Кем вы были, Юрий Шутов?

Голосование поправок в действующую конституцию России всколыхнуло общественный интерес к 90-м годам прошлого века, а лично у меня - к деятельности Анатолия Собчака, который являлся в некотором смысле политическим наставником Владимира Путина. А это в свою очередь заставило меня обратить внимание на книгу «Собчачье сердце», автор которой бывший помощник первого мэра Петербурга Юрий Шутов (возможно, не все об этом знают) 12 декабря 2014 года умер в колонии «Белый лебедь», отбывая пожизненное заключение за организацию банды киллеров и участие в заказных убийствах.
 
Честное слово, прочитав книгу, захотелось воскликнуть: удивительно, удивительно, удивительно! Именно так: три раза удивительно.

Первое удивительно – почему в Интернете почти нет отзывов на нее. По идее вся сеть должна быть заполнена восторженными респектами черных пиарщиков, телекиллеров, политтехнологов в адрес автора этой книги - безусловного пионера этих видов деятельности в нашей стране. Действительно, приведенные им приемы/примеры достойны внесения в учебники по вышеуказанным специальностям человеческого промысла, если, конечно, таковые учебники имеются.

Я имею в виду прежде всего, рассказанную в книге, провокацию с перевертываем советского флага над зданием Ленсовета и невзоровскую теле-пиар акцию со связыванием образов депутатов Ленсовета с черными крысами «пожирающими» Ленинград, Петра Первого и всего светлого и святого, что с этими двумя именами связано.

Второе удивительное - почему эту книгу до сих пор не растащили на цитаты, поскольку, ИМХО, не могу вспомнить другого автора обладающего столь же жестким, если не сказать жестоким политическим слогом, подобным ударам словесного кнута. (Примеры будут приведены ниже.) И, вообще, в данной рецензии я буду обильно цитировать автора. Возможно, не всем это придется по вкусу, но право слово цитаты того стоят - не заскучаешь.

Третье удивительное - очень жаль, что автор не использовал свой талант и первокласнейший фактический материал для написания чисто художественного произведения о том времени и о тех людях в той власти, а ограничился неким разоблачительным порывом с сильным душком сведения личных счетов с Собчаком.

Действительно, уйдут политические выскочки и «герои» мутных 90-х годов прошлого века, уйдем все мы - свидетели тех событий, кто-то раньше, кто-то позже, а книга осталась бы как напоминание и даже предостережение поколениям, идущим вслед за нами, что эволюционный путь развития общества и государства куда предпочтительнее революций, как кровавых (1917г.), так и почти бескровных (1991 г.)

На самом деле "Собчачье сердце" можно читать с разных позиций. Для политических противников и просто недоброжелателей Анатолия Собчака данное произведение - бальзам на душу в эмоциональном плане. Приверженцы теории заговоров и уверенные в том, что Горбачев, Шеварднадзе и Яковлев - купленные марионетки ЦРУ США, действующие по плану «фашингтонского обкома» - тоже не будут разочарованы или разуверены в обратном. Даже любитель покопаться в чужом грязном белье может «нарыть» здесь для себя пару-тройку пикантных моментов из жизни «знаменитостей».

Однако ИМХО наиболее интересно читать эту книгу, если вообще абстрагироваться от личностей Собчака и автора и рассматривать это произведение как своего скальпель, которым автор, в известной степени невольно, препарирует то время, которое можно назвать по-разному: начало «большого хапка», новое «смутное»…

Уникальность этой книге ИМХО придает тот факт, что ее автором выступил Юрий Шутов, «номенклатурный изгой», человек  с одной стороны порвавший со своим коммунистическим прошлым еще в застойные времена, а с другой - не вписавшийся и в новый «демократический» жизнепорядок (а может быть СЛИШКОМ хорошо вписавшийся, отчего потерял голову и в итоге оказался в тюрьме), хотя и при партократах и при "демократах",  достигший весьма неплохих карьерных высот.

Такому человеку незачем приукрашивать или скрывать что-то из прошлой коммунистической действительности, как впрочем, и из своего недавнего демократического настоящего на посту помощника одного из самых ярких демократических лидеров начала 90-х прошлого века Анатолия Собчака.

ВАЖНО ТОЛЬКО ВДУМЧИВО ЧИТАТЬ ЭТУ КНИГУ, поскольку эмоциональность автора местами явно перехлестывает через край, иногда превращаясь в открытую тенденциозность.

