротив  входной двери. Женька на стену повесил гобелен с нарисованным камином. Гобелен и скрывал дверь. Так как дальше коридор, он же служивший холлом, так как был достаточно широк и длинен, был заставлен стеллажами с книгами, то казалось, что гобелен просто скрывает часть стены. Майя очень удивлялась размерам квартиры и ее особенностям: в спальне было три двери: из коридора, из гостиной, третья дверь села в ванную. Собственно говоря, в ванную тоже вело две двери: из коридора и из спальни. Но больше всего ее поражало, что на кухне была труба мусоропровода с персональным люком.

«Это ж надо, - удивлялась она, даже не нужно в коридор выходить, чтобы выбросить что-то. - А не воняет из него?»
Женька отвечал, что запахов нет, в доме всего четыре этажа, над ним живёт интеллигентная профессорская семья.
Но к себе Евгений свою подругу приводит раза два или три. Несколько раз встречались у нее, а затем, по ее же идее, ездили то в дом отдыха, где Майя ходила в тренажерный зал или бассейн, а он писал, оставшись в номере. От Майи Женька узнавал о жизни то, с чем не приходилось сталкиваться прежде, речь, мысли, планы женщин. В своих книгах он или обходил подобные темы стороной, или описывал недостаточно убедительно, сейчас восполняли пробел, общаясь с Майей. Она его не особенно напрягала, сильно не мешала, что было для него важно. Она жила своей жизнью за его счёт.

Майя.
Вот это квартира! Таких она ещё не видела, она ходила по комнатам и рассматривала. Потолки три метра, две гостиных огромных, широкий коридор, заставленный книжными стеллажами. Книги Майя не любила, поэтому в коридоре не задержалась. Спальня интересная. А кухня? Это ж надо, мусор прямо из кухни в мусоропровод выбрасывается. Мебель старая, наверное, в пятидесятые или шестидесятые годы приобретали. О том, что это раритет, Майя не задумывалась. «Поменяю потом под себя, - решила она, - я не я буду, если его упущу. Таких у меня ещё не было.»

Он.
Останавливались в доме отдыха, это проще, чем постоянно отговариваться от ее желания попасть в его квартиру и остаться там. Но вот тут-то Евгений понял, что она ему мешает работать. Тогда, договорившись о личном пространстве, Евгений, после завтрака уходил с ноутбуком, предоставляя подруге свободу действий. Разумом понимал, что одному жить нелегко, но чувствовал, что с кем-то не получается.

Она.
Все пишет и пишет что-то. Какие там сопроводительные документы, совсем непонятно. Попробовала заглянуть в ноутбук, пароль на вход установлен. Но однажды получилось. Он писал, сидя в номере, а она лежала и дремала. И как так повезло, он вышел в ванную, а ноутбук не закрыл. Вот тогда женщина быстренько поднялась и заглянула в устройство. Там был текст. Что это, совершенно не походило на сопроводительные документы. Она поняла, что это роман. Так он писатель? Быстро пощелкала, читая названия произведений, чтобы их запомнить, переключила на прежнюю страницу и снова легла. Что делать? Обнаружить себя нельзя, нужно подумать.
Позже  вышла из номера, на телефоне вошла во всемирную  паутину, по названиям папок в его ноутбуке, поняла, что это и есть тот самый культовый писатель, который скрывается от журналистов. Значит это тот самый таинственный Евгений Лопаткин. Что делать? Нужно было все продумать, чтобы не обнаружить свое открытие. Она ещё долго ходила по территории, придумывая план действий. Она не читала книг, не любила этого, она читала всякие рассказы в интернете. Но на всех сайтах говорилось, что Лопаткин самый востребованный и самый закрытый писатель, никому из журналистов не удается взять у него интервью. Было о чем задуматься, хотелось теперь не просто поселиться в его квартире, но и выйти за него замуж, получить доступ к его золотой карте. Как? Только бы не ошибиться.