Например, не следует предавать слишком серьезного значения жизнеописанию ленсоветовского депутатского корпуса и даваемым депутатам характеристикам.
 
Так, автор пишет, что депутат Подобед работал оператором котельной в каком-то пригородном санатории… Ну и что, … культовый рок-певец Виктор Цой тоже работал кочегаром в своей «камчатке». Возможно, в свое время Подобед, как и Цой тоже не вписался в окружающую советскую действительность, причем отсутствие у первого музыкального таланта в данном случае принципиального значения не имеет.

Влияние депутатов на экономическую ситуацию в Ленинграде-Петербурге было крайне незначительным, ключевые решения принимались (или не принимались) центральным правительством в Москве.

Действительно, многие сейчас ругают бездумную приватизацию, как корень всех экономических бед нашей страны, но почему-то забывают, что не меньший вред принесла, например, либерализация внешней торговли, моментально лишившая рынков сбыта большинство приватизированных предприятий наукоемкой и легкой промышленности.
Или приснопамятный отказ государства от монополии на производство и торговлю спиртным, приведший сейчас к двойной беде: спивающемуся населению за счет демпинга водочных цен и колоссальным потерям бюджетных поступлений государства.
Малая же приватизация (кафе, магазины, относительно небольшие предприятия пищевкусовой промышленности), проводимая на муниципальном уровне оказалась, вне всякого сомнения, экономически оправданной и целесообразной.

Гораздо интереснее, читая книгу, наблюдать за перипетиями в отношении исполнительной власти, то есть чиновников, в том числе из прежнего партийного и исполкомовского аппарата, непосредственно принимающих те или иные решения. Вот как, безусловно, блестяще правдиво описывает автор коммунистическую систему власти, а потом и отдельных ее представителей, практически эмоционально и морально уничтожая этих людей. Не могу удержаться, что бы не привести эти цитаты.

«… основной смысл существования партии и ее бесспорная заслуга заключается в способности и умении сосредотачивать всю силу и мощь государства на главном направлении удара, невзирая на любые трудности и пересечения каких угодно интересов, а также противоречий межотраслевого, национального, территориального и иного порядка.

На мой взгляд, недооценка немцами этого фактора явилась одной из главных причин поражения Германии в минувшей войне. К примеру, оперативно разгромив промышленные центры европейской части СССР, враги не могли даже предположить, что после выброски с железнодорожных платформ прямо в заснеженное поле под Челябинском спасенных от бомбежки в Ленинграде остатков демонтированного оборудования, уже буквально через месяц этот новый завод без крыши даст фронту первые танки. Об этом мне поведал легендарный еврей Зальцман, руководивший эвакуацией Кировского завода и возглавивший его возрождение в заснеженном Приуралье… Я думаю, ему можно верить.

Впоследствии, с годами, цели и смысл, ради которых партия появилась на свет, сильно потускнели и облупились, как и осыпались когда то неприступные идеологические брустверы несокрушимого единства. Партия со временем расслоилась, как бекон, и превратилась в государственную службу для тысяч функционеров, которые, словно в армии, отслужив положенный срок, возвращались в цивильную жизнь, но на командные посты. При этом имея довольно слабую подготовку, зато хорошую «общепартийную», стандартизированную калибровку.

Занимая эти посты, они подбирали себе в заместители только тех, кто, для исключения конкуренции, уступал им во всех показателях личности. Те же, со временем сами становясь начальниками, также подбирали себе замов по такому же принципу. Именно таким образом неуклонно ползла общая деградация. Кто же высовывался над этим ровным рядом из за невозможности скрыть свой творческий рост, превосходство и профессиональные достоинства, безжалостно укорачивались, как правило, за счет их шеи. Я сам, пройдя через эту партийную школу отбора и подготовки кадров, за сопротивление калибровке враз угодил в тюрьму.

Эта система усреднения и укорачивания с годами привела почти к нулю показатель интеллекта и профессиональной подготовки всего руководящего эшелона страны. В этом мне видится основная ошибка партии. Все остальное — ее производные и метастазы уже экономического порядка.

Каким бы гениальным человек ни был, но пронзить своим предвидением толщу столетия никому не дано. Поэтому государственное устройство, предложенное Лениным, как и любая другая форма, требовала постоянного активного анализа и развития, осуществляемого напряженнейшей умственной работой высоколобых, убежденных в правоте своего дела мыслителей интеллектуалов, а не сладострастно густобровых пожирателей отведенного историей времени либо иных маразматических ренегатов вегетарианцев, остановивших данной им властью процесс совершенствования вашей социально экономической формации.

Много лет тому назад мне довелось присутствовать на встрече аппарата Ленинградского обкома партии с одним из видных идеологических импотентов М. Сусловым, даже академиком каких то наук. В маленьком зальчике Смольного, ощупываемом объективами бессонных телекамер, пред нами предстал задрапированный кожей, пожилой, седенький скелет с колючим взглядом и тоненькой, морщинистой, как у индюка, шейкой.

Пугая слушателей уродством старости и запахом тлена из мертвого оскала вставных челюстей, он предпочел, даже находясь в узком кругу, говорить по бумажке, однобоко косясь в написанное дефективными глазами сквозь толстенные линзы очков и с трудом, по слогам читая, явно не вникая в суть и так примитивно изложенного.

Помню, как тогдашний заведующий отделом экономики обкома Василий Мелещенко не сдержался и, вероятно, заметив мое разочарование живым портретом, демонстрируя ко мне полное доверие, шепнул полушутя, что, мол, Суслов выжил из ума. Полагаю, «дядя Вася» Мелещенко ошибался: не выжил, а, подозреваю, просто никогда его не имел.» (конец цитаты)

А вот образ рядового аппаратчика в описании автора:
«Сам Вова Архангельский принадлежал к предпоследним слоям партноменклатуры, успевшим сильно деградировать за счет ошибки, допущенной в теории кадровой политики ЦК КПСС. Он по любому поводу постоянно колебался вместе с линией партии и люто ненавидел в жизни только две категории сограждан: всех офицеров, независимо от рода войск и званий (эта ненависть была данью памяти о притеснениях Вовчика представителями ратной профессии во времена армейской службы); кроме военных Володя испытывал также мучительную неприязнь к людям, которые были умнее и компетентнее самого Архангельского, имевшего тематический кругозор не более двух автобусных остановок. К усиливающемуся с годами ужасу, Владимир обнаруживал этих людей не только всюду и в абсолютном большинстве, но просто глупее себя не находил.» (конец цитаты)

Как же контрастирует описание главного идеолога КПСС Михаила Суслова и этого Вовы Архангельского - «позднего» коммуниста, партаппаратчика эпохи конца «застоя»/начала перехода СССР от социализма обратно к капитализму с рассказом о настоящем коммунисте-человеке, приведенном в книге «Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории» Владимира Рудольфовича Соловьева!

«Дед был в партии пятьдесят лет и гордился этим, сейчас я понимаю, что он был прав. Он гордился не членством и не идеологией, а прожитой жизнью, за которую его нельзя было не уважать. Оставив зажиточную еврейскую семью, он уходит в четырнадцать лет на завод, рабочим, потом ЧОН, ранения, 20 тысячный партийный призыв, ХАИ, жизнь в авиации, война, награды, работа, любовь на всю жизнь к одной женщине, золотая свадьба, прекрасные дочери, внуки, друзья, и ни одной отсидки, хотя в 30 х и 50 х подбирались близко, но сослуживцы не сдали.

Деда хоронили все Фили, и до сих пор я встречаю много людей, для которых важно, что я внук Шапиро. О нем ходили легенды, как во время войны он каждое утро начинал с построения личного состава и, проходя, тыкал пальцем в щеки, так как если опухали от голода, то оставалась ямка, многие кормили своими пайками семьи, а сами недоедали, и дед выбивал для них доппитание. И как на аэродром сел бомбардировщик и пилот потерял сознание, а самолет двигался по направлению к другим машинам, тогда дед вскочил на подножку «виллиса» и крикнул: "Гони!" – и они догнали самолет, и он вскочил по крылу к фонарю и ударом кулака разбил его и остановил самолет, за что получил орден.