Лопаткин.
Роман близится к завершению. Нужно было вычитать текст, а затем можно было отправить его в редакцию. Но текст читать он привык вслух. Здесь такой возможности не было. Евгений сообщил Майе, что на пару дней должен уехать, а она пусть остаётся в доме отдыха и развлекается. На удивление, его спутница оставаться отказалась, выразила желание уехать с ним. Она вообще последние пару дней была особенно нежна и заботлива. Собрали вещи и выехали. Он сообщил, что отвезёт Майю к ней, а у него дела, как-нибудь позже встретятся, когда он посвободнее будет. Она нежно тронула его за руку и сказала, что настолько влюблена, что не переживет расставания.
От неожиданности Лопаткин растерялся. Разумом понимал, что одному жить нельзя, даже если ты писатель, но перемен в своей жизни он боялся больше, чем одиночества. Отвёз Майю к ней, как и собирался, а потом решил хорошенько все обдумать, на какие изменения в своей жизни он готов. Как только стал вычитывать текст, то за что обо всем.

Майя.
Неделю ждала. Дозвониться невозможно, телефон отключен.  Тогда она сделала то, чего он никак не ожидал. Девушка отправилась в редакцию одной из газет и сделала заявление, что может вывести их на встречу таинственным  писателем Евгением Лопаткиным. Но сразу сказала, что это будет стоить недешево. Денег ей не дали, а Майя собиралась заранее получить их,  сошлись на том, что как только она позвонит по указанному номеру, то на счёт ее карты переведут деньги. Ещё какое-то время сомневалась, верно ли поступила, но решив, что если Женька откажется на ней жениться, то она его сдаст прессе, а если согласится, то журналистам звонить не станет. Условие у Майи было одно – ни в коем случае не раскрывать ее перед Лопаткиным, не говорить, что это она навела на него журналистов.

Он.
Рукопись ушла в издательство. Можно отдохнуть неделю, а затем браться за новый роман. Решил позвонить подруге. Боже, они оказывается, не виделись уже дней десять. Встретились в кафе. Майя вновь стала говорить о том, что скучает, предлагала жить вместе. Он тянул с ответом, предпочитая, лучше узнать друг друга, только потом съезжаться. Что-то останавливало его, что? Не верил в ее любовь? Не видел в ней мать своих детей? Не надеялся, что получится надёжная семья? Слишком много не. Скорее всего, она напоминала девушку из прошлых отношений, а как они закончились, он помнил. Поэтому, он вновь сказал «нет», что ещё рано, через какое-то время, когда они получше узнают друг друга. Подруга вспыхнула, в глазах появились слезы. Попросила подождать ее, пока она приведет себя в порядок, отправилась в женскую комнату.

Вернулась нескоро, успокоенная, больше к этому разговору не возвращались. Он уже хотел отправиться домой, но она все тянула, медленно пила кофе и что-то рассказывала. К их столику подошли двое:
- Здравствуйте, это вы Евгений Лопаткин? Можно взять у вас  интервью?
Он увидел, что папарацци делают его фото.
- Что вы, вы ошиблись. Моя фамилия Гончаров. Вы меня с кем-то перепутали. Кто такой Лопаткин?
- Нам сказали, что вы Лопаткин, писатель. Вот она, спутница ваша сказала об этом.
- Майя, я ж тебе говорил, что я составляю документацию сопроводительную. О каком писателей ты им наговорила?
Это был театр одного актера. Женька как мог старался казаться естественным и не переигрывать.
- Значит вы не писатель?
- Вы, конечно, можете поговорить со мной, поместить мои снимки, но, когда мои знакомые и друзья опровергнут вашу статью, то будет скандал. Хотите, про меня, Гончарова напишите.
- Нам Гончаров не нужен. А зачем вы всех в редакции обманули? - Это уже парни обращались к Майе,- да ещё и деньги за встречу с писателем потребовали?

Деньги, у Женьки перехватило дыхание. Так вот оно что, его предали, вот она предательница. Пока парни разбирались с Майей, он расплатился и покинул ресторан. С Майей больше не встречался.

Продолжение дилогии «Нарушая законы жанра».