А сколько историй он никогда не рассказал, потому что был секретным и до конца своих дней боялся, что нельзя и что за ним придут, и лишь после его смерти по документам я узнал, что он что то делал и во время Ялтинской конференции, и многое многое другое. В каждой семье есть свои такие истории, однако, возвращаясь к прозе жизни, на закате деду от советской власти перепал золотой значок "50 лет в партии", персональная пенсия аж в 120 рублей и мечта всех советских домохозяек – продовольственный паек.» (конец цитаты)

Один из самых не побоюсь этого слова драматических моментов книги - рассказа о том, как происходил подбор кандидатуры на пост председателя исполкома Ленсовета. Дело в том, что во многих городских советах того времени (менее политизированных чем Ленсовет) бытовало взвешенное мнение, что «коней на переправе не меняют» в том смысле, что следует сохранить в должности прежнего председателя исполкома, оставшегося «в наследство» от советской власти.

Очевидно, и в Ленинграде прежний глава исполкома В. Ходырев пытался сохранить свой пост, но для этого он должен был заручиться поддержкой хотя бы части депутатского корпуса, но, надо полагать, слишком сильная его разношерстность помешала этому.

Собчак, без сомнения, понимал «непроходимость» через одобрение депутатами как самого Ходырева, так и второго номера в исполкомовской «обойме» - Алексея Большакова, ИМХО, весьма достойно смотревшегося по время парного выступления с Собчаком на одном из предвыборных собраний (возможно, к тому же, что Собчак побаивался Большакова как возможного конкурента), поэтому по рекомендации Ю. Шутова остановил свой выбор на союзном министре Николае Паничеве.   

Вот как пишет об этом автор:

«Составив определенный трафарет качеств, необходимых подобной персоне, я свой выбор остановил на Николае Паничеве, в ту пору министре станкостроительной и инструментальной промышленности СССР. Мы были знакомы много лет. Он еще не достиг пенсионного возраста. Со студенческих лет жил в Ленинграде. Когда то работал секретарем парткома крупного ленинградского станкостроительного объединения ЛСО им. Свердлова, затем директором небольшого, но, как сейчас говорят, «эксклюзивного» в смысле номенклатуры выпускаемых изделий, завода им. Ильича. В конце семидесятых годов обком партии направляет Паничева в открывшуюся столичную Академию народного хозяйства. Он стал одним из первых ее выпускников, которые почти сплошь быстро заняли министерские посты. В кресле министра Паничев наработал значительный государственный кругозор и оброс паутиной правительственных связей, которые, возглавь он Исполком, наделили бы местную власть потрясающей созидательной силой на благо нашего города.

Получив добро «патрона» переговорить с Паничевым, я тут же вылетел в Москву. … Он, как министр и гражданин, прекрасно понимал куда катится страна, поэтому порой переходил на шепот, делясь своими впечатлениями о личности Горбачева и его компании. Паничев намного лучше меня знал положение дел в стране, предвидя уже скорую трагическую развязку и ликвидацию не только своего поста, но и министерства в целом. Поэтому, учитывая, что в Ленинграде у него до сих пор оставалась часть семьи, принял предложение Собчака с легкой, благодарной радостью, требующей лишь небольшого обговора условий.

Утром я вернулся в Ленинград и во второй половине дня доложил результаты встречи «патрону», добавив, что Паничев готов прибыть на переговоры в любое удобное Собчаку время. Тянуть было нельзя, и «патрон» приказал организовать свидание как можно скорее, но неприметно для все больше ожесточающихся против него депутатов.

На большом столе разлеглась сытая благость армяно русской провинции, настолько разнообразная, что Собчак, судя по неотрывному созерцанию блюд, похоже, даже потерял интерес к собеседнику. Паничев же, напротив, пристальным взором из под бело косматых бровей уставился на «патрона». Затем министр попил, поел, поговорил и после церемонной рекомендации Собчака активнее противодействовать разношерстным депутатским группам вдруг категорически отверг предложение стать главой Ленгорисполкома.

Даже Собчак изумился ненужности его приезда и самой этой встречи. Ведь человек в здравом уме подобное решение принимает до того, как дает свое предварительное согласие. Такое поведение ни легкомыслием, ни трусостью не назвать. Есть более верное и меткое определение, но мне не хочется обижать уже неисправимого.

Сожалеть можно лишь о том, что большинство поставленных партией капитанов отечественной промышленности оказались такими же, как Паничев. Поэтому не стоит удивляться их безропотным предательствам интересов своих команд и стремительному побегу с руководящих палуб терпящих бедствие отраслевых и индустриальных флагманов СССР. Это еще одна из кадровых ошибок партии, которая низвела к деградации крайне необходимые руководящему звену страны качества: честь, смелость в принятии решений и совесть, переродив их в утилитарное, безыдейное приспособленчество, в результате давшее возможность «хвосту вилять собакой». (конец цитаты)

Вот тут я не соглашусь с автором относительно характеристики данной им Паничеву.
Дело в том, что Николай Паничев в тот момент работал над планом сохранения в условиях кризиса станкостроительной промышленности и побег (а иного слова тут не подобрать) на пост председателя Ленгорисполкома был бы предательством соратников и того дела, которым он занимался всю жизнь.   

Вот как он сам об этом вспоминает:

"В начале 1992 года я с трудом пробился на прием к и.о. премьера Гайдару, пришел к нему с детально отработанным планом сохранения станкостроения. Он даже смотреть ничего не стал, брезгливо сморщился: — Да кому нужны ваши дерьмовые станки?! Понадобятся — мы все за рубежом купим. Визит продолжался не больше минуты. Я шел к союзнику, попал к злейшему врагу дела, которому отдал всю свою жизнь. В одной его фразе была сфокусирована программа уничтожения отечественной промышленности, перевода России из страны — производителя техники в страну–покупателя, что ставило нас в полную зависимость от Запада." (конец цитаты)

Напрашивается объяснение, что Паничев приехал на встречу с Собчаком из чистого любопытства: что это за чудо такое охмурило ленинградцев своими сладкими речами.

На протяжении всей книги автор постоянно обвиняет Собчака в коррупции и даже в прямом предательстве интересов страны - переходе в стан врагов в качестве «агента влияния». Хотя конкретных фактов приведено не слишком много, но некоторые, действительно вопиющие, например, передача здания по адресу Невский пр., 12 французскому банку «Кредит Лионэ».

«Правда, если теперь очередной прозревший публично наречет Собчака вором, то «патрону» трудно будет с ним судиться. Иначе придется принародно объяснять совершенно необъяснимое. Например, как и, главное, почем Собчак отдал французскому банку «Креди Лионэ» за пустяковую для городской казны, почти призрачную цену огромный, роскошный дом на Невском проспекте под номером 12.

Подозрения в коррупции сразу перерастут в уверенность, если станет известно, что задняя стена этого дома почти на всем своем протяжении примыкает к оперативным помещениям штаба Ленинградского военного округа. Подобное соседство с иностранной компанией исключено в любой стране мира. Знал это и Собчак. Как знал и то, что, набрав в рот воды, стыдливо отвернется от этого факта приобретенная им оптом «независимая» пресса и даже не пикнет бывшая государственной служба безопасности.

Вот поэтому он смог спокойно презреть жизненно важные интересы нашей несчастной страны. Ибо защита интересов России для него (ничто, по сравнению с внутренним состоянием уже пожилого человека, проходившего всю жизнь в стоптанных ботинках и единственном, блестящем на сгибах, костюме, а теперь нежно баюкающим своим натруженным взором нарастающий цифровой ряд учетной карточки в надежном заграничном банке.» (конец цитаты)

Не могу не привести и цитаты из книги, в которых автор дает описание сегодняшней ситуации в России в части воспитания молодежи и ситуации в молодежной среде – ИМХО самая актуальная для любого общества и государства тема/забота.

«Как только в процессе разграбления страны из спекулянтов, фарцовщиков и прочей швали, названной «предпринимателями», сформируется новый устойчивый социальный слой нуворишей, в частные руки которых перекочует значительная часть государственных средств, для гарантии необратимости разгрома СССР все эти ельцины так же станут не нужны, ибо присвоившие под шумок чужое добро так называемые «бизнесмены» ни за что не захотят остаться вновь налегке и без боя его уже никому не отдадут.

Облик этих, социально, бесспорно, мало симпатичных новых коммерсантов, с помощью СМИ требуется постоянно размалевывать самыми привлекательными для ротозеев разноцветными красками, всячески превознося их склонность к жертвенности и благотворительности, убеждая «совбыдло» в разном нелепом абсурде, как, например, в том, что стихийное спонсорство гораздо лучше постоянного гособеспечения.

Главное тут — внушить толпе считать за благо все неизбежные унижения при получении нуждающимися подаяния, а тем более из рук их же ограбивших. При этом, разумеется, скрывая, что сами пожертвования представляют собой лишь жалкую частичку отобранного у ограбленных. В деле генерации этого опорного для рекомендуемого «реформирования» страны социального слоя мелочей нет. Тем более, что у его «славных» представителей имеется одна общая ахиллесова пята. В отличие от рабочего класса, который для поддержки своей программы избрали в семнадцатом году большевики, эти новые буржуа гегемоны при затягивании их поясов, без чего, как правило, никакой реконструкции государств не бывает, могут, вместо демонстрации бескорыстного энтузиазма, покусать, словно проголодавшиеся псы, собственных хозяев, после чего разбежаться с «демократического» двора.

Поэтому нужно спешно организовывать подкрепление их генетической средой в виде нового, совсем свежего поколения, с ярко выраженной рептильной психологией и желудочной философией людей, которые головой только едят, а не думают.

Для воспитания молодежи с такими нужными нам параметрами от СМИ требуется массированный, беспрестанный идеологический блуд, начиная с распространения иностранных имен детских кукол, например «Барби» вместо «Маша», и до реабилитации сызмальства чувства собственника, экзальтированного эгоизмом невиданных размеров и форм. При этом всеми силами нужно скрывать, что от одного наличия такого чувства урожаи не растут и товары не производятся, дабы до детей даже с возрастом не дошел смысл, издревле ясный любому нормальному: человек принадлежит земле, а не земля принадлежит человеку.

Далее СМИ свои усилия необходимо направить на постоянное притупление у школьников не только стремления, но и самого желания учиться, подменив его жаждой каждодневно зарабатывать на чем угодно и ничем не гнушаясь. Это новое, пагубное для социалистической идеологии учение в итоге приведет юное поколение к взлету своей честолюбивой фантазии и жизненных устремлений не выше уровня помощника содержателя ночной бани либо продавца лимонада с тампаксами.

Отсутствие интересов и мечтаний у детей не даст развиться их дарованиям, но подготовит неплохие условия для размножения в этой свежей среде наркоманов, бесконечная борьба с которыми захватит ваше общество агонизирующей суетой и полностью лишит «совдемос» будущего.

В дополнение к этому, в работе с молодежью СМИ желательно постоянно измываться над наследованием чести, совести, патриотизма и, конечно же, над старыми заслугами, низведя в прах достоинство всех без исключения советских наград, приравняв их к медалям с обычной собачьей выставки и тем самым превратив доблестные регалии в предмет оживленной торговли. …

… И вот тогда, при выборе жизненного пути следующего поколения, русские дети, вместо приобретения традиционного образования и профессий, определяющих потенциал могущества любого государства, устремятся, подталкиваемые недальновидно мещанской сутью основной родительской массы, в сточную людскую канаву похотливых желаний быстрого обогащения, не требующего применения знаний, опыта, навыков и ума.

В этой смрадной круговерти юношество потеряет самое дорогое, имеющееся у человека, — время. Когда же люди наконец поймут, что их просто одурачили, то будет уже поздно, и не останется ни сил, ни возможностей учиться и наверстать упущенное.» (конец цитаты).

По прочтении книги, ИМХО, начинаешь понимать, что, несмотря на всю ее «красивость», она во многом противоречива и тогда на первый этап выходит личность автора, в которую хочется всмотреться повнимательнее. Вот как Шутов пишет о себе:

«А я и не собирался скрывать от вас свою агрессивно независимую, порой дикую натуру и волчью хватку. Не имея таких качеств, мне, раздавленному тюрьмой, отверженностью, нищетой, одиночеством и изгнанием из общества, было бы не подняться с колен в ту пору, когда моя репутация находилась на точке, ниже которой спуска нет. Я, так же как и вы, всюду выискивал помощников для небывалых дел, требующих недюжинного ума, решительности и пружинистой интеллектуальной внезапности. Отбиваясь от всех и вовсе не желая того, я вновь стал возвышаться, но уже прекрасно зная, что, чем выше лезешь не дерево, тем тоньше ствол и слабее ветви. Считаю главным в жизни осмысленную цель. Если смысл жизни исчезает, то остается пустое место и потерянный там человек.» (конец цитаты)

Так кто же он Юрий Титович Шутов, окончивший свою жизнь во время отбывания пожизненного заключения в одной из тюрем России: банальный бандит-убийца, представитель какого-то тайного общества, человек, которому «тесно» в рамках любого общества/государства, либо он обладает некими талантами, один из которых нашел отражение в данной книге, а другим автор нашел иное применение, … или кто-то еще?

Наконец, насколько он искренен в этой своей книге?

Who was mister Shutov?